Измену гордым не прощают

54 глава. Терплю

Четыре дня я нахожусь в этом месте! Четыре дня! А кажется, целую вечность! Осталось-то всего-ничего! Меня скоро отпустят...

Здесь особые порядки. Терплю.

Рубцы на спине подозрительно быстро заживают. Оказалось, что кожа чуть разорвана только в одном месте - остальные четыре удара оставили лишь быстро желтеющие синяки. Видимо, мазь, которую мне приносит Авдотья, помогает хорошо.

Да и не болит уже ничего. Почти.

После утренней молитвы наступает завтрак, во время которого мне дают хлеб, воду вместо чая и, по особому разрешению брата Михаила (не знаю, почему уж он отступил от первоначально придуманного для меня наказания голодом) овощной суп. Впрочем, по утрам мне совсем не хочется есть...

Потом все отправляются работать. У меня тоже есть дело. Я полю бесконечные ряды всевозможных овощей. Я теперь это умею. Мне не жалко ногтей. Мне не жалко обгоревшей и обветренной на солнце кожи, хоть она и горит огнем к вечеру. И даже уже не больно от укусов всевозможных насекомых и царапин какими-то колючками. Мне уже не противно от вида красных жирных личинок, ползающих по мясистым листьям едва показавшейся из-под земли картошки. Я терплю. Осталось чуть-чуть, и я буду дома!

Со мной никто не разговаривает. На меня никто не обращает внимания. Так кажется. Но стоит мне только отвлечься от работы и попытаться куда-нибудь в сторону уйти, рядом неожиданно появляется мужик, похожий на того, который избил меня в первый день. И я почему-то не решаюсь убежать! Но ведь меня все равно скоро домой отвезут. Они же обещали. Просто немного потерпеть нужно.

Утренняя молитва длится не более получаса. Ее легко можно выдержать. И хоть и приходится проводить это время стоя на коленях, молитва заканчивается раньше, чем я начинаю сходить с ума.

Но вот вечером! Это тянется бесконечно! Я теряюсь во времени! Мне чудится, что на коленях, в окружении десятков, даже сотен таких же коленопреклоненных, одетых в длинные одинаковые льняные рубахи мужчин и женщин, поющих на разные голоса монотонные фразы типа "Я славлю тебя, Христос" под звуки ритмичной музыки, у меня начинает ехать крыша.

Терплю изо всех сил!

Они то быстро, то медленно, то заунывными голосами, то четко и ритмично повторяют одни и те же словосочетания, смысл которых я почти не улавливаю, запечатлевая в сознании только отдельные слова. Мне чудится, что я вращаюсь на огромной карусели, состоящей из человеческих тел. На первой вечерней молитве я даже потеряла сознание.

А после молитвы я обычно еле дохожу до той самой комнаты - меня вырубает просто. От усталости. И снится ТАКОЕ! Восхитительное, страстное, жаркое, яркое - Гордей и море, как мы с ним на парапланах летаем, я с Эми на качелях, мороженое на губах, и лето-лето-лето, бесконечно-счастливое... И не только это, безобидное...

Такое чувство, что сам воздух здесь какой-то... не такой! К вечеру меня штормит и трясет, словно у меня поднимается температура. И это не укладывается в голове, но я жду этой молитвы общей - боюсь и жду! Потому что знаю, за ней последует возвращение в комнату и СОН!

На выходе из молельного зала каждый присутствующий угощается каким-то напитком, похожим на компот, но определить, из каких он сварен ягод я не могу. Молодая девушка большим ковшом черпает из огромной чаши с широким горлом холодную, очень вкусную жидкость и наливает каждому в деревянную кружку. Поначалу меня смутило то, что кружки передаются из рук в руки и нужно пить из уже использованной, но сейчас, на третий мой раз, меня колотит в ожидании! Мне всё равно уже, я хочу туда, в свои сны!

В комнате полутьма - хорошо освещена только сцена с противоположной стороны от выхода.

Не смотрю ни на кого - здесь у меня нет друзей, всем на меня плевать.

Уже у самой чаши плечо трогает чья-то рука.

Кузнецов.

- Отвали, предатель, - вяло бросаю ему, нетерпеливо облизывая губы - умираю от жажды, так пить хочется!

- Запрись сегодня получше, - шепчет, склонившись к уху. - И не пей эту херь.

- Чего? - отмахиваюсь от него, как от надоедливой мухи. - Не пить? Ага, сейчас!

Мира оттесняют от меня. Отмечаю это с радостью - не хочу его видеть!

Вижу, как жадно и с нетерпением выпивает положенное ему мужчина передо мной. Пристально наблюдаю, как он, высоко подняв над головой свою чашку, ловит последние капли. Капли не вижу - слишком темно. Но они есть. Я знаю.

Облизываю губы. Терплю свою жажду с трудом.

Мужчина отходит. Шагаю на его место. Нетерпеливо выдергиваю из рук девушки наполненную чашу. Не видишь, что ли, от жажды человек умирает!

Жадно глотаю, зажмурив глаза! Блаженство.

- Хочешь еще?

Не веря своим ушам - со мной кто-то заговорил - оборачиваюсь!

За спиной стоит брат Михаил. Остальные сектанты почтительно расступились, образовав вокруг него благоговеющее кольцо.

Киваю. Хочу. Взгляд сам ползет к чаше. Да, что со мной такое, вообще? Почему, кроме компота этого, думать ни о чем не хочется?

А может там... Подмешано что-то?

Но губы сами отвечают:

- Хочу...

- Иди в свою комнату. Я принесу тебе сейчас. Не запирай дверь.