Измена. Лёд и пепел

Глава 13

Оля.

Зима была не просто близко. Она буквально вступила в свои права.

Здесь, где большую часть года погода не радовала ни теплом ни солнцем, декабрь ощущался как настоящее испытание и чтобы не отморозить себе все стратегическое приходилось либо одеваться как капуста, либо перемещаться короткими перебежками и исключительно до места назначения.

Или и то и другое.

Но этот декабрь был для меня поистине не похожим ни на один из последних за долгие-долгие годы.

Я сидела на кухне в своей новой, все еще пахнущей чужой жизнью квартире, и смотрела на календарь. Три месяца. Десять недель. Девяносто с лишним дней моего личного “Квеста о Разводе” уровня “Адская Бюрократия”.

И знаете, чего мы добились за это время? Абсолютно ничего! Если бы это было шоу, и хорошо было бы его закрыть после пилотного эпизода за отсутствием сюжета.

Ведь проблема не стоила и выеденного яйца. Но Покровский мог, когда хотел.

Точне не хотел.

Дело о разводе пылилось в суде дожидаясь, когда же ответчик соизволит явить себя в положенное время в положенное место. Но… случалось совершенно непредвиденное “но”.

Сначала классика.

Внезапная “командировка”. Представьте ситуацию: зал суда, я нервно тереблю платок в ожидании когда же Покровский явится, ведь опаздывает уже причлиное время, а его адвокат - мужчина с лицом бухгалтера, который всю ночь искал потерянную копейку в балансе, - с каменным лицом после одного звонка заявляет о “срочной служебной командировке” Леши. Как удачно, что она совпала с датой заседания с точностью до часа! Видимо, он полетел спасать какое-нибудь хозяйство от нашествия свиней. Суд, надо понимать, отложил заседание.

Дальше - больше. “Утрата” документов. О, это этот эпизод стал моим любимым и неспроста. Его команда с таким трагизмом объявила о потере оригиналов неких сверхважных финансовых бумаг, которые могли бы положительно (для меня) отразиться на вопросе о разделе имущества. Я, честно говоря, даже не знала, что мы настолько богаты, и что среди совместных счетов появится еще один, ранее мне неизвестный и недоступный. Я просила только свободы, а они устроили квест “Найди утерянную квитанцию за 2015 год”. Месяц веселой переписки и томного ожидания прошел как в тумане.

Но настоящий шедевр, апофеоз этого цирка - экспертиза моего морального облика. Юрист Леши с невозмутимым видом попросил назначить в отношении меня судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Я, видите ли по мнению моего мужа, “эмоционально нестабильна”, “склонна к необдуманным поступкам” и “истерична”. И если смеяться в голос над подобной чушью - это признак невменяемости, то тогда я действительно больна. Очень, очень весело больна.

Варя была в восторге и ждала от меня разрешения пустить в ход имеющееся у нее видео.

Я же просто ожидала окончания цирка.

Дочка пришла с английского вовремя и мы ужинали нашу традиционную “эмигрантскую” пасту - ту самую, что я научилась готовить, когда мы только переехали и на нормальную готовку не было ни сил, ни времени. Варя оживленно листала ленту в телефоне, а потом отложила его и внезапно задорно улыбнулась.

- Представляешь, мам, - начала она, откладывая вилку. - Сегодня на истории Сергей Петрович так разошелся, про Петра Первого рассказывал, что изобразил, как тот топором боярские бороды рубит. Весь класс хохотал.

Я смотрела на нее и чувствовала, как что-то теплое и спокойное разливается внутри. Такими мелочами - смехом над учителем, секретами про одноклассников - она со мной почти никогда не делилась. А может это было давно, в детском саду или начальной школе. Я думала, что потеряла эти отношения навсегда. А сейчас - вот, пожалуйста. Сама.

- Наверное, зрелище было то еще, - усмехнулась я. - Бедный Сергей Петрович. Ему бы в актеры.

- Ага, - она фыркнула, а потом ее лицо снова стало серьезным. - Кстати, насчет зрелищ... Ты не поверишь, но эти «Тигры», хоккейные... Те, кого дядя Артем тренирует.

Мое сердце сделало тихий, но отчетливый прыжок. Я просто кивнула, давая ей продолжить.

- Так вот, они, оказывается, в субботу свой первый настоящий матч играют! Товарищеский, но все равно. В школе все только об этом и говорят. Девчоки готовят плакаты, а парни кажется кричалки.

- Да ну? - удивилась я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. - И какие прогнозы? Говорят же, раньше они в пас в играть не умели.

- Да это же теперь не те парни! - Варя оживилась, ее глаза загорелись. - Даня говорит, что у них есть неплохие шансы взять хороший старт. Он, кстати, капитан. Не удивительно, ведь сын тренера. Все его слушаются, он им все показывает. А дядя Артем... - она задумалась, подбирая слова. - Говорят, он орет на них как ненормальный, но они его обожают. И он их не бросает.

- Говорят, или ты сама видела?

Дочь покраснела.

Ага, бегает значит на тренировки вместо уроков дома у Тани.

- Видела. И Даня пригласил меня на матч, точнее он, конечно, пригласил весь класс. Думаю, что ты тоже должна пойти. Ты же пойдешь как медицинский сотрудник? Будет глупо если ты пропустишь игру.

Да, действительно будет глупо.

Про игру я слышала, но не думала, что Покровский решится ее организовать всерьез. Со всеми проблемами касательно развода я даже как-то не замечала, что у других жизнь продолжается и только моя застыла, словно желе. Меня качает из стороны в сторону, но по большому счету ничего не происходит.

Может быть сходить на эту игру не такая уж и плохая идея.

***

Суббота.

Я как раз вернулась из магазина с пакетами и никак не могла найти ключи в недрах своей сумки, мысленно уже представляя, как завалюсь на диван с чаем. Время до игры будет тянуться бесконечно долго. Я бы, конечно, хотела прийти на стадион пораньше, а вот пересекаться с Лешей - нет. Так что пожалуй дождусь последнего момента дома.

Трусиха.

Варя скрылась у Кати - они готовятся к первой игре “Тигров” со всей ответственностью и я даже думать не хочу о длине тех юбочек, которые они заказали, чтобы превратиться в группу поддержки.

Вообще предстоящее событие наделало много шума и наш небольшой город очень взбодрился предвкушая игру. Словно это был финал чемпионата мира, а не местечковое побоище без занесения результатов в официальные протоколы.

С этой мыслью я наконец-то нашла связку с ключами и ухватилась за брелок.

Но день не мог быть настолько хорошим.

Из-за угла дома прямо мне навстречу вышел Покровский.

Вероятность того, что он случайно проходил мимо и мы случайно встретились стремилась к нулю со скоростью полета шайбы в ворота.

Сердце упало и замерло. Он стоял, засунув руки в карманы дорогого пальто, и смотрел на меня с таким видом, будто я была непослушной сотрудницей, заставшей его в нерабочее время.

- Оля, здравствуй. Наконец-то ты вернулась, - произнес он, и мое имя в его устах прозвучало как обвинение.

- Чего тебе? - я постаралась, чтобы голос не дрогнул, но видеть его не хотелось совсем. Появление Покровского не сулило ничего хорошего, я это точно знала.

- Я подумал, что нам нужно поговорить, - он сделал шаг вперед, и я невольно отступила к стене. - Мы же цивилизованные люди. В конце концов, я все еще твой муж. И кое-какие права на тебя имею.

От этих слов стало физически тошнить.

- У нас нет ничего общего для разговоров. Особенно цивилизованных. Или тебе все-таки выдали справку о моем психологическом состоянии и моральном облике.

- Это просто недоразумение, - улыбнулся он, совершенно довольный тем, как его небольшое и уродское шоу меня задело. - Адвокаты действовали без моего разрешения, а я был занят. Знаешь же что перед новым годом в администрации дурдом, да и матч этот. Кстати, как там Касьянов? Готов постоять за наш славный город и цвета “Тигров”? Простимулировала его на победу? Зарядила так сказать?

Сальные шуточки - его стихия, но как же мерзко это звучит.

Он выдержал паузу, давая мне прочувствовать каждый слог.

- Ты думаешь, он от тебя без ума? Старая любовь не ржавеет и все такие? Воссоединение спустя двадцать лет - невероятно романтично и тянет на отличный пиар-ход. - Леша хохотнул. - Но вот какое дело. Я могу одним звонком превратить его жизнь в такое дерьмо, по сравнению с которым его прошлые скандалы покажутся детским утренником. И твою жизнь, Оля, тоже. Подумай об этом.

И в тот же миг дверь подъезда с легким скрипом открылась, и на улицу вышел Артем. Он был в спортивной куртке, на ходу застегивал молнию, и по тому, как он нес свою хоккейную сумку, было видно - он направлялся на ту самую игру.

Но… как так?

Касьянов, увидев нас, замер на месте. Его взгляд скользнул по моему перепуганному лицу, потом перешел на Покровского. И все его тело мгновенно напряглось, как у сторожевого пса, учуявшего опасность.

Леша оскалился. Яд вот-вот брызнет.

Не знаю как и почему, но все выглядело словно эта случайная встреча - не случайность, а совершенно определенный задел на хорошую драку.

Покровский будет нарываться, желая получить расквашенный нос, а Артем… ну надо думать, что он с удовольствием ему его расквасит.

- Твой любовничек?

Леша усмехается так, словно эту фразу готовил заранее и репетировал несколько раз. Возможно самая его короткая речь, но все такая же низкосортная и омерзительная.

От этих слов воздух вырвался из моих легких, словно от удара.

Касьянов встал передо мной быстрее, чем я успела ответить хоть что-то или остановить его.

Он вырос словно скала, огромный и мощный, сила, сравнимая с цунами. И лучше иметь его на своей стороне, чем в противниках. Проблема в том, что ход Леши был очевидным. Примитивным и холодным.

Я видела, как напряглись плечи Артема, как заиграли желваки. Все его тело оказалось готово к нападению. Он стоял, как сжатая пружина, а Леша - расслабленно, руки в карманах пальто, демонстрируя полное, леденящее душу спокойствие.

Он вел себя как идеальная жертва, и это было самое страшное.

- Повтори, - голос Касьянова прорвался хриплым, звериным рыком.

Леша лишь усмехнулся, его глаза блеснули с холодным вызовом. Он смотрел на Артема так, словно ждал этого удара, жаждал его.

- А что не так? Наш с Олей развод еще не завершен. Мы, всё еще муж и жена и не факт, что разведемся, так ведь, милая, - Покровский сально улыбнулся в мою сторону. Так он точно рискует остаться без зубов. - А ты тут… что? Ревновать удумал? Ты это брось, спортсмен. У тебя сегодня игра, вот иди и тренируй деток, в к чужим женам свои причиндалы не подкатывай.

Леша никак не мог заткнуться, а я ждала взрыва. И знала, что он наступит, вот-вот, осталось только выдернуть чеку из хрупкого самоконтроля Артема. Его кулаки были сжаты так крепко, что будь у его в руках клюшка, то она давно разлетелась бы в щепки.

- А может тебе просто нравится подбирать то, что я бросил? - закончил Леша, и его улыбка стала еще шире.

- Ты ведь не бессмертный! - Артем рванулся вперед.

Я инстинктивно вцепилась ему в руку, чувствуя, как под пальцами напряглись стальные мускулы.

- Артем, нет! - мой голос сорвался на крик. - Он этого и хочет! Не слушай его!

Моя рука на его предплечье была словно перышко. Он даже не почувствовал. Его взгляд был прикован к Леше, который стоял, не двигаясь, с благостной и провокационной улыбкой. Он ждал. Ждал, когда пружина наконец лопнет от давления.

- Ты думаешь?

Вот оно.

Все произошло так быстро, что мозг отставал, обрабатывая картинку обрывками, как испорченная пленка.

Вот Артем, с лицом, искаженным слепой яростью, резко дергается вперед. Моя рука соскальзывает вниз. Я вижу лишь короткий размашистый удар.

Вот глухой звук - костяшки, встретившиеся с кожей и костью. Звук, от которого сжимается желудок. А потом другой - булькающий, кажется его издает Покровский.

Его голова запрокидывается от удара, и словно у куклы неваляшки возвращается в исходное положение.

Сквозь гримасу боли я вижу его глаза - узкие, ликующие, полные ледяного торжества. Он не кричит, не закрывается. Он позволяет себе упасть, откидывается назад с преувеличенной, почти театральной медлительностью. Все политики немного шоумены, да?

Его спина тяжело, но аккуратно (чтобы не переломать кости не слишком испортить костюм) ударяется о припорошенный снегом асфальт.

И в этой оглушительной тишине, наступившей после грома, мой взгляд сам собой метнулся в сторону. К темным стеклам припаркованной неподалеку иномарки. И там я увидела самое главное. Водительское окно было опущено на пару сантиметров, и из щели было видно объектив камеры.

Ловушка, в которую он так старательно нас заманивал, с громким, окончательным щелчком захлопнулась.

Он добился своего. И я это прекрасно знала, но остановить не смогла.