Измена. Я сильнее боли

Глава 5

Милка погладила блузку, только до идеала далеко. Говорю спасибо, намереваясь с утра привести в порядок одежду. Ей не обязательно знать, что всё это время она стояла над тканью зря.

— Спасибо, — усмехаюсь, забирая ткань, вешаю на стул, но она уходить не торопится.

— В порядке? — спрашивает, и я киваю, не справляясь с зевотой. Наверное, всё еще раскрасневшаяся от слёз, но можно списать и на горячую воду. — Поняла, — усмехается, ретируясь из комнаты, но тут же возвращается. — Ключи будут на тумбочке, — указывает куда-то в коридор. — Мне к половине девятого.

— Встану с тобой.

— Я так, на всякий, — отвечает, всё же закрывая за собой дверь.

Диван не такой удобный, как привыкла. Моя кровать, которую делю с Егором, намного комфортнее. Делила. Теперь придётся научиться говорить обо всём, что его качается, в прошлом.

Укладываюсь, заводя будильник, но не беру в учёт то, что теперь я на порядок дальше от работы, а потому придётся потратить больше времени на доставку себя. Смотрю пропущенные, на которые бы обязательно перезвонила, но не теперь. Около пяти от Егора и два от Ники. Стоит ли выяснять истинный причины звонков?

Укладываюсь, но постоянно что-то мешает. А, может, дело в собственных мыслях. Закрываю глаза, размещаясь на подушке, но сон, который норовил сморить ещё за столом, не идёт. Смотрю в белеющий потолок, подсвеченный уличным фонарём, возвращаясь снова в тот день.

— Боишься?

Брюнет выводит меня на чистую воду, но признаваться не собираюсь.

— Просто не хочу.

— Егор, — протягивает мне руку, и я не знаю, как реагировать.

— Лера, — отвечаю, но он лишь усмехается.

— Кира, — поправляет меня, и я понимаю, откуда растут ноги. Ирка слила начальную информацию.

— Кажется, у тебя есть с кем прыгать, — намекаю на девчонку с полотенцем, которая бросает на нас многозначительные взгляды.

Брюнет оборачивается, ловя взгляд белобрысой.

— Это Сашка, — возвращается ко мне с улыбкой. — Она сестра моего друга и жуткая трусиха.

«Я тоже», — произношу мысленно, но выдавать себя не намерена. Бросаю взгляд на Ирку, которая уже на мосту с каким-то парнем. Сумасшедшая! Нога перекидывается через ограду, и я с ужасом наблюдаю, как сейчас подруга расстанется с жизнью. При мне выплывали все, но почему-то кажется, что именно она утонет на глазах. Только кричать, чтобы она слезла оттуда, я не могу. Покажусь этакой идиоткой в глазах многих, а потому просто смотрю, раскрыв широко глаза.

Брюнет оборачивается, будто способен видеть спиной, смотрит, как друг берёт за руку девчонку, и они несутся навстречу воде.

Я невольно зажмуриваюсь, чтобы не видеть, чем всё закончится. А потом открываю глаза неторопливо, боясь, что над водой увижу только одну голову. Но там две, и я шумно и облегчённо выдыхаю.

— Наша очередь, — парень протягивает мне руку, и я на секунду колеблюсь. Хочется вложить в его ладонь свою, но мне страшно.

— Боишься? — подначивает. Знал бы он, как близок к истине.

Только осознание, что посчитает меня трусихой, убивает страх самосохранения.

— Ещё чего, — говорю, хватаясь за его руку. Касание обжигает, бабочки мгновенно вспархивают в животе, разлетаясь по всем сторонам, но я встаю, глядя ему в глаза через толщу очков.

Мгновение, и мы на мосту. И вот я смотрю на воду с другой стороны. Здесь она выглядит иначе, как девятиэтажный дом, и молюсь, чтобы брюнет передумал, или упал метеорит, или кто-то нас остановил!

Но Ирка, мокрая, смотрящая снизу, подбадривает, и я ненавижу её за всё, что она сделала, не зная, что потом, на свадьбе, стану благодарить за наше с Егором знакомство. А пока стою на мосту, чувствуя, как трясутся поджилки.

— Ещё можешь сказать «нет», — поворачивается ко мне, смотря прямо в глаза, и снова чувствую озноб, когда на улице несусветная жара.

— Боишься на моём фоне быть трусом? — отчего-то вырывается, и чувствую, как меня дёргает в пространство.

— Вдыхай, — последнее, что слышу. Отрываюсь от моста, успев ахнуть, и вода быстро приближается. Интуитивно вдыхаю, ударяясь о поверхность, и тону, погружаясь всё ниже. Но его рука: крепкая, твёрдая, уверенная не отпускает. Дёргает снова за собой, на этот раз наверх, и я чувствую, как лёгкие разрывает от недостатка кислорода. Вдыхаю сильно, громко, слыша, как рядом кто-то смеётся.

— Не думал, что прыгнешь, — признаётся Егор, всё ещё держа меня за руку, пока вода обнимает тело.

Хочется высказать ему всё, но молчу. Сама пошла, сама согласилась, уколола и заставила. Задрав голову, смотрю на высоту моста, не веря, что смогла прыгнуть. Пусть не одна, но всё же. Девчонка, которая и в воду старается не заходить лишний раз, прыгнула с высоты, чтобы доказать чужому парню, что может.

Он спас меня, я осознала это сразу, потому что там, в воде, не понимала, что следует делать. Но он дал направление, стал вектором, вывел на свет.

А теперь? Я лежу в темноте в чужой квартире, понимая, что система моих координат сбита. Не знаю, в какой стороне выход, и куда следует идти. Но я выплыву, пусть и без Егора, потому что иначе никак, а я всё ещё хочу жить.

Закрываю глаза, пытаясь уснуть. Но голова выполняет танец вертолётов. Давно не было такого, со времён общаги, и я снова открываю глаза, чтобы приземлиться. Пытаюсь вспомнить о том, что планировала сделать завтра в ресторане, но оно ускользает от меня, не хочет ложиться в голову, а между делом уже начало третьего.

Важа ко мне клеился, но я только улыбалась, показывая красивое кольцо на безымянно пальце правой руки, шевеля кистью. Конечно, мне льстило его внимание, но не более того, принимать ухаживания оседлого грузина намерена не была. И дело не в национальности, а в том, что я нашла своего мужчину. Вернее, я так думала. Кто же знал, что поиски Уварова ещё не кончились? Только трезвонить на работе о том, что происходит в моей семье, не стану. Для чего мне косые сожалеющие взгляды, надо просто вычеркнуть Егора из жизни. И поставить жирную точку!

Глаза снова закрываются, но карусель вертится, и я чувствую подступающую тошноту. Чёрт дёрнул повторять за Милкой, всё равно никогда не победить. У неё даже ребята с курса никогда не могли выиграть. Она тот ещё кремень, а мне повезло быть её подругой.

Только сегодня не могла иначе. Всё же анестезия работает, благодаря анестезиологу. Не знаю, что будет завтра, а сегодня мне надо постараться уснуть, потому что на большее я не способна. «Спокойно ночи, Уварова,», — обращаюсь сама к себе, но тут же поправляю. — «Перцева».

Знаю тех, кто не брали фамилию мужа, и правильно делали. Теперь придётся повернуть время вспять и привыкать заново к девичьей фамилии. — «Добро пожаловать в мир предательства».