Измена. Не делай мне больно

Глава 29

Кое-как я заставила Сашу надеть рубашку.

Мне было трудно ни то, что говорить с ним, даже смотреть в сторону мужа, но желание сделать все правильно оказалось сильнее.

- Куда мы едем, - не унимался Кораблев. Он что-то подозревал и очень нервничал, ерзал на сидении такси и постоянно смотрел в окно. Как будто там была разгадка этого ребуса. А она и была. В виде таблички на первом этаже офисного здания:

«Синее небо»

И чтобы оправдать название, на баннере небо нарисовано действительно синим, а в верхнем углу след от самолета.

-Что это, - прохрипел Саша.

Он резко затормозил, так что мне пришлось тащить его за руку, как маленького.

- Авиасимулятор.

- Вик, ты с ума сошла?

Раз потратила на это столько денег, то конечно сошла. Но, во-первых, мне было нужно избавиться от обручального кольца, а во-вторых, я хотела расстаться красиво. Красиво и навсегда.

- Пойдем, Саш. Мне сказали, все будет в точности как на настоящем самолете, тебе даже понравится.

Он дернул рукой, так что мои пальцы соскочили вниз.

- Мне не может там понравиться. Ты придумала какой-то бред, маскарад, цирк! А я тебе не клоун!

Я внимательно посмотрела в его уставшее, осунувшееся лицо. Глаза, светившиеся раньше янтарем, потухли и поскучнели до цвета мокрой земли. В Сашином теле больше не было жизни, потому что у него отняли небо. Его смысл и месту. Единственное, что я могла дать на прощание – этот последний полет.

Я понимающе кивнула, но переубеждать мужа не стала. Сам решит, что ему делать.

Вместо разговоров я молча поднялась по лестнице, но когда дошла до двери, к ручке потянулись мужские жилистые пальцы. Кораблев был всего на шаг позади меня.

- Я иду, чтобы забрать наш аванс. Тебя небось развели там на бабки, а ты только глазами хлопала.

- Как знаешь.

Мы оказались в темном большом помещении. Шли молча, но эхо наших шагов разносилось по залу, скручивая нервы еще туже.

- Столько денег на такую галиматью…

- Это были мои деньги.

Толкнула вторую дверь, и передо мной возвысился стол с улыбчивой девушкой, которой я вчера принесла двадцать четыре тысячи рублей. Но как ни порывался Фридман, я оплатила их из своего кошелька.

За девичьей спиной виднелись модели самолетов в человеческий рост, а между ними на диванах Михалыч и Гоша.

Второй пилот и механик. Оба в синей форме, с начищенными до блеска туфлями.

Из-за определенных требований, в рейс не принято летать состоявшейся командой, поэтому Сережа так или иначе работал со всеми пилотами своей авиакомпании. Я выбрала тех, кого знала лучше всего и кого могла попросить об одолжении.

Мужчины встали с дивана и двинулись к нам. Я спиной чувствовала, как напрягся Кораблев.

- Зачем они приперлись? Я не буду ничего делать. Сейчас уйду, и все! Поняла?!

Это стало надоедать. Развернувшись, я, наконец, сказала:

- Ты можешь уйти. Вернуться домой, лечь в кровать и жалеть о том, что с тобой так никогда и не случилось. А можешь сделать свой последний полет. Да, он отличается от того, как ты хотел закончить свою карьеру. Но тебе необходимо поставить точку, Саша. Сделать все, как положено и отпустить самолеты дальше в небо, а самому попробовать жить здесь, на земле.

Саша тяжело задышал, ноздри его расширились, а лоб покрылся испариной.

- Но я же не в форме, и фуражка… я ее выкинул. И это же все не по-настоящему…

- Просто попробуй.

Гоша тем временем подошел к нам, пожал мужу руку, а меня поцеловал в щеку, Михалыч приволок с собой огромный пакет, куда я накануне сложила пиджак, брюки, фуражку и даже рабочие туфли. Все как надо. Соблюдены все детали. Каждая мелочь имела значение.

Перед тем как нам открыли гигантский люк, ведущий в кабину пилота, я притормозила, пропуская мужчин вперед. Саша остановился вместе со мной.

- Черт, у меня аж ладони мокрые.

Я молча вытянулась на носочки и поцеловала Кораблева в лоб. Он крепко прижал меня к себе, душа в объятиях, так что даже не выдохнуть. Свободной рукой я впихнула в его сжатый кулак записку. Так, как делала каждый раз перед рейсом. Только вместо слов любви, там было короткое:

«Ты справишься».

Потому что я его больше не любила, и потому что я в него до сих пор верила.

Мы последними зашли в кабину Ту 134, рабочей машинки моего мужа. Летчики называли эту махину небесным стилягой, и я не могла с ними не согласиться. Самолет был хорош. Я видела его множество раз снаружи, часто как пассажир и пару раз из кабины, куда меня пускали после взлета, если за штурвалом был Саша.

Я не очень разбиралась в этом, но судя по прерывистому вдоху слева, Кораблеву понравилось все, что он видел. Приборная панель, новенькие кожаные кресла и гигантский изогнутый экран, эмитирующий панораму взлетной полосы.

Михалыч и Гоша молча пропустили Сашу на его место. Мы вообще почти не говорили друг с другом, как будто пришли не на праздник, а на похороны. Только смотрели подолгу и грустно улыбались.

- Вик, а ты куда сядешь?

Здесь были предусмотрены две откидных сидушки, как и в настоящем самолете. Я опустилась на одну из них.

- Ну что, Корабль, какой рейс поведешь, - хрипло спросил Гоша.

- Наш козырный, - так же тихо ответил муж, - Дубай – Ростов.

Еще несколько минут мы сидели, пока длился инструктаж. Обычно в кабине можно присутствовать с тренером, но в качестве исключения, нам разрешили полет вчетвером.

Когда Саша зажег приборную панель, и вся она засветилась яркими огнями, я тихонько вышла из кабины. Все что будет дальше, не моя история, потому что я поставлю точку здесь. Но нам обоим очень нужно это:

Саше проститься с небом. Мне - с мужем.

Я вырулила обратно к регистрации, одобрительно кивнула на букет алых роз – именно такие, как надо. Поздоровалась с еще парой человек, которых позвал Михалыч, все они работали с Сашей в разные периоды времени и теперь пришли на его последний рейс. Все в форме, так, как полагалось. А потом тихо-тихо, так чтобы эхо больше не пугало меня, выскользнула на свободу.

Я ускорилась, когда заметила мерс Риммы, она ждала меня на углу Социалистической, поближе к «Небу», но в неположенном для парковки месте. От этой заботы защемило грудь – все, лишь бы мне было удобно. Лишь бы не я шла лишние сто метров пешком по морозу.

Как иронично сложилась жизнь. Выходя замуж за самого лучшего, самого заботливого мужа, ту самую заботу я получила от новообретенных подруг в тысяче километрах от дома.

А Муж? Он летал. И вместе с этим покорял свои вершины, делал свои ошибки, любил своих женщин. Не меня. На этой мысли меня окликнул знакомый голос.

Я резко обернулась и напоролась на грудь Фридмана. Тот подхватил меня за плечи и прижал к себе, чтобы не упала. Или чтобы просто подхватить и прижать, потому что все остальное было только поводом.

- Как все прошло? – он настороженно посмотрел мне в глаза. Как будто боялся, что я передумаю и решу спасать свою семью.

- Наверное, хорошо. Саша только начал полет, а мне, чтобы успеть, нужно забрать вещи и на вокзал.

- Помощь нужна?

Покачала головой:

- У меня всего одна сумка. Я слишком предусмотрительно начала продавать свое барахло еще в браке, так что… А книги я все равно не дотащу, после развода попрошу Кораблева, чтобы он мне их выслал.

При имени мужа, пальцы Фридмана чуть сильнее сжали мое предплечье.

- Не передумаешь? – тихо спросил он.

Я молча покивала головой. Уже нет. И других вариантов для себя я пока что не видела. Они наверняка есть, просто я не разглядела. И надеюсь что вдали, со стороны мне откроется что-то новое, что-то настоящее, то, что я упускала все это время здесь.

- Ладно, тогда давай заедем за сумкой и на вокзал.

- Меня повезет Римма, мне нужно проститься с подругами.

Сережа досадливо хмыкнул. Разочарование легко читалось в каждом его жесте.

- От этих эмансипированных женщин столько трудностей. То ли дело при домострое: в рогалик скрутил, паспорт отобрал, длинную юбку нацепил и на кухню: рожать и жарить сырнички.

Я весело рассмеялась, представив себе эту картину. Напряжение последней ночи схлынуло с меня волной. И правда, чего я загоняюсь так сильно. Это всего лишь поездка к маме, временная, хоть и очень сложная.

Подняв взгляд на Сережу, я произнесла:

- До свидания. И хорошего тебе Нового года.

- Угу, я уже приткнулся в одну компанию на праздники, так что будет весело. Ну что, дружеский поцелуй на прощание?

Прежде чем я опомнилась, Фридман притянул меня к себе и накрыл мои губы своими. Это не был жесткий, порнографический поцелуй. Жадный, сминающий, и что там еще пишут в женских романах.

Сергей целовал, так, что я могла дышать. Так, что земля не уходила из под ног. Так что Жизнь не раскалывалась на до и после.

С одним только нюансом.

Именно с ним мне хотелось дышать, жить и твердо стоять на земле, которую я только сейчас нащупала ногами.

Оторвавшись друг от друга, мы еще несколько секунд стояли вместе, не в силах расцепить объятий.

- Все еще не передумала?

- Нет.

- Жаль. А я всю ночь тренировался на помидорах, чтобы остановить тебя силой прощального поцелуя.

- Так не целуются на прощанье, Сережа. Тем более друзья…

- А я и не прощаюсь, Витаминка. Ты же слышала, я говорю пока.

Он довел меня прямо до машины, красную и смущенную и единственное, чему я была рада – безупречному чувству такта Риммы. Которая сделала вид, что ничего не видела.