Измена. Я больше не буду тряпкой

Глава 22

Должна признать, что к Сереже муж действительно хорошо относится. С этой стороны мне не в чем его упрекнуть. Он знал с самого начала про мою беременность. Я ничего не скрывала и была честна.

Врала я только об одном и себе и ему, что чувства в прошлом, что Коля погребен под завалами его предательства и его чудовищного поступка.

Я так пыталась полюбить Глеба, старалась быть идеальной женой. И я научилась жить с благодарностью, симпатией и привязанностью к мужу.

Так ведь живут многие семьи, утешала себя. А любовь… ее больше не будет в моей жизни. Так отчаянно и всепоглощающе, можно любить лишь раз. Свой шанс я истратила на человека, который не заслуживает даже воспоминаний.

Глеб знал на что шел. Он видел всю ситуацию, я рассказывала ему все. Если его не устраивало, он мог мне сказать, развестись, уйти к другой женщине. Я бы все поняла. Но он подло вел двойную жизнь. И с кем?

— Отпусти меня! — хриплю.

Глеб замирает. Долго смотрит мне в глаза. Убирает руку.

— Прости, солнышко. Сорвался. Не провоцируй меня и все будет хорошо, — старается говорить ласково.

Ничего не отвечаю. Отворачиваюсь к стене, буквально вжимаюсь в нее, чтобы занимать как можно меньше места. Хочется стать невидимой для него, раствориться.

К счастью, муж не продолжает диалог. По звукам понимаю, что он достает телефон и с кем-то переписывается.

Сон приходит только под утро. Мне снова снится Коля на вершине горы, обласканный лучами солнца. А я задыхаюсь в вязком вонючем болоте.

Просыпаюсь в поту, сажусь на постели, протираю глаза.

— Доброе утро, солнышко, — вздрагиваю от ненавистного голоса. — Проснулась, прелестная моя. Я тебе завтрак приготовил, — Глеб выходит, и через минуту появляется с подносом в руках.

— Ты или Анжела? — ухмыляюсь.

— Ее нет дома. Она к сыновьям поехала. Они сейчас у соседкой живут. Так что мы одни, — подмигивает мне.

Меня передергивает. Неужели, он считает, что это соблазнительно и еще на что-то надеется?

Но ведь если захочет, кто ему помешает?

От этих мыслей во рту пересыхает.

— Так что сей кулинарный шедевр — полностью моя заслуга, — выдает томно.

— Спасибо. Я очень проголодалась, — выдавливаю из себя улыбку.

Злить Глеба, когда мы дома одни — не лучшая идея. Лучше впихнуть в себя омлет с сосисками, который он именует «кулинарным шедевром».

Кусок в горло не лезет. Но я упорно продолжаю ковыряться вилкой, глотаю куски, как самое горькое лекарство. Глеб не спускает с меня глаз.

— Какая же ты у меня красавица, — мурлычет. — Смотрю и насмотреться не могу, — во взгляде действительно скользит теплота, и нечто такое, о чем даже думать не хочу.

— Спасибо, очень вкусно, — отставляю тарелку, подавляю желание побежать в туалет и избавиться от содержимого желудка.

— Я рад, что тебе сегодня лучше. Теперь, как и обещал, можешь позвонить сестре, — говорит голосом доброго волшебника.

— Буду очень признательна, — киваю.

Главное не сорваться. Надо держаться. Ненависть контролировать все труднее, но я не могу провоцировать монстра. Страшно признать, но я сожалею, что Анжелы нет дома. При ней Глеб не решится на гнусности.

Муж набирает на своем мобильном номер и дает мне телефон.

— Да, — на том конце раздается слабый голос сестры.

— Людочка, я так рада тебя слышать! Знаю, что у тебя операция была. Очень за тебя переживаю. Прости, что пока приехать не могу… я ребенка потеряла… тоже только из больницы, — сложно даются слова.

Из-за Глеба приходится ей врать. Ведь если бы он только меня выпустил, я бы в любом состоянии побежала к сестре, не было бы сил, то поползла бы.

— Врачи дают хорошие прогнозы. Так рада, что ты мне позвонила, — сестра всхлипывает. — Машенька, у меня же никого ближе нет. Ты знаешь, как ты мне дорога!

— Знаю, моя хорошая! И я всегда с тобой! — по щекам катятся слезы.

Я должна быть рядом с Людой и папой, а не сидеть под замком.

Сестра долго говорить не может. Еще очень слаба. Я прощаюсь и обещаю, приехать к ней в ближайшее время. Только не от меня зависит, смогу ли я выполнить обещание.

Я стала пленницей. В это сложно поверить. В современных реалиях, вообще дико. Но это именно так.

— Я бы очень хотела увидеть папу и Люду, — говорю, отдавая телефон мужу.

— Все от тебя зависит, — медленно подходит к постели, садится и придвигается ко мне ближе. — Покажи, как ты меня любишь… — тяжело дышит.

— Глеб… не время еще… я слаба… — облизываю пересохшие губы, пытаюсь отползти.

Я не вынесу его прикосновений! Не смогу!

В свое время три года ушло, прежде чем я смогла подпустить его к себе. Глеб все это время терпеливо ждал… Сейчас подозреваю. Что ожидание ему помогали скрасить девицы по типу Анжелы.

Но он не торопил меня, ничего не требовал. И со временем я смогла не содрогаться от его прикосновений, не бежать в ванную и там рыдать, кусая губы в кровь. Я привыкла к его прикосновениям, поцелуи в некоторые моменты даже были приятны. Помогало чувство благодарности. Понимаю, что если бы не Глеб, я бы тогда не справилась.

Но сейчас все иначе… не могу… сломаюсь… потом не соберу себя… А у меня сын, я должна жить ради него.

— Я буду очень нежен, — целует меня в шею.

— Пожалуйста, нет! — выкрикиваю в отчаянии.

А его руки уже блуждают по моему телу. От омерзения внутренности скручивает, по спине катится ледяной пот. Как мне спастись?!

— Да! Солнышко, я так истосковался, — его глаза подернуты пеленой, он впадает в состоянии какого-то дикого транса, ничего не слышит, не реагирует, и продолжает пожирать меня глазами, лапать руками.

— Глеб, не сейчас! Позже! — теряю остатки самообладания. По щекам катятся слезы, — Умоляю тебя!

Пробую уговорить. Ведь если начну вырываться, то будет только хуже, он озвереет.

— Да, моли меня! Да! — шепчет как в бреду.

— Я сейчас кому-то так помолюсь! — раздается визгливый голос Анжелы.

— Ты чего так рано? — Глеб мотает головой, и смотрит на любовницу осоловевшим взглядом.

А я смотрю на нее, едва ли не как на спасительницу. Как же вовремя она пришла!

— Дернуло меня что-то вернуться. И как вижу, чуйка сработала, — сдвигает брови на переносице. — Любимая за дверь, а ты, Глебушка, — бьет кулаком по стене. — И на кого полез?!

— Анж, прекрати. Она моя жена. Это вполне закономерно, — Глеб начинает закипать.

— Знаешь, что закономерно, Глебушка, — подходит к нам ближе, — Если еще раз подобное повторится, я заговорю. Вот тогда ты получишь закономерный исход. Я не она, — презрительно машет рукой в мою сторону, — Изменять не позволю. Попробуй только чихнуть в сторону другой бабы, ответка прилетит быстро.