Измена. Не делай мне больно

Глава 13

Нас с Сашей разделяло несколько шагов. И несколько мучительно долгих секунд, за которые я пыталась найти в муже что-то чужое, неправильное.

Но нет. Такой же статный, с теми же ямочками на щеках и шальным блеском во взгляде, будто все он знает, все пробовал, везде был.

Все в нем было как раньше и вместе с тем совершенно по-новому.

- Кораблев, это мне розы за опоздание? - улыбнулась Настя.

Подойдя впритык, Саша притянул меня к себе и оставил собственнический поцелуй на губах.

- Простите, госпожа Савранская, - говоря это, он даже не посмотрел на подругу, - но цветы для моей жены. Я очень сильно ее обидел и хочу извиниться.

- Оу, - Настю было не так просто смутить, однако даже она покраснела. – Н, тогда оставлю вас наедине. Там, кажется, и Никитка пришел.

Подруга двинулась в сторону сцены, как вдруг заголосила:

- Нет, ты что, паразит, голову побрил?! Я же просила сегодня выглядеть нормально! Ни одной приличной фотографии с тобой теперь не получится, я на хрена фотографа нанимала?!

Настя просто кипела от возмущения, а Никита, главное испытание ее жизни, заливисто смеялся, поедая канапе. Он зажал шпажки между пальцами, как Росомаха, и закидывал в рот одну за другой.

- Иногда я думаю, как хорошо, что у нас нет детей, - шепнул Саша мне на ушко, а у меня по коже пробежали мурашки.

Не от предвкушения, как обычно, а от ужаса. Что он такое говорит?

- Не обнимешь мужа?

- Что-то не хочется, - я сделала маленький шажок в сторону.

Это был еще не побег, а репетиция перед ним.

Саша напряженно сжал челюсти:

- Давай без прилюдной драмы. Я очень виноват перед тобой и пришел извиниться. Поговорим?

Сейчас бы так пригодился Филипп и его скучные истории, но как назло вокруг нас никого не было. Даже официанты, поняв, что я не пью, перестали подносить мне подносы с бокалами.

Мы остались наедине друг с другом и со своими обидами.

- Тетя Вика! – радостно закричал Никита с другой стороны зала и двинулся в нашу сторону. Я выдохнула. – Тетя Вика, я распаковал твой альбом! Чума просто! Не знаю пока, зачем он мне, но я восторге, выглядит очень круто!

- Это дембельский альбом, - постаралась выдавить из себя улыбку.

- Ну, круто, возьму с собой в казарму, в тяжелые годы выменяю у парней на пачку печенья. О розы? У вас какой-то праздник?

Парень добродушно смотрел на нас двоих, но от меня не укрылось напряжение во взгляде Саши. Тот подошел ко мне ближе, будто старался скрыть меня от другого самца.

Господи, неужели Кораблев способен на ревность?

- Платье отпад! Я всегда говорил маман, что ты ее самая красивая подруга! О, а можно я твою фотографию возьму и буду всем рассказывать, что дома меня ждет изысканная дама? Там все слюни от зависти будут пускать.

- Нельзя, - в голосе Кораблева слышалась едва сдерживаемая ярость. – Никаких Викиных фотографий ты не получишь, пускай твои дружки дрочат на кого-то другого.

- Саша…

- Я просто защищаю тебя, милая, - отработанным жестом, как дрессировщик на арене цирка, Саша притянул меня к себе и обнял, так что мой нос уткнулся в лацкан его пиджака.

Одежда моего мужа пахла духами. Тоже моими. Точнее больше нет, потому что я продала их неделю тому назад.

На следующие шестьдесят минут я выпадаю из реальности. Люди вокруг кажутся безликими пятнами, музыка просто шумом, еда теряет вкус, а я сама… призраком плыву, едва не задевая всех вокруг.

В этой стертой вселенной остается только запах.

Моих бля*ь духов!

Очнулась, когда Саша повел меня вниз. В свободной руке он держал букет алых роз, на которые я сейчас даже смотреть не могла.

В машине мир снова вернул привычные глазу краски, но даже они теперь казались тусклыми.

Домой ехали молча.

Прямо на пороге я скинула пальто и, не оборачиваясь, произнесла:

- Я в душ, очень болит голова.

И конечно я соврала. Голова не болела, она разрывалась от мыслей, что пчелами роились в ней.

Как мне поступить? Закатить скандал или поговорить? Устроить собственное расследование? Сделать вид, что ничего не заметила?

А главное, главное все-таки ответить себе на вопрос, что я буду делать, если узнаю…

Какое на хрен если? Когда!

Я провела в ванной с полчаса, надеясь, что Саша уснул, и у меня будет целая ночь, чтобы принять решение.

Но когда вышла в коридор, увидела своего мужа. Он сидел прямо под дверью, со стаканом воды и блистером анальгина.

- На, выпей. Сегодня магнитные бури, по радио передавали. Хочешь, сделаю тебе массаж?

- Не хочу.

Я взяла у него из рук стакан и вместе с ним поднялась наверх. Саша шел за мною – след в след.

Он молча наблюдал за тем, как я расстелила кровать и легла с самого краю. Сил на то чтобы надеть пижаму не было, я так и лежала, укутанная в махровый халат и прижав ноги к животу.

- Поговорим? – тяжелая рука опустилась мне на спину. – Вик, не придуривайся, я уже по дыханию научился определять, когда ты спишь.

- Где ты был? – Прошептала я прямо в подушку. Так тихо, что можно даже не услышать.

- С тобой в ресторане. Или ты забыла?

- Нет, где ты был до этого?

- Дома, разумеется.

- Врешь, - я моргнула, чтобы согнать стоявшие в глазах слезы.

Картинка расплылись в блеклое пятно: шкаф и свет от торшера, звездой раскинувший желтые лучи по стенам.

- Вика, повернись ко мне, пожалуйста.

- Скажи, где ты был…

- Да дома, дома я был!

Саша вскочил на ноги и подошел к комоду, на котором я оставила стакан. В один глоток он выпил воду, и с громким стуком вернул стакан на место.

- От тебя пахнет духами, - я говорила и жмурилась от страха.

- Ииии, - с нажимом произнес он.

- Я продала свои духи неделю назад. Все, что ты мне дарил: новые, старые, пробники. Ничего не оставила. Ты был с кем-то другим, - я сглотнула, прежде чем произнести, - с другой женщиной.

- Отлично, теперь ты перешла на мои подарки. Белье свое еще никому не продала? Никита бы неплохо заплатил, весь вечер пялился на тебя как…

- Где ты был?! – закричала изо всех сил. А ведь раньше не могла даже голос повысить.

Саша кинулся в другой угол комнаты, громко дергал дверцы шкафа, двигал комод, словно что-то искал.

- Подойди сюда, истеричка моя.

- Просто скажи…

- А черт, ладно, сама виновата.

За спиной раздался странный шум. Я обернулась и увидела, как Кораблев сгребает в охапку свою одежду и кидает ее на кровать. Вслед за его рубашками полетели мои платья, блузы, футболки.

- Что это? Зачем?

- Нюхай, - прорычал он.

- Саш, я не буду ничего…

Я не успела договорить. Потому что в следующую секунду он оказался прямо передо мной с зажатыми в кулаке вещами. Кораблев с силой ткнул мне этот сверток прямо под нос:

- Ну, чем пахнет?

Поначалу я не дышала. Просто не могла вдохнуть, и только отстранившись, услышала уже знакомый, приторно сладкий аромат.

- Что это?

- Твои духи, милая моя. Недельной давности. Слава богу, ты еще не продала наш гардероб, иначе я бы не доказал тебе свою невиновность. Я надел рубашку из шкафа, которая, как и другие вещи, пропиталась твоим, Вика, запахом. Твоим, мать его, запахом!!!

Не понимая, что происходит, я перебирала рубашки, поднося рукава и воротнички к лицу.

Они все, все до единой, пахли этим ядом. Истлевшими на жаре кладбищенскими цветами.

Все, что говорил мой муж звучало так правдоподобно, но… не получалось. Впервые в жизни, у меня не получалось ему верить.

- Я ведь погладила тебе другую рубашку. – Наконец вспомнила я. - Сегодня выстирала и отутюжила, зачем ты надел эту?

- Господи, - Саша закатил глаза, - пойдем со мной.

- Никуда я не пойду.

Кораблев хмыкнул, и, подхватив меня на руки, потащил вниз.

- Ты что делаешь?! – я кошкой вцепилась ему в плечи, чтобы вырваться из этих тисков, но он только крепче прижимал меня к себе.

- Не брыкайся, дура. А то с лестницы слетим оба, и ты и я. Если я тебе не покажу лично, ты скажешь, что я снова что-то придумал.

Он донес меня до постирочной, крохотного закутка, где стояли стиральная и сушильная машинки и корзины для белья.

Поставил на ноги так резко, что я чуть не упала, но Саша этого не заметил. Он с остервенением перебирал шмотки в корзине, кидал все неподходящее на пол, пока не нашел ту самую рубашку.

- Держи, ну бери же! Пятно от кетчупа. Я решил пожрать перед дорогой и как обычно уделался.

Я безвольно перебирала пальцами пуговицы на белой, выглаженной мною рубашке и смотрела на некрасивую красную кляксу, больше похожую на выстрел в сердце.

Поднесла ткань к носу: кондиционер и кетчуп. Духов здесь не было.

Господи, как все это глупо и неприятно. Как неприятна теперь себе я, уже потому, что я все равно не верю своему мужу.

Что-то не так.

Медленно, не отрывая ног от пола, я прошаркала в гостиную и упала на диван. Саша шел за мною. Он опустился на пол, и положил голову мне на колени, потерся щекой о ногу, как кот, который просит от хозяина ласку.

Я машинально погладила его по лицу.

- Хорошо, Вика, я свинья. Я по-свински ем и по-свински обижаю свою жену. Ну, хрю! Что еще я могу сказать? Я правда грубанул тебе в машине, и ты можешь на меня злиться.

- Что-то не так, Саш. – Глухо прошептала я. – Я пока не понимаю, что происходит, но как будто мы стали другими.

- Не правда, малыш. Все по-прежнему, просто ты очень устала. Нам нужно завтра поехать куда-нибудь за город. Как раньше, помнишь?

- Ничего не помню, - я откинулась на спинку и закрыла глаза. Веки пульсировали сухим жаром моих невыплаканных слез.

Но руки продолжали гладить Сашу, пока он целовал мои пальчики.

- Кольцо тоже продала? – в голосе Кораблева звучала обида. Или что-то другое, потому что я совсем разучилась чувствовать своего мужа.

- Сняла в душе. Я стала отекать в последнее время. Наверное, что-то с почками.

Саша поднялся и пошел в сторону ванной. Вернулся он уже с моим кольцом. Сел рядом и, взяв мою руку, накрутил тяжелую гайку обратно на палец. Золото больно сдавило палец, образуя на коже плотный валик, но Саша этого не заметил.

- Вик, пока на тебе эта штука, я буду бороться за нас до самого конца, - пафосно произнес он.

- Бороться? Против кого, милый?

- Против всего мира. Ты мне веришь?

Он молча прижал меня к себе, так и не услышав ответ.

Не очень, Саш. Не очень.