Спустя пару недель он появился у нас в ресторане. Этот Марат Даниярович. Я звонила ему пару раз, желая поблагодарить. Ведь было понятно, что он поспособствовал этому. Или его финансист. Какая в том разница? Главное, долг сократился, и мы были в силах его оплатить.
Признаться, я опасалась «расплаты». И с замиранием сердца ждала, когда он позвонит. Предложит поужинать. Ну, а потом… Как это бывает в подобных историях?
Но Марат Даниярович щедро молчал. И на моё сообщение ничего не ответил. Оно было коротеньким, хотя ни один час ушёл на его сочинение:
«Здравствуйте! Спасибо большое за помощь. Анна».
Я думала, он испарился. Уехал. Или, может быть, умер? Кто знает. Ведь он — бизнесмен, в зоне риска. Но, увидев его за пустующим столиком, я удивилась. Не сказать, чтобы я была рада. Скорее, напугана! Будто страхи воскресли и мир помутнел. Но актёрский талант пригодился. Мне хватило и пары секунд, чтобы взять себя в руки, напялить улыбку и вежливо бросить:
— Приветствую вас.
Он был в рубашке, без галстука. Пару пуговок сверху расстёгнуты. Даже поросль лезет наружу. На запястье всё те же часы. А волосы, иссиня-чёрные, словно прилизаны. Щетина слегка отросла, будто он не побрился с утра. Но контур её обозначен был чётко. И весь его облик, снаружи небрежный, при близком контакте являл собой строго отточенный стиль. Будто каждая мелочь была им продумана.
— Здравствуйте, Анна, — сказал он с улыбкой.
В чуть раскосых глазах проявлялся живой интерес.
Я поспешила озвучить слова благодарности:
— Хотела сказать вам спасибо.
— За что? — он склонил голову на бок.
Я смутилась:
— За помощь.
Он отмахнулся:
— Ну, бросьте! Мне это было нетрудно.
Я пожала плечами:
— Всё равно, я вам очень признательна.
— Рад, что сумел вам помочь, — ответил он мягко и взгляд его чуть задержался на мне.
— Вы сегодня один? — уточнила.
Он вскинул запястье, взглянул на часы:
— Приятель должен подойти через десять минут. А пока, принесите мне кофе.
— Хорошо, — торопливо ответила я, и ушла исполнять поручение.
Спустя пять минут я вернулась. Приятель ещё не пришёл, и наш гость восседал за столом в одиночку. Задумчивый взгляд, устремлённый в окно, обратился ко мне. Я сгрузила с подноса кувшинчик со сливками. Кофе поставила рядом. Хотела уйти, но внезапная реплика остановила:
— Вы где-то учитесь?
Я вскинула брови. Задержалась, сжимая поднос.
— Да, на актёрском, — соврала изящно, — А официанткой работаю в свободное время.
Лицо его вмиг изменилось:
— Серьёзно? Так значит, вы — будущая актриса?
Я подавила взволнованный вздох:
— Я только учусь.
Взгляд его цепкий, задумчивый, в полной мере меня оценил:
— Что предпочитаете, театр, или кино?
Я пожала плечами:
— И то, и другое.
Он усмехнулся:
— И то, и другое, — повторил, вспоминая тот давний ответ, касаемо выбора блюд.
Время застыло. Я думала, он пригласит меня в театр, или в кино. Не зря же спросил! Готовилась что-то ответить. Сказать ему, что не могу. Уж если расплатой за помощь является киносеанс, то очевидно, за этим последует большее…
Однако Марат Даниярович снова вернулся к беседе. Во взгляде его промелькнула какая-то мысль.
— Вам знакома фамилия Сперанский? — прищурил он глаз.
Я оживилась:
— Конечно! Даниил? В смысле, это же режиссёр?
Его остро заточенный мрачный артхаус казался мне символом нашей эпохи, упадка морали и вечного поиска смысла.
Марат Даниярович, поощрённый моим интересом, продолжил:
— Как вам его фильмы?
Я с нескрываемым жаром ответила:
— Супер! Я их обожаю!
Он усмехнулся в кулак, волоски на лице заиграли:
— При случае я передам ему ваши восторги. Сам он, признаться, всегда недоволен собой.
Я вспыхнула:
— Вы его знаете?
Марат Даниярович тихо кивнул.
— Лично? — добавила я.
Мне хотелось спросить у него о Даниле Сперанском. Какой он? Суровый, весёлый? Как развлекается, что любит есть? Но в этот момент заявился «приятель». Уселся напротив, кряхтя, и озвучил:
— Милая, можно воды?
Я улыбнулась:
— Конечно.
Метнувшись на кухню, я снова возникла у столика, где эти двое теперь обсуждали дела. Похоже, момент откровений закончился. Он уже и забыл обо мне! И был целиком поглощён разговором.
— Сегодня в меню ресторана креветки и паста, а также бефстроганов с рисом, — озвучила я.
Пузатый приятель задумался:
— А не пронесёт меня после ваших креветок? — спросил он по-свойски.
На вид ему было лет сорок. Манера держаться давала понять — он не царских кровей. Этот взрослый мужик мне напомнил весёлого друга. Наверное, так мог бы выглядеть Женька лет через двадцать, если бы жизнь обеспечила фарт.
— Нет, что вы, — смущённо заверила я, — Если только у вас нет аллергии на морепродукты?
— Вот и проверим. Неси! — стукнул он по столу.
Я записала.
— А вы что будете? — бросила взгляд своему «благодетелю».
От него будто веяло сытостью. Отрешённость темнеющих глаз и привычная леность движений намекали на то, что сюда он пришёл не поесть.
— Я люблю мясо, — озвучил свои предпочтения.
Приятель его ухмыльнулся в ответ:
— Свеженькое, кто ж его не любит? — его взгляд пробежался по мне, будто речь шла совсем не о мясе.
— Что-то ещё? — уточнила я, как полагается.
Марат Даниярович не удостоил вниманием реплику друга. Но продолжал как-то странно смотреть на меня. В этом взгляде читалась иная потребность. Как будто внутри он уже всё решил.
— Солнышко, будь так добра, кинь в стаканчик шипучку, — попросил компаньон.
— Шипучку? — нахмурилась я.
— Аспирин, — подсказал посетитель, и широкой ладонью коснулся открытого лба.
— Хорошо, — отозвалась участливо. Сделала шаг и направилась к двери.
Молчание длилось до тех пор, пока я покидала VIP зал. И, кажется, оба смотрели мне вслед. Один с любопытством, другой… в предвкушении трапезы. А я задержала дыхание и сделала вдох, только выйдя за дверь.
Спустя пару недель я успела забыть о былом разговоре. Но телефонный звонок, прозвучавший однажды, был как гром среди ясного неба. И я не ответила! Тогда вслед за этим пришло смс.
«Театр молодёжи, пробы на спектакль Даниила Сперанского, в среду, в шесть утра».
Первой мыслью было: «А почему так рано?», — ну, а вторая затмила собой остальные…
Перечитала ещё раз. И решила ему позвонить.
— Извините, — промямлила в трубку.
— Анна? Вы читали моё сообщение? — отозвался Марат Даниярович.
— Да! Спасибо, — я улыбнулась, признавая суровую правду, — Боюсь, у меня не получится.
— Напрасно боитесь, — сказал он на том конце провода.
«Я даже ещё не студентка», — хотела сказать. Но настойчивый голос опередил:
— Он ищет таланты, ему нужны лица совсем неизвестные.
— Это… он так сказал? — уточнила я робко. Представляя Сперанского рядом с Маратом.
— Да, — слышно было, как он усмехается в трубку. Или мне показалось…
— Я подумаю, — добавила я.
— Дело ваше, но я бы сходил, — услыхала в ответ.
Театр был относительно новый. Не будь дурой, я посетила его заблаговременно. Разузнала на кассе. Да, действительно! Спектакль был экспериментальный, но о пробах никто не объявлял. По крайней мере, во всеуслышание.
— А кто в ролях? — поинтересовалась у дамочки. Перед ней на столе высились стопки билетов. Я пробежала глазами.
Кассирша вздохнула. Видимо, я отвлекла её от «важных дел».
— Нам пока не выдали информацию, — ответила, как отвечают на вокзале. Механическим тоном. Но ведь это же театр!
Я хотела спросить у сокурсниц. Но вовремя передумала. Конкуренток плодить! Пусть сидят здесь, за партой, и учат азы. А я отправляюсь «на практику». В день накануне совсем не спала. Мать храпела под боком. Я пинала её и она замолкала. Но, стоило ей это сделать, как бабуля брала на себя музыкальную часть. Я решила не спать, и уселась на кухне. Пила крепкий чай и смотрела в окно.
«Круги останутся», — думала с сожалением. Но тональник спасёт, если что. Актрис в этом случае спасают гримёры. Когда-нибудь и у меня будет свой.