Испорченная принцесса

22

БРИАННА

— Ты в порядке? — спрашивает Джоди, когда я кладу телефон обратно в сумку и откидываю голову назад, глядя в черный потолок над собой.

— Да, — вздыхаю я.

— Они знают, что делают. Ты должна верить в них.

— Я верю. Все будет хорошо, — говорю я, вспоминая слова Калли в моей комнате.

Подняв голову, я оглядываю свою лучшую подругу и нахожу обеспокоенные голубые глаза Калли.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, когда она инстинктивно поднимает руку и прижимает ее к животу.

Она кивает, ее глаза наполняются слезами, с которыми, как я могу предположить, она пытается бороться.

— Эм… то, что Нико сказал ранее, — начинает Джоди, следя за моей линией взгляда, — о том, что ты не должна пить…

— Чертов идиот, — пробормотала Калли, к моему удовольствию.

— Это правда… ты…

— Да, — соглашается Калли. — Остальные еще не знают, так что…

— Мои губы запечатаны, — обещает Джоди, прежде чем повернуться ко мне. — Ты можешь в это поверить? — взволнованно спрашивает она, прежде чем ее лицо озаряется осознанием. — Ты знала.

— Знала.

Ее губы раздвигаются, чтобы что-то сказать, но вместо этого из них вырывается тяжелый вздох, и она слегка опускается на свое место.

— Полагаю, теперь все это имеет смысл, — размышляет она.

— Мой брат — идиот.

— Не могу с этим поспорить, Кэл, — признается Джоди. — Но он гораздо больше, чем это.

— Да, и это тоже.

Пока нас везут через весь город, вокруг царит тишина.

Мы понятия не имеем, куда едем, и я могу только предположить, что на это есть причина, так что я просто сижу и верю, что парни знают, что делают. Женщины в этих двух машинах — самое важное в их жизни. Они ни за что не стали бы ими рисковать.

В конце концов Джоди и Калли возвращаются к своему предыдущему разговору, когда любопытство Джоди по поводу беременности Калли берет верх и она начинает задавать все стандартные вопросы. Но я не присоединяюсь к ним: я слишком погружена в свои мысли, которые заполнены образами Нико, одетого как брутальный солдат, которым он и является.

Вид его, стоящего рядом с Тео, когда они выходили из лифта, заставил мое сердце остановиться, я чертовски уверена в этом.

Опасный. Внушительный. Великолепный.

И весь мой, если я захочу.

Хотя о его желании речь не идет. Я хотела его с первой ночи, как только увидела. А кто бы не хотел? Он чертовски горяч. Но то, что я начала регулярно встречаться с ним и позволила этому перерасти в нечто большее, является моим камнем преткновения.

У меня никогда не было парня. Я никогда не хотела, чтобы какой-то мужчина был постоянным в моей жизни. Я не хочу попасть в ловушку, чтобы полагаться на кого-то, и уж точно не хочу, чтобы кто-то полагался на меня в чем-то.

Но если это так, то почему я жажду чего-то большего?

Чего-то, что пугает меня так же сильно, как и вдохновляет?

— Господи, — бормочу я через несколько секунд после того, как мы свернули с главной дороги на уединенную тропинку, за которой в конце концов обнаруживается огромная усадьба.

Солнце садится за викторианским зданием. Честно говоря, замок был бы лучшим описанием этого места. Это похоже на то, что я скорее увижу, быстро проматывая эпизод шоу «Охотники за антиквариатом», чем на реальную жизнь.

Здесь есть башни, колонны и все такое.

— Что это за место? — спрашиваю я, практически прижимаясь носом к стеклу затемненного окна передо мной.

— Понятия не имею. Но оно очень красивое, — размышляет Джоди.

— Смотри, у них свадьба, — замечает Калли.

Мы с Джоди поворачиваемся в ее сторону как раз вовремя, чтобы увидеть жениха и невесту, исчезающих среди деревьев на территории, с фотографом на хвосте.

— Ее платье потрясающее, — вздыхает Джоди, когда длинный кружевной шлейф исчезает из виду.

— Уверена, фотографии получатся невероятными.

— Скоро это будешь ты, — говорит Джоди Калли, которая смеется.

— Я не тороплюсь, — мягко отвечает она.

— То, что у тебя растет в животе, говорит об обратном, — поддразнивает Джоди.

— У меня есть все, что я могу пожелать прямо сейчас. — На губах Калли появляется грустная улыбка. Хотя она, возможно, говорит правду, я знаю, что ее боль от потери родителей все еще не утихла. Как и у ее брата. — К тому же я не хочу быть китом в белом платье.

— Во-первых, это невозможно. Ты будешь красивой, независимо от того, насколько большой ты станешь. А во-вторых, ничто не сможет помешать Деймону сделать тебя своей навсегда.

— Я и так навсегда его, — возражает она. — Нам не нужны сертификаты и кольца, чтобы доказать это.

— Ты говоришь об этом так просто. — Я не успеваю осознать, что слова покинули мои губы, как они обе поворачиваются ко мне.

— Я думала, что ты, как никто другой, знаешь, что это было совсем не просто, Бри, — говорит Калли. — Это было очень болезненно и травматично — добраться до того места, где мы сейчас находимся. И что-то мне подсказывает, что нас ждет еще больше.

— Нет, не говори так, — грустно говорит Джоди. — Все образуется. Ребята покончат со всем этим, и мы сможем жить дальше.

— Я уверена, что так и будет, да. Но что потом? Может, война с итальянцами и закончится, но что будет дальше? Подобные вещи всегда будут в нашей жизни. Мы всегда будем ждать следующей войны, следующей потери, следующего удара.

— Господи. Может, мне стоит бежать, пока есть возможность, — говорю я.

— Тебе стоит, — соглашается Джоди, шокируя меня до глубины души. — Но ты не убежишь. Твое место здесь, и ты это знаешь.

— С тобой — да.

Она усмехается и качает головой. — Не только со мной, Бри. Со всеми нами. Помнишь, когда ты была ребенком и засыпала по ночам с желанием иметь семью?

Я хмурюсь, не желая, чтобы она вспоминала об этом депрессивном дерьме, когда у нас и так много забот.

Я чувствую, как Калли наклоняется вперед, чтобы посмотреть на меня, а я снова пялюсь в окно рядом с собой. Правая сторона моего лица горит от ее внимания, ее любопытства, но я отказываюсь повернуться и посмотреть ей в глаза.

— Вот и все, Бри. Может быть, это и не то, что та маленькая девочка думала о семье все эти годы назад, но все равно это семья.

Мои глаза горят от слез, и я киваю в знак согласия.

— Эти парни сражаются за всех нас. Это страшно, ужасно, и я сейчас схожу с ума. Но это то, что они должны делать, чтобы защитить свою семью, а мы должны сделать все возможное, чтобы поддержать их. И если это означает, что мы закроемся там и переждем, то так мы и поступим. Мы будем держаться вместе.

— Несмотря ни на что, — добавляет Калли. — А когда они вернутся, ты будешь ему нужна, Бри. Независимо от того, удалось им добраться до Рикардо или нет, ты будешь нужна ему так, что это напугает его не меньше, чем тебя.

— Господи, — пробормотала я, отказываясь от попыток сдержать слезы и вместо этого смахивая их со щек.

— Пойдем, проверим это место, — подбадривает Джоди. — Я могу придумать и худшее место для ожидания.

Когда Калли толкает дверь, мое внимание привлекает движение за окном, и я вижу Стеллу, Эмми и Рею, ожидающих нас.

— Я сделала правильный выбор, прогуляв сегодня школу, — радостно сообщает мне Рея, и все они, к счастью, не обращают внимания на то, что я нахожусь на грани эмоционального срыва.

— Твои родители знают, где ты?

— Ладно, успокойтесь, мисс Эндрюс. Боже.

— Ребята все уладили, — уверяет меня Эмми. — Нам просто нужно оградить ее от неприятностей.

Стелла фыркает от смеха.

— Что? Я же ангел.

— Мы тоже, — говорит Стелла с широкой, угрожающей улыбкой.

— Господи, да вы все будете держаться подальше от неприятностей, — предупреждает Калли, занимая место самой разумной. Похоже, она ближе всех к линии лидеров. Или это Рея? Черт его знает.

Водители забирают наши сумки из машин, и они бегут за нами, как маленькие добрые щенки, чтобы мы могли зарегистрироваться.

Как только Калли и Эмми входят в огромные двери, две женщины за стойкой поднимаются на ноги.

— Добрый день, дамы. Мы рады видеть вас у нас. Для вас уже все приготовлено. Если вы желаете подняться в номер, я провожу вас наверх.

Я переглядываюсь с Джоди, когда одна из них выскальзывает из-за огромного стола из красного дерева, за которым они сидели, и жестом приглашает нас следовать за ней.

Я понятия не имею, знают ли они, кто мы такие. Судя по ситуации, в которой мы оказались, я бы предположила, что нет. Но очевидно, что они считают нас кем-то вроде членов королевской семьи.

Мы заходим в самый безумный лифт, который я когда-либо видела в своей жизни. И хотя я стараюсь не обращать внимания на свое отражение, зная, что мое лицо будет красным и опухшим от слез, а также то, что в пижаме я не могу выглядеть так, будто мне здесь самое место, не увидеть себя невозможно. Стены зеркальные, и даже золотые украшения так блестят, что наши отражения более чем очевидны.

Мы доезжаем до самого верха здания, прежде чем двери открываются, выходим на толстый роскошный пурпурный ковер и следуем за безупречно одетой женщиной к массивным дверям с затейливой резьбой.

Наши водители старательно следуют за нами с нашими сумками, отказавшись отдать их носильщику в вестибюле.

— Вот, пожалуйста, дамы. Если вам что-то понадобится, просто нажмите один на телефоне, и мы сможем вам помочь.

Она открывает дверь, и я вместе с Джоди остаюсь в стороне, пока остальные вбегают в комнату и осматривают ее.

— Кто бы мог предсказать, как повернется наша жизнь, а? — спрашивает она рядом со мной, когда мы следуем за ней.

— Святое дерьмо, — восклицаю я, обводя глазами огромную комнату. Она больше, чем дома большинства людей.

— Это наш самый эксклюзивный номер. Из главной комнаты и из этого коридора ведут шесть спален, — говорит администратор.

— Разве счастливая пара не должна быть здесь? — спрашивает Джоди, разделяя мои мысли.

— Это выходило за рамки их бюджета.

— Сколько стоит это место?

— Если вам нужно спрашивать, значит, вы не можете себе этого позволить, — пробормотала Джоди, к большому удовольствию женщины.

— Очень немногие могут, — соглашается она. — Пользуйтесь этим по максимуму. Все, что вам может понадобиться или захотеться, будет предоставлено во время вашего пребывания. Мы строго следим за вашей безопасностью, поэтому, пожалуйста, расслабьтесь, зная, что у нас все под контролем. — Она оглядывается на наших водителей, а также на нашу охрану, как бы говоря им, что их услуги не требуются, хотя я не могу представить, что они пойдут против приказа Дэмиена и бросят нас здесь. Даже если сегодня их навыки могут быть использованы в другом месте.

— Спасибо. Мы очень ценим это.

Она уходит, а мы с Джоди еще раз обмениваемся взглядами, выражающими чистое неверие, после чего осматриваем комнату более детально.

— Это просто безумие, — доносится из коридора взволнованный голос Реи. — Все шестеро из нас могли бы поместиться в этой ванной с запасом.

Наши взгляды снова сталкиваются, и мы обе разражаемся смехом, поскольку наши мысли следуют по одной и той же грязной линии.

— Если бы Реи здесь не было, я бы может даже сама предложила. Стелла и Эмми были бы за. Не уверена насчет Калли, — говорю я, следуя за голосом, чтобы понять, насколько велика эта ванна на самом деле. — Парни просто обалдеют, когда обнаружат нас.

Мы находим Рею полностью одетой и расслабленной, как будто в нашем мире все в порядке, именно в том, о чем она говорила. В огромной гребаной ванне.

— Боже, как весело в ней можно было бы провести время, — говорит Стелла, когда дверь на другой стороне комнаты открывается, и она выходит в элегантную бело-медную комнату.

— Это действительно нечто, — бормочет Джоди.

— Кто-нибудь хочет принести мне бутылку шампанского, которая стоит в гостиной? — спрашивает Рея.

Наступает тишина, мы все смотрим друг на друга, между нами проносится негласное согласие, и, не говоря ни слова, мы все поворачиваемся на пятках и выбегаем из комнаты.

— Эй, — жалуется Рея. — Что я сказала? Куда вы идете?

Эмми достает ведерко со льдом, в котором лежат две бутылки шампанского, а Стелла собирает шесть бокалов.

— Подождите, это безалкогольное, — говорит Эмми, кривя лицо так, будто надпись на этикетке ее физически оскорбляет.

— Вы издеваетесь надо мной, — дуется Рея, вылезшая из ванны, чтобы последовать за нами. — Мы на войне, а я не могу даже выпить немного алкоголя? В моем возрасте они все напивались и трахались каждые выходные. Это гребаное дерьмо.

— Это не для тебя, — говорит Калли. — Это для меня.

Рея закусывает губу, не понимая, зачем кому-то понадобился безалкогольный напиток. Хотя в данной ситуации я не могу не согласиться с ней.

— Какого черта…

— Нет, — восклицает Стелла, ее глаза расширяются, когда она подходит ближе, держа фужеры с шампанским все еще в руках. — Ты…

— Беременна? — заканчивает за нее Эмми.

Калли нервно сглатывает, прежде чем высоко поднять голову.

— Да. Десять недель.

— Святое дерьмо, Кэл.

— А Деймон знает? — спрашивает Стелла, все еще находясь в таком же шоке, как если бы кто-то сказал ей, что это она беременна.

Калли откидывает голову назад и смеется.

— Конечно, он знает. Я скрывала это только от вас, ребята.

— О, мило, — поддразнивает Эмми.

— Ты правда беременна? — спрашивает Рея. — Типа, растишь настоящего человека? — Ее глаза в ужасе опускаются на плоский живот Калли.

— Да, настоящего человека. Я ставлю на девочку, но Деймон, Алекс и Нико уверены, что это мальчик.

— Конечно, они уверены, — насмехается Эмми.

— Определенно девочка, — соглашается Стелла, ничуть не обескураженная признанием Калли о том, что оба их брата уже знают.

— Что ж, думаю, это заслуживает тоста, — говорит Эмми, наконец срывая фольгу с бутылки и откупоривая пробку.

Она наполняет пять бокалов, один из которых гораздо меньше остальных, и протягивает его Рее. Она выглядит взволнованной, пока не увидит его содержимое в сравнении с нашим, и тогда Эмми открывает бутылку для Калли и наливает бокал и ей.

Мы вшестером устраиваемся на невероятно удобных диванах, окружающих журнальный столик, который превосходит по размеру большинство обеденных столов, и погружаемся в непринужденную беседу, в основном о беременности Калли, но также переходим на Нико и то, что произошло в прошлые выходные.

Это мило. Это легко. Но по мере того, как проходит время, и шампанское остывает, напряжение вокруг нас становится все сильнее и сильнее.

Беспокойство каждой растет, и мы все абсолютно беспомощны, чтобы что-то с этим сделать.

Я знаю, что это не первое их родео. Они уже сталкивались с подобным, но, честно говоря, я не знаю, как им это удается. У меня сдают нервы. Каждый звук, доносящийся из-за пределов номера, пугает меня, и мои глаза прыгают к двери, словно они вот-вот ворвутся в нее.

Но этого не происходит, и с наступлением ночи мы только и делаем, что сидим, пытаясь отвлечь друг друга, продолжая пить, как будто это поможет заглушить беспокойство и тревогу от того, что происходит сейчас в другой части города.