Измена. Я сильнее боли

Глава 33

Утром открываю глаза, и первое, что звучит в голове: она умерла. Я решила начать всё с чистого листа. Убрать обиды, отпустить прошлую жизнь, именно поэтому, когда провожаю Милку, звоню Уварову, чтобы уточнить, куда именно его вчера отвезли. Намереваюсь поехать и забрать заявление, не для него, для себя. Внезапно поняла, что не на то тратим свои жизни.

— Надо же, — усмехается в трубку, будто я приползла к нему на коленях умолять о прощении. — Кира собственной персоной.

— Если не способен говорить спокойно, я положу трубку и больше никогда не наберу тебя. Заткнись, Уваров, пока я не передумала.

— Ты мне рот не затыкай! — тут же отвечает, и я слышу, как втягивает воздух. Неужели, пагубная привычка вернулась снова? Он так сложно завязывал с курением, но удалось. Сейчас, понимаю, пошёл во все тяжкие. — Чего звонишь?

— В какое отделение тебя отвезли вчера?

— Тебе зачем?

— Можешь не задавать вопросов? — не хочу вводить в курс дела, пусть узнает не от меня, но вряд ли получится, он слишком любопытен.

— Не могу, — слышу, как делает затяжку.

— Хочу закопать топор войны.

— С чего такая щедрость?

Ну не стану же рассказывать о том, что задумывалась о смысле жизни и её быстротечности.

— Просто дай адрес.

— Забыла дописать подробности? — шипит в трубку, а я поднимаю глаза к потолку. Такое чувство, что мы стали действовать друг на друга, как красная тряпка. Словно между нами чёрная кошка пробежала. Да, кошка с течкой по имени Ника.

— Уваров, кончай!

Отчего-то показалось, что он не в курсе вчерашних событий.

— Зачем послал мать Ники к моей? — решила спросить в лоб. Просто было важно знать. Совсем оскотинился, и мне перестать его уважать вконец, или же осталось хоть что-то положительное.

— Что? — в его голосе слышалось удивление. — Ты бредишь?

— Значит, это твоя любимая беременная шлюха, — всё же не утерпела от оскорбления, и тут же прикусила язык. Я собиралась не ссориться с ним по телефону, а просто забрать заявление.

Молчание, будто он переваривает полученную информацию. Слышу, куда-то идёт и закрывает дверь.

— Откуда ты знаешь, что Ника в положении?

— Да вот, позвонила обрадовала. Что-то не так?

— Что за история с тёткой? — не отвечает, сам задавая вопросы.

— Думала, ты руководитель, оказалось, мозговой центр в другом месте.

— И?

— Да что? Заявилась в дом к матери и угрожала, если не заберу заявление на тебя, матери будет плохо.

Повисла тишина.

— Ты врёшь? — наконец, говорит он.

— Зачем? — нет, резон есть, конечно, перессорить их между собой, но у меня же план примирения себя с окружающим миром.

— Кира, поклянись, что это правда.

— Не стану, Уваров. Обойдусь без клятв, но это правда.

— Не надо забирать заявление, — бурчит в трубку. Экое благородство. Но я уже всё решила.

— Поверь, я не из-за этого, хотя, мало приятного, когда тебе угрожают.

— Я разберусь!

Наверное, решат, что нажаловалась. Есть ли мне до этого дело? Пофиг. Нахожу причину, которая кажется реальной.

— Хочу просто разойтись в разные стороны, а эта история потянет нитки на полгода как минимум. Так что, это ради меня.

— На Коломенской, — тут же говорит, и я прощаюсь. Надо же, как быстро любимые могут стать врагами. Но планирую переместить Уварова в зону нулевой видимости, сделав его для себя незримым.

Тут же выбираюсь из дома, прикидывая, что успеваю заехать в отделение, чтобы решить дело. И вспоминаю о компьютере.

— Да, можешь забрать, — отвечает Димка, как только набираю ему.

— Что должна?

— 13 поцелуев принцессы, — усмехается. — Да ничего, дружба не продаётся.

Благодарю, понимая, что с пустыми руками всё равно не заявлюсь, коньяк станет отличным комплиментом. И пытаюсь отыскать машину. Сначала пугаюсь, что её нет, и тут же вспоминаю, что произошло. Чёрт. Она так плотно вписалась в мою жизнь, что я без неё, как без рук. Вызываю такси. Если так пойдёт дальше, быстро разорюсь. Съём квартиры, переезд, проживание. А зарплаты пока ещё и не было. Теперь ещё и ремонт машины за свой счёт, потому что страховка такое не покроет, когда собственник играет в благородство.

Добираюсь не так быстро, как хотелось бы, и первое, что вижу — Уварова собственной персоной.

— Зачем приехал? — хмурю брови.

— Извиниться.

— За что-то конкретное или за всё сразу.

— Кир, — он протягивает руку, намереваясь коснуться, но я отскакиваю, как от прокажённого. Вижу, что ему неприятно, потому что несколько прохожих тут же начинают пялиться. Нашли себе дневное шоу. — Сядем в машину, — кивком приглашает, но не о чём с ним говорить.

— Не мешай мне жить, Уваров.

— Егор, — поправляет. — Почему ты стала называть меня по фамилии?

— Тебя это беспокоит? — вскидываю брови.

— Кир, правда, давай сядем и поговорим.

— Говори тут, а вообще спешу, — намереваюсь уйти. Нет, правда, о чём нам говорить? О погоде? О том, что они там все с катушек съехали? Или о том, как он хочет стать отцом?

— Ну постой, — всё же цепляет меня за рукав, и предательское сердце опять реагирует на прикосновение. Да уймись уже, не рисуй себе никаких картин, Кира, есть только реальность, в которой ты — оставленная и преданная жена. Хотя по факту второе, он меня не оставлял, это сделала я сама, но иного выхода и не видела. Не из тех, кто сможет продолжать играть в люблю после такого.

— Я могу и передумать с заявлением, — предупреждаю, только вижу, что ему всё равно. Он так рьяно пытался меня утопить, так хотел втоптать в грязь и говорил ужасные вещи, а теперь стоит и молит о разговоре.

Наверное, я дура. Хотя, почему наверное.

— У тебя пять минут.

Первая направляюсь к машине, некогда бывшей нашей общей, и усаживаюсь позади. Сразу выбираю позицию, что мы не на равных, а он будто водитель.

— Я не собирался тебе изменять, — первое, что слышу, когда за ним закрывается дверь.

— Вот как, — усмехаюсь. — Наверное, тебя заставили? — насмешливо вскидываю брови.

— Звучит нелепо, согласен. Но ты должна понять, что..

— А зачем мне понимать? — я действительно обескуражена. — Этот разговор ничего не изменит. Есть данные, суждения, вот из него и вывелись мои умозаключения. И с чего ты вообще начал эту тему?

— Я не собирался рушить семью, поверь! — зарычал, словно я мешала ему говорить. — Это вышло из-под контроля. Она первая начала свои фишки, ну, знаешь, говорить, что ты меня не ценишь. Что ей так плохо, и она не знала мужчину, такого, как я. Засрала мне уши фальшью и красивыми словами.

— Надо же, — не смогла удержаться, — оказывается, не только женщины любят ушами.

Он не собирался реагировать на мои реплики, просто продолжил дальше.

— Понимаешь, она это всё подстроила!

— Какой кошмар, — грустно покачала головой, делая вид, что сопереживаю ему. — Я тебя сейчас пожалеть должна? К чему ведёшь?

— Я знаю, что мудак, что обидел тебя.

— Вот сейчас мне становится страшно. Уваров, у тебя расщепление личности? Напомню, что вчера ты разбил мою машину! До этого выставил мои фотки на выставку, а ещё раньше изменил мне с моей сестрой!

— Если бы ты не пришла в тот момент, всё было бы иначе!

— Всё?! Что именно? — я разошлась. Щёки вспыхнули, и мысли принялись путаться. — Я была бы просто дурой, за спиной которой происходит предательство!

— Я себе пообещал, что это в последний раз!

Он изменился. И я говорю не о поведение, внешность стала другой. Словно он успел постареть за то время, что мы не вместе.

— То есть, — пыталась я собрать воедино его мнение, — ты намеревался в последний раз переспать с Никой и завязать? Правильно понимаю?

— Да, именно!

Я расхохоталась, откидываясь на сиденье. Он смотрел на меня, не понимая, чего ожидать дальше.

— Ты псих, — мой смех был каким-то неестественным, наверное, потому что на самом деле мне было совершенно не смешно. — Выходит, виновата я? — задала вопрос, и он отвёл взгляд.

— Она всё подстроила.

— Ника открыла мне глаза, — в словах звучал металл. — Странная у тебя логика, Уваров, но в любом случае, всё уже есть, как есть. Живи, расти детей, наслаждайся жизнью. Тебе же с ней лучше?!

Я хотела услышать правду, но, чтобы она звучала как: нет.

— Я не собирался жениться! Здесь она тоже мне врала. Она убеждала, что не может иметь детей.

— Какой же ты идиот, Уваров, — покачала головой. Какой смысл слушать его дальше? — Совет да любовь, — сказала, выбираясь из машины.

Когда вышла из участка, где только что порвала заявление на глазах сотрудников, снова наткнулась на Егора.

— Если станешь преследовать — точно придётся обратиться в органы.

— Я договорился с пацанами. Сегодня же твою машину заберут. Не знаю, неделя, может две, всё будет, как новое. Вот, — он протянул ключи, и я недоверчиво посмотрела на него.

— Это что?

— Потом вернёшь. Какая-то ты слишком благородная на моём фоне.

Ключи опустились в мою руку, и Уваров, развернувшись, пошёл прочь, оставляя меня в недоумении рядом со своим внедорожником. Я следила за ним, не понимая, что вообще происходит, но ответов мне дать никто не мог.