Измена. Не делай мне больно

Глава 21

На улице было так холодно, что к трясущимся ногам прибавились стучащие друг об дружку зубы. Я растирала красные ладони и ругала себя за то, что забыла надеть перчатки.

Глупая, глупая Вика.

Из-за погодной аномалии стоимость такси взлетела до небес, так что пришлось сайгаком скакать на остановку. Здесь оказалось пусто. И слишком морозно, чтобы вынуть руки из карманов и посмотреть в приложении, когда следующий автобус.

Когда-нибудь да приедет. Своими нервами я не ускорю этот процесс.

И вообще, Настя сказала, что мне нельзя больше волноваться. В переводе с «савранского» на русский это означало:

- Вик, давай убьем Сашу, чтоб глаза нам не мозолил.

Только вот после той встречи, он больше не появлялся. Два раза звонил, спрашивал о коллекторах, о моем самочувствии и рассказал, что устроился в аэропорт на незначительную, но официальную должность.

- На первое время нам хватит, а потом будет новый суд. Я все-таки подал на апелляцию, Вика.

- Удачи на суде, - только и ответила я.

Не стала спрашивать, где он все-таки живет, действительно ли разошелся с Жанной, и главное, почему решил, что его новой зарплаты должно хватить «нам», когда нас самих уже не было. Точнее были, но без него - только я и мой ребенок.

Я машинально погладила живот рукой, вроде как поздоровалась с малышом. Частый в последнее время жест, который я перестала замечать. Я вообще стала крайне невнимательной и потому пропустила знакомую машину.

- Витаминка, ты чего мерзнешь?

Фридман высунулся из открытого окна своего Туарега и весело смотрел на меня.

- Я автобус жду. Привет тебе, - в ответ улыбнулась я.

Сережа выглядел празднично. Ничего особенного, но ему очень шли и новая стрижка, и вязанный свитер взамен офисных рубашек, которые он умудрялся носить даже после работы.

- Куда едешь?

- Что?

Он открыл дверь и вышел мне навстречу как был – без шапки и куртки.

- Куда едешь, говорю.

- Сереж, а ну иди обратно, тут холод собачий!

- Не пойду, пока не ответишь.

- Да Господи, - я закатила глаза к небу, - на Стахановскую!

- Отлично, я тоже в ту сторону, садись, довезу.

В автомобиле Фридмана было тепло, надежно… предсказуемо. Он включил обогрев, прикрутил радио, чтобы мы могли говорить, не отвлекаясь на музыку, и передвинул мое сидение назад.

- Тебе так удобнее будет, - Объяснил Сережа, когда поймал мой удивленный взгляд. И добавил: - Ты такая красивая сегодня. У тебя праздник какой-то?

- Я просто выспалась, - комплимент был засчитан. И теперь вместо морозного румянца, мои щеки заалели от смущения.

- Нет, в тебе правда что-то изменилось, - не сдавался Сергей, - ты волосы покрасила?

- Ты это по моей шапке заметил?

- Точно, - он виновато опустил глаза вниз, к полу. – Ладно, поехали, куда там тебе?

- На Стахановскую четырнадцать.

- А что там, какой ориентир?

Я помедлила, прежде чем ответить. Не хотела, чтобы кто-нибудь, даже Фридман, знали о моем решении. Потому что ждала, что меня осудят, а еще хуже начнут переубеждать.

- Не хочешь – не говори. Но я же все равно увижу, когда приеду. Или забью в гисе, потому что мне уже интересно.

И я сдалась. Какая разница, когда все узнают. Это просто давно откладываемое дело, которое я решила довести до конца.

- Там университет, Сережа. Мне нужно переговорить с деканом факультета о моем восстановлении на пятом курсе.

Фридман ничего не ответил. Он загадочно улыбнулся, как будто вспомнил какую-то старую шутку и завел мотор. А у меня на душе было так легко и спокойно, словами не передать. Я будто оказалась дома. Здесь все как надо: запах в салоне, от которого меня впервые не тошнило, тихая музыка не перебивала ход мыслей, а главное, главное то, что Сережа даже молча мог поддержать.

- Спасибо, шепнула я, и погладила его по плечу. Невзначай, будто убрала волосинку со свитера. - А тебе куда?

- На Нагибина, - спокойно ответил Серый.

- Как? Это же в другой части города? А ты сказал, нам по пути.

Фридман пожал плечами.

- Не хотел, чтобы ты мерзла на остановке. Тем более я все успею, я выехал раньше, а перед сеансом до сих пор показывают полчаса рекламы.

- Так ты в кино. На какой фильм идешь? - Я расслабленно откинулась на кресле. Даже ожидание сложного разговора с деканом больше не пугало меня.

- Какая-то романтическая комедия, - Сережа неохотно добавил, - не я выбирал.

- Блин, у тебя свидание! Вот же.

Я даже покраснела от неловкости. Сейчас из-за моего инфантилизма Сережа может опоздать на важную встречу. А все потому, что я сэкономила деньги на такси. Мерзла я, видите ли. Не так уж и холодно, прекрасно бы доехала на автобусе. И потом, я не маленькая, чтобы меня за ручку вели учиться. И если вдруг Фридман из-за меня упустит девушку, то будет очень неприятно.

Я еще раз, будто по-новому, взглянула на Сергея. Можно было догадаться раньше, что он идет к женщине. Даже подстригся накануне, чтобы лучше выглядеть в ее глазах.

- Она хорошенькая?

Спросить я хотела другое, но почему-то вырвалось именно это. Рядом с Сережей должна быть не просто хорошая женщина, нет. Он достоит самой лучшей.

Я молчала, ожидая ответа старого друга. Нет, он бы в жизни не принялся описывать достоинства и недостатки своей пассии, не такой Фридман человек. Но что-то же сказать можно? Почему-то я стала нервничать, а эта тишина в машине нервировала еще больше. Я как маменька, очень неохотно отпускала своего сына во взрослую жизнь. В голову пришел и другой пример. Как собака на сене. Ну что мне в самом деле с Сережиной девушки? Я даже ничего о ней не знаю!

Хотя нет.

Сейчас выяснилось, что она любит романтические комедии.

А Сережа – детективный триллеры в стиле нуар.

И уже это делает их союз в моих глазах невозможным!

Фридман внимательно посмотрел на меня и сказал:

- Приехали, Витаминка.

И точно. За мыслями о чужом счастье я пропустила момент, когда мы припарковались к главному корпусу университета. Сережа нагнулся и лично расстегнул ремень безопасности. Когда его рука коснулась моего живота, я инстинктивно напряглась. И он это заметил.

- Все хорошо?

Я кивнула:

- Немного волнуюсь перед собеседованием. – И постаралась скорее перевести тему на более безопасную: - Спасибо, что подвез. И хорошего свидания, Сереж. С барышней хоть познакомишь?

- Обязательно. Передавай Саше привет.

Кинул он на прощанье, а я еще минуту смотрела на дорогу, будто ждала чего-то.

Мне назначено на два, но я приехала немного раньше. Зная свой топографический кретинизм, была уверена, что не с первого раза попаду в нужный кабинет. И правда, я несколько минут блуждала по пустым коридорам, пока не встретила студентку, готовую помочь.

- Вам к Карпову? Ох, он сегодня не в настроении. Хотя он всегда не в настроении, так что, какая разница, да? Только вы не в то крыло зашли, а так, да, - щебетала она, - третий этаж первый кабинет налево.

Девушка выглядела очень молодо. Черт, она и была молодой, а за счет макияжа и одежды казалась мне скорее дочерью, чем однокурсницей.

И с такими мне придется учиться. Если очень повезет, мысленно поправила себя.

В кабинете декана было темно и пахло пылью. И человек, встретивший меня, тоже казался каким-то запыленным. Он поправил толстые бифокальные очки, и уверенно протянул мне руку.

- Добрый день Игорь Александрович.

- Александр Игоревич, - раздался высокий гнусавый голос.

А я мысленно ударила себя по лбу. Ну, какая я дура! Я же специально посмотрела, как зовут декана моего факультета, и так глупо перепутать! Надежда, что этот светоч науки не обратит внимания на мою ошибку и не будет обижаться, потухла, когда он сказал:

- Вообще-то вы опоздали на четыре минуты.

Не на пять. И не на десять. А именно на четыре, вымеренные с ломбардной точностью въедливым стариком. Я постаралась улыбнуться, чтобы как-то сгладить впечатление от знакомства.

- Мы уже говорили по телефону, вы просили принести диплом и зачетную книжку, я все собрала, вот.

Александр Игоревич не глядя взял из моих рук папку. Он сел за массивный дубовый стол, а я… так и осталась стоять на месте. Все горизонтальные поверхности кабинета были покрыты газетами, книгами и какой-то макулатурой, не то чертежами, не то пожелтевшими от старости рефератами.

- Тема конечно интересная, - протянул он, задыхаясь - но новизна уже хромает.

Это было смешно даже по меркам такого плохого картографа как я. Когда я выбирала тему для защиты, все они звучали одинаково. Одинаково с теми, что были за год до меня и будут через несколько лет после. И сейчас, глядя на хорошо написанный диплом по совершенно проходной теме, я поняла, что меня валят, не допустив до экзамена.

- По телефону сказали, что есть несколько бюджетных мест, - осторожно начала я. – Я могу сдать недостающие предметы в этом семестре и защититься вместе с пятым курсом.

Из-за больших диоптрий глаза декана казались маленькими как две черные пуговки. И сейчас эти бездушные кнопки изучали меня как под микроскопом. А потом он высморкался внутрь себя, то есть всосал носом сопли обратно, и протер лицо платком. Какая гадость…

- А какие гарантии, что вы не передумаете снова? Не хотелось бы повторять прецедент, милая девушка.

Я тяжело вздохнула. Господи, ну заплакать перед ним что ли? Я могу. Я прямо здесь могу, от гормонов меня штормит как лодку в бурю, и слезы готовы пролиться без повода, а сейчас и подавно.

- Гарантий никаких, кроме моего честного слова, - еле выдавила из себя я.

- Ну… - очки взлетели вслед за бровями до самой макушки, а потом медленно опустились на место, - честными словами в магазинах нельзя расплатиться с года так девяноста первого.

Александр Игоревич сделал театральную паузу, во время которой принялся изучать мои бумаги. Он перебирал их своими изнеженными пальцами, которые в жизни не знавали ни топора, ни молотка. Максимум веса, который тот поднимал – Основы Геодезии на шестьсот страниц.

Декан продолжал разыгрывать передо мной спектакль, когда я уже поняла: ему просто нужны деньги! Все сразу изменится, и его отношение, и речи и мои личные перспективы, если я сейчас заплачу. Только вот один нюанс – делать я этого не буду.

Во-первых, потому что нечем. Во-вторых, потому что уже сейчас ясно, как сильно я ненавижу эту специальность. И залезать в долги, для того чтобы дать взятку за возможность учиться я не могу. Не могу и все тут!

От обиды за себя, у меня скривило лицо, будто я съела что-то кислое. Мы же все это проговаривали по телефону, и как мне пели, как уговаривали прийти на факультет, чтобы обсудить все детали лично. Бюджетные места есть и заполнить их очень нужно, чтобы в следующем году не урезали финансирование на эти три отсутствующие единицы. И я как дура поверила в бескорыстные намерения института, и что мы можем быть полезны друг другу.

А теперь…

- Извините, я, наверное, пойду, - я отряхнула пальто от невидимой пыли. После пребывания в этой конуре казалось, что вся моя одежда стала грязной.

- Да вы подождите, - оживился хитрый старик, - мы же еще не обсудили детали.

- Боюсь, я не потяну эти ваши детали.

- Ну, знаете ли, если религия опиум для народа, то наука единственный антидот против этой заразы!

- И почем нынче прививка? – Я резко оборвала его философские рассуждения.

Александр Игоревич ахнул. Он снял очки и принялся протирать толстенные линзы платком, от вида которого меня передернуло. Белый по определению, но успевший посереть от частой эксплуатации, и очень, ооочень грязный кусок ткани. От омерзения, в первую очередь к себе, меня передернуло, будто увидела большую толстую гусеницу.

Нет, не могу. Все это я уже проходила десять лет назад, и уже тогда поняла, что не мое. Единственное в чем я виновата, что изначально заняла чужое место, что не отстояла свое право учиться в другом вузе, и просто поставила на себе крест.

Ну, идиотка. Бывает. Трезветь и смотреть на реальность всегда больно, этот случай не исключение.

Молча я сгребла документы со стола, пока декан что-то чертил на последнем листе моего диплома. Я выхватила его прямо из-под руки старика, отчего карандаш дрогнул, и серая линия чиркнула до самого конца листа.

- Всего доброго, - пятилась назад, мечтая только об одном, поскорее оказаться на улице.

Я вылетела на крыльцо и там, стоя на морозе, принялась разматывать с шеи шарф, чтобы, наконец, вдохнуть чистого воздуха. Казалось, что еще секунда, и я задохнусь. Опершись спиной о стену, я пыталась успокоиться, прийти в себя. И даже стайка студентов рядом, что курили и обсуждали что-то очень смешное, не могла нарушить мой покой.

Здесь было хорошо. А там, в том темном, пахнущем пылью и затхлостью кабинете, очень плохо.

Я стала медленно раскладывать бумаги обратно в папку, и, заглянув в диплом, случайно увидела, что же писал декан. Двести тысяч рублей, цифрами. И огромный прочерк после нуля, как диковинный хвост.

Самое смешное, что у меня были эти деньги. Только не мои, Сережины. И старому маразматику я их не отдам.

- Ви-витаминка, у тебя все хорошо?

Я вздрогнула. Передо мной, на несколько ступеней ниже стоял Фридман. Как в сказке, когда стоит подумать о чуде, и оно случается.

- Сереж, ты что здесь делаешь?

- Решил тебя дождаться, тут так сколько, а до остановки идти далеко, не хочу, чтобы ты упала, по-понимаешь? – Его карие, почти янтарные глаза, лучились счастьем.

- А кино, - прошептала я.

- Я не поехал, - Сережа виновато улыбнулся, - не люблю я все эти романтические комедии и вообще. – Он неопределенно махнул рукой в сторону. - Ну что, пойдем, Викуш?