Искушение сирены

Глава 1

Грейвсенд

Декабрь 1817 года

Сбегая со своей свадьбы, считавшейся в свете самым знаменитым событием года, София Хатауэй понимала, что ее ждет позор.

Чем пахнет позор, об этом София не хотела даже задумываться.

Остановившись в дверях грязной портовой таверны, она сразу же почувствовала зловоние прокисшего пива, и в горле у нее запершило от горечи.

Сделав глубокий вдох, она робко вошла в промозглый пьяный полумрак, стараясь никого не задеть своими серыми саржевыми юбками. Из каждого темного уголка — а за исключением небольшого квадратного участка в центре, где днем подавали чай, эта таверна изобиловала мрачными уголками — за ней наблюдали с жестких небритых лиц десятки глаз. Подозрительные, плотоядные, а порой и косые взгляды могли встревожить любую появившуюся здесь женщину, а что говорить о молодой знатной беглянке, которая появилась здесь одна, позаимствовав чужой плащ и слегка изменив внешность…

Кто-то толкнул ее в спину. Пальцы Софии, затянутые в перчатки, инстинктивно сжали спрятанный под плащом конверт. Она вспомнила о его бумажных собратьях, отправленных сегодня утром. В них лежали письма, в которых она сообщала, что разрывает помолвку, что неминуемо должно было вызвать скандал.

Холод от непоправимости содеянного сковывал ее тело и разум, но назад пути не было. Она готова была пройти и через худшее, лишь бы оставить в прошлом жизнь, ограниченную массой запретов и условностей. Она готова была вынести даже похотливые взгляды этих грубых мужчин, которые, казалось, уже облепили ее грудь, только бы сохранить в тайне то, что было спрятано у нее под корсетом.

Укрепившись в своей решимости, София перехватила взгляд лысого невысокого человека, который меланхолично протирал стол засаленной тряпкой. Он выглядел достаточно безобидно, в любом случае трактирщик был слишком стар, чтобы представлять хоть какую-то опасность. София несмело улыбнулась ему, в ответ старик ухмыльнулся беззубым ртом.

Зрелище было не из приятных, и ее собственная улыбка тут же погасла, но, набравшись смелости, София все же обратилась к нему:

— Я ищу капитана Грейсона.

— Понятно. Его всегда разыскивает какая-нибудь красотка. — Блеснув своей словно полированной лысиной, старик дернул головой, указывая на дальний закуток: — Грей там, у стойки.

Придерживая юбки, чтобы не испачкать подол платья о невероятно грязный пол, София начала пробираться между столами в указанном направлении, ее ботинки липли к заплеванным доскам пола, словно она шла по размокшей от дождя глине. Наконец, сквозь дрожащее марево табачного дыма она высмотрела в дальнем конце комнаты возбужденную компанию, в которой выделялся высокий мужчина с длинными темно-рыжими волосами. Рядом с ним, на стойке, лежала отделанная бобровым мехом фетровая шляпа, выглядевшая в этой дыре неожиданным и изысканным украшением.

Стараясь лучше рассмотреть странного незнакомца, София подалась вперед и тут же пребольно ударилась коленом о грубый деревянный стул. Отшатнувшись, она неосторожно наступила на подол своего плаща, который предательски распахнулся, открыв ее грудь и шею. Отчаянно пытаясь запахнуть плащ и в то же время удержаться на ногах, София вскинула руку, чтобы опереться о стену, и… ухватилась за грубую льняную рубаху. Владелец рубахи, непонимающе мотнув головой, повернулся к ней.

— Привет, цыпочка, — заплетающимся языком пробормотал он, дыхнув на нее отвратительной смесью многолетнего перегара и гнилых зубов. Его мутный от алкоголя взгляд скользнул по ее телу и остановился на ее груди. — Необычная ты штучка. На первый взгляд я бы сказал, что такая мне не по карману, но если ты предлагаешь…

Неужели он принял ее за портовую шлюху? Софию даже передернуло от омерзения. Конечно, она надела самое простое платье, какое смогла найти, но даже в нем она не могла выглядеть такой дешевкой.

— Я ничего не предлагаю, — нахмурившись, отрезала София. Она попыталась вывернуться, но негодяй на удивление быстрым движением схватил ее за руку.

— Не спеши, милашка. Дай хоть подержаться.

Его давно не мытая рука нагло нырнула за корсаж платья, и София взвизгнула:

— Не прикасайтесь ко мне!

Мужлан хоть и отпустил ее руку, все же продолжил свое похотливое исследование. Не помня себя от отвращения и гнева, София освободившейся рукой изо всех сил ударила его по голове. Бесполезно. Грязные, корявые пальцы извивались между ее грудей как жирные, жадные червяки.

— Прекратите! — вскрикнула София и, сжав кулак, стукнула его в ухо, но снова безрезультатно. Ее слабые попытки защититься лишь забавляли пьяного приставалу.

— А ты ничего, крошка, — промычал он, довольно ухмыляясь. — Мне нравится, когда девчонка сопротивляется.

Паника начала охватывать Софию. Если проклятый забулдыга обнаружит сверток, ей вряд ли удастся выбраться из этой вонючей харчевни целой и невредимой.

Она собралась было ударить бродягу коленом, но ей не пришлось этого делать.

Пьянчуга, издав вопль боли и удивления, вдруг, словно по волшебству, взмыл в воздух, поднятый парой сильных рук. Бешено вращая глазами, вмиг протрезвев, он повис в воздухе, извиваясь, словно рыба на крючке.

— Не далековато ли ты зашел, Бейнс? — произнес приятный, уверенный баритон. — Пожалуй, будет лучше, если ты оставишь девушку в покое.

Легким движением ее спаситель отбросил Бейнса в сторону. Пролетев несколько футов, грубиян грохнулся на стул, который с громким треском подломился.

Торопливо поправив платье и запахнув плащ, София посмотрела на своего спасителя. Это был высокий джентльмен с темно-рыжими, почти каштановыми волосами, тот самый, на которого она обратила внимание несколько мгновений назад. По крайней мере, он показался ей джентльменом, Его произношение говорило о полученном некогда образовании, а темно-зеленый, довольно элегантного покроя короткий плащ и желтовато-коричневые брюки свидетельствовали о том, что он не пренебрегает модой. Но стоило этому джентльмену согнуть в локте руку, и под тонкой тканью прекрасно сидящего сюртука сразу же обозначилась грубая мускулатура молотобойца или воина.

И в его чертах не было ничего утонченного, хотя от его грубо высеченного лица с бронзовой от постоянного пребывания на солнце кожей просто невозможно было оторвать взгляд.

— Ну сколько раз тебе говорить, Бейнс? Так с женщинами не обращаются.

Его слова были адресованы стонущему на полу нахалу, но его глаза соблазнителя были прикованы к ней. Затем он улыбнулся, и от ленивого изгиба его чувственных губ стал заметен тонкий шрам, наискосок тянувшийся через щеку.

Пожалуй, этот человек и в самом деле опасен. Но в этот момент София готова была расцеловать своего спасителя.

— Приличный способ прикасаться к женщине, — продолжил он, приблизившись к ней, — это подойти к ней вот таким образом. — Он с видом небрежного безразличия слегка оттолкнулся от стойки и выверенным движением поднял свою руку, но, оказавшись в дюйме от ее груди, его пальцы замерли, словно наткнувшись на невидимую преграду.

Нет, у него и в самом деле рот негодяя! Благодарность Софии моментально сменилась возмущением. Ей захотелось влепить ему пощечину и стереть с его лица эту плутовскую усмешку.

— Видишь? — сказал он Бейнсу, шевеля пальцами вблизи ее груди. — Так ты ее не спугнешь.

Грубый смех прогромыхал среди собравшихся вокруг зевак.

Опустив руку, негодяй сказал уже громче:

— Разве я не знаю, как это делается, Мэг?

Все взгляды обратились к соблазнительной рыжеволосой девушке, собиравшей со столов пивные кружки. Не отрываясь от работы, Мэг, рассмеявшись, крикнула:

— Грею лучше всех известно, как обращаться с леди! Еще более громкий взрыв хохота снова потряс пивную.

Даже Бейнс хихикнул.

Грей. Сердце Софии оборвалось. Что там сказал лысый трактирщик, когда она спросила о капитане Грейсоне? «Грей там, у стойки».

— И последнее, что тебе необходимо запомнить, Бейнс, — продолжал Грей. — Для начала ты всегда должен предложить даме выпить. — Грейсон обвел взглядом зевак, и те, словно ничего не произошло, вернулись к своей выпивке. С самонадеянной усмешкой мужчина повернулся к Софии: — Итак, что вам?

София смотрела на него и молчала. Она не знала, что ответить, но определенно знала другое: в ее жизни наступила черная полоса.

Эта нависшая над ней хорошо одетая глыба и есть капитан Грейсон с «Афродиты». А бриг «Афродита» — это единственный корабль, который должен отплыть на Тортолу на этой неделе. На следующей неделе должны быть еще корабли, но для Софии следующая неделя была равна следующему году. Ей необходимо попасть на Тортолу. И попасть как можно быстрее. Значит, ей нужен этот человек, точнее, нужен его корабль, а еще точнее, каюта или хотя бы место на его корабле.

— Похоже, слов благодарности мне не дождаться. — Он бросил взгляд на Бейнса, который, неуклюже ворочаясь, пытался подняться. — Может, вы считаете, что я должен был вздуть этого недоумка? Я бы мог. Но я не люблю насилия. Оно всегда обходилось мне слишком дорого. — Он окинул взглядом ее фигуру. — Но прежде чем я вернусь к своей выпивке, думаю, я, по крайней мере, мог бы узнать ваше имя, мисс?…

София стиснула зубы, мобилизуя все свое терпение.

— Мисс Тернер. Мисс Джейн Тернер.

— Мисс… Джейн… Тернер.

Он, будто поддразнивая, нарочито медленно произнес ее имя, словно пробуя его на язык. София всегда считала свое второе имя самым скучным и простым, какое только можно вообразить. Но, слетев с его уст, даже «Джейн» прозвучало непристойно.

— Что ж, мисс Джейн Тернер, что вы пьете?

— Я ничего не пью. Я ищу вас, капитан Грейсон. Я пришла сюда, потому что хочу, чтобы вы взяли меня на борт. Мне необходимо попасть на Тортолу.

— На «Афродите»? На Тортолу? Какого черта вам там нужно?

— Я гувернантка. Меня ждет место недалеко от Роуд-Тауна.

Ложь без малейшего усилия слетела с ее губ. Он снова, на этот раз внимательно, окинул ее взглядом от шляпки до изящных полуботинок, и от этого изучающего взгляда дрожь прошла по всему ее телу.

— Вы не похожи ни на одну из гувернанток, каких мне доводилось видеть. — Его взгляд остановился на ее руках, и София быстро сжала их в кулачки.

Перчатки. Будь проклято ее тщеславие! Старое платье и плащ горничной вполне подходили для маскировки — их темные бесформенные складки могли скрыть множество огрехов. Но сегодня утром, когда она впервые одевалась без служанки, ее пальцы так дрожали от волнения и холода, что София позволила себе маленькое послабление — свою лучшую пару перчаток; черные, из тончайшей лайки, они были отделаны соболиным мехом и застегивались на крошечные пуговки из черного жемчуга.

Они совсем не походили на перчатки гувернантки. Гувернантки таких перчаток не носят.

На мгновение София испугалась, что он увидит правду.

Чепуха, отругала она себя. Никто и никогда, глядя на нее, не видел правды. Люди видели то, что хотели видеть… послушную дочь, невинную девушку, красавицу из высшего общества, застенчивую невесту. И этот капитан торговой посудины такой же. Он увидит в ней лишь пассажирку, с которой можно будет получить пару золотых.

Уже довольно давно София научилась лукавить — ведь легко лгать, когда понимаешь, что в действительности никто не хочет знать правду.

— Симпатичные, правда? Это подарок. — Не сняв роскошной перчатки, она достала письмо и протянула Грейсону потертый, со следами трансатлантического путешествия конверт. — Здесь предложение места, если вам угодно будет взглянуть. — Она коротко помолилась, чтобы ему не было угодно. — От мистера Уолтема с плантации «Элеонора».

— Уолтема? — Он рассмеялся и отмахнулся от письма. Не мешкая, София засунула письмо в карман плаща.

— Мисс Тернер, вы даже не представляете, на какие передряги себя обрекаете. Я уж не говорю о том, что само плавание через океан сопряжено со множеством опасностей: суровый корабельный быт, тропические болезни…Впрочем, все это ерунда по сравнению с детьми Джорджа Уолтема — вот уж кто воистину мор, глад и семь казней египетских, с которыми вам, при вашей деликатности, не справиться даже в этих великолепных перчатках.

— Так, значит, вы знакомы с этим семейством? — София постаралась, чтобы вопрос прозвучал непринужденно, хотя про себя она с досадой чертыхнулась. Ей и в голову не приходило, что капитан торгового брига может водить знакомство с Уолтемами.

— О, я знаю Уолтема, — продолжал он. — Мы выросли вместе. Плантации наших отцов располагались по соседству. Джордж старше меня на несколько лет, и он всегда был инициатором наших проделок.

София подавила стон. Капитан Грейсон не просто знал мистера Уолтема — они были соседями и друзьями! Все ее планы, все ее хитроумные комбинации… рухнули как карточный домик под тяжестью этого обрывка информации.

Грейсон продолжил:

— И вы путешествуете одна, без компаньонки?

— Я могу о себе позаботиться.

— Ну конечно. И Бейнса я оторвал от вас ради собственного развлечения. Конечно, ведь это была просто милая шутка, так свойственная нам, морякам.

Он посмотрел на нее глубоким изучающим взглядом, и София почувствовала себя вывернутой наизнанку перчаткой — словно все швы и необработанные края кожаных лоскутов вылезли наружу. София медленно вздохнула, чтобы остановить выступающий на щеках румянец.

— Мисс Тернер, — сухо произнес он, — я уверен, что вы со своим богатым женским воображением представляете себе плавание в Вест-Индию как какое-то великолепное романтическое приключение. Но вы глубоко заблуждаетесь. Там, куда вы собираетесь отправиться, вы не найдете ни приключений, ни романтики. В лучшем случае вы столкнетесь с невыразимой скукой. В худшем — вас ждет ранняя смерть.

София испуганно моргнула. Слова Грейсона заставили ее задуматься, но она решительно отогнала все опасения. В конце концов, она не собирается там оставаться. Взяв со стойки шляпу, капитан подал ей руку.

— Прошу вас. — София нерешительно взяла мужчину под руку. О Боже, это было все равно, что обнять зачехленный ствол пушки! Не обращая внимания на теплое покалывание где-то под ложечкой, она широко раскрыла глаза, стараясь, чтобы в ее голосе прозвучала искренняя мольба. — Прошу вас, вы должны взять меня на корабль. Мне больше некуда идти.

— О, я уверен, вы что-нибудь придумаете. Такая хорошенькая, как вы… В конце концов, — сказал он, чуть помедлив, — вы ведь сами можете о себе позаботиться.

— Капитан Грейсон…

— Мисс Джейн Тернер. — В его голосе зазвучало нетерпение. — Вы зря сотрясаете воздух, взывая к моей чести и порядочности. Любой джентльмен на моем месте давно уже отослал бы вас к вашей родне.

— Да, но ведь вы не джентльмен. — Она вновь схватила его за руку и посмотрела ему прямо в глаза. — Не так ли?

Он застыл. На мгновение все эти налитые мускулы, жесткий высокомерный профиль — все это обратилось в камень. София затаила дыхание.

— Да, — наконец произнес он, — я торговец, и я должен получать прибыль. Так что если вы готовы платить, на бриге «Афродита» для вас найдется каюта.

Облегчение волной окатило ее тело.

— Благодарю вас.

— У вас есть багаж?

— Два сундука. На улице, у носильщика.

— Очень хорошо.

Его губы снова изогнулись в тонкой дьявольской улыбке. Улыбке заговорщика. В улыбке, которую молодая прилично воспитанная леди не должна замечать и уж тем более отвечать на нее улыбкой.

Но, продолжая играть свою роль, София улыбнулась в ответ.

— Да, — пробормотал он, — это будет проблематично.

— Что именно? — спросила она, неожиданно чувствуя себя не расположенной к ссоре.

— Забирать ваши сундуки, когда вы уцепились за мою руку.

— О-о…

Да пропади все пропадом, она действительно буквально вцепилась в его руку. Однако отпустить ее София еще не была готова.

Возможно, ее беспокоил неприятный осадок, оставшийся после эпизода с Бейнсом, но, возможно, она удерживала свою руку на локте мужчины в силу некоего притяжения к загадочной сущности этого человека, грубая сила которого позволяла ему швырять противника как тряпичную куклу и в то же время оставаться обаятельным.

София не могла сказать почему, но это прикосновение позволяло ей чувствовать себя воодушевленной, сильной, живой. Именно этого ощущения она ждала всю свою жизнь.

Сбежав из дома, она обрекла себя на скандальную славу и позор. И вот — он здесь, перед ней.

В это плавание Грей чуть ли не впервые собирался выйти как вполне респектабельный и солидный купец, но, похоже, и на сей раз путешествие начиналось с приключения.

И всему причиной эта изящная, хрупкая гувернантка с фарфоровой кожей и огромными, словно веджвудские чайные чашки, синими глазами, которыми она испуганно смотрела на него. Она выглядела так, словно может разбиться от любого его неосторожного прикосновения, а ее глаза молили его, упрашивали, требовали: «Пожалуйста, спасите меня от этого грязного пьянчуги. Пожалуйста, возьмите меня на свой корабль и отвезите на Тортолу. Пожалуйста, сорвите с меня это отвратительное платье и бросьте меня в омут плотских удовольствий…»

Что ж, если она невинная девушка, то, возможно, она просто не знала тех слов, которыми можно было бы высказать последнюю просьбу. Но Грей, будучи человеком бывалым, мог понять ее мольбу и без слов, правда, сейчас ему хотелось лишь одного — несколько остудить охватившее его возбуждение.

Наверное, если он позволит этой молодой очаровательной незамужней леди совершить подобное путешествие без сопровождения, то вряд ли совершит благородный поступок. С другой стороны, если он ей откажет, кто знает, в какую еще передрягу она может попасть.

Проклятие! После стольких лет, проведенных в беспутстве и кутежах, Грей начал понимать, что в силу многих причин настала пора менять свою жизнь и становиться почтенным, серьезным человеком. Но проблема заключалась в том, что за годы бездумных кутежей его нравственный компас заржавел от долгого бездействия.

И тем не менее… он никогда не переходил определенных границ. И теперь, когда эта гувернанточка поставила его перед сложным выбором, Грей вернулся к своему обычному способу принятия решений: прикинул, что для него выгоднее. Мисс Джейн Тернер — пассажир. У него на корабле есть свободные каюты. Значит, решение лежит на поверхности. Он торговец, а ее предложение — обычная сделка. Только сделка, и ничего более.

И поэтому ему совершенно ни к чему изучать изящную алебастровую чистоту ее скул.

Грей взмахнул рукой, подзывая носильщика.

— Вещи дамы, — коротко скомандовал он.

Сильными руками носильщик обхватил более крупный из двух ее сундуков. Грей подхватил тот, что поменьше. Сделав пару шагов, он заметил, что ее рядом нет.

Он выдержал продолжительную паузу, а затем бросил через плечо:

— Идемте же. Я отведу вас на «Афродиту». Вам следует познакомиться с капитаном.