Искупление злодейки

Глава 8

Во сне, как и прежде, два солдата тащат меня через разрушенный храм. Зимний ветер свистит в разбитых окнах. Воздух, пропитанный гнетущим запахом смерти, пробирается в лёгкие, оседает на языке привкусом металла и пепла.

Мои колени разбиты, рваная мантия цепляется за раскуроченные плиты, ступни голые, с них давно свалилась обувь.

Коридоры и залы завалены снегом и окоченевшими телами.

Я вглядываюсь в них, надеясь, что хотя бы в этот раз среди мёртвых не будет тех, кого я знаю… Но всё тщетно. Фаира лежит там же, где и всегда — её зелёные глаза застыли мёртвыми стекляшками, белая кожа покрыта инеем. И совсем рядом Янтар — завален другими телами.

В сердце будто ввинчивается шип.

Снова ничего не изменилось. Это понимание что-то надламывает во мне.

Я обессиленно свешиваю голову, ожидая привычного исхода.

Вот солдаты распахивают тяжёлые створки… Вот затаскивают меня в главный зал и швыряют на холодный пол. Удар отдаётся тупой болью в коленях. Я упираюсь ладонями в каменные плиты — они обжигают кожу. Делаю судорожный вдох — ледяной воздух дерёт горло и лёгкие.

— Арх Дейвар! Цурам! — здоровается солдат. — Вот, нашли беглянку.

Сейчас Дейвар медленно спустится и…

— Элиза! — вдруг раздаётся сверху рычащий от волнения голос.

А дальше — скрип снега под военными ботинками, и меня вдруг подхватывают с ледяного пола обжигающе горячие мужские руки. И тут же укутывают в сорванный с плеч алый плащ.

Моё сердце ухает в бездну.

Что?!

Почему?!

— Позовите Кайрона! — рявкает Дейвар, прижимая меня к себе, будто драгоценность. Я смотрю на него не веря… не понимая…

Его по-мужски красивое лицо совсем близко, чёрные брови сурово сошлись у переносицы, синяя радужка пылает гневом, но когда ирбис переводит взгляд на меня — пламя гнева в его глазах закручивается в дикую бурю из облегчения, тревоги и осколков злости. И злость эта направлена не на меня, а наоборот, будто меня защищает, ощериваясь на мир острыми гранями.

Это так странно-странно-странно!

Сердце пускается в дикий галоп.

Почему Дейвар взял меня на руки?

Почему укутал в плащ?

Почему он так смотрит?!

Но на меня — злодейку и ведьму — никто и никогда так не смотрел.

Я судорожно со свистом вдыхаю ледяной воздух. Кислород ударяет в голову. Оказывается, я не дышала… Будто не верила, что мне позволено сделать вдох.

«Сон изменился!» — птицей бьётся в уме растерянно-счастливая мысль.

Счастливая — потому что всё сдвинулось с мёртвой точки!

Растерянная — потому что не знаю, как реагировать!

Не выпуская меня из рук, Дейвар садится на ступеньку, что ведёт к трону. Тот возвышается над нами величественной громадой. И как никогда верится, будто на нём и правда сидит Многоликий Бог, наблюдая за этой сценой.

Я жива…

Жива…

— И слава Богам, — глухо рычит Дейвар. И я понимаю, что произнесла последние слова вслух. — Но надолго ли? Ты совсем ледяная.

Он обхватывает своими большими ладонями мои голые стопы, заставив меня ойкнуть и сжаться. Но ирбиса моя реакция не останавливает — он начинает растирать мои ноги, будто на целом свете нет ничего естественнее, чем вожаку ледяной стаи греть пятки жалкой девчонки.

Ветер свистит в разбитых окнах.

Снег кружит под потолком.

— Где ты пряталась? Я думал, ты погибла, — в голосе Дейвара сквозит горечь. Его взгляд — осязаемый, плотный — и весь направлен на меня, и от этого почему-то неловко и стыдно до пылающих щёк.

Я открываю рот, но не могу найти слов.

Я счастлива, что сон изменился. Но не понимаю, почему столь сильно? И как я должна реагировать на происходящее. Всё для меня в новинку.

Ирбис плотнее запахивает на мне свой алый плащ. Ткань мягкая и тёплая, она пахнет можжевельником, сосной и немного дымом, а ещё чем-то особенным, терпким, мужским.

От этого запаха у меня кружится голова.

— Элиза, у тебя сильный жар.

— Н-нет…

Но Дейвар уже наклоняется и вдруг касается губами моего лба. Меня будто молнией пробивает.

— Не надо! — дёргаюсь я.

— Почему?

— Это… это неприлично!

— А сама так делала, — Дейвар приподнимает уголки губ, отчего его хищное жёсткое лицо смягчается.

— К-когда?!

— Не делай вид, что не помнишь.

В разуме щёлкает, будто пазл встаёт на место.

Он говорит о времени между настоящим и будущим. Значит, я ещё не раз к нему спускалась. Значит… даже целовала в лоб? Но как? Почему?!

— А что я делала ещё… расскажите, пожалуйста, — шепчу, глядя в глубокие синие глаза мужчины.

— Ещё… постоянно приходила в ранах. Упрямая, — недовольно цедит он.

В ранах?

Внезапно высокие створки дверей расходятся в стороны, и в зал входит жилистый тёмноволосый мужчина. У него такие чёрные глаза, что не видно радужки, а нос с небольшой горбинкой, но это мужчину не портит, наоборот… добавляет какой-то остроты его облику. Но ещё… он без руки. Ниже правого локтя ничего нет, а военный плащ там завязан узлом.

— Цурам Арх! — кланяется однорукий незнакомец.

— Посмотри её. Отвечаешь головой!

— Есть! — он подходит. Склонившись, кладёт руку мне на лоб. И всё это пока я на руках у Дейвара.

От такого близкого присутствия сразу двух мужчин я сжимаюсь в комок. Голос у меня совсем испуганный:

— Я в порядке…

— Обморожение. Истощение. …я бы рекомендовал погрузить в магический сон, — сообщает Кайрон, глядя на меня внимательными чёрными глазами.

— Н-но… — пытаюсь возразить я.

— Делай что нужно, — приказывает Дейвар.

В следующий миг моё тело окутывает тепло, мир темнеет…

…

…

…

Я распахиваю глаза и резко сажусь на своей узкой кровати в обители Ньяры. Вокруг темно и тихо. Тулуп, которым я укрываюсь, с едва слышным шорохом соскальзывает на пол.

Я вернулась…

Вернулась в реальность!.