Измена. Я больше не буду тряпкой

Глава 17

— Чем же тебе так не понравилась его жена? — Николай выгибает дугой бровь, старается спрятать за маской безразличия истинные эмоции.

— Мужик ее любит, на задних лапках как пес прыгает. А она неприступность разыгрывает, гордо, надменно себя с ним ведет. Понимаю, ребенка потеряла, нервы, ссора… Но он и сестре ее лучшее лечение обеспечил, и ни слова благодарности. Сикорский тот еще жук, но для жены, готов с неба звезду достать. Это видно. А она привыкла и воспринимает все как должное, — Паулина сильно закусывает губу, глаза странно блестят.

— Не обижайся, но твои суждения слишком поверхностные. Ты ведь не знаешь всей их ситуации целиком, — ему стыдно, но даже сейчас он защищает Манюню.

Рефлекс, выработанный много лет назад, намертво прирос к его нутру. Иначе он не может, не умеет.

— Я многое читаю между строк. Конечно, если бы она все же раскрыла рот, я была бы ей благодарна. Многое бы отдала за компромат на Сикорского, — сжимает пальцами угол стола, тяжело дышит.

— Сестра Ман… Марии болеет? Какая из них? — интересуется Николай.

Он так долго запрещал себе интересоваться их жизнью, что сейчас испытывает дикий голод, хочет знать малейшие детали.

Сложно было научиться существовать в одном городе, и при этом никак не пересекаться. Делать вид, что их не существует. Хоть имя Сикорского в их кругах очень часто всплывало. Но Николаю все же удавалось обходить бывшего друга стороной. Отучить себя интересоваться их жизнью. И ежедневно испытывать физическую, изматывающую потребность просто узнать как она.

Нельзя. Запрет. Табу.

А сейчас, когда информация сама плыла в руки, он сорвался. Небольшая доза, и Николай снова отгородится, выстроит новый забор и останется наедине со своей болью.

— О… а откуда инфа, что их у нее несколько сестер? — Паулина прищуривается. — Неужели лично знаком с ней?

— Давно в прошлом знал их, — Николай пытается ответить отстраненно.

— Людмила в больнице. А в скором времени туда загремел и ее отец с инфарктом. Сикорский и тут все разрулил.

— Смотрю, ты плотно взялась за их семью, — протягивает задумчиво. — А с Людой что?

В памяти всплывает хрупкая девушка с робкой улыбкой. О Людочке у Николая остались самые теплые воспоминания. Если бы не она… он бы не пережил ту страшную ночь. Девушка держала его за руку, не позволяла наделать глупостей и успокаивала, говорила без остановки… Ее голос держал, не давал сорваться в пропасть безумия.

— Там плохи дела. Не знаю или вытащат, — Паулина безразлично пожимает плечами.

Зря Николай прервал общение с Людой. Она уже тогда жила в другом городе. Он отправился на службу, Людмила вернулась к себе. Вначале они еще созванивались. Но после Николай решил оборвать все контакты, которые вели к предателям.

Но сейчас он корит себя за это. Когда ему было плохо, она от него не отходила. А сейчас Людмила болеет, а он даже об этом не знает. Надо будет выяснить все подробности и если сможет, то он обязательно ей поможет.

— В какой она больнице? Сбрось мне всю информацию.

— О, ты и ее знаешь? — глаза подруги загораются профессиональным блеском.

— Она мне помогла в прошлом. Сейчас человек в беде, если смогу отплачу тем же.

— Сколько всего я о тебя не знаю, Коля! — качает головой.

— Кто бы говорил, Паулинка, — отвечает ей в тон.

— А я думала, у нас друг от друга нет секретов, — высовывает кончик языка.

— Они есть у всех, — подмигивает.

Еще немного посидев в кафе, поболтав на отвлеченные темы, обсудив общих знакомых, они попрощались.

Встреча подняла в душе такую бурю, что Николай теперь не знает, как ее успокоить. Жуткие монстры прошлого проснулись и с новой силой терзали его.

В таком состоянии он не мог работать. Ему необходимо уединение. Дом, родные стены, холодный душ. Николай паркуется около своего подъезда. Выходит из автомобиля.

— Коля! — в спину ударяет знакомый голос.

Он медленно оборачивается. На высоченных каблуках, в короткой юбке, плавно покачивая бедрами, к нему идет Марго.

Николай оглядывается по сторонам, дочери с бывшей не наблюдается. А Марго в чистом виде, еще в такой момент — это явный перебор для него.

— Где Эльза? — спрашивает вместо приветствия.

— Занимается английским с репетитором, — отвечает с соблазнительной улыбкой.

— Я помню. Потому и странно… что ты тут забыла?

— Поговорить надо, — она вздыхает и расстегивает пуговицу на блузке.

— Все уже сказано, Марго. Нас связывает только Эльза, больше нам не о чем говорить, — отвечает раздраженно.

— Пригласишь к себе на чашечку кофе? — словно не замечая его состояния, продолжает заигрывать, — И я все тебе расскажу.

— Ноги твоей не будет в моем доме, — отвечает грубо, разворачивается и идет по направлению к подъезду. — Всего хорошего. Не скажу, что был рад встрече.

— Стой, Коля! — отчаянно кричит и хватает его за локоть.

— Что еще? — оборачивается.

— Я совершила ошибку! — теперь ее губы дрожат, по щеке катится одинокая слеза.

— Ты о чем? — еще только истерики бывшей ему не хватало.

— Зря я вышла за Макса, — всхлипывает. — Я хочу вернуться к тебе.