Дрожащим пальцем нажимаю на фотографию. Картинка медленно загружается.
С каждой секундой внутри натягивается струна.
Сначала вижу размытые огни ночного города, отражающиеся в окне. Пустой бокал вина на подоконнике. Мужское плечо.
Замираю.
На плече небольшая, но отчетливая родинка в форме листика. Знакомая очень.
Как у Ярослава.
Сердце громко и болезненно стучит в груди. Трясется и надрывно подрагивает.
Руки трясутся.
И подпись…
“Девочки, спасибо за рецептики, мой мужчина доволен 😏”
Мой мужчина…
Доволен…
Спасибо…
Чат оживает.
“Вроде ты писала, что он не твой?”
“Теперь уже, кажется, мой 😉”
Эта мерзкая улыбочка.
Ее игривый тон.
Как будто меня специально дразнит, словно знает, что я это вижу.
Часто моргаю. Прогоняю слезы.
Дышу. Поверхностно, прерывисто.
Как он мог?! Как он мог вот так просто предать меня, Катю, нашу семью?
Резко поднимаюсь и машинально хватаю кружку со стола.
Выскальзывает.
Разбивается вдребезги об пол. Осколки разлетаются по кухне.
– Скотина! – кричу, не думая уже, что разбужу Катю. – Ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу!
Вокруг заваленная грязной посудой раковина, испорченные коржи в мусорном ведре, расслоившийся крем, который уже не спасти.
И вокруг всего этого осколки моей любимой чашки.
Почему ты это сделал, Яр? Ну чего тебе не хватало?
Опускаюсь на пол и собираю осколки.
Беспомощность какая-то, тоска безумная.
Я одна, он там, с ней.
Он вообще знает, что она в этом чате? Что я вижу все?
Телефон пиликает личным сообщением. Маринка.
Марина: “Даш, ты видела это?”
Она, конечно, тоже все понимает.
Я: “да”
Я: “Марин, он к ней поехал”
Я: “за что он так со мной, а?”
Я: “может, еще вместе это пишут и смеются?”
Маринка перезванивает.
– Писать долго, солнышко. Даш, послушай. Не верю я, что Ярослав вот так поехал к какой-то левой бабе.
– Она не левая. Он изменяет мне с ней. Понимаешь?
– Так и сказал? Изменяет?
– Нет, он сказал, что изменил. Один раз. Случайно. А кто сказал, что нельзя случайно второй раз с ней?
– Успокойся, хорошо?
– Как мне успокоиться, а?
– А может, это не он? Ну мало ли мужиков с родинками?
– Не мало, конечно. Но что-то совпадений слишком много.
– Ну ты все его родинки, что ли, помнишь?
– Я бы очень хотела, чтобы ты ошибалась, – шмыгаю носом, – но мы ведь обе знаем, что нет… – Осматриваю свою кухню и погром. В квартире все еще пахнет гарью. – Мне еще торт заказали, а я все испортила. Коржи сгорели, крем расслоился.
– Скажи, что заболела и не получится.
– Я людей подведу.
– О себе подумай, Даш. А не о людях. Как Катюшка?
– Нормально вроде. Я хочу к родителям съездить.
– И его одного оставить?
– А что, мне за ним по бабам бегать предлагаешь?
– Ну, может, он захочет поговорить.
– Я не захочу. Эти все дешевые отговорки и отмазки про физиологию и один раз… Я хочу узнать, кто она такая, Марин.
– Зачем тебе это, Даш? Переживать только больше будешь. Накручивать себя.
– Понять хочу, что в ней есть такого, чего не было во мне.
– Я бы на твоем месте не писала. Это как унижение.
– И пусть. Кто она вообще такая? Фразами бросаться, что это ее мужчина? Когда он ее стал?
Катюша заходит в кухню и трет кулачками глаза.
– А де папа?
– Ладно, Мариш, давай, Катя проснулась. Пойду ее кормить.
– Давай, держись. Я попробую еще про нее узнать.
– Спасибо.
Отключаюсь и кладу телефон на стол.
– Привет, малышка, ты проснулась? – присаживаюсь к ней и обнимаю.
Кивает и хмурится, собирая брови на переносице.
– Де папа?
– На работе, котик.
Надувает губы и собирается плакать.
– А кода пидет?
– Как освободится, тогда придет. Катюш, а хочешь к бабушке Тане съездить в гости?
– С папай?
– Папа на работе. Он потом приедет.
– Хатю.
Ну и хорошо.
Я беру телефон и набираю сообщение заказчице торта. Извиняюсь, что не получилось, я приболела. Обещаю вернуть предоплату.
Через минуту телефон оживает звонком. Номер заказчицы.
– Да, алло…
– Это что вообще такое, Дарья?! – сразу срывается в крик женщина. – Вы понимаете, что у меня сегодня юбилей у мамы?! Я на вас рассчитывала, а вы вот так меня подставляете?!
– Простите, пожалуйста, – пытаюсь вставить хоть слово. – Я…
– Что вы? Заболели? Знаете, мне всё равно на ваши болезни! Если взялись делать, будьте добры отвечать за это! Вы вообще понимаете, сколько я вам заплатила? Вы думаете, мне деньги нужны? Мне нужен был торт, понимаете?!
– Я верну вам всё до копейки, – – оправдываюсь, стараясь не сорваться. – Мне очень жаль, правда…
– Мне ваши «жаль» вообще не сдались! – женщина перебивает меня резко и зло. – Вы безответственная, Дарья! Вы представляете, как вы меня подвели? У нас гости уже приглашены, ресторан заказан, а вы с утра вот такое выдаёте!
Я прижимаю ладонь к виску, боль пульсирует в голове.
– Я понимаю, что виновата…
– Ещё бы вы не понимали! Сорвали праздник! Знаете, что я с вами сделаю, если деньги сегодня же не переведете обратно? Я вас так засужу, мало не покажется! Ваши торты больше никому не понадобятся, гарантирую! И не мешало бы проверить вас санстанции.
Она бросает трубку. Я остаюсь с телефоном в руке и стою на кухне, среди разгромленной кухни.
Накрывает ощущение, что я просто падаю куда-то вниз, в яму, из которой нет выхода.
Ярослав, эта Анна, измена, торт, заказ…
Я хочу отсюда уехать. Я хочу к маме.
Но снова лезу в наш чат.
Милый, классный до недавнего.
Хочется как вбросить в чат что-то типа “с каких пор чужие мужья стали “твоими мужчинами?!”
Уже почти набираю. А потом вспоминаю – тут же правила. Тут за такое без разбора удалят и меня, и её. Даже если я права. Это не тот чат, где можно вываливать личные драмы.
Точнее драмы можно, а вот разводить сплетни и ссоры – нет.
И я останавливаю себя. Глотаю злость. Стираю написанное. Потому что, как только я нажму “отправить”, меня выкинут – и без того мало у меня сейчас осталось. А этот чат – одно из немногих мест, где можно найти поддержку и спросить совет.
Сначала его создали пару девочек у нас в районе. Потом он постепенно начал обрастать юристом, врачом, соцслужбой. Наш маленький мир, где быстро можно найти ответ на множество вопросов.
И я дорожу этим местом, потому что как ушла с работы, подруг не осталось, а с кем-то обсудить и посплетничать порой очень надо.
Поэтому я открываю профиль этой Анны.
Я: “Здравствуйте, что вы имели ввиду, написав “мой мужчина”? У него вообще-то есть семья. Жена и дочка».
И отправляю.
Теперь сижу и тупо смотрю на экран, ожидая ответа, зная, что больнее мне уже вряд ли будет.