Измену гордым не прощают

26 глава. Другой

-И ты поверила? - ОН смотрит с таким искренним сочувствием и жалостью, что я и сама начинаю думать, что, может, я, действительно, слишком доверчива и пытаюсь наступить на грабли, которыми уже однажды неплохо разбила свой лоб?

-Но вообще-то Трофимов, он... Сам знаешь! Он не лжец!

-Не лжец. Но хороший манипулятор. Он - лидер от Бога! И говорил ровно то, что ты хотела слышать! И вот... Ты уже веришь ему беспрекословно..

-Да нет же! Не верю я!

Вру. Я поверила.

И он отлично знает, что вру.

Полночи не спала. Каждую секунду, проведенную рядом с Гордеем, проживала много-много раз, пока мне не стало казаться, что я сама себе придумала эту встречу, что это нереально, что быть не могло!

Только губы помнили его поцелуи. Только руки помнили ощущение прикосновения к его волосам, к его коже...

А последние минуты вместе, когда он вышел из машины, чтобы проводить меня, и сейчас перед глазами стоят, стоит только отвлечься от разговора.

И я снова отвлекаюсь.

...Выходит из машины следом за мной. Наклоняется внутрь салона. Достает брошенную на пассажирское сиденье уже начатую бутылку. Отвинчивает пробку. Делает глоток. Морщится. Горько. Горько и мне...

Зачем-то стою и наблюдаю за ним, вместо того, чтобы уйти домой.

- Трофимов, прекрати пить! Ты же за рулем!

Он никогда раньше так не делал! Он всегда был очень рассудительным, правильным. Чтобы Гордей и глупости творил? Да не случалось такого на моей памяти! А тут вдруг...

- Ты будешь по мне плакать, если вдруг я разобьюсь? - пьяно смеется он.

- Дурак! - пугаюсь я. - Не говори такого даже!

Потому что если вдруг... с тобой что-то... Если тебя не будет больше никогда на земле... Как мне жить тогда? Зачем? Нет-нет! Изменяй, люби других, только живи!

Пытаюсь забрать у него бутылку.

- Что? Все-таки хочешь почудить? - протягивает ее мне, потом, когда я успеваю только коснуться рукой горлышка, резко тянет к себе. По инерции делаю шаг вслед за "бутылкой раздора" и оказываюсь совсем близко к нему. Лицо ровно надо мной. Растрепанный. Облизывает губы. А я, как маньячка какая-то, вспыхиваю от каждого движения, от запаха его, от близости... - Так давай вместе почудим, а?

Не понимаю, о чем он.

Показывает бутылкой на свою машину.

- Помнишь, как мы в моей тачке трахались? Как это было... Помнишь, как мент на твои крики пришел? - потом, почти без перехода, только уже совсем другим тоном. - С ним ты тоже так звучишь, когда кончаешь?

- Трофимов! - ахаю я, прямо-таки физически ощущая, как лицо покрывается краской стыда. - Да как ты...

Забываю, что хотела сказать дальше. Ну, а что тут скажешь? Я помню. Всё. И как мы в машине с ним любовью занимались, тоже помню! Но, конечно, ни за что не скажу.

Разворачиваюсь и иду домой. А вслед доносится злое:

- Иди-иди...(глоток) А то хахаль твой заждался уже... (глоток). Задолбался, наверное, с МОИМ сыном сидеть... (глоток). Скажи ему, что чуть с бывшим не переспала... (глоток). Можешь сразу сказать еще...

Дальше бормочет что-то непонятное. Мне слышится что-то вроде "обязательно" и "переспишь", но переспрашивать, естественно, нет резона, и я влетаю в подъезд...

...-Дани!

- А? Да! Я слушаю, слушаю!

Но по взгляду понимаю, - отлично видит, что вру.

Устраивается ко мне на диван. Сегодня он в хулиганских рваных джинсах и вытянутой майке, надетой под кожаную косуху. Мне нравится этот образ - он умеет себя подать и, кажется, нет такой вещи, в которой бы смотрелся неуместно и некрасиво.

Давай, Дани, восхищайся им! Это же нетрудно!

Кладёт руку на спинку дивана. Придвигается так, что я касаюсь её затылком. Это очень сильно сужает моё личное пространство. Так сильно, что воздух кажется мне плотным и накаляется.

Я не слышу, что там бормочет телевизор - кажется, сердце стучит так сильно, что заглушает все посторонние звуки.

Делаю вид, что внимательно слежу за происходящим на экране. Но его пальцы аккуратно подбираются к плечу. Медленно проводит по коже вдоль края короткого рукава моей футболки.

Мне приятно?

Нарочно закрываю глаза.

А может... Может, представить себе, что это Трофимов? А? Вдруг прокатит?

И он как будто чувствует мою неожиданную податливость. Губы касаются виска, ползут по скуле.

-Дани, - шепчет еле слышно, мягко, нежно. - Будь ты моей, я бы на других даже не смотрел. Да я и не смотрю... Просто позволь мне... Любить... Тебя... Ты забудешь всё, что было раньше...

Правда? А вдруг? А может, так и будет? И я всё забуду! И я хочу этого!

-Ты читала книгу, которую я принёс в прошлый раз?

Зажмуриваюсь крепче. О, нет! Только не это! Я эти твои странные истории совершенно не понимаю!

У Мира какая-то странная теория жизненная - что-то среднее между домостроем и укладом жизни старообрядцев. И он настойчиво вот уже который год втягивает меня.

Я читаю его книги. Но там всё настолько дремуче и дико, что серьёзно их воспринимать не получается.

Открываю рот, чтобы честно признаться, что ещё до неё не дошли руки, но...

Его губы ласково касаются моих.

Где-то в глубине души во мне зарождается паника. Как обычно. Как всегда.

Потому что это не так! Не похоже! И я уже не уверена, что хочу...

И в эту секунду у него звонит телефон.