Искупление злодейки

Глава 16

Я открыла глаза.

И мир медленно собрался из осколков: чёрные ветви, пронзающие звёздное небо… мокрый снег, забившийся за шиворот… и тишина, густая как смола. Я лежала в сугробе на спине. Затылок пульсировал тупой болью, будто кто-то вбил в него гвоздь. Воздух вырывался изо рта клубами пара, а каждый вдох обжигал горло колючим холодом.

Это сон?

…или нет?

Я вроде потеряла сознание, значит, должна была переместиться в видение о грядущем.

Но казалось, что ветер свистел слишком реально, цепляясь за растрёпанные волосы. Но вдруг снег захрустел где-то справа — ритмично, тяжело. Кто-то шёл сюда!

Я резко повернулась, впиваясь взглядом в сумрак. Ко мне по склону спускалась тёмная фигура. Это был мужчина. Чёрный плащ развевался за его спиной, как вороново крыло.

Кайрон! Это был он!

Его бледное лицо было искажено яростью.

Нет-нет-нет!

Я и правда вернулась в сон! И склон — тот самый, с которого я скатилась, пытаясь сбежать. Ничего не изменилось. Кровь кабана среагировала на меня, и Кайрон узнал, что я ведьма. Всё продолжалось с той же точки, на которой оборвалось в прошлый раз!

Ворон вот-вот настигнет меня!

И убьёт.

Но я хотела жить!

— Элиза! — крикнул он.

Я торопливо попыталась встать! Но колено прострелило болью, нога подломилась, будто тряпичная. Я пискнула, оседая обратно на снег. Кайрон был уж близко! Ещё шаг — и лезвие коснётся горла. Поздно бежать. Внутренности захлестнуло волной жара, сердце рвалось наружу, бешено колотясь в рёбра.

— Не надо! — крикнула, закрываясь руками.

Я ждала боли! Но вместо этого горячие ладони обхватили мои плечи.

— Элиза! Ты в порядке?

Голос ворона звучал… обеспокоенно?

Почему?!

Я развела пальцы и посмотрела сквозь них.

Ворон склонился надо мной — его брови грозно сошлись на переносице, чёрные глаза оглядывали меня, будто в поиске ран. Но самое невероятное — Кайрон больше не был калекой. Его вторая рука — та, что когда-то была культём, — сейчас сжимала мой плащ с силой, от которой затрещали швы.

Ошеломлённая — я опустила ладони. Шум крови в ушах не давал ясно мыслить.

Лишь одно волчком крутилось в разуме: «Я изменила будущее».

Изменила!

И вот — собственными глазами вижу результат. Перестав пялиться Кайрону на руку, я подняла взгляд на его лицо — бледное, но всё же не такое измождённое, как это было в прошлом сне. Вглядываясь в резкие черты мужчины, я пыталась угадать его эмоции — найти их отпечатки в выражении глаз, в изломе обветренных губ.

Он ведь видел, как я использовала кровавую магию. Что теперь сделает? Что думает обо мне? Скажет ли Дейвару?!

— Совсем под ноги не смотришь, человечка! — ругался тем временем Кайрон, стряхивая с меня снег. — Тебе глаза — для красоты даны? Могла шею свернуть! И потом…

— Ты помнишь меня?

Вопрос вырвался сам собой, я просто не смогла его удержать — не сумела. Он жёг язык, царапал нёбо — и вот, соскочил с губ.

Кайрон застыл, будто превратился в лёд.

Его пальцы непроизвольно дёрнулись, сжав ткань моего плаща. Тёмный взгляд впился в моё лицо.

Вдали протяжно завыл зверь. Ветки деревьев тяжело заскрипели от налетевшего ветра. Ворон дёрнул уголком губ, холодно усмехнулся:

— Узнал.

Моё сердце сжалось.

— Я отвёл тебя от костра, Элиза, как раз, чтобы спросить о том случае… Но не нашёл, как начать разговор. Что ж, ты смелая, раз решила начать сама… Конечно, я сразу вспомнил тебя. Да и никогда не забывал. После видел тебя в Обители ещё не раз. Ты та странная девочка, которая помогла мне в лесу.

— Да…

— И зачем же ты меня спасла?

— Мне не нравятся напрасные смерти, — я ответила честно, глядя ему в глаза.

Но Кайрон оскалился, явно не веря. Издевательски спросил:

— А ненапрасные?

— Любые не нравятся.

— Это тебя в Обители так научили? Доброте вопреки и прочей нежизнеспособной глупости? Получается, что же… ты у нас первая чёрная ведьма, что решила помогать ближнему? Ты ведь написала моё имя на снегу. Написала кровью, верно?

— … — я промолчала. И он вдруг сцепил челюсти, скрипнул зубами и встряхнул меня за плечи.

— Откуда знала, как меня зовут? — рявкнул он. — Откуда знала, что я оборотень? Кто твой информатор?! Это кто-то из стаи? — последний вопрос он уже прошипел, впившись в мои плечи до синяков. — Отвечай! Или…

— Я видела во сне, — прошептала я.

— Ложь! — рявкнул он. Его зрачки сузились в точки.

— Теперь ты убьёшь меня?

Мужчина дёрнулся будто от пощёчины. Резко отпустил мои плечи. Отшатнулся. А потом снова вернул взгляд, сцепился с моим… и вновь отвёл. Усмехнулся, но как-то ломано. Провёл рукой по своему лицу, словно снимая налипшую паутину.

— Ты… — он оскалился, обнажив клыки. Пробормотал. — Ты как заноза в плоти. Вырвать — кровища хлещет. Оставить — гноится. Что с тобой делать, кровавая ведьма?

— Почему ты так меня называешь? Ведь такие не могут лечить. Ты сам говорил!

Мужчина неопределённо качнул головой. Но всё же ответил — хрипло, хмуро:

— Только поэтому ты жива, Элиза.

— У меня просто другая магия. Похожая на кровавую, но не злая, правда, — я будто пыталась убедить саму себя.

— Возможно, — прищурился ворон. — Но в стае не примут это, когда узнают. А я не могу хранить правду в секрете. Ты должна понимать.

У меня пересохло во рту.

— Н-но…

И в этот миг вой перерезал ночь — протяжный, животный, полный ярости и боли.

Кайрон мгновенно выхватил из-за пояса два кинжала, по одному в каждую руку. Я испуганно оглянулась на густые деревья. И забыла, как дышать!

За ледяными стволами маячило уродливое существо. Это был зверь… огромная сгорбленная росомаха. Со свалявшейся шерстью, покрытой чёрными наростами, похожими на опухоли.

Она двигалась бесшумно, но при этом странно — рывками, будто кукла на нитках. Глаза светились багровым, как тлеющие угли. В них была лишь жажда убивать, и не ради еды. Не ради выживания. А из чистейшей незамутнённой ненависти к самому понятию жизни.

«Осквернённый», — с дрожью подумала я.

Никогда до этого я не видела живого заражённого скверной зверя.

И он оказался куда страшнее, чем я могла вообразить.

Моя душа сжалась в комок и замерла в ужасе, как бельчонок замирает перед змеёй, заползшей в гнездо. Сердце колотилось в висках, в панике шепча: «Не дыши, не дыши, не дыши…»

С морды росомахи на белый снег капала чёрная гниль. Зубастая пасть была вымазана в чужой крови. Поведя носом, зверь уставился на нас…

Хотя… зверь ли это?

Нет, оборотень!

Но забывший, что он ещё и человек. Тьма сгрызла его разум, как голодная собака — сухую кость. Дейвар говорил, что «скверна» — это проклятие. Значит, оно рукотворно? Но кто мог сотворить подобное?! Зачем?! И почему смерть «носителя семени тьмы» может заставить скверну исчезнуть?

— Элиза… Беги к кострам, — напряжённо сказал Кайрон, становясь между мной и зверем.

— Но…

— Беги! — рявкнул он.

И в эту же секунду росомаха сорвалась с места. Прыгнула, разевая пасть с зубами, облепленными чёрной слизью. Она целилась именно в меня. И в этот момент показалось, что само время замедлилось. Я видела каждую деталь — как капли слюны, похожие на чернильные точки, летят из её пасти, как перекатываются под шкурой мощные мышцы… Но тут Кайрон бросился наперерез. В лунном свете блеснули лезвия кинжалов. Они полоснули по чёрной шкуре зверя. Вой расколол тишину леса.

— Бездна тебя дери! Беги, Элиза! — крикнул ворон, отбивая новую атаку зверя.

И я побежала.

На каждый шаг болью стреляло колено. Но я не обращала внимания. Лишь сжимала зубы, а в голове испуганной птицей носилась мысль — я должна что-то сделать! Помочь! Написать что-то кровью!

Позади раздался рык.

Я резко обернулась… и увидела, что на меня из леса несётся ещё один осквернённый! Чёрный барс с алыми глазами. Страх пригвоздил меня к месту. Вместо того чтобы бежать или закрыться руками, я стояла и смотрела на собственную смерть.

Но справа мелькнул силуэт, и нечто огромное врезалось в чёрного зверя, сбив его с ног. Другой барс! Но не заражённый — с бело-чёрной шестью и с яркими синими глазами. Снежный вихрь взметнулся вокруг сцепившихся зверей. Удар огромных лап рассёк осквернённому шкуру, а клыки сомкнулись на угольно-чёрной шее, и с чавкающим звуком вырвали кусок вместе с мясом и кожей.

Чёрная кровь брызнула на снег. Растекалась жуткими узорами. Упав, осквернённый несколько раз загрёб лапами снег, будто ещё хватаясь за жизнь, а потом судорожно выдохнул пар… и затих. Затих навсегда.

Спасший меня ирбис был огромный, даже крупнее осквернённого зверя… С его пасти капала чужая чёрная кровь. Он стёр её, несколько раз мазнув мордой по чистому снегу. Поднял взгляд и тяжело уставился на меня. И уже было пошёл навстречу, но я по инерции отступила — совсем чуть-чуть, на полпятки, но барс это заметил и остановил движение.

Его синие глаза сузились, белые усы дёрнулись от недовольного рычания. Пятнистый хвост ударил по снегу, оставляя борозду. И в этом жесте было что-то… человеческое.

«Это Дейвар», — стукнуло в груди сердце.

Над головой раздался хриплое карканье.

Над нами кружил ворон. Кайрон!

Значит, и второй осквернённый убит?

Ворон камнем рухнул вниз, и в полёте его тело начало меняться. Перья густо наросли, обращаясь в чёрный плащ, крылья превратились в руки. Птичья голова вытянулась, чтобы через мгновение стать человеческим лицом с чуть горбатым носом и мрачно сжатыми губами.

И вот он вновь был одет в то же самое, что и до этого. Магия оборотней была поразительна!

Кайрон опустился перед снежным барсом на одно колено и низко склонил темноволосую голову.

— Больше осквернённых вокруг нет, арх, — голос звучал хрипло, но по-военному чётко. — Один убит вами, второй ранен, но скрылся в чащобе.

Ирбис оскалился, показав крупные белые клыки. Его пятнистая шерсть вдруг заструилась, как вода, когти втянулись в пальцы. Одежда появилась сразу. Силуэт выпрямился до человеческого. Синие глаза вспыхнули ярче звёзд.

И вот Дейвар скалился уже не как зверь. А как человек. Но выглядело это по-прежнему хищно и опасно. Мышцы бугрились под чёрной одеждой, а каждое движение было напряжённым, диким.

— Кайрон… — голос арха был тише зимнего ветра, но от этого он пугал даже сильнее. — Зачем ты потащил девочку в лес?

Я затаила дыхание, ожидая, что ворон вот-вот выдаст мою тайну. Расскажет, что я ведьма!

Все эти дни он почему-то молчал, но время настало. И когда Дейвар узнает — что он сделает?

Я подозревала «что»…

В попытке найти «семя тьмы» он уничтожил Обитель. Убил даже невинных. И уж точно не пощадит меня. Как вождь племени — он не имеет права рисковать.

Крохотная искра симпатии между нами — слишком слабая причина, чтобы оставить меня в живых.

Я для него никто.

Никто.

От этой мысли у меня заледенело нутро. Изморозью покрылось сердце. Дрогнули кончики пальцев.

Налетевший ветер закачал ветви над нами.

— Мы искали источник её магии… — ещё ниже склонив голову, выдохнул Кайрон.

— Из-за такой мелочи ты подверг мою гостью опасности?! — рявкнул арх.

— Я виноват! Но клянусь, был уверен, что в этом направлении безопасно. Ранее я координировал патрули, и здесь не было даже следа живых осквернённых.

Я слушала его и не понимала… Почему он не говорит главного?

Почему?!

Ужас разжал челюсти, и я смогла вдохнуть. По неизвестной мне причине Кайрон молчал о моём секрете… Но то, что он говорил, злило Дейвара.

Взгляд арха леденел с каждым словом ворона. И мне почудилось, что тому грозит серьёзное наказание за оплошность. Но я не хотела, чтобы Кайрон пострадал из-за меня.

— Это я виновата, арх… — шевельнулись мои замёрзшие губы. — Я хотела узнать про свою магию. И очень просила господина Кайрона. Поэтому… поэтому мы пошли в лес. Из-за меня. Потому что я просила.

Полу-ложь обожгла язык жгучим стыдом. Царапнула нутро.

Но я чувствовала — сейчас это правильно. Да и подозревала уже — что на самом деле ото лжи ничего не бывает. Слишком часто мне пришлось говорить неправду в последние дни. Но врать Дейвару было страшнее, чем Морелле или охранникам у входа в Обитель.

Потому что перед ним и без всякого обмана у меня подгибались ноги, а сердце начинало прыгать в груди беспокойным мячиком.

Тук-тук…

Тук-тук…

Ледяной взгляд Дейвара перетёк с ворона на меня. Пригвоздил к месту. Впился в моё напряжённое лицо, будто искал края «лживой маски», но в итоге соскользнул к дрожащим рукам, которыми я вцепилась в край своего плаща.

Скрипнул снег, и Дейвар шагнул ко мне. Я подавила порыв отступить. Устояла. И даже не дёрнулась, когда он протянул ко мне руки.

— Ты замёрзла, пташка, — арх взял мои ладони в свои большие горячие руки, сжал их, пытаясь передать тепло. Его пальцы были шершавыми и жаркими как угли. Голос звучал мягко, будто он успокаивал пугливого зверька. — Ранена?

— Нет, — прошептала я.

— Она повредила колено, — сдал меня Кайрон.

— Не сильно…

Но прежде чем я успела ещё что-то добавить, арх уже подхватил меня на руки. Я тут же вцепившись в его мощные плечи, резко вдохнула морозный воздух, а вместе с ним особенный аромат Дейвара. Дым костра, смешанный с чем-то пояно-хвойным — будто ирбис вобрал в себя запах снежного леса.

Дыхание арха опалило щёку, когда он прижал меня к себе. Положив голову ему на грудь, я затихла. И против всякой логики ощутила себя в безопасности.

— Кайрон, — арх не смотрел на ворона, но каждый слог звенел сталью, — ты контактировал с заражённым. Проверься у Айсвара. Сейчас же.

— Конечно.

Скосив взгляд на ворона, я увидела, что он уже выпрямился. Но смотрел не на арха, а меня… Его взгляд обещал, что наш разговор ещё не окончен. Однако я чувствовала, он не станет раскрывать тайну за моей спиной… как если бы то, что я спасла его тогда у Обители — на самом деле значило для ворона куда больше, чем он пытался показать.

Ведь иначе, он не стал бы защищать меня от осквернённого.

Иначе не отшатнулся бы с ужасом, когда я спросила, собирается ли он убить меня. Если моя догадка верна — то всё не зря, и чёрное лицо ошибалось… А Ньяра была права в своих учениях.

Крепко держа меня в объятиях, арх зашагал к кострам.

Я уткнулась лицом в его твёрдую мужскую грудь. Сердце стучало под ухом ровно, но слишком громко, будто барабан, отбивающий ритм ярости.

— Ты не должна уходить от стоянки, Элиза, — вдруг грозно выдохнул арх. — Лес опасен! Я мог не успеть. Мои люди верны, но ты здесь чужая. Хрупкая. Да и идти с мужчиной в лес в такую темень. О чём ты думала? Ещё и Кайрона покрываешь! Он тебе что-то сделал? Угрожал?

— Нет-нет, он хороший. Он бы не стал.

— Он тебе нравится? — Дейвар вдруг остановился, и я подняла голову, встретившись с его взглядом. Глаза арха горели холодным синим огнём, значения которого я не понимала, а руки прижали меня сильнее.

Ветер внезапно стих, будто лес затаил дыхание.

Вопрос застал меня врасплох.

Нравится? В каком смысле?

Кайрон суровый, колючий, и он едва не убил меня… Но в итоге спас. Защитил. Сохранил тайну.

Я была рада, что теперь он здоров. И пожалуй хотела, чтобы когда-нибудь мы стали друзьями.

Поэтому ответ на вопрос арха, это…

— Да, — бесхитростно ответила я. — Кайрон мне нравится.