Кафе госпожи Аннари (СИ)

Глава 5

Мастер Биззаброз сдаёт нам кафе на неделю раньше оговоренного срока, и результат мне нравится. Мысленно представляю, в каких местах поставлю кадки с цветами, как витрины наполнятся пирожными, полки — куклами, а зал — посетителями.

Конечно, ещё кое-где не хватает мебели и придётся дополнить обстановку некоторых помещений: кухни, склада, кабинета управляющего и комнаты для персонала. Но особых проблем с этим быть не должно. Тем более я забрала из банка свой вклад.

— Предлагаю переселиться завтра же, — улыбается Вариса. — Самое время позвать чиновника по патентам и проверяющего. Ещё нам следует начать наносить визиты соседям. Поварам пора обосноваться на кухне, подавальщицам и продавщицам — освоить территорию кафе. Возможно, заодно успеем заметить что-то важное. В любом случае, если будем жить здесь, сэкономим время на дорогу, да и Татина будет всегда рядом.

— Звучит разумно, — соглашаюсь я.

Переселение занимает весь следующий день. Когда только переезжали в город, вещей у нас было немного, но с тех пор Эжения успела сшить нам с дочкой несколько платьев, я докупила ещё материалов для кукол, у нас появилось много кухонного инвентаря. Одной телегой обойтись не получается.

Было интересно, сколько окажется вещей у баронессы. Реальность меня удивила — всё её имущество вместилось в пусть и большой, но единственный сундук.

Первая проблема обнаружилась почти сразу же после переезда: у Рисы не получилось найти на втором этаже кухню, и она спросила, где ей готовить ужин.

Верхнюю половину дома мы отделили, но вот о том, что кухня осталась на первом, как-то не подумали. Хорошо хоть стену между нижней частью лестницы и помещением кафе поставили не глухую, как я сперва хотела, а с закрывающейся на ключ дверью.

— Наверху не осталось свободных комнат, — задумчиво произносит Вариса. — И я даже не знаю, где можно было бы сделать кухню, чтобы запахи никому не мешали… Мы открываемся в одиннадцать и закрываемся в восемь, так что ты вполне можешь готовить завтрак и ужин на кухне внизу. А обед заранее, во время завтрака, и потом укутывать в одеяло с согревающим артефактом. Или мы просто будем обедать в харчевне.

— Или я буду заказывать для вас еду в харчевне, — подсказывает еще один возможный вариант Риса.

— Или так.

На следующее утро мы с Варисой отправляемся в городскую ратушу. Извещаем о том, что через неделю собираемся открыть кафе и согласовываем проверку на завтрашнее утро. Потом идём к служащему, раздающему патенты. Договариваемся, что он придёт послезавтра, как и просил мастер Биззаброз.

После этого отправляемся к мебельщику и по списку выбираем всю недостающую мебель. Мастер обещает, что к вечеру её привезут и установят.

Затем возвращаемся домой и проверяем доставленную посуду. Цвет тот, что мы выбрали, листочек дорисовали, так что придраться не к чему. Расплачиваюсь, и мы с Варисой возвращаемся в кафе, чтобы пообедать.

Собираюсь пройти на кухню, но баронесса придерживает меня за локоть:

— Я использую обед для тренировки персонала, так что садись за столик.

— Хорошо, — идея мне нравится.

Вариса возвращается из кухни через пару минут, через две к нам присоединяется Рансон, а ещё через три прибегает Татина. Подавальщицы расставляют тарелки и приносят еду.

Вкусные ароматы, светлый зал, алые цветы за окном — мне всё очень нравится. Последнее время я постоянно куда-то спешу, о чём-то беспокоюсь, но сейчас ощущаю умиротворение.

— Мам, а можно мы будем здесь кушать каждый день? — спрашивает Татина.

— Тебе настолько нравится в кафе?

— Да!

— Тогда будем кушать здесь каждый день. Вернее, завтракать сможем точно в кафе, а с обедом и ужином как получится. Может быть, на террасе.

— А Ася принесёт туда горшки с цветочками?

— Конечно.

— Тогда хорошо.

— Вариса, мы, конечно, можем обойтись без кухни, — обращаюсь я к баронессе, — но не спускаться же каждый раз вниз, чтобы вскипятить себе чаю. Давайте сделаем на террасе небольшой кухонный уголок?

— Ты права. А ещё можно поставить там буфет, чтобы хранить посуду и что-то с долгим сроком годности для перекуса. Например, орехи и печенье. Сегодня заказать всё необходимое мы не успеем, поэтому отложим этот вопрос до завтра.

— У нас на сегодня ещё есть дела?

— Уже забыла о том, что нам следует навестить соседей?

Вздыхаю:

— Не забыла. Повара приготовили пирожные?

— Когда я заходила, они как раз занимались кремом, так что всё уже должно быть готово. Не знаю, живёт ли старуха Мирим по-прежнему одна, но на всякий случай попросила сделать пирожные без орехов — она, насколько я помню, их очень не любит.

— Эта та, что живёт напротив?

— Она самая.

— Расскажете о ней?

— Старухой её начали называть задолго до того, как она состарилась — слишком уж ворчливая. Сколько помню, она ни разу не выходила за пределы своего сада, зато знала всё и обо всех. Титула у неё нет, а еду ей раньше приносили посыльные. О детях, кем она работала (если работала), какая у неё фамилия — ничего не знаю. Когда я была ребёнком, она просила называть её «уважаемая». Друзей у неё раньше не было, зато по двору бегали кошки. В дом она ни меня, ни моих родителей не приглашала. Даже посыльных просила оставлять то, что они принесли, за калиткой. Странная дама.

— Понятно... Рансон, вы пойдёте с нами?

— Да. А что касается той старушки, то как-то она меня окликнула, когда я проходил мимо. Я сглупил и отозвался, так она потом меня полчаса расспрашивала о том, кто мы такие и что затеяли. Повезло, что мастер Биззаброз как раз вышел за калитку — удалось отговориться срочными делами.

— Нам точно нужно знакомиться с ней поближе? — пытаюсь произнести это жалостливо.

— Не просто познакомиться, но и постараться подружиться. Так что раз мы уже закончили с обедом, пойдём. И улыбайся как можно дружелюбнее.

Дочка убегает играть, мы же отправляемся к соседке.

Вариса дёргает за шнурок звонка, и через пять минут из дома выходит старушка, которую мы с Рансоном расспрашивали перед покупкой дома. Вариса выступает вперёд и дружелюбно улыбается:

— Уважаемая Мирим! Мы заселились в особняк напротив вашего. Я-то с вами уже знакома, а вот баронесса Аннари пожелала выразить вам своё почтение.

— Так и есть! — заверяю я.

— Мы открываем кафе, где планируем продавать пирожные. Принесли вам несколько угоститься, — она протягивает старушке корзинку.

Та кивает:

— Раз пришли, заходите. Дело хорошее.

У двери в дом она просит нас немного обождать, а сама скрывается внутри. Пока ждём, замечаю в саду трёх кошек. По размерам они такие же, как земные мейн-куны, по расцветке чёрно-белые. Одна чёрная целиком, только ушки и лапки беленькие. Вторая мелкопятнистая. Третья расположением пятен напоминает енота.

Сад у старушки выглядит ухоженным: ни одного сухого листика, ни одной сухой веточки. Сорняков на клумбах тоже нет.

Мирим возвращается через пять минут. Предлагает оставить одежду в небольшой прихожей, а затем мы следуем за ней в дом. Первой комнатой, в которую попадаем, оказывается гостиная. Одна стена отделана деревянной конструкцией в виде ячеек пчелиных сот, и в каждой «соте» лежат подушки. Сот двенадцать, а кошек в них пять. Две рыжие, две серые и одна коричневая.

Пока идём по коридору и рассаживаемся за кухонным столом, ищу причину своей настороженности. Что-то во всём происходящем кажется мне неправильным.

И только когда старушка Мирим разливает по большим фарфоровым чашкам ароматный чай с мятой, до меня доходит, в чём дело. Обычно, когда где-то много животных, обязательно есть запахи этих самых животных, но в этом доме ничего подобного я не почувствовала.

Пирожных мы принесли много, так что даже после того, как взяли по одному, осталось ещё семь.

Старушка выбирает себе эклер с белковым кремом, осторожно откусывает небольшой кусочек, тщательно разжёвывает и одобрительно кивает:

— Вкусно... Вы занимаетесь доставкой?

— Мы только открываем своё дело, — опережает меня Вариса. — Пока о доставке не думали, но ради вас готовы организовать.

Старушка достаёт из кошеля на поясе золотую монету и протягивает её Рансону:

— Хочу открыть в вашем заведении счёт, чтобы вы каждый день доставляли мне по одному пирожному. Каждый раз разному, но чтобы без орехов. Когда деньги закончатся, добавлю ещё.

Рансон принимает монету с поклоном:

— Хорошо, уважаемая.

— Вижу, Вариса уже рассказала вам о том, как я люблю, чтобы ко мне обращались… Вариса, ты же не возражаешь, чтобы я называла тебя вот так, по-простому?

— Не возражаю, — лицо женщины выглядит бесстрастным.

— Умница, девочка. Я смотрю ты как была хваткой, так и осталась. Попросила ведь долю в кафе?

— Да. Небольшую.

— И устроилась компаньонкой?

— Да.

— Ну и правильно. Не всё же тебе хвостом крутить. Пора осесть и остепениться. А доченька твоя и сама свою жизнь отлично устроит — ваша порода. А ты Аннари? Вижу, что храбрая девочка. Думаешь много, но это и неплохо. Когда дочке учителей нанимать планируешь?

— Летом, — отвечаю я.

— Вот и молодец. Таланты требуют огранки. Особенно такие редкие.

— Что вы имеете в виду?

— Не бери в голову… Я слышала, ты зиму в усадьбе провела? И как тебе?

— Нормально.

— Не понравилось, значит. Думаю, здесь тебе, и правда, лучше будет. Да и доченьке твоей тоже. В большой компании всяко веселее расти. Передай ей, что если летом яблок или груш захочет, пусть попросит. Не нужно деревья портить.

— Думаете, она будет портить деревья? — слова старушки кажутся мне странными.

— Может, будет, может, не будет. Кто знает… А много ли у вас работников планируется?

— Пока наняли двух поварих дополнительно к той, что работала у баронессы Аннари, четырёх подавальщиц и двух кассирш.

— И как их имена?

Следующие полчаса Вариса рассказывает о нашем персонале. Причём у меня возникает ощущение, что старушка Мирим их уже знает — очень уж специфические вещи она уточняет. Например, удалось ли Жайме побороть стеснительность. И та ли девушка, Южина, у которой голубые глаза — про одну из поварих.

Затем старушка переключается на меня. Выспрашивает, как отношения со свекровью. Вздыхает, что чужая мать — это не то же самое, что своя. Расспрашивает, планирую ли я возвращаться в столицу, на что я пожимаю плечами — пока я этого сама не знаю.

В середине нашего разговора на кухню заходит рыжий пушистый кот. По-хозяйски запрыгивает ко мне на колени и сворачивается клубком. Мою попытку погладить воспринимает очень благосклонно и даже начинает мурлыкать, из-за чего на лице старушки на мгновение появляется странное выражение лица, значение которого распознать не получается.

После слов Варисы о том, что нам уже пора, потому что у нас ещё есть дела, кот поднимает голову, потом тело и спрыгивает на пол.

Хозяйка провожает нас до калитки, и кажется, будто смотрит до тех пор, пока мы не заходим в дом.

— Старуха Мирим ничуть не изменилась, — констатирует Вариса, отбивая у меня желание обсуждать замеченные странности.

— Она явно повредилась умом, — соглашается Рансон.

Мне так не кажется, но спорить не хочется. Я готова согласиться только с тем, что со старухой не всё так просто.