Кафе госпожи Аннари (СИ)

Глава 18

Утром в день приёма просыпаюсь пораньше и с надеждой иду на закрытую террасу. Смотрю на соседний двор, жду, но принц так и не появляется.

Видение показывало какой-то другой бал или Шарден вернётся позже? Сегодня узнаю. Но в любом случае я намерена постараться избежать ситуации из видения всеми силами.

Немного волнуюсь, как всё пройдёт, ведь я впервые буду на подобном мероприятии. Званый обед у графини — не в счёт: туда приглашали только дам. К тому же у градоправителя людей ожидается в разы больше.

Во время завтрака нам с Варисой доставляют письма. Она вскрывает своё сразу же, читает, а потом улыбается:

— Дочка прислала адреса учителей. Сегодня мы не успеем, а завтра можно съездить к ним и обсудить обучение Татины.

— Моё обучение? — оживляется дочка.

— Да, — киваю я, с опаской ожидая, как она на это отреагирует.

— Здорово! Подружки мне рассказали, что это очень интересно. Я смогу сама читать вывески и понимать, что сколько стоит. Лика говорила, что раньше она занималась рисованием, и показывала свои рисунки. У меня так красиво не выходит, как я ни стараюсь. Меня ведь научат?

Этого я не знаю, поэтому выжидательно смотрю на Варису. Та улыбается:

— Для твоего возраста только три обязательных урока: чтение, письмо и обучение манерам. Из дополнительных обычно выбирают музыку, рисование, вышивание и знания об окружающем мире. Походив на уроки, ты сможешь определиться, нравится ли тебе какая-то из тем. Если нет — ничего страшного… Ты не будешь возражать, если твоими манерами я займусь сама?

— Я буду очень рада, — благосклонно кивает малышка. — Но Лика говорила, что у неё ещё есть уроки истории, риторики, логики, обычаев разных стран и изящной словесности. У меня их не будет?

— Со временем добавятся.

— А что учат об окружающем мире?

— Узнают о животных, растениях, погодных явлениях… Всё, с чем ты столкнёшься, переступив порог дома.

— Мне нравится! А если какой-то урок не понравится, я могу на него не ходить?

— Только если он дополнительный.

— Тогда ладно.

Решаю вмешаться:

— Может случиться так, что вначале тебе будет нравиться рисовать, а потом на каком-то уроке станет неинтересно. В таком случае не спеши сразу отказываться. Сходи ещё на несколько — а вдруг дальше будет интереснее?

— И сколько мне так терпеть?

— А сколько тебе кажется правильным?

— Думаю, пару недель я могу потерпеть. Но если и потом будет неинтересно, ты ведь не станешь меня заставлять?

— Не стану.

— Хорошо. Но помни — ты обещала!

— Я запомню… А Лике нравятся не все её уроки?

— Ага, — кивает дочка. — Ей не нравится риторика, но её мама не разрешает ей перестать заниматься.

— Понятно. Но в любом случае я бы хотела, чтобы как только у тебя появится желание перестать ходить на какие-то уроки, ты сразу же сказала об этом мне.

— Хорошо.

Поднявшись в свою комнату, распечатываю письмо от свекрови. Вопреки моим опасениям, Мадж поздравляет с открытием кафе и пишет, что если у меня что-то пойдёт не так, я всегда могу вернуться в столицу. Затем упоминает, как тяжело она сама переживала потерю сына. Из чего делаю вывод, что свекровь списывает моё поведение на переживание горя из-за смерти мужа. Такая трактовка меня устраивает.

Дальше Мадж с прискорбием сообщает, что ей ничего не известно о моих настоящих родителях. Мой будущий муж нашёл меня на острове посреди моря. Судя по обломкам, прибившимся к берегу, корабль, на котором мы плыли, попал в бурю. Выжила только я. Когда меня стали расспрашивать, выяснилось, что я ничего не помню.

Фрегат, на котором прибыл сын Мадж, был военным судном. И все служащие и матросы перебирали множество имён, прежде чем нашли то, на которое я откликнулась. На тот момент мне было лет восемь.

Один из офицеров выразил желание меня удочерить, поскольку Боги не дали ему и его жене возможность завести собственных детей. Звали его барон Уотерс. По возвращении в столицу он узнал, что его жена не только не возражает, а очень рада этому его решению.

Семья Мадж и мои приёмные родители дружили, поэтому часто гостили друг у друга. Когда мне исполнилось восемнадцать, мы с сыном Мадж сообщили о своём решении пожениться, и это стало для всех неожиданностью. На тот момент мой приёмный отец отошёл от дел, и они решили с супругой продать дом в городе и купить жильё в глубинке. Во время переезда их лошадь понесла, и из-за глупейшего стечения обстоятельств мои приёмные родители погибли. Мадж написала, что я тяжело переживала утрату и окончательно с этим справилась, только забеременев Татиной. У свекрови сохранились портреты моих приёмных родителей, и я смогу увидеть их, когда приеду.

Предваряя дальнейшие расспросы, она сообщает, что мне так и не удалось ничего вспомнить из того, что происходило до момента, как я очнулась на острове. Лекари говорили, что это могло быть последствием сильнейшего магического воздействия или из-за того, что я столкнулась с чем-то невыносимым, и мой разум меня оберегает от этого знания. Так что Мадж совсем не удивилась тому, что я снова потеряла память после травмирующих событий. В любом случае, если моя память и вернулась, я об этом никому не рассказала. Последствием этого события стало то, что я не любила море и крупные водоёмы, поэтому Мадж не удивлена, что мне стало легче в усадьбе, окружённой лесом.

Сквозь строки легко считывается обеспокоенность Мадж тем, как я восприму новости. Заметно, что она очень старалась написать обо всём как можно мягче, старалась утешить. И это греет. Похоже, мне действительно очень повезло со свекровью.

Но вообще, новости озадачивают. Получается, где-то могут быть мои родители? Но раз они за столько лет меня не нашли, маловероятно, что смогут сделать это теперь. Ведь я за эти годы выросла и наверняка слишком изменилась, чтобы меня было легко узнать. С другой стороны, это значит, мне не нужно переживать, что я им столько времени не писала. А ещё родители наверняка знали своего ребенка достаточно хорошо для того, чтобы заметить подмену. Теперь разоблачение мне не грозит. Но всё равно немного грустно. Похоже у девушки, чьё тело я заняла, была тяжёлая судьба.

Прошу Рансона помочь мне с ответным письмом. В нём благодарю свекровь за то, что она обо всём рассказала. Заверяю, что сейчас мне проще воспринять эти новости, поскольку я не помню приёмных родителей. В общем, успокаиваю её как могу.

Для приёма Роза накручивает мне на голове сложную конструкцию из локонов и украшает её белыми маргаритками. Когда уточняю, обязательно ли ей нужно использовать живые цветы, Роза округляет глаза:

— Так ведь летний приём! Так положено.

Увидев у Варисы в причёске вплетённые лилии, делаю вывод, что Роза и на этот раз оказалась права.

Сегодня Рансон не забывает организовать для нас экипаж, так что добираемся без происшествий.

Дом градоправителя оказывается двухэтажным особняком на окраине города. Величественное белое здание украшено колоннами, барельефами животных и выглядит очень помпезно. К нашей коляске подбегает лакей и помогает спуститься, а затем сопровождает нас внутрь.

Сперва попадаем в огромный холл с белоснежным мраморным полом и стенами, задрапированными белым шёлком с бледно-розовыми цветами. У входа нас приветствует пузатый мужчина небольшого роста:

— Добро пожаловать. Я градоправитель барон Юргус. Баронесса Вариса, рад, что вы посетили мой приём.

— Здравствуйте, — баронесса величественно кивает. — Позвольте вам представить мою воспитанницу Аннари Балтейн.

Барон Юргус кланяется:

— Добро пожаловать! Надеюсь, вам понравится.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — кивает баронесса.

Мы проходим дальше, уступая место следующим гостям.

— Давненько я здесь не была, — улыбается Вариса. — На втором этаже располагаются личные комнаты, поэтому подниматься туда неприлично. Насколько я помню, бальный зал, гостиная и фуршетная располагаются слева. А ещё там есть выход в сад… Всё верно. Ты была раньше на подобных приёмах?

— Если и была, то ничего об этом не помню.

— Точно! Прости! Значит, расскажу основное. Мы прибыли вовремя, так что у нас есть ещё час, для того чтобы поприветствовать знакомых и что-нибудь съесть. Давай с этого и начнём. О! Я вижу баронессу Рамину и Эву. Давай с ними поздороваемся. На подобных приёмах уместно обсуждать погоду, цветы, театральные постановки, убранство зала и угощение, другие приёмы, новые лица. У дам постарше уместно поинтересоваться их здоровьем и здоровьем домочадцев. Будет лучше, если ты пока будешь в основном наблюдать. Напоминаю, что первыми всегда здороваются мужчины и подходить к ним самой считается дурным тоном. Что касается женщин, сперва приветствует та, что подошла. Если встретились случайно, первой здоровается та женщина, которая младше. Правила хорошего тона не обязуют общаться во время случайной встречи, и можно ограничиться лишь приветствием, в случае если куда-то спешишь или не хочешь общаться, либо остановиться и поболтать, если в этом есть необходимость. Мужчины кланяются, для женщин это необязательно.

— Понятно. Спасибо за разъяснения.

Когда подходим к баронессе Рамине и Эве, здороваюсь первой:

— Доброго дня!

— Доброго дня, — улыбается Вариса.

Дамы здороваются, после чего Вариса наглядно демонстрирует то, о чём только что рассказывала: интересуется здоровьем, отмечает, что зал роскошен, и в завершение спрашивает, успели ли дамы попробовать закуски.

— Успели, — оживлённо кивает Эва. — Тарталетки, украшенные огуречными розочками, чудо как хороши… А десерты заказывали в вашем кафе?

Вопросительно смотрю на Варису, поскольку не знаю ответ. Она кивает:

— Так и есть. Вам они понравились?

— Да! Особенно торт с клубникой.

— Тогда нам стоит поспешить, чтобы успеть его попробовать.

— Конечно, дорогая, — кивает баронесса Рамина, — торт действительно очень хорош. Позже у нас ещё будет время поговорить.

По пути в банкетный зал здороваемся с несколькими дамами, знакомыми нам по мероприятию у графини. А ещё с нами здоровается незнакомый мужчина в годах. Вариса останавливается, представляет меня ему, они обмениваются несколькими фразами о великолепии приёма, а потом мы продолжаем путь.

В фуршетном зале вдоль стен расставлены столы с закусками, напитками и десертами. Один стол отведён десертам из нашего кафе. На нём ряды пирожных и три больших торта. У каждого стола стоят двое слуг. Один держит поднос с тарелками и столовыми приборами, второй накладывает на эти тарелки угощение. Стульев или кресел в помещении нет.

— Не бери слишком много за раз: трёх-четырёх закусок будет достаточно. Если не наешься, можно позже взять ещё. Подходить к тем, кто стоит с тарелкой, невежливо, так же как и заговаривать. Уместно будет приветствовать кивком. Но если всё-таки кто-то к тебе подойдёт и заговорит, ни в коем случае не ешь. Договори, а уже после этого продолжай трапезу.

— Хорошо.

Блюда на фуршетном столе можно назвать произведениями искусства: тонко нарезанное мясо с завёрнутыми в него овощами; шпажки с нанизанными на них копчёной колбасой, кубиками хлеба, овощами, сыром и кусочками рыбы; тонкие ломтики хлеба без корочки с красиво уложенной начинкой. На одном из ломтиков замечаю огуречные розочки. Это единственная закуска, украшенная подобным образом, из чего делаю вывод, что это и есть те самые тарталетки.

Прошу наложить мне на тарелку их и ещё два вида закусок, после чего жду Варису, и мы вместе отходим от стола.

Стоит положить первый кусочек в рот, слышу густой бас:

— Баронесса Вариса! Ты ли это?!

К нам подходит лысеющий мужчина с объёмным пузиком:

— И правда, ты! Кто бы мог подумать!

Вариса едва заметно кривится, а затем кладёт вилку на краешек тарелки и учтиво улыбается:

— Здравствуйте, барон Цирзой. Позвольте вам представить мою воспитанницу баронессу Аннари Балтейн.

— Ну, здравствуй, Аннари! Вариса, чего ты ко мне так официально? Мы же с тобой давние друзья! Сто лет тебя не видел! Постарела ты знатно, а гонору столько же. Думал, ты уже насовсем уехала. Не прижилась в столице?

— Вам не стоит за меня беспокоиться, — взгляд Варисы леденеет.

— Небось все денежки промотала и вернулась, поджав хвост?

— Я не нуждаюсь в деньгах, если вы об этом. Спасибо за беспокойство.

— Похоже, за эти годы ты совсем не изменилась! Как была ледяной змеюкой, так и осталась. Ладно, наедайся на дармовых харчах, а мне пора.

Он разворачивает и уходит. Любопытно узнать, что только что произошло, но спросить об этом прямо кажется бестактным. Вариса отправляет в рот кусок рулета, прожёвывает, потом вздыхает:

— Ты только что видела пример дурного воспитания. Постарайся избегать этого человека — он думает, что за деньги можно купить всё. А если ты ему откажешь, отнесётся к этому как к набиванию цены. Лучшим выходом будет игнорировать оскорбления и не провоцировать дальнейшее развитие беседы. А ещё не принимать от подобных типов никаких приглашений, никуда с ними не ходить и постараться никогда не оставаться наедине.

— Я запомню.

— Вот и умница.

Пока ем, краем глаза наблюдаю за столом с продукцией из нашего кафе и за теми, кто что-то оттуда берёт. К моей радости, почти все доедают свою порцию, и большинство берёт добавку.

Отдав пустые тарелки слуге, отправляемся с Варисой в гостиную. Её стены точь-в-точь как в моём видении: голубая ткань с золотым узором. Помимо этого по всей комнате расставлены диваны и кресла, а дальнюю стену занимает огромный камин. Ещё в комнате имеется большая стеклянная дверь, ведущая в сад. Сам сад, похоже, построен по методу лабиринта: высокие плотные кусты возвышаются, образуя стены и оставляя лишь несколько проходов.

Завидев графиню, Вариса подводит меня к ней. Рядом сидит крепко сбитый мужчина с умным взглядом серых глаз. Здороваемся, знакомимся, и оказывается, что это граф. Но даже если бы он не представился, я бы догадалась: почти всё время он смотрит на свою супругу и мягко ей улыбается.

Графиня, вместо того чтобы следовать этикету, хвалит наши кондитерские изделия. Сообщает, что каждое утро просит служанку купить те пирожные, которые больше всего им нравятся: с творожным кремом и со взбитыми сливками.

Затем она приглашает нас на костюмированный бал. Конечно же, мы соглашаемся, поскольку отказаться от предложения с формулировкой «буду рада, если вы придёте» было бы очень грубо.

После этого мы вежливо откланиваемся и отправляемся пообщаться с другим знакомыми дамами. И уже тут пригождается список тем, озвученных Варисой.

Через какое-то время в гостиную входит лакей и приглашает гостей проследовать в бальную залу.

Едва отзвучали его слова, раздаётся негромкая музыка. Все, как по команде, устремляются к двери.

Гости, у которых есть пара, идут в центр зала. Остальные равномерно распределяются вдоль стен. К некоторым девушкам подходят кавалеры и приглашают их на танец, а кто-то, как мы, остаётся в качестве наблюдателей.

Местные танцы не особенно отличаются от обычных медленных земных. Только вот если мужья прижимают свою супругу потеснее и обнимают довольно смело, остальные соблюдают дистанцию и касаются друг друга лишь кончиками пальцев.

— Если ты переживаешь о том, что тебя никто не пригласил, то совершенно напрасно, — лукаво улыбается Вариса.

— Я ничего такого и не хотела, — отнекиваюсь я.

— Тем не менее ты должна знать, что пригласить можно лишь даму, которой ты был ранее представлен. Уверена, после первого танца кавалеры, что тебя заприметили, постараются найти кого-то, кто мог бы тебе их представить.

— Ох! Надеюсь, этого не произойдёт.

— И зря. Ты ещё молода и вполне можешь повторно выйти замуж.

— Пока у меня нет такого намерения.

— Но ты ещё ни с кем толком и не познакомилась. Вполне можешь встретить кого-то, кто тебе понравится.

— Но ведь я вдова, у меня есть дочь и нет состояния, — пытаюсь прощупать почву я.

— То, что нет состояния, это, конечно, весомый довод. А вот остальное — только плюс. Многие мужчины желают жениться лишь для продолжения рода, а насчёт тебя они могут быть уверены, что раз ты уже рожала, то сможешь сделать это ещё раз.

— Вы меня пугаете. А я могу не танцевать и не знакомиться?

— Я бы не советовала так поступать. Хотя бы три танца, а потом можешь уйти в гостиную.

— А без этого совсем никак?

— Ты же не хочешь, чтобы о тебе поползли слухи, будто ты уже состоишь с кем-то в отношениях?

— Не хочу.

— Вот.

— А о чём можно говорить во время танца?

— О том же, о чём и на приёме. Единственная вольность может быть в том, что кавалер имеет право сделать тебе комплимент. Но если будет приглашать в гости или напрашиваться на то, чтобы прийти самому — отказывайся. Вообще, лучше отклоняй любые приглашения и предложения. Но только не отказывай напрямую, а говори, что подумаешь об этом.

— Хорошо.

В этот момент к нам подходит одна из дам, с которой мы познакомились у графини. Её сопровождают трое мужчин. Старшего она представляет как своего мужа, а двух помладше — как сыновей. После непродолжительной беседы ни о чём, один из сыновей, высокий голубоглазый блондин, приглашает меня на танец.

Не хочется, но приходится согласиться.

Мы весь танец молчим. Похоже, смелости парня хватило лишь на приглашение. Он не позволяет себе лишнего, мило смущается. Мы не сбиваемся, но он оттаптывает мне ноги, и это примиряет меня с происходящим.

Я рада, что партнёр молчит, потому что боюсь отвлечься и оступиться или попасть в другую неловкую ситуацию.

В середине танца чувствую, что по спине словно прошёлся сквозняк. Внезапно становится зябко и неуютно. Появляется ощущение пристального чужого взгляда. И это чувство отличается ото всего, что я испытывала раньше.

Мой партнёр становится скованнее и словно зажимается. Хочется посмотреть по сторонам и обнаружить причину происходящего, но для этого пришлось бы сильно вертеть головой, поскольку кавалер мне достался рослый и широкоплечий, что очень сузило обзор. Терплю до конца танца.

Парень провожает меня на то же место, откуда забрал, склоняется в поклоне и благодарит за танец. А затем быстро уходит. Причина бегства обнаруживается в виде принца Шардена, стоящего рядом с Варисой.

Сегодня на нём роскошный чёрный костюм, сидящий без единой складочки, и белая шёлковая рубаха. В ушах серьги с тёмными мерцающими камнями, на голове обруч из того же гарнитура. Светлые волосы распущены и мягко обрамляют лицо. Настолько хорош, что сердце замирает, а в горле пересыхает. Приходится приложить усилия, чтобы отвести взгляд от его ярко-голубых глаз.

— Здравствуйте, баронесса Аннари, — произносит принц.

— Здравствуйте, ваше высочество.

— Я же просил называть меня Шарденом.

— Здравствуйте, принц Шарден, — исправляюсь я, стараясь успокоиться и сдержать бушующие внутри эмоции.

— Я могу пригласить вас на танец?

— Конечно.

Шарден протягивает ладонь. Касаюсь её кончиками пальцев, как это надлежит делать по этикету… И едва сдерживаюсь, чтобы не отдёрнуть руку — меня прошивает разрядом, что словно бы проходит сквозь моё тело. Это озадачивает. В прошлый раз ничего подобного я не чувствовала.

До этого мне казалось, что танцы незамужних пар очень целомудренны: партнёры не прижимаются друг к другу, касаются лишь кончиками пальцев. Но теперь всё иначе. Принц соблюдает приличия, но при этом всё моё внимание сосредоточено на местах соприкосновения наших тел. Ткань платья кажется слишком тонкой. Дистанция — недостаточной. Хочется оказаться от принца как можно дальше. Но при этом и прижаться к его сильному телу хочется тоже.

А ещё чувствую замешательство. Слишком всё неожиданно. Слишком сильно. Слишком быстро. Слишком интимно. Каждая моя клеточка сосредоточена на том, что происходит здесь и сейчас, словно мы вдвоём в этом зале. Если с предыдущим партнёром я боялась сделать что-то не так, сейчас этой тревожности совершенно нет. Принц ведёт уверенно, следовать за ним столь легко, что даже не приходится напрягаться. Мы словно чувствуем друг друга.

Это смущает. Это тревожит. Хочется, чтобы мелодия закончилась побыстрее. И чтобы не заканчивалась никогда.

Тело спорит с разумом. Не понимаю, что происходит, и почему всё изменилось.

Благодарна за то, что принц молчит. Уже того, что он ко мне прикасается, что я чувствую его запах, — более чем достаточно.

И всё-таки я испытываю облегчение, когда принц отводит меня к Варисе. И ещё большее облегчение, когда Шарден просит его извинить и уходит. Облегчение и разочарование. Разочарование я стараюсь тут же затолкать поглубже.

На следующий танец меня никто не приглашает, зато у Варисы есть кавалер. Стоять у всех на виду в одиночестве нет никакого желания, поэтому решаю посетить дамскую комнату, а потом пойти куда-нибудь ещё. Мне и до этого не особенно хотелось танцевать, а сейчас это внутренне сопротивление ещё сильнее. Мне нужна пауза, чтобы привести свои чувства в порядок.

В дамской комнате ополаскиваю лицо ледяной водой, и это немного помогает прийти в себя. Возвращаться в бальный зал не хочется. В фуршетный тоже, потому что по ощущениям сейчас кусок в горло не полезет. Остаётся лишь один вариант — гостиная.

Переступив порог, вижу, что пустует один-единственный диван — тот, что я видела в своём видении. А я ведь твёрдо решила не допустить этой ситуации. Даже танец — это уже слишком. А уж насколько неловко будет общаться с принцем под множеством взглядов — даже представлять не хочется.

В этот момент открывается дверь в сад и в комнату входят две девушки, подсказывая мне, что есть вариант и помимо злосчастного дивана. В саду нет ни танцев, ни принцев. Самое то, чтобы собраться с мыслями и приструнить чувства.