Измену гордым не прощают

35 глава. Наказание любовью

Нам бы разговаривать, а мы снова, как сумасшедшие, целуемся, задыхаясь то ли от страсти, то ли из-за льющихся сверху мощных водяных струй.

Она льнет ко мне. Вжимается в мою грудь своей - мне кажется она стала заметно больше, чем была три года назад. И этот факт неимоверно меня возбуждает! Но и, конечно, не только это! А больше всего ее реакция на меня - Дани не играет страсть! Дани не пытается сымитировать для меня наслаждение от моих ласк, удовольствие от физического контакта, она все это по-настоящему чувствует! Я знаю. Я помню.

И я не желаю знать, какая она, когда занимается сексом с кем-то другим, с Кузнецовым, например! Я не желаю сейчас вспоминать об этом! Снова хочу потерять голову. Вычеркнуть из памяти три года нашей раздельной жизни, и представлять себе, что мы никогда и не расставались!

Её губы такие мягкие, сочные. Обвожу их языком. Люблю её язычок...

Член упирается в бархатную кожу ее живота, требуя ласки.

Помню, как она ласкала меня, когда мы любили друг друга... Как похожие на спелые вишни чувственные губы ее обхватывали головку.

Словно отзываясь на мои мысли, Дани вдруг медленно сползает по моему телу вниз. Это так неожиданно, что я на мгновение теряюсь! Когда у нас с ней все только начиналось, минет случился далеко не сразу, да и то по моей просьбе. А сейчас, в этой ситуации мне сложно представить даже, что ей вдруг захотелось доставить удовольствие мне таким образом...

Ловлю за локоть, удерживая от того, чтобы встать на колени. Это так дико глупо! Но мне кажется, что придя сегодня в мой дом, она преследует какие-то, пока для меня неочевидные, цели! А значит, и минет ложится в канву задумки! И я не желаю, чтобы она это делала не по велению сердца! Мне самому смешно от таких вот детских глупостей! Но... Как есть.

-Дани... - срывается мой голос, выдавая с головой, как сильно этого хочется телу. - Не нужно...

-Ты не хочешь? - в её голосе мне отчётливо слышится обида.

Не понимаю. Почему вдруг...

-Ну, конечно, хочу, - трогаю подушечкой большого пальца её нижнюю губу. Она так красиво, так чувственно сминается, что я уже не просто хочу, у меня мозг кипит, и кровь кипит от одной только мысли, что она вот сейчас этими губками обхватит мой член! - Но я понять не могу, зачем ты пришла ко мне! Кузнецов разучился доставлять удовольствие женщинам?

В условиях кабинки, конечно, особенно размахнуться у нее не получается, но из-за воды по травмированной Миром щеке мне прилетает с таким громким влажным шлепком, что кажется, будто в кабинке что-то взорвалось. В моих глазах искры!

Оскаливаюсь, непроизвольно прижимая свою ладонь к щеке.

- Я не хотела, - шепчет она, вжимая голову в плечи.

Не жестить, Трофимов!

Но я и так столько терпел, стараясь держать в руках все свои обиды и раздражение!

Меня срывает. Потому что не понимаю ее сейчас! Потому что я ей не верю, отказаться от нее хочу, но не могу! И знаю, что не смогу никогда!

И не замечая ее испуганного взгляда, с рыком набрасываюсь на дрожащие губы!

Кусаю. Целую. И она поначалу не отзывается. Отталкивает, упираясь руками в мои плечи.

И да! Мне хочется причинить ей боль! Меня на части разрывает это нелепое разнообразие желаний - любить, ласкать, обижать ее, делать больно так, как сейчас больно мне. И дело вовсе не в физической боли!

Но физическая боль - это просто самое легкое сейчас, самое доступное.

Кусаю ее шею. Оставляю засосы! Пусть будут следы! Пусть Кузнецов видит и знает, что Дани сегодня принадлежала мне! И злорадное удовлетворение обжигает извращенной радостью! Да. Мне это нравится!

Как нравится ощущение ее груди, сминаемой моими пальцами, ее задницы, которую мнут мои руки! Как нравится и то, как ее ногти вспарывают кожу на моей спине!

Она стонет, запрокинув голову вверх и подставив лицо под струи тропического ливня.

Ей нравится так, жестко? Да не может быть! Моей неженке Дани не может нравится жесть! А, впрочем... Может, это со мной она была неженкой, ласковой девочкой, с которой можно было заниматься любовью, но не трахаться в грубом смысле этого слова! А теперь, возможно, она полюбила другое?

Разворачиваю ее спиной к себе. Подхватываю под бедро и, удерживая его на весу, второй рукой прогибаю ее попку так, что член сам легко упирался туда, куда мне нужно. Сжимаю пальцами лобок и с силой врезаюсь внутрь под ее громкий крик.

Он отрезвляет. Настолько, что я замираю, не в силах покинуть горячую тесноту ее тела, но и продолжать не могу! Не могу, чтобы ей было больно!

Зацеловываю ушко. Хочется сказать ей что-то успокаивающее, что-то нежное.

Вот ведь только что хотелось убить! А сейчас сердце разрывается от чувства вины и сожаления! Ну, что я за идиот такой?!

Что сказать?

Я не знаю.

Губы сами шепчут:

- Прости меня... Я очень тебя... люблю.