Измена. Не делай мне больно

Глава 18

То, что случилось с ним, с Александром Кораблевым, было похоже на сон. На страшный, липкий, одурманивающий разум кошмар.

Он все предусмотрел, все подсчитал, подстраховался, вычислил до минуты и так крупно ошибся.

Как школьник.

Сейчас его разрывало от двух совершенно противоположных чувств: злость на себя и гордость за свою жену, которую он, как выяснилось, совсем не знал. И еще, где-то на задворках сознания, начинало расти новое, незнакомое раньше явление – стыд.

Он смотрел на белую как лист бумаги Вику и стыдился. Вел ее под руку к лифту и стыдился. Укладывал на диван, кутал в плед, поил водой из ложечки и сгорал от этого странного, пугающего чувства - стыда.

- Викочка, давай я вызову скорую?

Она со стоном перевернулась на другую сторону. Через боль и немоготу, но сделала так, чтобы его не видеть. И снова нехорошо царапнуло по сердцу.

Идиотка Жанна. И он, наверное, тоже идиот.

- Хочешь лазанью? А пирог лимонный? Есть еще рагу, - Саша методично перечислял все, что нашел в холодильнике. Вика выглядела до того жалкой, что хотелось ее накормить и уложить спать, как маленькую.

- Не надо, - прохрипела она, не открывая глаз.

Смотреть на него, видимо, тоже было больно.

- А чего хочешь?

- Чтобы ты ушел.

- В магазин?

- Навсегда.

Что ж. Он ждал этого. Но как ни прокручивал в голове все варианты, не смог придумать достойный ответ. Уйти от Вики? Она бы еще предложила развестись. Вот уж глупость!

- Сейчас сварю тебе куриный суп.

Вот так правильно. Его жена сейчас в каком-то бреду и явно не понимает, что говорит. А потом, когда ей станет лучше, то и все остальное наладится. Саша выкрутится, он почти уверен. Над ним нависали проблемы и похуже. Он сажал самолет на одном работающем двигателе, летал в шторм, когда молнии рапирами пронзали облака, а самолет трясло как в припадке, и даже отдыхал в Индии без прививки от дифтерии. А тут просто какое-то недоразумение по имени Жанна. Конечно, все обойдется.

Саша с силой задвинул ящик, и тот, не смотря на доводчики, громко стукнул о панель. В какой из кастрюль Вика варит суп? И что из этих серых пакетиков можно использовать для бульона?

Перебрав всю заморозку, он нашел то, что больше всего походило на курицу. Кое-как впихнул ее в кастрюлю, и врубил горячу воду.

Куриные ноги или бедра не желали помещаться в посудину и торчали сверху, крышка не закрывалась, специи стояли непонятно где и в добавок, он вспомнил, что Вика готовит на фильтрованной воде. Наверное, это важно.

- Вот же гадство, - выругался Саша и слил только закипающий бульон.

А потом в голову ударила другая, совершенно безумная мысль: а если Вика больше не будет для него готовить? Что тогда? А рубашки? Безупречная чистота в доме? Украшенная к любому празднику квратира, все эти вручную вышитые подушечки, пледики, гирлянды на окнах, цветы в вазах, вкусные баночки в ванной, к которым он уже привык. Что будет, если вдруг все это исчезнет из его жизни?

- Да, бля*ь!

Саша кинулся вытирать с пола лужу. Пока он отвлекся, вода наполнила кастрюлю, перелилась за край и потекла по столешнице вниз.

Нет. Он не готов, он просто не может допустить всего этого!

Придурок, Господи, какой же он все-таки придурок!

Через пять минут Кораблев набирал номер ближайшего кафе:

- Добрый день, хочу сделать заказ на дом. Куриный суп, пожалуйста. И, я не знаю, хлеба к нему, что ли. И чай в чайнике можно? В кружке только? Ладно, несите, я в микроволновке погрею.

Когда он вернулся обратно, то увидел, что Вике стало лучше. Она сидела на диване и уже могла сфокусировать взгляд на предметах вокруг. Но на Сашу по-прежнему не смотрела.

- Я хочу, чтобы ты ушел, - каждое слово было произнесено медленно, с надрывом.

- Викуша, - от этого ласкового прозвища, плечи его жены сжались. Саша непроизвольно сглотнул. - Вика, ты все не так поняла.

- Скорее все, Саш. Но это и не удивительно. Я ведь у тебя тупая, помешанная на контроле, ревнивая истеричка. Психолога еще не нашел для меня? А лучше сразу психиатра, не зачем время на всяких шарлатанов тратить, будем гасить это транквилизаторами!

От этих слов он поморщился, как от зубной боли. Кораблев ненавидел сарказм. И не умел отвечать тем же, предпочитая говорить все в лоб. Или врать. На том и прокололся.

- Вика, это моя квартира.

- Это квартира банка, - громко, почти истерически засмеялась его жена.

- Допустим. Но я отсюда не уйду.

Наконец она подняла на него свои уставшие впалые глаза. Теперь в них не было прежней заботы. Саша явственно видел, что в карих, похожих на янтарь, озерах плещется что-то другое. Что-то типа… ярости?!

- Тогда уйду я.

Вика оттолкнулась от дивана и со стоном встала на ноги. Она вся дрожала и было видно, что любое движение причиняет ей боль.

Физическую. Душевную. И Бог его знает, какую еще.

Обведя комнату мутным взглядом, Вика попыталась сделать шаг в сторону, но не смогла и этого.

- Аааай, - она согнулась пополам и прижала руки к животу.

- Вик, давай все-таки врача?

Саша кинулся вперед, подхватил жену за плечи и медленно довел до дивана обратно. Ему было невыносимо видеть свою женщину такой.

Ну, зачем она приняла все так близко, это же всего лишь… Жанна? Мужской инстинкт, крошечный порыв, чтобы словить очередной приступ адреналина. Такое даже считать стыдно!

- Не трогай меня, - Вика резко выдернула свою ладонь из его рук, за что была тотчас наказана. Она снова закрыла глаза и застонала от боли.

- Хорошо, - наконец сдался Саша. – Я понимаю, тебе нужно время, сейчас я уйду, но через несколько дней мы вернемся к этому разговору. И ты меня выслушаешь.

Вика накрыла лицо руками и заплакала. Плечи ее вздрагивали, а голос срывался на высокие ноты, совсем как у детей.

И вот. Еще одно непонятное доселе чувство зажало Сашу в тиски – ненависть к себе. Это он довел Вику до этого. Это его вина.

На самом деле он никогда не думал всерьез разводиться с женой. И даже не представлял, какие вещи нужно взять с собой, когда уходишь из дома. В любой другой ситуации, Виктория сама бы собрала ему чемодан, но просить ее об этом сейчас - абсурд.

Около получаса он бродил по квартире, искал носки, несессер, сменную одежду и сумку, куда все это можно положить. Небольшую. Много вещей брать не надо, ведь он скоро вернется.

Когда Кораблев проходил мимо комнаты, увидел, как Вика спит. Он накрыл ее одеялом, подоткнул пушистый край под колени и легко, чтобы не разбудить, поцеловал жену в лоб. Кажется, у нее была температура.

Уже на улице он достал телефон.

- Ало, Насть. Там это… Вике плохо, она сейчас дома одна. Присмотришь за ней?

В ответ он услышал что-то нецензурное. Отлично, бля*ь. Если об их размолвке знает Савранская, значит, знает весь мир. Просто отлично!