Измена. Лёд и пепел

Глава 9

Я стояла у школьных ворот (сегодня оказалась не моя смена), куталась в куртку и старалась не выдать своего волнения. Звонок после шестого урока прозвенел, а через пару минут из дверей хлынул поток ребят. Среди них я быстро заметила Варю - она шла, уткнувшись в телефон, ее лицо было сосредоточенным и немного отстраненным.

- Варя! - окликнула я.

Она подняла взгляд, и я увидела, как она на мгновение замерла и напряглась, совершенно не ожидая меня тут увидеть.

- Мам, привет. Ты сегодня не в спортшколе?

- Да, но смена закончилась, а вечерник кружки отменили. Там что-то с аудитом связано. Хотела предложить тебе прогуляться в парке, пока не стало слишком холодно.

- Мы никогда так не делали, - недоверчиво посмотрела на меня дочь. - Точнее давно. Года три точно.

Точно. Я и забыла когда в последний раз брала ее за руку, чтобы прогуляться по улице и поесть мороженого. Кажется с тех пор как она осознала, что мальчики могут быть симпатичными, в на телефон лучше ставить пароль - ее интерес делиться секретами с мамой сильно упал, а так же желание проводить время вдвоем.

Значит ли это, что я потеряла свою дочь? Нет. Я старалась давать ей пространство.

- Пойдем, это не займет много времени.

- Это опять про ваши с папой дела? - спросила она с вызовом. Ну вот, понимает все. - У меня планы с Катей.

- Это важно. Очень.

Она тяжело вздохнула, демонстративно сунула телефон в карман, помахала подруге и кивнула.

- Ладно. Только ненадолго.

Мы свернули с шумной улицы в сторону парка. Я шла рядом и чувствовала, как между нами натянута невидимая струна, готовая лопнуть от любого неверного слова.

Мы дошли до свободной скамейки на центральной аллеи. Под ногами шумели опавшие листья клена. Красно-желтый ковер. Я буквально шла по огненному ковру. И голова горела от необходимости сообщить своему ребенку нечто подобное.

Я села, и Варя нехотя опустилась рядом, сохраняя дистанцию в полметра.

- Варя, я съезжаю от папы, - выдохнула я, не дав себе передумать. - Уже нашла квартиру. Перееду на этих выходных.

Она замерла, будто ее окатили ледяной водой. Потом резко повернулась ко мне, глаза ее будто горели гневным огнем.

- Что? Почему? Из-за этой дурацкой ссоры и слухов? - ее голос звенел от возмущения. - Вы всегда мирились! Через пару дней ты же все равно вернешься!

Я покачала головой, глядя прямо на нее, стараясь сохранить спокойствие.

- Нет. На этот раз все иначе. Я не хочу обманывать себя и жить так не могу. Я прошу тебя подготовиться и собрать вещи. Это займет время и будет лучше, если мы переедем за один день, чтобы было как можно меньше поводов возвращаться в тот дом.

Варя вцепилась в свои колени и покачала головой.

- Но это мой дом и я не должна уезжать, - неожиданно сказала она. Тихо, но четко. - К тому же я не понимаю тебя, ведь тебе всегда были важны факты. Про папу и его секретаря ходили слухи, а тебя с новым физруком видели в кафе. Ты хочешь с ним… - было видно, что она подбирает слово наиболее приемлемое в такой ситуации, - быть ближе?

Вот оно что.

Словно щелчок переключателя прозвучал у меня в голове. Леша тут уже поработал. Пропаганда удалась и на славу.

Он прописал и срежиссировал этот разговор, проведя предварительный ликбез с Варей. Каждый мой вопрос, каждый ее ответ, эмоцию, возмущение, ее боль и протест. Такой искренний и подростковый. Наполненный духом максимализма..

Вывернул все наизнанку, представив себя мучеником, а меня - истеричкой, которая не только ведется на недоказанный слух, но и теряя голову и гордость окунается в мир разврата и мести через измену с бывшим.

Сраный манипулятор!

- Нет. Я просто не хочу, чтобы муж лгал глядя мне в глаза, как это делал последние несколько месяцев.

- Но… - Я подняла руку, тем самым показывая, что не хочу слышать ее доводы в пользу отца и такого решения.

Давить было бесполезно. Папа уже стал в ее глазах невинной жертвой, а я - тираном, который ломает ее идеальный мир. Любые мои аргументы она восприняла бы как подтверждение его правоты.

Я разжала пальцы, чувствуя, как усталость накатывает волной, смывая ярость. Бороться с призраком, с идеальным образом отца, который он сам же и создал в ее голове, было бессмысленно.

- Хорошо, Варя, - сказала я тихо, и мой голос прозвучал примиренно. - Я понимаю. Это твой выбор. Я его уважаю.

Она смотрела на меня с вызовом, ожидая продолжения ссоры, новых аргументов, и мое спокойствие явно сбивало ее с толку. В ее глазах мелькнуло что-то кроме злости - кажется растерянность и смятение. Она была готова к бою, а я сложила оружие. Это ее удивило.

Наступила тяжелая пауза. Нужно было что-то сделать, разрядить эту невыносимую атмосферу.

- Ладно, - вздохнула я, поднимаясь со скамейки. - Давай не будем больше об этом. Пошли купим тебе те материалы по английскому, которые ты хотела. И диск для аудирования. А еще кофе. Угощу тебя.

Варя молча кивнула, все еще не понимая, что происходит и мы двинулись к выходу из парка в сторону торгового центра.

***

В торговом центре было шумно и людно. Я остановилась у входа в большой магазин электроники, указав рукой на эскалатор.

- Иди, купишь быстрее. Я подожду здесь, чтобы не толкаться, - сказала я, стараясь звучать нормально.

Варя молча кивнула и поехала наверх, растворившись в потоке людей.

А мне нужно было выбрать полковую кофемашину. В моей новой квартире, пусть и временной, ее не было. В старой тоже не было, потому что Покровский не любил шум по утрам, хотя говорил что мой кофе, сваренный в турке получается просто отменным.

Дойдя до нужной секции я стала изучать варианты. Дорогие и дешевые, фирменный и китайские. Все они работали по одному принципу, но в деталях конечно крылась и надежность самого аппарата и вкус напитка.

Выбрав для более детального рассмотрения два варианта, я сфотографировала названия, чтобы почитать дома отзывы, а потом заказать доставку. С этими мыслями я вышла из магазина, оглядываясь по сторонам не вернулась ли Варя.

Пока нет.

Возможно в магазине очередь.

Конечно решение дочери меня разочаровало.

Я прислонилась к колонне, чувствуя, как обида, до того отступила на несколько минут, пока мозг был занят созиданием будущего, снова брала свое. Внутри образовалась пустота. Вакуум. Я смотрела на витрины, не видя их, и думала о том, как буду жить одна.

Без нее.

Как жить без Леши я почему-то представляла весьма легко и без препятствий в голове.

Странно, учитывая столько лет брака.

Или нет… Как давно я себя в этом браке чувствовала одинокой и автономной? Последние лет… много.

Но прошло пятнадцать минут. Потом двадцать. Вари все не было. Я начала волноваться. Может, она не может найти нужный отдел? Ну конечно, что за глупость.

Или застряла в очереди? Хотя скорее встретила подругу и забыла, что я жду ее внизу. Я уже собралась позвонить ей, как вдруг мое внимание привлекло движение на эскалаторе.

Это была она. Моя девочка, вот только как будто совсем не она. Дочка не ехала спокойно со всеми остальными, а почти бежала вниз по движущимся ступенькам, расталкивая людей. Лицо ее было абсолютно белым, маска ужаса и растерянности застыла на нем. Она спрыгнула с эскалатора за несколько ступенек до конца и, почти не глядя по сторонам, бросилась ко мне.

- Варя? - испуганно выдохнула я, хватая ее за плечи. - Что такое? Что случилось? Ты ранена?

Она не отвечала. Ее пальцы впились в мой рукав, а глаза были наполнены не пролитыми слезами. Потерянная и полностью дезориентированная.

- Они там… - прошептала она глухо, почти беззвучно. Ее губы дрожали. - Папа… и она…

У меня похолодело внутри. Я все поняла.

- Кто? - даже зная ответ я хотела услышать это вслух.

Я хотела чтобы она тоже его произнесла. Даже если это жестоко.

Варя сглотнула комок в горле, и первые слезы покатились по ее щекам.

- Соня, - выдавила она, и в этом имени был весь леденящий ужас открывшейся правды. - Он… смахивал с ее лица крошку. Они смеялись… так…

Она не договорила, просто стояла, глядя на меня, и по ее лицу текли беззвучные слезы. Но это были не слезы злости или обиды, как час назад. Это были слезы совершенно иного свойства - отчаяния, стыда и страшной, обжигающей боли от предательства.

Я видела, что в ее глазах рушится целый мир. Тот самый аккуратный, красивый мир, который с такой выверенной точностью выстроил для нее папа, где он был рыцарем без страха и упрека, а я - капризной истеричкой. Этот мир рассыпался на кусочки мозаики, где всегда будет не хватать нескольких элементов. И всего лишь от одной случайно увиденной сцены: отцовской руки, смахивающей крошку со щеки любовницы.

Она смотрела на меня, и в ее взгляде не было больше ни вызова, ни сопротивления. Только детская, беспомощная просьба о защите. О спасении.

- Я сьеду с тобой, - прошептала она тихо, но так четко, что слова прозвучали громче любого крика. - Сегодня же.

Я не стала ничего говорить. Не сказала «Я же тебя предупреждала» или «Вот видишь». Я просто раскрыла объятия. Она шагнула в них и прижалась ко мне, спрятав лицо у меня на плече, и все ее тело содрогалось от беззвучных рыданий.

Я держала ее, гладила по волосам и смотрела в яркий, безразличный мир торгового центра. И мне было бесконечно грустно. Грустно от того, как мне удалось выиграть эту битву. Ценой боли моей дочери. Ценой крушения ее веры в отца.

Но я выиграла. Не потому, что была умнее или сильнее Покровского в этой словесной дуэли. А потому, что правда, какой бы жестокой она ни была, всегда в конечном счете оказывается сильнее любой, самой изощренной лжи.