Иномирная супруга дракона

39.

Гордэр.

Дана рисовала странные завитушки, разукрашивала их в разные цвета, и, если вначале по венам струился огонь от одного только взгляда на белку с тремя хвостами, то в конце, когда дракон, белка и круги слились в единую композицию, в голове будто что-то щёлкнуло.

«А ведь верно! - глядя на буйство красок, нахмурился я. — Лан едва не пошёл на открытую конфронтацию, но мой союз с Валинрой остановил его».

Позже оказалось, что за Валинрой стояло Солнечное божество, и меня беспокоило поведение притихшего кузена, который всегда загребал угли чужими руками, а вот Эбрнест Лан открыто говорил то, что желал. Я же, привыкнув к изящному кружеву интриг, всегда видел в требованиях людей больше, чем они говорили.

Но они всегда хотели одного — магии.

Люди боялись драконов, ведь каждый из нас в истинной ипостаси при достаточном везении может уничтожить целый город!

Маги обещали защиту и быстро богатели в то время как драконы и не думали нападать. Древний страх въелся в кости людей, и со временем перерос в отчаянное желание стать равными тем, кого долгое время боялись.

— Хм, — я побарабанил по столу пальцами.

— Смотри, — шепнула Ллея и дёрнула кагханию за руку. — Обычно после того, как у Горди появляется вот такое выражение на лице, дворец вставал на уши. Страшно представить, что будет теперь, когда мой брат стал владыкой!

— Тебе пора, — сухо отозвался я.

— Да, да, - поморщилась сестра, но всё же поднялась. — Спокойной ночи, голубки.

За окном уже мерцал рассвет, Дана сладко спала в моих объятиях, а я не смог сомкнуть глаз. Мысли, планы, идеи крутились в голове, и стоило мне опустить веки, как перед глазами вставал рисунок моей кагхании.

Когда взошло солнце, я тихонечко поднялся и, поцеловав жену в лоб, направился в кабинет отца, желая обсудить повторные переговоры с послами. Знал, что владыка поднимается рано и не был намерен упускать драгоценное время.

Рисунок Даны прихватил с собой и, когда мы с отцом расположились за тяжёлым дубовым столом, раскрыл перед ним раскрашенный лист. Владыка молча выгнул бровь, и я поинтересовался:

— Что ты видишь?

— Я что-то должен видеть? — холодно уточнил он.

— Вот.

Я обрисовал дракона, и отец кивнул.

— Теперь заметил.

— А это?

На белку с тремя хвостами владыка отреагировал, лишь поджав губы. Я откинулся на спинку кресла и проговорил:

— Мы видим то, что хотим, не так ли?

— Что на тебя нашло? — раздражённо процедил отец. — Что за странные рисунки?

— Новая магия моей кагхании, — мягко улыбнулся я, но потом улыбка пропала. - Дана считает, что люди желают узаконенного брака с драконами. Издай указ до того, как передашь мне трон!

У него брови поползли на лоб:

— Что?! Ты хоть представляешь последствия? Князья драконьей крови откажутся подчиняться, и это если повезёт. А в худшем случае они поднимут восстание!

Я кивнул:

— Вот потому это должен сделать ты. Последний указ владыки, отошедшего от власти, они воспримут мягче. В надежде, что я отменю его, сделают вид, что приняли твою волю. Если Дана права, и люди желают лишь этого, то нашей долгой войне конец! Не сразу, но постепенно мы установим доверительные отношения между нашими королевствами.

Он помолчал, размышляя над моими словами, а потом подался ко мне:

— Что будешь делать с князьями? Не боишься, что Наэль воспользуется возможностью, которую ты ему щедро даришь, и устроит переворот?

— Не боюсь, — уверенно отрезал я и улыбнулся. — У меня есть идея, как смягчить последствия.

— И как же? — недоверчиво хмыкнул отец.

— Дадим князьям то, что они так жаждут, — вкрадчиво ответил я и махнул кистью. — В обмен на свободу выбора драконом пары и отмену одобрения семьи мы потребуем у людей неприкосновенность драконьих гнёзд и возродим обители!

Владыка, казалось, онемел. Лишь смотрел на меня широко распахнутыми глазами, в которых плескался ужас. Но я видел, что отец готов поступить так, как я попросил. Ради молодняка и нашего будущего.

— Я вырастил монстра, — лишь шепнул он.

Польщённо улыбнувшись, я заботливо спрятал рисунок своей кагхании за пазуху.

Без Даны я был пустой оболочкой, она же наполнила мою жизнь красками, как этот лист.