Измена. Лёд и пепел

Глава 15

Оля

Трибуны гудели.

От первого свистка судьи, до финального, когда счет на табло так и не выявил победителя.

И все же, хоккейный матч здесь, на этом льду, как и двадцать лет назад ощущался словно магия. Я и забыла как это бывает - взрыв адреналина, бешеные скорости, пробросы, от которых перехватывает дух, забитые шайбы.

Варя со своими девчонками, организовавшими группу поддержки, переживала не меньше парней на льду. Она кричала и размахивала помпонами активнее других и кажется пару раз я слышала “Даня, давай!”.

Неужели у моей дочки, такой нежной и такой уже взрослой, первые чувства к мальчику?

Готова ли я к этому? Не уверена.

И буду разбираться с этим, когда обо всем с ней поговорю, а пока я искала глазами Артема. Он находился на тренерском мостике и кажется тоже замер на несколько мгновений впитывая эту атмосферу невероятного праздника. Подняв голову, расправив плечи. Он имеет полное право гордится своими парнями, потому что за несколько месяцев смог превратить дворовую шпану в неплохую сыгранную команду, которая с первой же игры смогла дать достойный отпор опытным игрокам.

А потом я заметила несколько человек в форме.

Касьянов тоже заметил. За несколько мгновений когда они к нему подошли он словно почувствовал это и развернулся.

Я не слышала, о чем мужчины разговаривали, но мне и не нужно было. Все ясно без слов.

Камеры зрителей, которые еще не успели покинуть стадион оказались направлены на эту уродливую сцену. Я сорвалась с места, чтобы вступиться за Артема, но он был слишком далеко, и все произошло очень быстро. Он лишь что-то успел сказать Дане и его увели.

Черт.

- Черт, - я выругалась машинально, даже не заметив что передо мной оказалась дочь.

- Мам, это тренера уводят? Но что случилось?

- Варюш, я… нам нужно уехать. Забери свои вещи, я спрошу у Данила хочет ли он поехать с нами, и если что заберем его к себе. Ты же не против?

Дочка на мгновение замерла, а потом медленно кивнула и быстро убежала в одну из раздевалок.

Я же на ходу искала номер адвоката в записной книжке телефона. Мой юрист специализировался в бракоразводных процессах, но он наверняка знал тех, кто сейчас мог бы помочь Артему и тех, кто будет достаточно уверен в себе, чтобы противостоять цепным псам Покровского.

Не дождавшись ответа записала голосовое сообщение, коротко и четко обрисовав ситуацию. Поставила несколько восклицательных знаков после него с пометкой срочно, а потом в кого-то врезалась.

- Привет, - голос Леши надо мной звучал слишком самодовольно и уверенно, словно он знал, что его победа была уже одержана.

Я попыталась пройти мимо, но он резко шагнул вперед, преградив путь. Его рука с силой впилась в мое запястье, скрутив кожу, когда я попыталась вырваться из захвата.

- Пусти меня.

- А куда ты пойдешь? - он наклонился ко мне еще ближе, его дыхание обожгло щеку. - Кто теперь тебе поможет? Один помогатор уже загремел за решетку. Больше желающих я не вижу. Кроме того, - Покровский усмехнулся и немного отстранился, сжав мое лицо второй рукой и разворачивая к себе, - я собираюсь нанять нового медицинского работника в спортивную школу. Знаешь, слухи в нашем городе распространяются быстро. Ты получишь развод и потеряешь работу. По-моему весьма честный обмен. Мое неудобство в обмен на твое. Здесь тебя больше никуда не возьмут. Ни в одну частную клинику - никуда. Варе придется нелегко, но она умная девочка и вскоре вернется ко мне и мы будем семьей, а ты… на тебя мне наплевать.

От его слов стало нечем дышать. В горле встал ком. Я снова пыталась вырвать руку, но его пальцы были как стальные тиски. Я видела, как белеет кожа под этой хваткой, и знала - завтра будет синяк.

Физическое доказательство его власти.

- Пап, отпусти маму, - тихий, но твердый голос Вари прозвучал как спасение. Она стояла сбоку, сжав кулаки, ее лицо исказилось от гнева.

Леша на секунду ослабил хватку, и я выдернула руку.

- Ты ничего не добьешься, Покровский, - прошептала я, пряча дрожь в голосе, совсем не уверенная в своих словах. - Ничего.

Он только усмехнулся, глядя на меня с ненавистью, и скрылся в темноте коридора.

Я прислонилась к холодной стене, пытаясь перевести дух. Ко мне подошла Варя и аккуратно взяла за руку - ту самую.

- Все нормально, мам, - сказала она, и в ее голосе не было и тени прежней жалости к отцу. - У тебя будет синяк, нужно его зафиксировать. К нему я приложу видео, которое только что сняла. Я всё успела снять. Как он тебя схватил, и всё, что он говорил.

Она достала из кармана телефон. Ее глаза были сухими и решительными, никакого страха, никакой жалости.

- Я думала, он одумается. Но он ничего не понял. И я больше не буду его жалеть.