Измена. Я сильнее боли

Глава 32

Мне всё же удалось расслабиться. И я безудержно смеялась, когда мы стали вспоминать прошлое. То, которое хотелось вспоминать, институтское.

— Хорошее было время, — задумчиво сказала я, когда смех выветрился из лёгких, и вздохнула, понимая, что та страница перевёрнута навсегда.

— Завтра мы будем ещё старше, чем сегодня, — произнесла Милка и потянулась ко мне бокалом.

— Это тост? — усмехнулась я, дотрагиваясь до стекла своим.

— Констатация факта!

— Почему ты до сих пор одна?

Наверное, вопрос прозвучал бестактно из моих уст, но он уже вылетел.

— Блин, извини, — тут же спохватилась, чувствуя себя скотиной. — Не знаю, почему спросила…

— Нет-нет, нормально, — успокоила Милка, махнув рукой, и задумалась. Допила остатки ликёра, отставляя бокал. — Наверное, я просто идеалист, — пожала плечами. — Помнишь Илью?

— Мазурова? — сразу пришла в голову фамилия.

— Да, — подтвердила Милка.

— Кажется, вы полгода встречались, — пыталась вспомнить.

— Как раз моя стажировка, — кивнула подруга. — Вот тогда я и влюбилась, как идиотка.

Я помню, она сильно переживала, когда произошёл разрыв. И вот тогда рядом была я. Сейчас всё наоборот.

— Почему ты говоришь именно о нём? Прошло ведь… — я прикинула, какой это был год.

— Три, — подсказала она.

— Да три года, — я вспомнила, что прилетела из Египта с Уваровым и понеслась к Милке. И снова Егор в моей памяти. Уваров, измена, беременность Ники. Чёртова цепочка пролетела быстро, и вот опять настроение сбито. Надо относиться к этому более спокойно, потому что каждый раз будет замыкаться на одном и том же, пока мне не станет всё равно.

— После него были мужчины, но будто переклинило. Я идеализировала его и пыталась найти похожего. Сама понимаешь, — усмехнулась, — такое же, но с перламутровыми пуговицами. Верила, что время вылечит, что это банальная страсть. Но, но. До сих пор не выветрилось.

— Почему не скажешь?

— Он женат.

Это Нику такие мелочи не останавливают, а Милка с другими моральными принципами, и я её понимаю. Будет страдать, томиться, но даже мне не показывала, что происходит на самом деле.

— Почему ты не говорила?

— А что это изменит? — грустный взгляд, как у побитой собаки. Сколько же боли таят её глаза.

Я поднялась с места, пересаживаясь к подруге на диван, и положила голову на плечо. И какое-то время мы молчали.

— Она больна, — добавила Милка, и я не перебивала, пусть сама скажет, что хочет. — А он — хороший муж.

— Откуда всё это знаешь?

— Мы переписывались. Нет, не думай, я не предлагала ему себя, а он не отказывался. Просто однажды написала «привет», будто случайно нашла, мелькнул, как знакомый друзей в сети. Что хотела? Да не знаю, просто узнать, как он. Что счастлив, что всё у него хорошо. Я никогда не желала зла, хоть и разошлись мы не лучшим образом. Но, надо признаться, он всегда был честен. Может, это меня и подкупило, что мы могли говорить о любом, не стесняясь, искали пути.

Вот и тогда он просто заявил, что встретил девушку, не знает, чем это кончится, но обманывать меня не станет. Знаешь, как он говорил? — она задумалась, будто припоминая точную цитату. — «Не стану поступать с другими подло, чтобы потому так же не поступили со мной».

— Он оставил тебя ради неё, — поняла я.

— Они поженились, — продолжила Милка.

— Значит, это именно та девушка сейчас больна?

— Да.

— Вы обсуждали это?

— Не в подробностях. Он писал, как ему больно, как страшно, рассказывал о походах к врачам и исследованиях.

— А ты?

— А что я? — хмыкнула. — Мне и самой её жаль. Представляешь, она даже моложе нас. Страшно, — голос тихий, у меня и самой мурашки побежали по коже, когда я представила эту девушку. Безликую для меня, но ту, что вынуждена готовиться к смерти.

— Мои проблемы померкли, — призналась Милке. — Неужели, кроме него больше не было ни к кому чувств?

— Знаешь, больше как нужда что ли. Типа, я понимала, что нормально, когда у тебя есть семья, дети, потом вы стареете вместе и смотрите, как у детей появляются свои дети. И вот поняла, не хочу видеть рядом тех, кого знаю. Вот был Денис, но только остаётся у меня, тягость какая-то, хочется, чтобы ушёл, хочется быть одной. И так почти со всеми. Может, я просто неправильная?

— Не все друг другу подходят, — пожала плечами. — Лучше сейчас понять, чем потом, как у меня.

— Ты хотя бы была счастлива.

— Не поспоришь, — усмехнулась, бросая взгляд на часы. Время давно ушло за полночь, и я знаю, что завтра мне, в отличие от Милки, можно поваляться в постели, она же часто работает на износ.

Проследив за моим взглядом, подруга засобиралась.

— Да нет-нет, — пыталась остановить. — Я тебе всегда рада. Давай сегодня ты останешься у меня, — предложила. — А что? Мне даже самой нравится!

— Ага, а завтра скажут, что у меня появился мужик, потому что пришла в той же одежде.

— Возьми мою, — воодушевилась. — Правда, всё, что захочешь. Ты мне как сестра, — я взяла её за руку, смотря в глаза. — Ты достойна счастья, уверена, обязательно найдёшь своего мужчину.

— Думаешь, я плохая, если общаюсь с Ильёй за спиной его жены? Это ведь неправильно?

— Вы не обсуждаете ничего такого, просто дружеское общение.

— Но, если бы у меня не было к нему чувств, я бы ни за что не написала. Выходит, это не дружба!

— Если не даёшь намёков, а лишь рядом, чтобы поддержать — это не предательство. Только сама страдаешь и рвёшь себе сердце.

— Иначе не могу, — я видела, как слёзы проступили на её глазах. — Так хочется сказать всё, что сидит внутри, но пересиливаю.

— Это мазохизм, — цокаю языком.

— Ну да, — усмехается сквозь слёзы. — Давай сменим тему.

— О, тогда расскажи мне о бармене.

— Юсупове? — она задумывается. — Мы с Жанкой не то, что подруги, так, знакомые. Давно уже не виделись, она постарше, а вот Даниил ровесник наш. Что я о нём помню? Карате занимался, мы даже как-то на соревнования к нему приходили. Плаваньем, вроде. Если честно, вообще не поняла, как он у вас оказался.

— А почему запретила приближаться ко мне?

— Да гадости он всегда делал, розыгрыши. Просто на всякий случай предупредила. Знаешь, как считаю. Отношения стоит начинать, когда завершены предыдущие, иначе ты просто запутаешься. Чувствуешь ты к человеку что-то, или же это банальный побег от произошедшего. Тебе плохо, вот и пытаешься найти замену. Хоть какую-то. И попадаешь в сети заблуждений. Нет, я не утверждаю, что у всех так, что о тебе речь. Я в общем.

— Ты права, отношения мне ни к чему.

— Но я не настаиваю, — выставила в мою сторону палец Милка. — Да уж. Учу тебя, когда у самой в жизни полная жопа.

— Ночуешь? — снова предлагаю, и она кивает.

— В любом случае придётся оставлять машину и ехать на такси. А потом завтра обратно.

— Я рада, что ты у меня есть.

— Взаимно.

Телефон Милки дзинькнул, и она тут же полезла проверять сообщение.

— Это он? — поинтересовалась я, поднимаясь с места, чтобы найти для неё постельное бельё.

Она долго читает, прежде чем ответить, а потом откладывает телефон, берёт диванную подушку в объятия и продолжает молчать. Выхожу из комнаты, занимаясь делами, у каждого должно быть личное пространство. Она была тактичной со мной, я буду такой же. Когда возвращаюсь, Милка всё же произносит.

— Она умерла, — смотрит себе на руки, и я не знаю, что именно чувствует в тот момент. Боль, горечь, облегчение?

— Его жена? — уточняю, чтобы не было путаницы, и Милка еле заметно кивает.

Я не знаю девушку, но отчего-то наворачиваются слёзы. На её месте мог быть любой другой человек. Например, я. И понимаю, что стану ценить каждый прожитый день и благодарить Бога за то, что жива, что имею здоровье, родных, работу, друзей. За то, что могу просто почувствовать радость от выпитого кофе или просмотренного фильма. От того, что ветер путается в волосах или звучит любимая мелодия. Благодарность за жизнь, которую дала мать, и которую следует прожить правильно.