Испорченная принцесса

2

БРИАННА

— Нико, — кричу я, вскакивая с кресла, на котором сидела, и отбрасывая его назад, а сама бросаюсь бежать. Сердце колотится в груди, когда тяжелые шаги следуют за мной, заставляя бабочек порхать в моем животе.

Может, я и бегу, но у меня есть все намерения позволить ему поймать меня.

Нико был похож на медведя с больной головой с того момента, как появился здесь с парнями.

Он знал, что я приеду, — Джоди заверила меня, что Тоби предупредил его, — но это не помешало ему с презрением наблюдать за мной с того момента, как он вышел из машины.

Но с течением времени и под воздействием алкоголя и травки — это презрение превратилось в нечто совершенно иное.

Конечно, ненависть между нами все еще есть. Я не уверена, что она когда-нибудь исчезнет. Даже не разговаривая, мы, кажется, умудряемся нанести друг другу неприятный удар. Но при этом мы искушаем друг друга и в правильном направлении.

И чем больше я пьянею, тем сильнее мне хочется увидеть ту сторону Нико, к которой я слишком пристрастилась за последние несколько месяцев.

— Вернись, шлюха, — требует Нико, когда я спрыгиваю с настила, соединяющего все наши навесы, где мы проводили весь вечер.

Я приземляюсь с нелепым стуком, но быстро прихожу в себя и снова бросаюсь в бегство.

Но он уже ближе, даже не оглядываясь, я чувствую его. Мою кожу покалывает, как будто он находится всего в нескольких секундах от того, чтобы прикоснуться ко мне.

Я успеваю сделать еще два шага, как его пальцы впиваются в мои волосы, и меня больно притягивает к его телу.

— Беги так быстро, как хочешь, Сирена. Ты знаешь, что я всегда тебя поймаю.

— Ты варвар. Опусти меня на землю, — визжу я, когда он перекидывает меня через плечо, предоставляя всем, кого мы оставили позади, полный обзор моей задницы. Сжав кулаки, я обрушиваю их на его задницу, неистово брыкаясь ногами в надежде, что он меня отпустит.

Но он так и не отпускает. Вместо этого он убегает в темноту деревьев.

— Нико, — кричу я. — Остановись и поставь меня на землю сию секунду.

Его смех наполняет тишину вокруг нас, но он не останавливается. И чем дольше он бежит, тем сильнее кровь приливает к моей голове.

В конце концов он замедляется, и когда я наконец встаю на ноги, мы оказываемся рядом с одним из типи. Его грудь вздымается от напряжения, но в глазах пылает потребность, и от этого по мне разливается тепло, заставляя мою киску сжиматься от желания.

Он тащит меня в сторону и прижимает к стене. Его губы прижимаются к моим, и мы продолжаем двигаться по знакомой тонкой грани ненависти и похоти, позволяя себе поглотить и то, и другое.

— Ты. — Поцелуй. — Сводишь. — Поцелуй. — Меня. — Поцелуй. — С ума.

— Взаимно, — со вздохом признаюсь я, когда он целует меня в шею и обхватывает мою ногу вокруг своей талии, позволяя ему тереться о мою киску.

Да, возможно, я решила надеть юбку сегодня вечером по очень веской причине. И эта причина точно не имеет ничего общего с жарой, которую Стелла обещала нам, когда бронировала эту поездку, потому что здесь чертовски холодно. Хотя руки Нико мне очень помогают.

Его губы снова находят мои, а его рука скользит по внутренней стороне моего бедра, ища то, чего он действительно хочет.

— Да, Нико. Ты нужен мне внутри.

— Маленькая грязная шлюха, — простонал он в поцелуе, а его пальцы нашли намокшую ткань моих трусиков.

В его горле раздается глубокий рык, когда он теребит меня за кружева.

— Удивительно, что ты вообще их надела, когда провела всю ночь, искушая меня, Сирена.

— Когда это трусики мешали тебе получить то, что ты хотел, Нико?

Он запускает пальцы под ткань и проводит ими по моим складочкам, собирая мои соки.

— Думаю, мы уже знаем, что это не помешало бы моим парням увидеть то, что ты скрываешь, не так ли? Ты ведь любишь публику, правда, Сирена?

— Нико, — кричу я, когда он вводит два пальца глубоко внутрь меня.

— Ты ведь позволишь мне прямо сейчас отнести тебя туда и дать им всем посмотреть, как я трахаю тебя, как шлюху, не так ли?

— Да, да, — повторяю я, пока его пальцы находят то волшебное место, к которому у него, кажется, есть точные координаты. — Хочу твой член, Нико.

— Конечно, блядь, хочешь. Держу пари, ты мечтала о том, чтобы я наполнил эту тугую маленькую киску с тех пор, как в последний раз соблазнила меня трахнуть тебя снова.

— Никогда, — возражаю я, не желая дать ему понять, как сильно я жажду его члена и умопомрачительных навыков. Даже если они так хороши, как считает его эго.

Придурок.

— Такая чертова лгунья, Сирена.

— Нет, — кричу я, тут же оплакивая потерю его пальцев, когда он вырывает их из меня, оставляя мою киску сжиматься вокруг пустоты.

Но это быстро забывается, когда он подносит мои пальцы к своему рту и смыкает губы вокруг них. Его веки опускаются, и я представляю, как его язык ласкает пальцы, наслаждаясь моим вкусом.

Я хнычу, хватая его за запястье и вырывая его пальцы изо рта, чтобы он мог поцеловать меня.

Как только его язык скользит по моему, мой собственный вкус взрывается у меня во рту, поднимая мое желание еще выше.

Поднимая мою ногу выше на своей талии, Нико стягивает джинсы на бедрах, освобождая свой великолепный толстый член.

Отчаянно желая его, я тянусь к нему, желая ощутить его твердость под своими пальцами.

— Жадная шлюха. Ты можешь уделить ему все внимание, которого он заслуживает, когда мы окажемся внутри. Но сейчас мне нужно быть в тебе, пока я не взорвался, — признается он, его голос хриплый от желания. — А теперь будь хорошей девочкой и возьми мой член.

Мои трусики сдвигаются в сторону, и головка его члена проходит по моим складочкам, покрываясь моими соками.

— Пожалуйста, — хнычу я.

— Мне чертовски нравится, когда ты умоляешь меня, Сирена, — рычит он, прежде чем податься бедрами вперед и заполнить меня одним плавным движением.

— Да, — кричу я, сердце колотится в груди, но потом… ничего нет.

По руке пробегает тепло, которого я раньше не замечала, и что-то — возможно, кто-то — сжимает мою руку.

— Брианна? Бри, ты проснулась?

Звук голоса моей лучшей подруги проникает в меня, рассеивая беспокойство, о котором я не подозревала, пока она не заговорила.

Джоди.

Но как бы мне ни хотелось поговорить с ней, сказать ей, что я проснулась, я не могу.

Да и проснулся ли я вообще?

Я в замешательстве, вокруг меня нарастает паника.

Моя грудь вздымается, а сердцебиение учащается.

— Все хорошо, Брианна. Ты в порядке. Я здесь.

Но почему Джоди здесь?

Я была с Нико. Он трахал меня напротив…

Но прежде чем я успеваю закончить эту мысль, все снова погружается в темноту.

Небытие сна без сновидений является желанным.

Много-много лет в детстве засыпать было так же мучительно, как и бодрствовать. Стоило закрыть глаза, и тут же приходили кошмары. Только это были не совсем кошмары. Скорее воспоминания.

Времена, когда я сворачивалась в клубок, отчаянно пытаясь не обращать внимания на то, как мой желудок урчит и сжимается в агонии от нехватки еды, а тело дрожит от холода.

Потребовалось много лет и больше, чем пара психиатров, чтобы изгнать эти повторяющиеся кошмары и позволить мне нормально спать, за что я никогда не была так благодарна, как сейчас, когда продолжаю дрейфовать в сне и без него.

Большинство раз, когда я приходила в себя, было тихо. Я понятия не имею, где нахожусь, и кто здесь. Кроме Джоди, я не смогла узнать ни один из голосов, которые слышала в те немногие моменты, когда приходила в сознание.

Все, что я знаю, — это то, что где бы я ни была, меня здесь быть не должно.

Последнее, что я помню, — это то, что я была в Twenty-Five, где Брэд говорил о чем-то скучном.

Зачем я вообще согласилась пойти с ним на свидание?

Мои брови сжимаются, когда я думаю о нем.

Я не слышала его голоса. Знает ли он, что я ушла?

Почему я ушла?

Я бы не ушла просто так. Возможно, мне было скучно, но я не настолько груба. Не после того, как он потратил на меня столько денег. Обычно я позволяю ему отвезти меня домой и…

Желчь подступает к горлу при мысли о том, что я обычно с ним делаю, и желудок переворачивается.

— Брианна, — кричит Джоди, когда я начинаю блевать.

Ее шаги проносятся по комнате, прежде чем ее рука ложится на мой затылок, мягко помогая мне наклониться вперед.

— Все в порядке, у меня есть лоток, — говорит она, пока я выплевываю содержимое своего желудка, которого, если честно, не так уж и много.

— Я позову медсестру, — говорит она, когда я наконец перестаю блевать и ложусь на спину.

Медсестру?

Зачем здесь медсестра?

Но я так и не узнаю ответа на эти невысказанные вопросы, потому что снова проваливаюсь в сон.

— Нет, она не проснулась. Просто немного пришла в себя, ее вырвало, а потом она снова уснула, — говорит моя лучшая подруга где-то неподалеку.

— С ней все будет в порядке, Демон. Ей повезло. Им повезло.

Им? Кто же они такие?

Я и Брэд?

Мы ушли? Мы вернулись ко мне или в отель? Что-то случилось по дороге? Когда мы приехали?

С Брэдом все в порядке?

Возможно, он никогда не станет любовью всей моей жизни, как я полагаю, он хочет, чтобы я была, но это не значит, что меня это не волнует в какой-то степени. Он… друг, наверное. Друг, с которым у меня нет буквально ничего общего, кроме желания хорошего секса. Я имею в виду, что все могло быть и хуже.

Мне будет грустно, если с ним случилось что-то плохое. Но сердце не будет разбито.

— Я знаю. Я просто… Я не могу продолжать видеть своих лучших друзей в таком положении. Это душераздирающе, Тоби. Я хочу для них только самого лучшего, а их продолжают трахать налево и направо.

Тоби долго не отвечает, его молчание сбивает меня с толку.

— Я знаю, детка. Но со всеми все будет хорошо. Они сильнее этого.

Джоди испускает тяжелый вздох, и я представляю, как она прижимается к Тоби, а он ее утешает.

Я так рада, что она нашла его.

После всех потерь и душевных мук, которые она пережила, даже если часть из них пришлась на его долю, я так рада, что они нашли способ справиться со всем этим.

— Я здесь, Демон. Используй меня, как тебе нужно.

— Я люблю тебя, — вздыхает она, ее голос трещит от эмоций, от которых у меня в горле встает такой огромный комок, что мне трудно втянуть необходимый воздух.

Я всегда говорила себе, что мне это не нужно. Назовите это затянувшимися последствиями моей детской проблемы брошенного ребенка. Но даже после консультаций я все еще нахожу необходимость полагаться на кого-либо совершенно ужасной.

Единственный человек, на которого я полагаюсь, — это я. Конец.

Ну, может быть, еще на Джоди и Джоанну. Но они были рядом со мной с той самой секунды, как появились в больнице, куда увезли маму, обняли меня и пообещали, что все будет хорошо.

С замиранием сердца я снова погружаюсь в сон.