Как песок сквозь пальцы (СИ)

‒ … ‒ Алан вздохнул и посмотрел на обычно умного друга, как на несмышлёного ребенка. ‒ Это не все деньги, Ясмин, это, так сказать, излишек, который я вывел из основных оборотов фирмы. Наша фирма достаточно успешна, и мы торгуем не только лампочками, как в начале. Ну, прости, если их оказалось несколько больше, чем планировалось. Не переживай, — Алан мстительно ухмыльнулся. — Насколько я знаю омег, излишек денег легко излечивается с помощью шопинга.

Теперь уже тихо хихикали все клерки. Управляющий прикрикнул на них, призывая к порядку и вниманию к работе. Все опять уткнулись в счетные машины, которые шелестели, пересчитывая и упаковывая купюры. Дэйчи поняв, что над ним посмеялись, попытался надуться, но Алан сразу же примирительно поднял руки.

‒ Ну, прости меня, я не хотел тебя обидеть, просто считай это моей страшной местью за чудом не оторванное ухо. ‒ Увидев, что Ясмин окончательно смутился, он улыбнулся ему, как младшему братику и примирительно закончил. — Я очень благодарен, без тебя я бы совсем пропал еще пять лет тому назад. Никто не возился со мной столько, сколько ты. Считай, это компенсацией за не выплаченную арендную плату за тот матрасик, что ты бросил в коридоре, и ту банку кофе, что мы выхлебали с тобой однажды, ‒ увидев, что на глазах Дэйчи появились слезы, он сначала смутился, но потом, сделав грозное лицо, прикрикнул. — Ты долго будешь мне тут мешать своими омежьими глупостями?

Ясмин вздрогнул от такой смены тональности. Слезы враз высохли, губы сжались в ниточку. Ясмин гордо вздернул подбородок и, развернувшись, поплыл к выходу. Салах улыбнулся, со стороны, возможно, такое поведение казалось странным, но он уже привык к их необычным отношениям. Эти двое могли ругаться с яростью из-за пустяка, но если дело касалось чего-либо действительно важного, то друг за друга они были готовы перегрызть другим глотки. Салах еще раз улыбнулся Алану и поспешил вслед за супругом.

За дверью их ждал Рон с Азизом и небольшая толпа зевак, которая фотографировалась на фоне альф в национальной одежде Сабаха. Когда из банка вышел Ясмин, вспышки камер стали чаще, и Дэйчи на какой-то момент ощутил себя кинозвездой. Он с самым независимым видом зашел в ближайший магазин, Салах вошел следом, но, поняв, что омега намерен заняться Азизом, загрустил.

— Ясмин, я оставлю тебя с ребятами, а сам отнесу чемоданчик в номер, — Ясмин кивнул головой, соглашаясь.

Дэйчи быстренько подобрал для Азиза три костюма. Черный для официальных мероприятий, синий для посещения института, и серый для городских прогулок, несколько рубашек и обувь. Продавцы были расторопны и предупредительны. Пока Азиз мерял новую одежду, тихо причитая в примерочной, Ясмин перебирал сумки, пытаясь выбрать себе новую вместительную и удобную, наподобие той, что у него была раньше. Но ничего приличного не попадалось, все было, или маленькое, или нелепое. Ясмин вздохнул и решил, что оставит свою старую сумку.

Азиз вышел из примерочной с очень недовольным видом. Новый костюм сидел на нем просто прекрасно, но его раздражала непривычная одежда. Ясмин с тихим злорадством вспомнил, как сам первое время путался в непривычной одежде на Сабахе. Чего только стоили платья и абая!

‒ Прекрасно, Азиз, вот теперь так и ходи. ‒ Ясмин улыбнулся, увидев, как вытянулось лицо у беты. – Ну, по крайней мере, пока мы не вернемся на Сабах. Пока на корабле ходи в костюме и обуви. Знаю, что неудобно. Когда прилетим на Землю, ходить придется много, так что привыкай.

Делать было нечего. Салах еще и не появился. Ясмин вышел на улицу и устроился за столиком ближайшего уличного кафе. С этого места были прекрасно видны двери отделения банка, где заседал Алан. Ясмин заказал себе кофе. Рон заказал минеральной сильногазированной воды для себя и Азиза. Возле альф-охранников с Сабаха так и топтались двое нервных мужчин в дорогих костюмах. Дэйчи удивился, неужели на корабле это единственное отделение этого банка.

Мысли текли неспешно, Ясмин расслабился в ожидании Салаха. Из раздумий его вывел Азиз, он вдруг выплюнул воду и закричал:

— Шайтан-вода! Господин, не пейте ее, там в воде иголки! Это опасно!

Рон засмеялся, охранники, которые, оказывается, наблюдали за Азизом, тоже заулыбались.

— Азиз, — Ясмин улыбнулся и потрепал паренька по волосам. — Там нет никаких иголочек, это газики, которые щиплют язык и небо, это совсем не опасно! Вот смотри, Рональд тоже ее пьет, это такая водичка, не бойся, попробуй еще!

Азиз распахнул глазища и дрожащей рукой взялся за стакан с газировкой. Увидев, как ему доброжелательно улыбнулся Ясмин, он зажмурился и мужественно сделал глоток. Закашлявшись, он отдышался, и посмотрел на Ясмина, ожидая одобрения.

— Если тебе не понравилось, не пей! — Ясмин смотрел на него выжидательно. — Это не тест на храбрость. Это газированная вода, не более. Рональд, не мучай мальчика! — папа погрозил пальцем сыну.

Из дверей банка вышел Алан, следом за ним вышли альфы, которые тащили сундук. Стоявшие в дверях охранники метнулись внутрь и вскоре появились со вторым сундуком. К Алану бросились те самые мужчины, которые пытались прорваться в банк. Они что-то затараторили, обращаясь к Алану и размахивая пачкой листов. Алан отмахнулся от них, как от мух. По дороге Алану пришлось пройти мимо кафе, в котором сидел Ясмин. Друг по привычке, выработанной за полгода жизни на Сабахе, привычно склонился перед омегой, приложив руки к груди и бормоча скороговоркой пожелания счастья на арабском. Он хотел пройти мимо, но у Дэйчи были другие планы. Он обратился к Алану на арабском языке, друг успел за полгода уже достаточно хорошо выучить местный язык.

— Кто это? — Ясмин показал глазами на мужчин, которые прищурившись, наблюдали за происходящим.

— Конкуренты, — Алан скосил глаза на мужчин и вздохнул, - ну, не нам, а «Стилл». Они пытаются уговорить меня переметнуться к ним. Обещают низкие цены, золотые горы, ну все как обычно…

— А ты? — Ясмин с удивлением смотрел, как друг поежился.

‒ Не хочу, ‒ Алан пожал плечами. ‒ «Стилл» первые рискнули вложить в нас деньги и еще ни разу не подвели. А эти боятся даже высадиться на планету, потому что опасаются страшных и диких туземцев. ‒ Алан посмотрел, как охрана за спиной Ясмин негодующе уставилась на мужчин. ‒ Зачем связываться с трусами? А как же забытый всеми дух авантюризма и приключений? Тоже мне альфы!

— Ну, Алан, — Ясмин рассмеялся. — Здесь ты любому альфе еще можешь дать фору. Твоего авантюризма хватит на десяток, таких как они.

‒ Прости, нам надо бежать, ‒ Алан привычно склонил голову, все же жизнь на Сабахе тоже изменила его привычки. ‒ Корабль скоро стартует с орбиты. Они и так уже ждут, когда мы, наконец, их покинем. ‒ Алан кивнул головой на стоящих рядом людей в униформе с логотипом корабля. Друг опять скороговоркой пробормотал пожелания и устремился вместе со своими людьми следом за пилотом. Остальные придержали мужчин, чтобы они не мешали пройти Алану.

Мужчины вырывались и пытались поскандалить с охраной корабля. Но оставшись без всякой надежды пообщаться с Аланом, уставились горящими глазами на Ясмина. Они о чем-то посовещались между собой, и вскоре один из них подошел ближе к кафе. Один из охранников вышел вперед, жестом показав, чтобы тот не приближался. Ясмин допил остывший кофе и вздохнул. По его ощущениям, Салах на кого-то злился.

— Разрешите представиться, — набрался храбрости молодой альфа, остановившись в трех шагах от омеги. — Меня зовут Айвен Румио, я торговый представитель фирмы «Орано», я хотел бы задать вам пару вопросов.

— صباح الخير* — Ясмин посмотрел на молодого альфу со всем равнодушием.

— Э-э… — Альфа замялся. — Вы говорите на всеобщем?

Ясмин перевел взгляд на свои руки и поправил на них перстни. На одной руке был перстень с большим сапфиром, на другой кольцо из розового золота на всю фалангу. Оно было искусно вырезано и покрыто россыпью мелких бриллиантов под стать брачному браслету.

— Вы ведь с Сабаха? — альфа попытался продолжить разговор.

‒ Оставь его в покое, ‒ старший альфа одернул молодого. ‒ Не видишь, он из гарема. На этой отсталой планетке они могут и не знать общепланетарный. Напрасно нас генеральный сюда послал, они же все агрессивные дикари. Смотри, как охранники глазами сверкают, еще немного и бросятся.

— Да, действительно, зачем вам с нами, дикарями, связываться? — из-за их спин показался Салах.

Альфы отпрыгнули в разные стороны. За спиной мужа стоял пожилой альфа. Дэйчи с удивлением узнал профессора Матышковского. Это был известный востоковед, его научные труды по восточной литературе были всем известны, он читал лекции в институте, где учился, а потом подрабатывал Дэйчи. Кроме этого, он написал несколько учебников, по которым учились современные студенты.

‒ Дорогой, посмотри, кого я встретил у нашего номера, – Салах подошел и положил руку на плечо Ясмин. Дэйчи хотел встать, но муж удержал его за плечо, чтобы он оставался сидеть на стуле.

‒ Э-э, – профессор недоуменно переводил взгляд с Салаха на Ясмин. – Дэйчи Сталински? Это и в правду вы?

‒ Ну, это теперь, скорее, мой литературный псевдоним. ‒ Ясмин улыбнулся. – Теперь меня зовут Ясмин ай Салах ад Дин. Вы меня не узнали? Я ассистировал вам, когда вы приезжали с последними лекциями в институт.

‒ Простите старика, ‒ профессор смущенно улыбнулся. – Я не запоминаю временных ассистентов, мне приходится очень много путешествовать, но вас, уверен, я бы запомнил. Но, позвольте, вам должно быть лет тридцать, да и на фотографиях вы выглядите значительно старше.

‒ На фотографиях? – удивился Ясмин и посмотрел на Салаха.

Вместо ответа Салах положил на стол два последних номера литературного журнала. На их обложках были фотографии Ясмина. Глаза у мужа были просто ледяные от еле сдерживаемого бешенства.

Комментарий к О костлявой рыбке

сейфинг - услуга аренды банковской ячейки для хранения вещей, драгоценностей или документов, представляющих для их владельцев большую ценность.

- صباح الخير* - доброе утро

========== Преступление и наказание ==========

На столе лежали те самые два журнала, которые «взял почитать» Вилен. На первом фото Ясмин был запечатлен в библиотеке на фоне книжных стеллажей. Он был в домашней тунике, на голове у него была шейла, а в руках ‒ мелок. По всей видимости, его сфотографировали во время занятий с детьми. А вот вторая фотография была форменной катастрофой. На ней Ясмин сидел в своем кабинете, сосредоточенно набирая текст на ноутбуке. Мало того, что его сняли во внутренних покоях гарема, так он еще сидел на подушке за маленьким столиком в домашней одежде и с непокрытой головой! По законам Сабаха муж был просто обязан его наказать! Вплоть до развода!

Ясмин быстро перевернул журнал, и, тяжело сглотнув вязкую слюну, поднял взгляд на Салаха. Похоже, муж сдерживался из последних сил, чтобы выглядеть спокойным.

— Пап, правда, красивые фото? — Рон улыбался, пока не увидел, как побледнел родитель. – Пап, а что случилось?

— Я думаю, нам лучше вернуться в свой номер, — почти прошептал Ясмин.

Салах придержал его за локоть, помогая подняться.

— Вы сможете меня найти в гостиной «Мазарини»! — крикнул профессор вслед быстро удаляющейся группе.

Все молча шли в номер, только Азиз шепотом объяснял Рону, что именно произошло. У Ясмина ноги подгибались от страха. Салах ведь с ним не разведется после такого скандала? Или может он теперь решит, что не стоит иметь в мужьях такого опозоренного омегу? Разжалует его до простого наложника и наберет гарем? И ему придется сражаться за внимание альфы наравне с другими омегами? Сердце заходилось от неизвестности.

Все вошли в номер. Азиз по привычке уселся на колени возле двери. Ясмин упал на диван, ноги его уже совсем не держали. Альфы замерли в двух шагах от дивана, лица у них были суровы, а в глазах была, как ни странно, печаль. Как будто на их глазах сейчас будут наказывать несмышлёного ребенка, а они должны смотреть и не вмешиваться. Рон немедленно встал перед Салахом, загородив собой папу.

‒ Отец, папа ничего не знал! Меня Вилен попросил дать ему несколько папиных фотографий!

‒ Он сказал, зачем они ему? ‒ Салах смотрел сурово, Ясмин почувствовал, как у альфы пронеслась волна облегчения.

‒ Я не спрашивал, ‒ Рон смотрел в глаза честно. — Я не подумал, что от фотографий может быть вред. Папа не виноват, накажи меня.

‒ Разумеется, я тебя накажу. Из-за твоей неосторожности папа оказался неодетым перед посторонними людьми. Это позор в первую очередь для меня. Могут подумать, что мой супруг не дорожит семейными ценностями и не уважает меня как альфу.

‒ Но он ведь ничего не знал! ‒ заплакал Рон. ‒ Это я один виноват! Мне надо было спросить у Вилена, для чего ему нужны фото или спросить разрешения у папы. А я просто выбрал самые удачные и дал! Лучше меня накажи!

‒ Твое наказание будет соответствовать твоему возрасту, ‒ Салах подумал и хмыкнул. ‒ Когда приедем домой, я удалю из компьютера все твои игрушки и все твои аватары из игровых сетей. И заберу все игровые гаджеты и приставки. До каникул никаких игролендов, Луна-парков и прочих развлечений! Только учеба и серьезные книги!

‒ И с «Территории Титанов» удалишь? ‒ глаза Рона распахнулись, и он дрожащим голосом уточнил. — Но мой перс там глава клана! Без меня клан распадется! А как же ребята?

‒ Рональд, смысл наказания в том, чтобы ты осознал то, что натворил и больше не поступал так.

‒ Хорошо, ‒ буркнул Рон и надулся. — Ты папу не накажешь ведь?

‒ Накажу, ‒ Салах вздохнул и сурово сжал губы. Дэйчи, наверное, испугался, если бы не почувствовал накатывающую волну возбуждения альфы. Он понял, что сейчас муж просто говорит для зрителей. С тех пор, как Салах понял, что все произошло по нелепой случайности, альфа перестал злиться.

‒ И самое обидное, что мне придется наказать любимого мужа за то, что он не совершал, ‒ альфа тяжело вздохнул и прошелся по комнате в раздумьях. — Но закон един для всех, и я его обязан соблюдать, — Салах остановился на середине комнаты и сурово обвел всех глазами. — Законы действуют только тогда, когда все перед ними равны. А с наследника и его супруга особый спрос. По закону я обязан наказать супруга перед теми людьми, которые были свидетелями его проступка. Но раз мой супруг виноват только косвенно, поэтому я накажу его по всей строгости, но наедине, — альфы хмурились, но услышав последние слова, согласно кивнули. — Оставьте нас. Рональд, ты сегодня переночуешь в комнате Азиза.

— Но это несправедливо! — Рон вскочил с места и снова встал между Салахом и папой. — Папа не виноват! Если тебе так необходимо кого-то наказать, то лучше избей меня!

— По вине и наказание! — Салах поджал губы. — Рональд, папа позволил, чтобы ты его сфотографировал в неподобающем виде, это будет и ему наукой! Сын мой, ты, как ребенок омеги, вхож во внутренние покои гарема. Но тебе кто-нибудь разрешал снимать там? Неужели ты сам не понимаешь, что все, что попадается тебе на глаза и в объектив твоей камеры, это только для внутрисемейного просмотра? Я разрешал показать твои записи Ошая лишь потому, что он сам омега и вдобавок ко всему СВЯТОЙ! Вспомни, на каждом конверте с записью для Ошая я написал, что запись конфиденциальна и предназначена только для просмотра Ошая. Я просил его, чтобы запись не попала в чужие руки. Все твои записи Ошая возвращал мне, как правило, через неделю с посыльным, который передавал их мне из рук в руки! Ты оказался беспечным, и твой папа понесет за это наказание!

Рон стоял посреди комнаты, то бледнея, то краснея. Дэйчи понимал, как напуган и негодует его ребенок, но Рону надо взрослеть и задумываться о последствиях собственных поступков.

‒ Азиз, ‒ Ясмин встал с дивана и подождал, когда бета подойдет ближе. — Присмотри за Роном до утра, чтобы он не наделал следующих глупостей! Рон! — он подошел к сыну и, подняв его лицо за подбородок, посмотрел на упрямо сведенные брови, закушенную губу и глаза, полные непролитых слез. — На тебя смотрят люди, веди себя достойно! И слушайся отца!

‒ Оставьте нас! ‒ Салах расстегнул пиджак, и вытащил из шлевок брюк ремень.

Азиз вцепился в руку Рона и потащил его из комнаты. Альфы, похоже, вздохнули с облегчением, когда поняли, что им не придется присутствовать при наказании, по сути, невиновного омеги, и постарались выскочить из комнаты, как можно быстрей.

‒ Аббас, ‒ Салах окликнул старшего из охранников, ‒ пройдите по всем магазинчикам, где торгуют газетами и журналами, и скупите все экземпляры этих злополучных журналов, что сможете найти. А потом узнайте где у них утилизатор, и проследи лично, чтобы их уничтожили.

Старший альфа кивнул головой в знак того, что все понял, и плотно закрыл за собой дверь. Как только закрылась дверь, Салах откинул ремень в сторону и, подойдя, заглянул в глаза любимой паре. Ясмин улыбнулся ему в ответ.

‒ Тебе не кажется, что ты немного перегнул палку с Роном? Он ведь себе ужасов напридумывает, один страшней другого.

‒ Ну, именно это и есть его наказание, ‒ виновато улыбнулся Салах. — Ты ведь не думал, что за подобный проступок лишение игрушек - самое оно? Когда наказывают тебя за собственную ошибку, это нормально, и порой действует не на всех, а вот когда за твою ошибку расплачивается дорогой тебе человек, вот это действительно страшно! Когда я в детстве хулиганил, отец наказывал моих друзей, предварительно объяснив мне, почему бьют не меня, а их. Он объяснил все очень просто и доходчиво. И про закон, и про ответственность, и про то, что моя беспечность на поле боя приведет к ненужным смертям.

— Так ты, что, был пай-мальчиком? — Ясмин принялся расстегивать пуговицы на рубашке мужа.

‒ Нет, ‒ Салах раздевал омегу, постепенно освобождая его от ненужных сейчас вещей. ‒ Просто, прежде, чем начать каверзу, я тщательно просчитывал все варианты, чтобы не попасться! Отец с детства учил меня обдумывать даже спонтанные решения и ничего не давать на откуп слепому случаю! Он развивал у меня стратегическое мышление, чтобы бросаясь в бой, я не забывал о том, что кто-то должен прикрывать мою спину! И этот кто-то должен быть надежным!

— А ты будешь со мной суров? — Ясмин позволил, чтобы альфа снял с него брюки и с нежностью растрепал его волосы. Салах в ответ сделал суровое лицо и, быстро развернув омегу, прижал его к груди.

— О, да! — Салах горячо зашептал, прихватывая зубами мочку. — Я заставлю тебя кричать и молить о пощаде! Мне очень нравится слушать, как ты стонешь! Я очень хочу услышать твои стоны вот на этом диванчике!

Ясмин, сделав вид, что очень испугался, безуспешно забарахтался в его руках, тяжело дыша и чувствуя, как обжигающими волнами накатывает возбуждение. Он уже не мог определить чьё это возбуждение, альфы или его собственное. Он подставлялся жадным рукам Салаха, ловко заползшим под расстёгнутую, но так и не снятую рубашку и, выгнув шею, тянулся губами к сладким умелым губам, мучительно желая продолжения.

Салах спустил рубашку с плеч, позволив ей прикрывать омежью спину наподобие шали, и подтолкнул мужа к диванчику. Ясмина не надо было просить дважды, он встал на диван коленями и уперся в спинку руками. Глянув через плечо, облизнулся и по-кошачьи изогнулся, принимая удобную позу. При виде демонстративно выставленной попы, Салах только глухо застонал сквозь сведенные судорогой зубы.

С тех пор, как Ясмин понял, что наказывать его будут самым желанным способом, гуляющий по крови адреналин смел все страхи и сомнения, оставив лишь чистейшей воды желание отдаться ‒ горячо, страстно, как в последний раз. Как отдавался сегодня утром под жалостливую просьбу Салаха: «Ну, Ясмин, ну, последний раз на дорожку». Он повел бедрами, показывая степень готовности, и тотчас почувствовал, как Салах заполняет его, приятно растягивая эластичные стенки ануса.

Войдя до конца, альфа вдруг замер и вместо того, чтобы начать двигаться, судорожно прижал к себе супруга и быстро зашептал тому в шею:

‒ Прости, прости меня, ‒ омега попытался развернуться, чтобы посмотреть на мужа, но его прижали крепче и продолжили исповедоваться. ‒ Я на какой-то момент усомнился в тебе. Мне вдруг показалось, что ты и вправду мог так поступить со мной! Я ведь совсем не обращал внимания на твою научную работу, мне было достаточно того, что ты ждешь меня дома и всегда радостно встречаешь. Мне показалось, что ты так решил мне отомстить за то, что я совсем не интересовался твоими делами. Прости меня!

Ясмин, вывернувшись, посмотрел в виноватые глаза мужа. Глупый мальчик! Но честный… Он поцеловал его в ответ. Ну, что тут скажешь? Дэйчи уже давно был самодостаточным. Да ему просто в голову не приходило грузить мужа, студента первокурсника, молодого человека, с азартом говорящего об охоте и компьютерных игрушках, своими проблемами. Интриги научных коллег, извечных конкурентов, подковерные игры, лживые улыбки в глаза и презрительные слова, как кинжалы, брошенные в спину. Он сам не хотел об этом думать! Вот и сейчас не даст себе отвлечься от такого приятного занятия!

Ясмин качнул бедрами, требуя продолжения. И Салах продолжил! Нежно и неторопливо, выглаживая и обцеловывая все, до чего мог дотянуться альфа, погружаясь в омегу, как мушка в жидкий и теплый мед. Пока ноги не задрожали, пока Ясмин вместо дыхания мог только постанывать. Ему было так сладко принимать в себя желанного мужчину, наслаждаясь каждым миллиметром плоти внутри себя, иногда срываясь на крик, когда было особенно остро и хорошо.

Доведя супруга до полнейшего изнеможения, Салах унес зацелованного и заласканного лапочку в ванную, где еще разок качественно отлюбил под видом помывки. И только после того, как омега решил прикорнуть прямо в душе, бережно вынес в спальню и, нежно обтерев, уложил под одеялко.

Дэйчи любил засыпать в такие моменты. Когда ссора перетекала в жаркий секс, а муж путем простых телодвижений сбрасывал ненужное напряжение и негативные мысли. Все-таки альфы во многих вопросах достаточно просты и примитивны, как штыковая лопата! После секса муж расслабленно и умиротворенно мурчал рядышком, вместо недовольного бурчания и ненужного ковыряния в ситуации. А так и муж доволен, и попа цела, ну почти!

Дэйчи бы искренне удивился, если бы узнал, что в голове у Салаха бродили точно такие же мысли, пока он с нежностью рассматривал засыпающего супруга. Все-таки его супруг, несмотря на весь его ум, прежде всего омега. А омеги достаточно простые существа, и для счастья им надо совсем немного. Просто присматривать за ними, чтобы никуда не вляпались, и время от времени заниматься с ними любовью так, чтобы в голове не оставалось грустных мыслей, только сладкое попискивание. И вот посмотрите на него, вместо того, чтобы злиться и обижаться, лежит и довольно сопит на подушке! Ну, что за лапочка!

Чуть позже Салах заказал ужин в номер и закатил сервировочный столик в спальню сам. Он не хотел, чтобы на расслабленного супруга, пусть даже вскользь, смотрели посторонние люди. Он принадлежит только ему! Они пропустили время обеда, а вот перед бурной ночью стоило основательно подкрепиться. То, что ночь будет бурной, Салах ни минуты не сомневался, вон как супруг глазками сверкает! Главное, успеть покормить и омегу, и хищника внутри себя, а то, не ровен час, искусает сладкого омежку к утру!

Ясмин сладко потянулся на пока еще чистых простынях, и подумал, что к утру, они уже будут пахнуть не цветочной свежестью, а их телами. То, что Салах серьезно настроен на сегодняшнюю ночь, говорило хотя бы то, с какой торопливостью он ел, как будто боялся не успеть перед очередным гоном. Он предвкушающе улыбнулся и еще раз сладко потянулся.

‒ А можно я все же взгляну на те журналы? ‒ Ясмин улыбнулся, увидев, как поперхнулся Салах.

Но альфа быстро взял себя в руки и принес из гостиной причину всеобщего негодования. Ясмин быстро проштудировал оба. В некоторых журналах ранее уже печатали статьи Дэйчи. Но на этот раз это было похоже на сказку. В первом журнале подробно рассказывалось о найденном раритете, который считался утерянным для потомков. Было трогательно описано жизнеописание Лабида и таинственная история уничтожения последней книги. И сделан акцент на то, что это были последние стихи великого поэта, который больше не написал ни строчки, а вместо этого стал учителем в школе.

Потом была восторженная статья о нахождении книги известным (!) ученым-востоковедом Сталински. Ясмин прочел о себе очень восторженную статью, он и не знал, какой он на самом деле замечательный! Оказывается, он не только работает в архивах научной библиотеки, но и занимается научными изысканиями, и даже время от времени преподает в институте студентам. Дэйчи отвлекся от статьи и подумал, что его жалкие потуги подзаработать пару копеек на пончики, оказывается, можно было трактовать еще и так! Обучение молодых дарований! О, как!

Кроме этого в журнале была фотография книги на весь разворот. Как раз тот разворот, что он прислал ученому совету, как подтверждение подлинности книги. Разворот журнала совпал по формату с размером книги, поэтому иллюстрация была в натуральную величину. Ясмин с нежностью провел по развороту журнала. Какая красота!

— Надо будет натравить на издательство юристов из посольства! — Салах мстительно улыбнулся. — Они напечатали практически интимную фотографию без согласия самой модели! Это можно раздуть в громкий скандал!

— Я думал, ты захочешь замять эту историю, — Ясмин потянулся, чтобы забрать второй журнал из рук мужа.

— Не совсем. Скандал мне действительно не нужен, но их надо проучить. Здесь, на центральных планетах Федерации с их многобожием, люди уже совсем забыли, что существуют религии с очень строгими правилами поведения. Умалчивать об этом тоже не стоит! Надо будет напомнить мусульманам Федерации о правилах поведения, чтобы они не стеснялись выделяться из усредненной толпы!

— Я думаю, издательство само попробует замять назревающий скандал, — Ясмин задумался. — Можно будет вытрясти из них в качестве компенсации азбуки и учебники на арабском. Издательство большое, им это вполне по силам!

— Какая красивая фотография! — Салах рассматривал обложку второго журнала. — Ты здесь красивый и сосредоточенный. Знаешь, ты, когда сильно увлечен, то волосы за уши закладываешь. Видишь? Интересно, у Рона есть сама фотография? — Салах с интересом смотрел на супруга.- Я бы в рамочку поставил на письменный стол.

‒ Не удивлюсь, если Рон после подобного наказания удалит все фото и записи, ‒ хмыкнул омега.

‒ Нет! Я с ним поговорю. Фото чудесные, просто они не для посторонних глаз. Этот журнал практически весь посвящен чудесным открытиям. Написана статья и о ранее практически закрытой для посторонних планете Сабах. Об истории колонизации нашей планеты и о закрытом обществе. И о том, что в последнее время на планету допускают иноверцев. А в эмирате Ад-Дин даже проводят экскурсии для туристов! Если верить этому журналу, то мы раньше были дикарями, и сейчас только-только встали на путь цивилизации! ‒ Салах выглядел обиженным.

‒ Не обижайся на них, ‒ Ясмин погладил его по плечу. ‒ Вы, действительно, ведете достаточно замкнутый образ жизни, а если люди чего-то не знают или не понимают, то начинают домысливать, придумывать то, что от них скрыто! Так рождаются мифы, но теперь, когда город посещают туристы, многие из них исчезнут сами по себе.

‒ А еще здесь есть фотографии наших городских стен и базара. А еще фото мечетей. И много статей о тебе! Твои коллеги пишут, какой ты талантливый и умный! ‒ Салах смотрел с восторгом. ‒ У тебя столько друзей! Они хвалят твои переводы, и почти все намекают на соавторство? Вот я не понял, как они могут быть соавторами, если даже книги в глаза не видели?

Салах удивленно посмотрел на то, как Ясмин сжал губы в ниточку.

‒ Друзья, как же! Напрасно они губу раскатали, я уже им всем ответил, что делиться находкой ни с кем не собираюсь! Это моя личная Золотая Рыбка! Надо будет отдать книгу на экспертизу в несколько лабораторий, чтобы они не смогли объявить книгу подделкой! Когда они поймут, что я никого не возьму в соавторы, то постараются сорвать мне защиту диссертации и обвинить в мистификации научного сообщества! Эти статьи воистину медвежья услуга со стороны Вилена!

— О-о-о, Вилен! — Салах зловеще засмеялся. — Моя месть ему будет поистине страшна!

— Ты его передашь семье? — Ясмин весь превратился в слух.

— Нет! — Салах улыбнулся. — Это было бы слишком просто! Кого Вилен боится больше, чем бубонной чумы?

— Жениха? — растерялся омега. — Ты его отдашь Юстасу?

— Нет! — альфа сверкнул глазами. — Я поступлю тоньше. Я разрешу Юстасу открыть в эмирате первую типографию. Маленькую и с условием, чтобы Юстас рабочих набрал из местных! Вилен так горит печатным делом? У Юстаса конечно же возникнет проблема с квалифицированным персоналом. Перед Виленом встанет дилемма или забросить идею с печатаньем книг и еженедельной газеты, или начать помогать Юстасу! Хочешь, не хочешь, а ему придется с ним общаться. Писать статьи, редактировать и все такое, что там еще делают в типографии? Помнишь, он всегда злился, что его не воспринимают как профессионала, и считают вздорной омегой? Это его шанс доказать что он профессионал, а не капризный мальчишка! Как говорится, за что боролся, на то и напоролся!

— Какой ты коварный, тигренок! — Ясмин потянулся за поцелуем. — Уверен, что к твоему воспитанию приложил руку жада! Узнаю знакомые методы!

— Хочешь соус? — улыбнулся альфа.

========== Профессор ==========

Утром Ясмин лежал в полудреме, ожидая, когда муэдзин пропоет азан. Он уже привык просыпаться под пение с минарета. А потом вспомнил! Они же на корабле! Открыв глаза, убедился, что Салаха уже нет в номере. За дверью послышались голоса альфы и Рона. Вставать не хотелось, но надо было успокоить сына. Ясмин вздохнув, отправился в ванную. Когда он оттуда вышел, в спальне его уже дожидался Азиз. Кровать была перестелена и заправлена. У двери лежало белье с кровати, пропахшее спермой и потом. У Азиза в руках был серый костюм для Ясмина.

— Нет, Азиз, не хочу сегодня костюм, — Ясмин не заметил, как капризно надул губки. — Принеси мне тунику и штаны. А вот на ноги придется надеть туфли с носками, в шлепках будет холодно! Принеси-ка мне черные замшевые!

Азиз с улыбкой поклонился и выскользнул из спальни. Вскоре он вернулся со всем необходимым и помог одеться. Ясмин вышел в гостиную, где Салах с Роном заканчивали завтрак. Ясмин сел рядом с мужем. Натертая попа отозвалась глухой болью, Ясмин на мгновенье скривился и, сбросив обувь, по привычке подогнул ноги. Рон, заметив, что бедному папе больно сидеть, посчитал, по собственному разумению, что это последствия наказания за его проступок. Его брови трагично сложились домиком. Дэйчи уже хотел было пояснить сыну, что ему не больно, но, увидев предостерегающий взгляд мужа, промолчал.

— Какие планы на сегодня? — светским тоном уточнил Салах у омеги.

— Я хотел бы найти профессора Матышковского, — Ясмин посмотрел на Салаха. — Он очень интересный человек, ездит с лекциями по институтам, а еще он известный археолог-востоковед, на его счету несколько интереснейших находок и научных открытий! В кругах востоковедов и литературных критиков он непререкаемый авторитет. Он что-то вроде белого слона! Существо легендарное, полумифическое и приносящее удачу! Я хотел бы дать ему прочитать мою докторскую. Мне было бы интересно послушать его мнение. Если бы он только согласился написать к ней рецензию! — Дейчи заломил от волнения пальцы. ‒ Это было бы просто восхитительно, нет, это было бы просто потрясающе! Может, он сможет уделить мне несколько минут своего драгоценного времени?

— Нам лететь еще четыре дня, — Салах накрыл рукой нервно сжатые пальцы супруга. — Конечно, вы с ним и встретитесь, и поговорите! Я уверен, он с удовольствием прочитает твою работу. Не забывай, что мы встретили его у нашей двери, а значит, он сам хотел с тобой познакомиться!

— Ты так считаешь? — Ясмин посмотрел на мужа с такой надеждой, что Салах был готов за шиворот притащить профессора к мужу.

— Хочешь, я его сейчас найду и приведу к тебе? — Салах встал из-за стола.

— Нет, не надо! — Ясмин попытался перехватить мужа. — Не надо! Вот сейчас закончу завтракать, и мы пойдем в гостиную Мазарини. Надо будет взять с собой работу, вдруг мы его там встретим, и я смогу уговорить профессора прочитать мою работу?

— У тебя все получится! — Салах улыбался, глядя на взволнованного омегу. — Неужели ты думаешь, что альфа сможет отказать в просьбе такому милому омеге, как ты?

***

Слова Салаха были пророческими. Профессор Збигнев Матышковский оказался очень дружелюбным и жизнерадостным человеком. Дэйчи приходилось с ним сталкиваться раньше. Но Збигнев на работе и во время отдыха были совершенно разными людьми. На работе он был собранным профессионалом, прекрасным лектором, который умел держать аудиторию в напряжении. Он всегда прекрасно чувствовал настроение людей и мог при случае разрядить ситуацию шуткой или анекдотом, которых знал просто бесконечное множество.

От Збигнева пахло укропом. Он восседал в кресле в одном из основных салонов - гостиной под названием «Мазарини». Она была отделана в красно-золотых тонах кардинальской мантии с большой помпезностью, впрочем, как и весь лайнер. Збигнев царил и правил! Он был в эпицентре всех разговоров и шуток. Он заигрывал со всеми омегами, и как-то умудрялся не раздражать при этом альф. Он каждому заявлял, что в его почтенном возрасте, а ему было семьдесят четыре года (!), он имеет право на улыбки всех омег в этой гостиной!

Он умело подшучивал над альфами, находя тот самый ключик к сердцу каждого из них, после чего они начинали считать его чуть ли не родственником. Профессор в первый же день, едва увидев Ясмина и Салаха на пороге «своей» гостиной, бросился к ним навстречу. Он очень корректно вел себя с Ясмином, даже не делая попыток прикоснуться к нему, хотя всем остальным омегам он с восторгом целовал ручки, осыпая комплиментами.

Збигнев рассказывал каждому новому омеге, что в Италии любимым дарили букеты из цветов укропа, и поэтому он просто обязан собрать вокруг себя самый красивый цветник! Говоря это он так подмигивал альфе, что у того не оставалось и тени сомнений, что старый ловелас способен только на это.

Профессор сам вызвался прочитать работу Ясмина. И с видимым удовольствием изучил ее, после чего долго рассыпался в комплиментах. Он хвалил и слог, и переводы стихов, и выводы, которые были очень логичны и выверены, и знание исторической эпохи, в которой жил Лабид. Более того, написал прекрасную рецензию и пообещал обязательно прийти на защиту. Ясмин смотрел на него с обожанием, как и остальные омеги. Они могли часами разговаривать о книгах и читать наизусть стихи, сравнивая то одного, то другого поэта. Но Салах, в отличие от других альф, не сводил глаз со своего любимого, когда Збигнев, яркий и шумный, как фейерверк, подходил к Ясмину.

— Молодой человек, — профессор поймал настороженный взгляд Салаха, когда отпустил очередной комплимент уму Ясмина. — Мне уже семьдесят четыре года, неужели вы считаете, что я способен на что-либо ЭДАКОЕ? — Матышковский со значением поиграл кустистыми бровями.

— Альфа в любом возрасте остается альфой, — пожал плечами Салах. — Мой отец только что женился, и хотя ему сто двенадцать лет, он очень энергичный и сильный мужчина, а его омега порадовал всю семью тем, что находится в тягости. Моему старшему брату семьдесят два года, он молодой мужчина, полный сил и огня. Я был свидетелем на хитба, он заключил помолвку с омегой двенадцати лет от роду, и будет ждать, когда он достигнет брачного возраста. Моему брату ВСЕГО ЛИШЬ семьдесят два! Он полон планов и надежд, а вы прикрываетесь своим возрастом, как щитом, и уверяете всех будто вы старец!

Салах обвел взглядом всех собравшихся в гостиной и, улыбнувшись, продолжил в полной тишине:

— Я присматриваю за тем, чтобы моему супругу было комфортно в вашем присутствии. Он не глупый ребенок и лишнего не позволит ни себе, ни вам. Он прекрасно знает свое место!

Тишина стала просто оглушающей. Каждый услышал то, что хотел.

— И где же его место? — не выдержав, ехидно проговорил один из омег. Он манерно повел плечом и облизнулся в ожидании скандала.

Салах посмотрел в глаза Ясмин. В душе омеги бушевал ураган, но лицо было безмятежно. Дэйчи обвел глазами замерших людей. В глазах людей мелькали противоречивые мысли от любопытства до презрения, было много зависти и болезненного любопытства, как у тех, кто подсматривает в замочную скважину за соседями. Азиз замер в углу. Он-то точно знал ответ. Альфы-охранники спокойно посматривали по сторонам. Они тоже не сомневались в ответе. Рон моргал глазами, раздумывая, как может быть так, что Саид в семьдесят два молодой, а этот веселый альфа в семьдесят четыре считает себя стариком. Кто прав? Ясмина вдруг отпустило, и он успокоился. Он почему-то вспомнил пьесу «Укрощение строптивой» и развеселился.

Ясмин в полной тишине под пристальными взглядами омег и альф легко соскользнул с дивана, на котором сидел, и подошел к мужу, шурша шелком. Салах сидел недалеко за соседним столиком вполоборота к соседу, с которым играл в нарды. Омега подошел и, взяв со стола руку Салаха, поцеловал ее и вернул ее на место с таким видом, будто это самое обыденное дело. После этого он встал за спиной мужа и положил ему руки на плечи. Ясмин посмотрел на побледневшего от напряжения омегу, и со всей гордостью, которую сумел наскрести по закоулкам своей души, заявил:

— Мое место в сердце моего мужа!

‒ Да, любовь моя! ‒ просиявший Салах, взяв с плеча руку Ясмина, поцеловал ее в раскрытую ладонь. ‒ Ты глаз сердца моего! Бриллиант души моей! Ты ‒ мое дыхание!

Ясмин лукаво улыбнулся в ответ на такое пылкое признание в любви. Окружавшие их зрители в недоумении переглядывались. Только Збигнев понял, что означали сказанные Салахом слова.

‒ Дорогой, я бы хотел переодеться к обеду, ‒ Ясмин глянул на часы, стоявшие в углу.

‒ Конечно! Идем, любовь моя, ‒ Салах сразу же поднялся со своего места, извинившись перед соседом за незаконченную игру.

Охрана приободрилась, им уже надоело торчать среди всех этих умников, и они радовались возможности размяться. Рон помахал рукой профессору, ему все-таки нравился этот СТАРИКАН. Хотя все же было непонятно, как Саид был молодым, а этот был старым! Ясмин и Салах, проходя мимо, практически синхронно кивнули профессору. Тот в ответ улыбнулся, то ли им, то ли своим мыслям.

Странные люди в оглушающей тишине вышли из салона. Как только за ними закрылась дверь, в гостиной заговорили все разом. Омеги кричали, что Ясмин своим поведением оскорбляет всех омег! А альфы, наоборот, кричали, что Ясмин хитрый манипулятор и своими уловками сделал из альфы подкаблучника, который с места срывается по первому щелчку пальцев омеги.

Только Матышковский судорожно рылся в собственном планшете. Там были фото со свадебной церемонии Айюба. Они были сняты, хоть и тайно, но профессиональной камерой. Цифровая запись позволяла увеличивать снимки. Он нашел фото, где лицо Саида было видно лучше всего. Этого просто не может быть! Профессор максимально увеличил лицо альфы, выискивая морщинки или хоть что-нибудь, что указывало на его возраст. Когда его информатор сообщил возраст Айюба и Саида, профессор решил, что он перепутал цифры. Саиду семьдесят два? Двадцать семь, не больше! Профессор взлохматил волосы, он всегда так делал, когда сильно волновался.

‒ Кто это? ‒ молоденький омега, прижавшись к его плечу, заглянул в его планшет. ‒ Какой хорошенький! Как принц Алладин из сказки!

‒ А это, деточка, тот самый брат Саид, которому семьдесят два года! ‒ альфа потрепал омегу по нежной щечке.

‒ Не может быть! – глаза омеги удивленно расширились. Он нежно выдернул планшет из рук профессора и бросился к друзьям. – Смотрите, смотрите! Это просто ожившая сказка из «Тысячи и одной ночи!»

Омеги, громко щебеча, стали рассматривать фото, обмениваясь впечатлениями. К ним присоединились альфы, всем было интересно посмотреть. Вскоре Збигнев поймал на себе несколько заинтересованных и настороженных взглядов альф. Он поспешил к приятелям. Надо было успокоить людей и развеять ненужные сомнения. Профессор стал объяснять, что именно было запечатлено на фотографиях. Свадебных фотографий было всего четыре, на остальных фото были изображены базар, люди, верблюды, привязанные у караван-сарая, ремесленники за работой. Потом четыре фото с членами правящей семьи, а потом опять горожане, уличные танцы с кинжалами. Праздничные столы, накрытые прямо на улице. Женщины, сидящие за отдельным столом. Довольные и веселые дети.

Наконец, кто-то из альф настороженно поинтересовался, откуда у него подобные фото.

‒ Ну, вы, конечно, решили, что я из военной разведки? – Матышковский иронично поднял по-стариковски кустистую бровь. – Жаль вас разочаровывать, но я всего лишь ученый! Информация это мой хлеб, ‒ Збигнев ухмыльнулся, – иногда с маслом. Я не собираю информацию лично. Я просто за нее плачу. Я знаю немало любителей экстрима, которые любят пощекотать себе нервы и при этом неплохо заработать. Так что, все банально просто и совершенно законно. В эмират пускают туристов, и им никто не запрещает там оставаться «в гостях». Это ведь так волнительно побывать в закрытом мире? Многие газеты и журналы с удовольствием платят хорошие деньги за подобные репортажи. А я, так сказать, покупаю оригиналы.

По уровню раздался мелодичный перезвон, оповещающий о начале обеденного времени. Часть гостей разошлась, профессор забрал свой планшет и, заказав себе чай с сэндвичем, вытащил из неприметного чемоданчика литературный журнал. Быстро найдя нужную страницу, он достал лупу и, щурясь, начал внимательно рассматривать иллюстрацию. На ней маленький смешной человечек в старомодных круглых очках с гордостью держал в руках старинный фолиант. Матышковский в очередной раз рассматривал в лупу мельчайшие подробности обложки. А потом, поцокав языком, принялся так же через лупу рассматривать корешки книг, стоявших в шкафу со стеклянными дверками. Профессор покрутил журнал в надежде рассмотреть недостающие подробности. Часть шкафа закрывал собой нелепый человечек, похожий в своих очках на сову. Збигнев вздохнул и задумался…

***

Когда Салах и Ясмин оказались в номере, омега велел Азизу быстренько достать черный в полосочку костюм.

— С чего это вдруг ты решил переодеться в костюм? — Салах подозрительно прищурился.

— По полу сквозит, — Ясмин быстро переодевался, — и потом, когда я в шелковых штанах, то все время пытаюсь подогнуть ноги под себя. Память тела это тяжело контролируемая вещь, а в костюме даже мыслей таких не возникает.

— Там в гостиной… — Салах подошел ближе к супругу, — мне показалось, что ты на меня разозлился. Почему? Я что-то не то сказал?

— Идиоматическое выражение «знай свое место» подразумевает, что место оппонента ниже, чем у говорящего, — Ясмин улыбнулся. — Поэтому все в гостиной решили, что ты хочешь меня унизить, или, вернее сказать, подчеркнуть мой зависимый статус.

— Но, я-то совсем другое хотел сказать! — Салах разнервничался и схватил супруга в охапку. Ясмин так и замер с ногой в одной штанине. — Я хотел сказать, что твое место выше, чем у остальных омег. И не только омег! Там отнюдь не все супруги, — Салах округлил глаза и добавил, — там некоторые даже не женихи, а… а любовники! А ты замужний омега! Достойный, честный, умный! А там гнездо разврата какое-то! Улыбочки эти, хиханьки! Профессор мне показался вначале таким серьезным человеком, а на самом деле оказался похотливым животным! Как можно хватать чужих омег! И что совсем непонятно, почему все альфы это терпят?

— Салах! — рассмеялся Ясмин и нежно погладил его по лицу. — Мы не на Сабахе! Здесь, когда альфе семьдесят четыре, то он, как правило, единственное, что может делать с омегой, так это строить глазки и ручки целовать! Вот не надо делать такие испуганные глаза! В федерации и альфы, и омеги, и беты живут одинаково лет по восемьдесят! И то в случае, если ведут здоровый образ жизни, правильно питаются и регулярно лечатся. А то бывает, что и в пятьдесят уже становятся дряхлыми стариками.

— Так получается, я обидел пожилого человека? — ужаснулся Салах.

— Нет! — засмеялся омега. — Ты, скорее, ему польстил! Дай, я уже оденусь! Я привык к жаре и эти несколько дней ужасно мерзну!

— Может, тебя согреть? — Салах ухмыльнулся, глядя, как Ясмин выворачивается из объятий.

— Лучше покормить! Я стал на удивление прожорливым. Это, наверное, из-за перепада температур. Я помню, когда только попал на Сабах, то от жары не мог нормально есть! А теперь, похоже, наверстываю! Есть хочу! Будешь задерживать, так я тебя покусаю, как голодный вампир!

— Ладно, пошли уже, вампирушка моя, покормлю! — Салах улыбнулся и шлепнул супруга по аппетитной попке. ‒ Но раз уж ты надеваешь костюм, то тогда будь любезен надеть браслеты на руки! Я тебе выберу самые скромные! Из белого золота!

Салах принес браслеты, но при этом почему-то был хмурым и встревоженным. Ясмин обреченно вздохнул, секса не хотелось категорически, а вот аппетит был зверский! Так что разговаривать придется по дороге. Ясмин подождал, пока муж застегнет браслеты на руках, и начал мягко подталкивать его к двери.

‒ Что тебя тревожит? – Ясмин шел рядом с мужем и смотрел, как Салах морщит лоб, пытаясь сформулировать мысль.

— Я что-то не совсем понимаю, — Салах искоса посмотрел на мужа. — Когда я сказал о том, что ты знаешь свое место, то ты вначале разозлился. Не отрицай, я почувствовал! — Салах поцеловал Ясмина в ладонь и виновато посмотрел в глаза. — А потом ты вдруг развеселился и зачем-то поцеловал мне руку. Ты что-то хотел доказать тем людям? Но зачем?

Они медленно шли к ресторанчику, который им обоим понравился в прошлый раз, и они забронировали столик на время обеда. Ужинали они обычно в Большом зале за капитанским столом. А вот обедать им нравилось в кругу своей семьи. Ясмин шел, рассеянно глядя на гуляющих людей, и думал о том, что сам не может объяснить свой поступок. Он просто хотел поддеть их всех из вредности. По «улице» мальчишки гоняли на скейте. Рон посмотрел на них голодными глазами, но, взглянув на папу, потупил взгляд. Он помнил, что наказан.

— Не знаю, что сказать, — Ясмин посмотрел на мужа, тот ждал объяснения поступка. Омега вздохнул, полное имя мужа Салахаддин, что значит справедливый, честный. И он действительно всегда был честен, и обманывать его не хотелось, Ясмин вздохнул еще раз. — В самом начале я действительно разозлился, сама фраза очень уж резанула слух. А потом я понял, что ты просто напросто не знаешь ее идиоматического значения! Ты на самом деле говорил о том, что я знаю, какое именно место занимаю в жизни вообще и в твоей жизни, в частности. А еще я вспомнил пьесу Шекспира «Укрощение строптивой», и мне стало смешно. Потому что сцена была совсем, как в той пьесе.

— Шекспир, — задумался Салах. — Я читал! Только «Ромео и Джульетту».

— Молодец, — Ясмин улыбнулся, — почитаю тебе вечером, тебе понравится! Там еще есть… Ой!

На плечо Ясмина сел попугайчик, чирикнул и… облегчился! Салах с горящими, как у кота, глазами схватил нарушителя в кулак.

Ясмин пытался высвободить несчастную птичку, она ведь не специально, это просто птичка! Охрана замерла, не зная, что предпринять, Азиз крутился под ногами, желая вытереть гадость с хозяина! А вдобавок, ко всему, в них врезался мальчишка, так лихо рассекающий на скейте. Сам скейт остался под ногами альф, а вот мальчик перелетел через голову и плюхнулся прямо под ноги удивленного Ясмина.

Салах от неожиданности выпустил птичку, а Ясмин помог подняться подростку.

— Не ушибся? Может отвести тебя к врачу?

Но подросток смутился при виде красивого омеги и, засмущавшись, вырвал руку и убежал, подхватив скейт под мышку. Что-то насторожило Ясмина во внешности подростка. Какой-то неожиданно взрослый взгляд, который он бросил на него, когда убегал. Омега на всякий случай проверил браслеты на руках. И пожал плечами. Все в порядке! Наверное, показалось…

Обед прошел спокойно. Азиз порывался сбегать за чистой абая, но Ясмин не захотел переодеваться. Все остальные были с золотой вышивкой, а сильно кичиться богатством ему не хотелось. После обеда они опять вернулись в гостиную Мазарини. Там их уже ждали. Омеги, увидели браслеты, сразу захотели рассмотреть их. Альфы хотели поговорить о Сабахе, об охоте и о том, что их сильно взволновало – о долголетии и силе альф. «А вот я прочел в сети, что на Сабахе все живут до двухсот лет? Врут, наверное?»

Омеги атаковали Ясмина. Зачем летите на Землю, а что за книга? И сколько она стоит? А вы ее у кого застраховали? А она тяжелая? А что вы будете делать после защиты? Профессор сидел с невозмутимым видом и только шевелил бровями, как шмель лапками. Ясмин сидел на диванчике в окружении омег и старался честно ответить на все вопросы:

‒ Летим на защиту моей диссертации на соискание следующей ученой степени, ‒ омеги восторженно заохали. ‒ Книга дорогая, но пока не проведена экспертиза, то и нет стоимости. И как ее можно оценить? Это все равно, что прицепить ценник к Святому Граалю или к Экскалибуру! Нет, пока нет заключения экспертов, то и застраховать невозможно. Да, фолиант тяжелый, и для перевозки куплен специальный чемоданчик, а чемоданчик закрыт в сейфе. Ну, не таскать же его с собой? Нет, он ее никому не покажет! Старые книги не любят изменения микроклимата. Книга хорошо сохранилась потому, что она была в сухом жарком климате без жучков и плесени. Но у него есть чудная 3-D копия книги, интерактивная и очень похожая на оригинал! Ну, хорошо, хорошо! Копию покажу и даже дам полистать.

‒ Азиз, ‒ Ясмин уже пожалел, что пришел сюда, лучше бы они погуляли где-нибудь! ‒ Принеси мой ноутбук.

Азиз кивнул. У него был доступ к хозяйским комнатам. Рон сидел надутый. Он бы с радостью показал свои фото, но сейчас ему было даже страшно заикаться о них, чтобы снова не подвести папу. Спустя несколько минут в дверях появился Азиз, он был бледен, у него тряслись губы. Он упал к ногам Салаха и прошептал:

— Господин! Нас обворовали! Сейф в номере вскрыт и блестящий чемоданчик пропал!

Комментарий к Профессор

https://vk.com/photo265570678_385087468 браслеты Ясмин

========== Экслибрис ==========

На самом комфортабельном, фешенебельном и безопасном лайнере федерации «Король-солнце Луи ХIV» случился скандал. Обворовали VIP номер премиум класса! Случилось то, чего не могло произойти даже теоретически. Вору удалось обойти самую совершенную систему охраны!

Салах стоял возле открытого сейфа. Документы и шкатулка с драгоценностями были на месте, а вот полка, на которой раньше лежал чемоданчик, была пуста…

— Пожалуйста, проверьте все ли драгоценности на месте и посмотрите, может еще что-нибудь пропало?

Детектив на корабле был из бывших военных, вероятнее всего из военной полиции. Гражданский пиджак сидел на нем, как китель, и двигался он с грацией опытного бойца. По крайней мере, это был, пожалуй, единственный альфа, на которого среагировали охранники. Увидев детектива, входящего в комнату, все альфы подобралась, как псы, увидевшие на псарне кота.

Салах вздохнул и, достав шкатулку, поставил ее на столик перед Ясмином. Омега окинул ее равнодушным взглядом и поежился от холода.

‒ Вашего супруга не интересует сохранность его драгоценностей? ‒ удивился детектив.

Он открыл крышку шкатулки, на самом верху которой лежал кластер с перстнями. Приподняв его, он увидел, что внутри лежали мешочки различных цветов. Альфа достал один из них и вытряхнул оттуда два бархатных валика. В каждом валике обнаружилось по браслету.

‒ А почему украшения не в футлярах? ‒ поинтересовался детектив.

‒ Так они меньше места занимают, ‒ пожал плечами Салах.

‒ Проверьте, все ли на месте, ‒ детектив взглянул на Ясмина. ‒ Вы себя хорошо чувствуете?

‒ Я привык к жаре и сейчас ужасно мерзну, ‒ Ясмин потер руки, пытаясь согреться.

Салах присел перед супругом и взял его ледяные руки в свои. Он быстро расстегнул браслеты и принялся растирать руки омеги.

‒ Азиз, принеси плед, ‒ встревоженный Салах вглядывался в глаза Ясмина и попробовал поддержать супруга. ‒ Не волнуйся, хабиби, все будет хорошо! Я закажу для тебя чай, и ты согреешься.

‒ Проверьте, не пропало ли что-нибудь еще! ‒ продолжал настаивать детектив, начиная злиться.

‒ Я не знаю, что там было, ‒ сознался Ясмин и со злорадством увидел, как вытянулось лицо детектива. ‒ В тот день, когда меня собирали в дорогу, я столько всего перемерял, что абсолютно не помню, что именно мне положили. Азиз, ты знаешь, какие из украшений жада накидал в шкатулку?

Азиз, передав Салаху теплый плед, стал перечислять содержимое шкатулки, загибая пальцы. Детектив тяжело вздохнул и закатил глаза. И Салах велел Азизу проверить все ли украшения на месте. Вскоре стюард вкатил столик, сервированный для чаепития. Азиз доставал из шкатулки мешочки и, вытряхивая содержимое, раскатывал бархатные платки, освобождая колье, браслеты, подвески и ожерелья. Пока Ясмин пил чай, согреваясь под пледом, диван, находившийся напротив, покрылся настоящий ковром из драгоценностей. Развернув последний мешочек и положив рядом два браслета, которые были только что сняты с рук Ясмина, бета удоволетворенно вздохнул.

— Все на месте! Ничего не пропало!

— Отец, моя камера пропала, ‒ Рон выскочил из комнаты ужасно расстроенный.

— Что было на диске? — насторожился Салах.

— Он был пустой, — Рон, казалось, сейчас расплачется. — Я после свадьбы его заменил. На новом диске была пара фотографий Олли, он хотел похвастаться перед кузенами новым велосипедом. А диск для Ошая должен быть у тебя!

Салах бросился к сейфу и начал перетряхивать документы. Среди бумаг мелькнул конвертик с диском. Салах вытряхнул его на руку и удостоверился, что это тот самый, подписанный его рукой диск.

— Это важная информация? — насторожился детектив.

— Это запись семейного торжества, не предназначенная для посторонних глаз, — Салах успокоился и положил диск обратно.

— Ну, тогда можно сказать, что ничего важного не пропало.

— Как не пропало? А фолиант? — взвизгнул профессор Матышковский. Он прибежал в номер вместе с Салахом и Ясмином, когда стало известно о краже. — Его ценность намного выше стоимости всех этих финтифлюшек вместе взятых! — казалось, его сейчас хватит удар. Он ходил взад и вперед вдоль стены, заламывая руки.

— О чем говорит профессор? — осведомился детектив.

Ясмину пришлось рассказать о книге. О ее ценности для науки и литературы. О том, что ее считали потерянной навсегда, и это просто небывалая удача, что вопреки всему она неожиданно нашлась! Профессор бегал за спиной, заламывая в истерике руки, как папочка, у которого отняли грудного младенца, и время от времени вставлял свои комментарии.

— Кто знал о ценности книги? — уточнил детектив. — Украшения не тронули, пропал только чемоданчик, значит, шли по наводке исключительно за книгой! Кто знал о книге?

— ВСЕ! — профессор вновь сорвался на визг. Салах и Ясмин не могли вставить ни слова. – Все, кто умеет читать! Еще полгода назад пронесся слух, что обнаружен последний фолиант Лабида! — Ясмин только хмыкнул, именно полгода назад он впервые написал в институт и изменил тему работы. Профессор продолжал, экзальтированно размахивая руками. — Потом, слухи опровергли. Стали говорить о подделке и мистификации. Но следом появились статьи Сталински с переводами работ и пояснениями к тексту! Стихи были похожи на Лабида, но это была в основном любовная лирика, а Лабид… Как бы вам объяснить, — профессор растрепал свою шевелюру в раздумьях. — Лабид писал, скорее, о природе, о мире вокруг себя, он был больше философом, чем поэтом. Любовных стихов у него было очень мало! А тут целая книга любовной поэзии! Вы понимаете? Вы обязаны ее найти! Человечество не может потерять ее еще раз!

— Профессор, не волнуйтесь! — Ясмин не знал, как успокоить альфу. — С фолиантом все в порядке! Его не было в номере! Да что же это такое, а? Послушайте, с Лабидом все в порядке. Он лежит в сейфе, но только не в нашем номере, а в банке! Мы его туда положили, как только поднялись на борт!

– Правда? – профессор уселся на дрожащих ногах на диван прямо на украшения, что Азиз внимательно упаковывал обратно в шкатулку. Азиз злобно зашипел, и Збигнев сразу вскочил с дивана. Бета, не переставая бурчать, торопливо сложил оставшиеся драгоценности в шкатулку и поставил ее обратно в сейф.

– Давайте, я вам налью чая, и вы успокоитесь? – Ясмин похлопал по дивану возле себя. Он старался говорить тихо и нежно, как с больным ребенком. – Все в порядке. С Лабидом все хорошо. Он в безопасности.

– Я могу на него посмотреть? – Збигнев посмотрел на Ясмина доверчиво, как ребенок, выпрашивающий конфетку. – Пожалуйста, я просто хочу убедиться, что он на самом деле существует!

Ясмин взглянул на мужа, тот в ответ только пожал плечами, мол, поступай, как считаешь нужным.

– Я сам покажу профессору книгу, – Салах выразительно взглянул на детектива. – Только вначале надо выяснить, как в наш номер мог попасть посторонний человек? Ведь в проспекте нахваливали именно безопасность корабля. Как я смогу оставить без охраны самое дорогое, что у меня есть ‒ мою семью?

– У нас весь корабль просматривается камерами, и все записывается. Очевидно, здесь работала очень хорошо организованная банда мошенников. По всей видимости, все это было просчитано, заранее тщательно подготовлено и выверено до минуты.

– Как такое возможно? Наше решение лететь на защиту докторской диссертации было абсолютно спонтанно, – Салах пристально посмотрел на детектива. – Я решил взять с собой супруга буквально за два дня до вылета, и никто посторонний об этом не знал!

– А вот тут вы не правы! – Матышковский вклинился в разговор. – О том, что будет защита, знали все! Это никогда не было тайной. И все ждали, что на защиту приедет диссертант, а иначе защиту бы просто прокатили со свистом! Ни один научный совет не потерпит дистанционной защиты! Наши бюрократы от науки очень любят, что бы им хвост на поворотах заносили! И сама книга! Это же тайна и главная интрига! Обязательно потребуется экспертиза и не одна! И все равно в ее подлинности будут сомневаться! Поэтому ваше появление с фолиантом было очень даже предсказуемо.

— Вы говорили о камерах, — в глазах Салаха полыхнула ярость. — В этом номере тоже есть камеры?

‒ Безусловно, ‒ кивнул головой детектив, ‒ но они ведут запись исключительно в отсутствии пассажиров. Мы таким образом следим за работой персонала. Как только замок открывает хозяин магнитного ключа от этого номера, камеры автоматически отключаются. Вот, извольте ответить, где ваш ключ-браслет? — обратился он к Ясмину.

Ясмин схватился за запястье ‒ белого браслетика не было! Он стал быстро вспоминать, что случилось.

‒ Мальчишка на скейте! ‒ Ясмин подпрыгнул, как ужаленный. ‒ Я почувствовал, что меня дернули за руку! Но у меня на руках были драгоценные браслеты, их я проверил, а вот о ключе и не вспомнил! Да я им и не пользовался ни разу!

‒ Ну вот! ‒ хмыкнул детектив. ‒ Когда вы вошли в ресторанчик, из соседнего вышли трое. Вот, посмотрите, — альфа протянул Салаху планшет с записью.

На ней четко было видно, как Салах с семьей и двумя охранниками вошел в ресторанчик. Буквально через пару минут из двери соседнего вышел омега в абая и с лицом, закрытом шейлой. Следом за ним шли два охранника. Троица не торопясь отправилась в номер. Омега открыл дверь белым ключом-браслетом и вместе с охраной зашел внутрь.

‒ Через несколько минут они вышли из номера, заметьте, с пустыми руками! ‒ детектив торжествующе посмотрел на Салаха и охранников, которые буравили взглядом планшет. ‒ После этого они прошли совсем немного и разделились. «Охранники» затерялись в толпе саммшитов, у них сейчас проходит съезд, и они как раз вышли из конференц-зала на обеденный перерыв. Саммшиты-то все, как на подбор, крупные альфы в черных костюмах. А вот «омега» зашел в кафе по соседству и там растворился.

‒ Как это, растворился? ‒ уточнил Салах.

Охрана следом сурово прищурилась на детектива, тот замялся.

‒ Запись с камеры в кафе была взломана и закольцована. В туалете нашли камеру без чипа памяти и съемного диска. И разумеется, без отпечатков пальцев, — тяжело вздохнул детектив. ‒ Мои люди сейчас опрашивают официантов в кафе, но там в это самое время пожилому мужчине стало плохо с сердцем, так, что они вряд ли что вспомнят. Записи с уличных камер показали, что омега вошел внутрь, но обратно так и не вышел.

Салах с охраной еще раз пересмотрели запись. Омега или тот, кто изображал омегу, достаточно успешно скопировал походку Ясмина. А значит, за ним наблюдали на корабле. Лицо было закрыто шейлой, и «омега» ни разу не поднял глаз, так что увидеть их разрез или другие особенности не представлялось возможным. Салах обратил внимание, что к тому моменту, когда они закончили обедать и вышли из ресторана, троица дерзких воришек уже успела бесследно «раствориться» в толпе.

В номер зашел молодой альфа в форме обслуживающего персонала лайнера. У него в руках была камера Рона.

‒ Ну, вот и ваша камера нашлась! ‒ обрадовался детектив. ‒ Получается, что у вас практически ничего и не украли! Сейфовый чемодан для перевозки ценностей я вам могу предоставить в течение часа абсолютно новый! Прежний ключ-браслет мы заблокируем и выдадим вам новый. Так что, полагаю, инцидент можно считать исчерпанным?

‒ Это значит, что вы не будете искать нарушителей? ‒ Салах посмотрел на детектива тяжелым взглядом, альфа отвел глаза в сторону.

‒ Мы обязательно пересмотрим все записи и постараемся определить, кто это был. Хотя бы для того, чтобы внести этих людей в «черный список». Но, судя по всему, работали явно профессионалы. Скорее всего, бывшие сотрудники спецподразделений. Знаете, такие люди, если выходят в отставку или их отстраняют от службы по состоянию здоровья, как правило, уже не могут адаптироваться к нормальной жизни. Они становятся адреналинозависимыми. Им нужен риск, как наркоману ‒ доза. Поэтому их часто нанимают для выполнения сложных заказов. Иногда они работают на свой страх и риск. Вычислить их достаточно тяжело, ведь по документам они примерные и законопослушные граждане. Маскировка и мимикрия их вторая натура.

‒ Я вас понял, ‒ Салах отдал планшет детективу. ‒ Пожалуйста, в качестве личной услуги, перешлите весь материал, который найдете, в посольство Сабаха на Земле. Может у них получится что-либо выяснить. И тогда будем считать инцидент исчерпанным. А теперь простите, мой супруг себя неважно чувствует, я хотел, чтобы он отдохнул. Завтра утром мы уже прибудем на место, ему потребуются силы.

‒ Да, конечно, ‒ детектив и персонал лайнера пошли на выход.

Детектив еще раз принес свои извинения за «инцидент», а Салах попытался отделаться от него, как можно быстрее. Вскоре в номере из посторонних остался только один профессор, который сидел на диване тихо как мышь.

‒ Профессор Матышковский, ‒ Салах остановился возле него, ‒ подождите еще пару минут, пока я закончу неотложные дела, потом я обязательно покажу фолиант. Могу я предложить вам чай или что-нибудь покрепче?

‒ Нет, спасибо! ‒ профессор расцвел, как цветочек и, поерзав, удобно устроился на диване. ‒ Не беспокойтесь, мне ничего не нужно. А по поводу покрепче, … Я уже так давно общаюсь с мусульманами, что совершенно отвык от спиртного. Не беспокойтесь, я очень терпеливый человек и буду ждать сколько необходимо!

‒ И все же, вы гость в моем доме.

Салах позвонил в ресторан, чтобы принесли фруктов и сладостей. После этого, подхватив Ясмина на руки, отнес его в спальню. Там он уговорил омегу переодеться и лечь спать. Ясмин был вялым, и это тревожило альфу.

‒ Не переживай! ‒ Ясмин слабо сопротивлялся заботливым рукам мужа, который натягивал на него пижаму. ‒ Я просто переволновался, может немного простыл, да еще эта дурацкая акклиматизация. Я посплю, и все будет хорошо. Не волнуйся. Лучше сходи в банк и предупреди их, чтобы они усилили охрану, ведь книгу просто чудом не украли!

‒ Хорошо, хорошо, я все сделаю, только не волнуйся! ‒ Салах накрыл омегу одеялом. ‒ А ты постарайся поспать.

Поцеловав пару раз нежные губы, альфа вышел из спальни. Рон крутил в руках камеру.

‒ Положи немедленно и сейчас же иди, вымой руки с мылом пару раз. ‒ Салах кивнул головой ближайшему альфе. ‒ Проконтролируй! А потом возьмите из бара коньяк и обработайте руки! Вытащить чип и диск из камеры дело двух секунд, так зачем понадобилось подбрасывать ее обратно? У меня, к сожалению, нет таких технических знаний, чтобы определить, что в нее добавили! Его могли покрыть каким-либо составом сверху, он может быть ядовитым, так что лучше подстраховаться. Аббас, ты знаешь, где у них утилизатор? ‒ охранник кивнул головой. ‒ Заверни в бумагу и уничтожь! Хватит нам сюрпризов от неверных!

Альфы одобрительно заворчали и с уважением посмотрели на наследника. Они уже привыкли, что у этого молодого человека здравомыслия больше, чем у иных взрослых. Обычно Салах брал с собой охрану из своих ровесников, молодых альф только-только вступивших на путь взросления. Ему было с ними комфортнее. Но в этот раз охрану подбирал эмир. И он выбрал опытных бойцов и следопытов, людей, чью надежность он не раз испытал в бою. И теперь альфы каждый день убеждались, что у их эмира подрастает надежный наследник. За таким альфой можно было следовать, не задумываясь. Ему можно было доверить и свою жизнь, и свою честь.

‒ Пока меня не будет в номере, ‒ Салах оглядел своих земляков и, не догадываясь, какие мысли бродят в их головах, ‒ я хотел бы, чтобы один из вас был здесь, внутри, а двое снаружи у дверей. Технике доверять не стоит! Как мы увидели, ее легко можно обмануть, ‒ альфы дружно кивнули, соглашаясь, и замерли в ожидании дальнейших приказаний. ‒ Нам осталось лететь полдня и ночь. Утром мы будем на месте. Неизвестно, на что пойдут негодяи, чтобы добиться своей цели. Подождите меня, профессор, я принесу фолиант сюда. Он будет в большей безопасности под нашей охраной, чем под защитой их хитромудрой техники, которую, как мы выяснили, очень легко обмануть.

Салах в сопровождении двух альф быстро сходил в банк и забрал оттуда большую шкатулку. На обратном пути он зашел в книжный магазин и, улыбаясь, выбрал и купил бумажную книгу.

Профессор затаил дыхание, когда перед ним на стол поставили большую деревянную шкатулку, на крышке которой была изящно вырезанная сура из Корана.

‒ Какая тонкая работа, ‒ профессор провел пальцами по резной крышке шкатулки. — Очень подходит для такой драгоценной книги.

‒ Да, конечно. ‒ Салах хмыкнул, вспомнив, какую истерику закатил Филин, когда альфа пытался забрать у него книгу. Библиотекарь наотрез отказывался выпустить ее из рук, так что Салаху пришлось перевернуть всю сокровищницу, чтобы найти шкатулку подходящего размера. Гарнитур из розовых и голубых бриллиантов, который лежал в ней, альфа попросту выложил в соседнюю вазу, лишь бы освободить шкатулку.

‒ А что было в чемоданчике? ‒ поинтересовался профессор. ‒ Я думаю, что, если бы он был пустой, то его вряд ли бы забрали с собой.

‒ Там лежала еще одна шкатулка, в которой до этого находилась шкатулка с книгой, ‒ Салах улыбнулся. ‒ Вы даже не представляете, чего мне стоило уговорить библиотекаря выпустить книгу из рук. Если б не остальные его «сокровища», которые остались при нем, то мне пришлось бы везти книгу вместе с ним. Причем, он бы так и не выпустил бы ее из рук!

Все альфы дружно рассмеялись. То, как Филин трясся над каждой бумажкой, стало во дворце притчей во языцех. Легче было вырвать золото из пасти дракона, чем вынести любую книгу из стен библиотеки.

Профессор открыл шкатулку. Книга была завернута в большой платок ‒ гутру. Филин укладывал книгу в шкатулку бережно, как младенца в колыбель, переживая за «несчастную лапочку». Достав книгу, профессор развернул гутру и замер, разглядывая великолепный фолиант. Он достал из кармана складную лупу и принялся методично осматривать обложку, корешок переплета и срез страниц. Потом он жадно вдохнул запах и, прикрыв глаза, задумался.

‒ Странный запах, будто пахнет какой-то специей, ‒ профессор выжидающе посмотрел на Салаха.

‒ М-м, ‒ задумавшись, альфа принюхался, – это, скорее всего шур-шур. Он, хоть и не имеет собственного запаха, но усиливает тот, что есть. Я видел несколько раз, как Филин посыпал книги шур-шуром, словно повар ‒ жаркое. ‒ Салах улыбнулся. ‒ Он считает, что шур-шур защищает книги от насекомых и злых духов!

Профессор кивнул головой, как будто соглашаясь, и открыл книгу. Он очень внимательно рассмотрел подвертку кожи и форзац. Особенное внимание он уделил экслибрису* ‒ печати Омейядов. Он, то приближал лупу, то отдалял, пытаясь разглядеть что-то доступное только ему. Потом он точно также неторопливо и дотошно рассмотрел титульный лист. Перевернув страницу, он, наконец, прочел первые строки:

«Ясмин, чей тонок стан и трепетные длани,

Глаза твои прекрасней, чем у лани».

‒ О-о-о, ‒ выдохнул в восхищении Збигнев, ‒ Лабид и вправду влюбился. Я, признаться, не верил, что рассудительный и спокойный мужчина мог так влюбиться на старости лет. Как символично, что книгу нашел омега с таким же именем, как и у возлюбленного старого поэта.

‒ Только мой Ясмин не наложник, а любимый супруг! ‒ заявил Салах.

‒ Я слышал, что есть письмо Лабида к этому наложнику, ‒ старик замолчал, обратившись в слух.

‒ У вас очень тонкий слух, уважаемый, ‒ ухмыльнулся альфа. ‒ Да, это правда, есть и письмо Лабида, которое прилагалось к книге, а еще несколько писем того же времени, в которых упоминается о скандале, связанном с неким наложником. Но это уже другая история.

‒ А вы их тоже везете? ‒ казалось, профессор забыл, как дышать.

‒ Нет, ‒ Салах ослепительно улыбнулся, как Чеширский кот. ‒ Сейчас с нами только книга Лабида, как подтверждение значимости работы моего супруга. Ясмин уже занялся написанием монографии, посвященной этой книге, а еще его уговаривают написать любовный роман для популяризации самого поэта и его стихов. Так сказать, чтобы заинтересовать обывателей, а не только специалистов-филологов.

‒ О-о, как интересно, ‒ профессор погрузился в чтение фолианта, переворачивая страницы с таким благоговением, что Салаху было неудобно его торопить.

Вскоре вернулся Аббас и, как старший среди охранников, распределил время дежурства между ними вплоть до прибытия на землю. Они все были привычны к такой работе. Все альфы время от времени дежурили у входа в гарем, или у палатки повелителя в походе, охраняя его сон и покой. Салах отпустил охранников из комнаты и остался дожидаться, когда профессор дочитает фолиант до конца. Тихо шелестели страницы, в спальне слышались негромкие голоса Ясмина и Рона. Постепенно Салах успокоился, напряжение последних часов стало его отпускать.

Профессор продолжал читать, а Салах прислушивался к голосам в соседней комнате. Когда Матышковский дошел до последней страницы, он увидел молодого человека, который вроде бы сидел перед ним, но мыслями был в соседней комнате, откуда слышались голоса. Он понимающе улыбнулся. Молодость, молодость! Теплое тело под боком волнует кровь сильнее, чем самое замечательное и необыкновенное научное открытие. Он закрыл книгу и улыбнулся молодому альфе, который в нетерпении дожидался его ухода, чтобы присоединится к своему любимому.

‒ Благодарю вас за возможность познакомиться с этим чудом, ‒ профессор встал и увидел, как спокойно и буднично молодой человек укладывает в шкатулку самую таинственную книгу человечества.

‒ Я рад, что вы получили удовольствие, ‒ Салах улыбнулся в ответ и защелкнул крышку шкатулки. ‒ У Ясмина тоже было такое же отсутствующее выражение лица, когда он ее читал в первый раз. Мы сегодня уже не выйдем из номера, и завтра тоже можем не увидеться. Но я надеюсь увидеть вас на защите Ясмина, он очень высокого мнения о вас и вашей работе.

Матышковский понял, что его стараются корректно выставить за дверь, но, несмотря ни на что, он был счастлив увидеть эту таинственную книгу, держать ее в руках. И хотя до дрожи в руках хотелось подержать ее еще раз, он вежливо откланялся и вышел.

Салах вздохнул с облегчением. Ему казалось, что эта пытка не закончится никогда. Он вошел в спальню и поставил шкатулку на тумбочку у кровати. Ясмин поднял на него счастливые глаза. Альфа зажмурился от теплой волны счастья, которая обдала его. Он достал из кармана книжку и помахал ею в воздухе.

‒ Я купил томик Шекспира! ‒ Салах продемонстрировал книжку.

‒ Ох! Ну, зачем? Здесь есть сеть, я бы почитал тебе с планшета, ‒ улыбнулся омега, а сам жадно, схватив книжку, с явным удовольствием зашелестел страницами.

‒ Мне нравится смотреть, как ты переворачиваешь страницы, ‒ Салах снял пиджак, скинул обувь и улегся поверх одеяла с другой стороны от Рона.

‒ Ну ладно, ‒ милостиво согласился омега и устроился на груди мужа, как на подушке.

‒ Отец, ‒ Рон несчастными глазами посмотрел на альфу. ‒ А как же моя камера?

‒ Кто-то забыл, что он наказан? ‒ Салах увидел, как помрачнел пасынок и, поджав губы, кивнул головой, тяжко вздохнув. Но, наткнувшись на недовольный взгляд омеги и сжалившись, он продолжил. ‒ Когда прилетим на Землю, куплю тебе новую. Но это только ради папы, чтобы ты не расстраивал его своим кислым видом.

Рон сразу просиял, как маленькое солнышко, и, быстро поцеловав папу в щеку, устроился у него под боком, приготовившись слушать, как тот читает вслух. Салах поймал довольный взгляд супруга и поцеловал его в висок. Взлохматив волосы Рона, он почувствовал себя абсолютно счастливым.

‒ Итак, я начинаю. Уильям Шекспир. «Укрощение строптивой». Сцена первая, ‒ Ясмин перевел дыхание и продолжил. ‒ «Перед трактиром в пустынной местности. Входят трактирщица и Слай».

Комментарий к Экслибрис

*Эксли́брис (от лат. ex libris — «из книг») — книжный знак, удостоверяющий владельца книги. Экслибрис наклеивается или проставляется печатью на левый форзац. Так как он появился значительно позже, в Германии приблизительно в XV веке, то в нашем контексте это не совсем экслибрис, а, скорее, печать Омейядов.

Омейя́ды (араб. الأمويون‎‎) или бану Умайя ‏(араб. بنو أمية‎‎) — династия халифов, основанная Муавией в 661 году. Омейяды Суфьянидской и Марванидской ветвей правили в Дамасском халифате до середины VIII века.

Саммшиты - сообщество альф, выдуманное автором

========== Прибытие ==========

Лайнер состыковался с причалом Лунной Гавани, когда на местных часах было уже половина одиннадцатого. Ясмин успел не только дважды позавтракать, но уже и пообедать. Азиз, лопаясь от гордости за себя, собрал и упаковал самостоятельно все чемоданы, успев до прихода стюарда. Стюард только похлопал пустыми ящиками шкафов, убеждаясь, что гости ничего не забыли и, довольно ухмыльнувшись, ушел. Азиз, сияя, как медная монета, показал ему вслед язык.

В столице была половина пятого утра. Ясмин смотрел в иллюминатор, как из-за края диска Земли появляется Солнце. Все-таки рассвет на Луне был просто фантастическим. Рон крутился рядом, негодуя от того, что у него нет под рукой камеры, чтобы снять подобную красоту.

Ясмин ощутил на себе всю прелесть VIP зоны. У нее были отдельные лифты, и совершенно не было очередей на выход. Как будто они были единственными пассажирами на корабле. Омега в какой-то момент времени даже усомнился в том, что все пассажиры дожидаются, пока они покинут лайнер. Но, только оказавшись на лунной станции, он убедился, что разгрузка корабля идет полным ходом. Вокруг был людской водоворот с криками и суматохой. Кто-то кого-то встречал, кто-то потерял ребенка и теперь метался по залу в поиске. Встречающие жадно выглядывали среди выходивших своих родных и знакомых.

Как ни странно, но их тоже встречали. Посредине коридора маячил тот самый противный адвокатишка все в том же сером костюмчике. Он постукивал по руке папкой с бумагами и выглядел очень решительно. За его спиной стояли двое здоровенных полицейских, а за ними застыл в ожидании приказа взвод спецназовцев в закрытых шлемах. Охрана Салаха подобралась, как перед дракой.

— Дэйчи Сталински! В случае возвращения на планету Земля раньше оговоренного времени, вы должны быть немедленно арестованы и препровождены в тюрьму для дальнейшего отбывания наказания в соответствии с законами Федерации! — поганый адвокатишка улыбался так довольно, будто поймал самого главного преступника в галактике.

— Дэйчи Сталински? Мой супруг, Ясмин ай Салах ад Дин, прибыл сюда для защиты своей диссертации, — Салах прикрыл омегу собой, Рон ойкнул и схватил папу за руку. — Я не позволю, чтобы моей семье угрожали! Прочь с дороги!

— То есть вы его сюда привезли не для развода? И он опять вернется обратно на Сабах? — адвокат с вытянувшимся лицом попытался что-нибудь прочесть на надменном лице Салаха, но, получив в ответ взгляд полный ледяной ярости, растерялся и забормотал. — Тогда согласно судебному предписанию Ясмин ай Салах ад Дин обязан пройти полное медицинское освидетельствование. Мы должны быть уверены, что его жизни ничего не угрожает, а он сам не является угрозой для населения Земли!

Из-за спецназовцев появилось трое медиков. Перед собой они толкали медицинскую капсулу на антигравах. Выглядели они достаточно зловеще. Ясмин оглянулся, в коридоре, кроме них, никого больше не было. Совсем недавно здесь было шумно и не протолкнуться, а сейчас голоса слышались только в отдалении. Он понял, что этот адвокат все равно, так или иначе, заполучит его к себе, и все это было решено заранее. Интересно, а кто проинформировал власти о его прибытии? Решение лететь на защиту докторской диссертации было принято абсолютно спонтанно, и никто из посторонних об этом не знал. Неужели, это из-за инцидента на лайнере или все же кто-то следил за ними? Но сейчас главное не допустить конфликта. Он взял мужа за рукав.

— Я думаю, мне лучше поехать с медиками, — Ясмин улыбнулся мужу. — Это просто медицинское обследование, не стоит из-за этого так переживать! Азиз поедет со мной. Он приглядит за мной и в случае необходимости поможет, так что все будет хорошо! — омега повернулся к адвокату, и приветливое выражение его лица сменилось надменностью и холодным презрением, граничащим с брезгливостью. — Сколько времени займет эта процедура?

— От двенадцати до шестнадцати часов, — адвокат заискивающе улыбнулся. — Вас уже ждут, — он склонил голову, как слуга в гареме, без всякой иронии в глазах. — После этого я лично отвезу вас к мужу. Вы должны нас понять, население мегаполиса велико, и поэтому необходимо предупреждать возможность появления эпидемий! Пусть даже и теоретической!

— Я поеду с тобой, хабиби! — Салах не хотел выпускать из рук омегу. — Я должен быть уверен, что с тобой будут обращаться в соответствии с твоим положением! Все-таки ты супруг наследника!

— Салах, у меня через день защита, — умоляюще произнес Ясмин, — и я так надеялся, что ты успеешь сделать экспертизу книги. Я рассчитывал, что смогу принести ее результаты вместе с книгой на защиту. А иначе вся моя поездка будет напрасной!

— Я сам довезу супруга до больницы или куда вы его там решили доставить! — произнес Салах тоном, не терпящим возражений. В глазах альфы была холодная ярость, но он все же принял доводы адвоката. Он прекрасно понимал, что такое ответственность за людей, вверенных твоей опеке.

Адвокат склонился в поклоне и сделал жест рукой, приглашая следовать за собой. Они прошли к служебным лифтам, и через несколько мгновений были в ангаре со служебными шаттлами. Военные и медики рассредоточились по своим шаттлам. Адвокат подвел Салаха и Ясмина с Роном к большому шаттлу, внешне похожему на обычный автобус. После того, как все разместились внутри, «автобус» сразу стартовал и вскоре завис у входа в высотное здание, похожее на офисное здание со сплошным стеклянным фасадом.

У входных дверей здания была вывеска какого-то научно-исследовательского института. Из раскрытых дверей сразу появился медбрат со стандартной коляской. После долгих препирательств полушепотом Ясмин уговорил Салаха оставить их с Азизом здесь, а самому заняться неотложными делами, а именно, экспертизой фолианта и расписанием занятий в институте. И не забыть отправить Рона в школу сегодня же!

Ясмина усадили в коляску и укрыли пледом ноги. Азиз сразу схватился за ручки кресла, оттеснив медбрата. Он заявил, что он не может доверить своего господина посторонним людям. Омега помахал рукой взволнованным мужу и сыну. На лифте они поднялись из фойе до нужного этажа, где их уже встречала целая делегация медиков. Половина из них выглядели недовольными и поминутно зевали. Ясмин с грустью подумал, что их выдернули на работу в такую рань по прихоти чиновников.

— Переодевайтесь! — Ясмину протянули больничный халат с завязками на спине. — И если ваш человек собирается находиться рядом с вами, то ему тоже придется надеть халат!

Вот что Дэйчи не любил больше всего на свете, так это, когда им командовали. Если бы его попросили, он бы, конечно, согласился. Но, услышав приказной тон и металл в голосе, он включил режим «омега гаремный — капризный баловень». Он закатил всем этим умникам от медицины такую показательную истерику, что Азиз только нервно сглатывал и косился на обычно невозмутимого хозяина. Ясмин все устроил в лучших традициях Амина, когда тот был не в духе и заставлял прыгать вокруг своей персоны весь гарем.

Для начала Ясмин потребовал, чтобы из комнаты вышли все альфы. И ему нет никакого дела, насколько важные и именитые они были. Омега честно предупредил, что если его обнаженной кожи коснется, пусть даже случайно, хоть один АЛЬФА, то он подаст в суд за сексуальные домогательства. А посольство Сабаха не преминет поднять такой КРИК на всю федерацию, что помимо денежной компенсации за моральный ущерб всему руководству Института придется ползать на карачках, слезно вымаливая прощение у наследника эмирата ад Дин и его супруга. И потом, с чего это они взяли, что на него, добропорядочного супруга мусульманина, допустимо надеть подобное непотребство? Они, что, с ума сошли все сразу? Может у них размягчение мозга случилось от перенапряжения? Чтобы на его обнаженный филей мог смотреть кто-то, кроме его многоуважаемого мужа? Ну, уж нет! Да их надо засудить уже за то, что они решили, будто супруг наследника согласится на такое!

Адвокат сунул, было, голову в смотровую, едва услышав гневное покрикивание омеги. Быстро оценив грозящую опасность срыва осмотра и возможные санкции со стороны ортодоксального и очень агрессивного правительства Сабаха, он заставил медиков выполнить все требования омеги, потому что они более чем оправданы. В смотровой поставили ширму, чтобы омега смог переодеться в приватной обстановке. Ясмину принесли шелковую пижаму и носочки. Он, продолжая капризничать, еще покрутил носом по поводу качества и расцветки. В ответ адвокат намекнул, что осмотр может сильно растянуться по времени, если начнут бегать за одеждой, подходящей к цвету глаз омеги. Это примирило Ясмина с белым цветом пижамы. А вот Азиза без затей переодели в простую форму медработников.

После этого все завертелось, Ясмина обмерили и взвесили, обстукали грудную клетку и прослушали легкие и сердце. Причем врачи были исключительно омегами и бетами. Всех альф немедленно вытолкали из кабинета. Потом взяли кровь на анализы. После первого же результата выяснилось, что омега беременный. Все присутствующие вздохнули с облегчением. Теперь они переносили капризы омеги с полным пониманием ситуации.

А вот сам омега отреагировал на новость неожиданно. Он растерянно уселся на кушетку и выпал из реальности. Ребенок? У него будет ребенок от Салаха?

— Какой срок? — Ясмин совсем растерялся. Может он только-только залетел?

— Предположительно, четыре недели, — улыбнулся доктор. — Но более точно можно будет определить при последующем осмотре.

— Но, как же так, — растерялся Ясмин. — При первой беременности меня выворачивало от токсикоза с первой недели. Я в какой-то момент даже малодушно думал об аборте. А сейчас ничего! Может, вы ошиблись?

— Нет, — улыбнулся пожилой омега. — Насколько я понял, у вас второй брак и новый муж ваша истинная пара? — заметив, как Ясмин кивнул головой, продолжил. — У истинных пар настолько гармоничное сочетание генов, что ребенок не воспринимается организмом как нечто чужеродное, к чему надо приспосабливаться. Омега сразу принимает малыша, как часть себя, и перестройка организма идет легко и слаженно. Именно легко протекающая беременность является еще одним подтверждением, что пара истинная. И маркеры запахов нужны исключительно для здорового потомства, и благополучия пап во время беременности.

— Если четвертая неделя, то почему запах не изменился? — заволновался Ясмин. — Насколько я знаю, запах меняется к концу первой недели, как только у зародыша появляется сердцебиение.

— Совсем не обязательно. Как правило, запах меняется, но бывает, что у омеги есть стресс-факторы, и он неосознанно подавляет запах беременности, таким образом, скрывая ее. Например, когда у него хорошая работа, и он не хочет ее потерять, или он не уверен, что альфа будет рад будущему ребенку. Но кроме этого, бывает, что происходит что-то важное с его близкими людьми, и все его силы организма уходят на преодоление стресса, и омега сдерживает свои гормоны. Такое происходит с очень скрытными по натуре людьми, которые считают, что в состоянии решить любую проблему самостоятельно и подсознательно не позволяют своим гормонам показывать собственную «слабость». Но это возможно до поры до времени! Природа все равно возьмет свое! У нас бывали разные случаи, — омега улыбнулся. — Я вот помню, один малолетний омега забеременел, так он так боялся родителей, что запах у него изменился незадолго до родов!

Ясмин задумался. А ведь врач был прав! Работа над докторской диссертацией и свадьба Сашши держали его в постоянном напряжении и не давали расслабиться. А теперь этот перелет и нелепая попытка кражи фолианта. Он тогда так переволновался, что чуть не заболел! И перемена климата тоже стресс для организма! Омега довольно улыбнулся и положил руку на живот. Это так замечательно — у него будет маленький! Интересно, на кого он будет похож?

— А теперь вам надо к гематологу, — сказал омега. — Он у нас хоть и альфа, но вы его не бойтесь, он вас не обидит. — Дэйчи только хмыкнул, он сам кого хочешь, обидит, если что. Особенно сейчас, да он за маленького порвет любого. Но следующие слова омеги его насторожили. — Гематолог это вообще-то ваш лечащий врач, именно он будет вас вести.

— Почему? С моей кровью что-то не так?

— Как вам сказать, — омега отвел глаза в сторону. — Такая проблема бывает у всех шур-шур зависимых. Мы предупреждаем людей, чтобы они не баловались этим зельем. Все-таки красота и молодость это еще не все, но кто же нас слушает?

— Но шур-шур это просто специя! Возможно, несколько специфическая, но все-таки специя, а вы говорите о ней, как о наркотике! — удивился Ясмин.

— Идите к гематологу, он вам все объяснит, — пожилой омега казался расстроенным.

Ясмин уже не на шутку струхнул и хотел броситься на розыски того альфы. Но его поймали за руку и, усадив в кресло, заботливо укутали ноги пледом, и только после этого Азиз покатил коляску, счастливо рассуждая, как обрадуется господин Салах, и какая это радостная новость для гарема Амина и Хани! Они ведь опять станут дедушками, теперь уже благодаря молодому наследнику! Ясмин рассмеялся бы, он теперь невольно заполучил друга — свекра! Но только последние слова терапевта не давали расслабиться.

Ясмина с Азизом проводили к гематологу. Он оказался достаточно пожилым альфой и был одним из тех, кого Ясмин с криками выгнал из смотровой. Увидев, кто появился перед ним, альфа недовольно нахмурился и поправил очки на носу. После недолгих реверансов доктор сказал страшные слова.

— Шур-шур является, по сути, самым сильным антиоксидантом, работающим на клеточном уровне. Он восстанавливает потерянное и защищает то, что есть. Именно поэтому у него такой сильный омолаживающий эффект, так что граф Калиостро и Макропулос со своими средствами нервно курят в сторонке. Но у него есть очень неприятный побочный эффект — стоит только прекратить его принимать, как организм начинает разрушаться. Причем, чем дольше человек употреблял шур-шур и чем сильнее помолодел, тем сильнее будет «откат». В организме человека есть своя защитная система, которая блокирует свободные радикалы. Под действием шур-шура она просто «выключается», так как он полностью берет на себя восстановление и защиту клеток от воздействия свободных радикалов. И когда человек перестает принимать шур-шур, его организм начинает разрушаться, потому что естественной защиты уже нет.

— То есть вы хотите сказать, что я начну стремительно стариться? — Ясмин испугался. Он представил себя дряхлым старцем возле молодого альфы. Беременным стариком! — Какой кошмар! И когда это начнется?

— У каждого по-разному, — альфа нахмурился. — Все зависит от дозы, которую вы принимали, но обычно на второй или третий день. У меня есть ваша фотография из отдела кадров и несколько снимков с камер наблюдения. Вы стали значительно моложе. Я взял изучать ваше дело по настоянию военных. Они уверили, что вы вернетесь на Землю через два с половиной года. Жаль, что я не смог снять ваши биологические показатели до отбытия на Сабах, и поэтому стал собирать все, что мог. И я, признаться, совсем не ожидал вас увидеть так рано. Сколько дней вы без шур-шура?

— Четыре, сегодня пятый день, столько времени занял перелет с Сабаха.

— Во время полета вы принимали шур-шур или, может, ели еду, взятую с собой с Сабаха?

— Нет, — Ясмин посмотрел на Азиза, но бледный до синевы бета отрицательно покачал головой. – Нет, мы ели то, что давали на корабле. Так когда я начну стариться?

В ответ повисла напряженная тишина. Альфа о чем-то глубоко задумался, постукивая ручкой по столу. Он пересматривал какие-то снимки. Молчание было таким душным, что Ясмину стало казаться, что он задыхается. Наконец, альфа поднял глаза и честно сказал:

— Не знаю, — альфа выглядел растерянным. — У вас в крови, присутствуют очень странные кристаллические образования. Я раньше такого не видел. Они, похоже, совсем не мешают правильному функционированию кровеносной системы. Вы разрешите взять образец крови у вашего компаньона? Возможно, у него мы найдем такие же…

— Берите! — Азиз закатил рукав. — Возьмите хоть всю мою кровь, только спасите господина Ясмина!

— Мне не надо всю! — улыбнулся альфа. –Только пару кубиков.

Мужчина ловко перевязал вену и взял у Азиза кровь вакуумным шприцом. Бета даже не успел испугаться. Потом альфа подошел к странной конструкции и поставил шприц в маленькую открытую дверку. Дверка закрылась, внутри что-то пожужжало, пошелестело, и машина выдала стопку бумаг и несколько фотографий. Альфа, похоже, совсем забыл, что его ответа терпеливо дожидаются. Он внимательно вчитывался в строчки и разглядывал фото. А потом будто очнулся и посмотрел виновато на Ясмина и Азиза.

— Простите, задумался. Нет, у молодого человека самая обычная кровь, как у всех бет с Сабаха, — перехватив удивленный взгляд Ясмина, он пояснил. — Ну, конечно, мы уже давно присматриваем за эмигрантами с Сабаха. Оттуда, бывает, приезжают люди, всегда беты и всегда отменно здоровы, хотя и бывают несколько истощены. Но, тем не менее, без всяких патологий и отклонений. Просто здоровые люди. Вот, к примеру, как этот молодой человек, — альфа улыбнулся Азизу и продолжил:

— С тех пор как к нам приехали на учебу наследники эмиров, мы под разными предлогами взяли образцы крови и у них. Но никаких открытий не последовало. Все, как у всех, ну разве лишь только генетически более здоровы. Практически нет наследственных болезней и патологий. Прямо идеальные гены альфа-самцов! Но вот образцов крови омег у нас не было. Омеги никогда не покидали Сабах. Раз попав туда, они оставались там до конца. Трупы погибших власти никогда не отдавали и всегда кремировали. А делать анализ крови из пепла мы, знаете ли, до сих пор не научились.

— Я ничего не понял, — Ясмин потер лицо и попытался собраться с мыслями. — Когда я начну стариться? И если я вернусь на Сабах, это можно будет остановить или повернуть вспять? Я, знаете ли, беременный, и мне очень бы хотелось выносить этого малыша!

— Я не знаю, — альфа выглядел обреченно, как будто это ему вынесли смертный приговор. — У меня единственный образец крови, который ничего не объясняет, а наоборот, все запутывает! У омег с Земли восстановления не наблюдалось. Они сидели на гормонах и различных медикаментах до конца дней. И даже в случае, если они возобновляли принимать шур-шур, повторного чуда не случалось. Так сказать, одноразовое чудо.

— Что мне делать? — Ясмин подумал о ребенке. Сможет ли он его выносить? — Может, мне стоит начать принимать медикаменты до того, как мой организм начнет рассыпаться, как карточный домик?

— Я не знаю, что вам сказать, — альфа задумался. — С одной стороны это разумно, но с другой стороны уже прошло больше времени, чем у остальных омег, а ваша формула крови достаточно стабильна, и регресса не наблюдается. Как бы не навредить и не спровоцировать начало распада. Давайте, вы ко мне придете, как только увидите первые признаки увядания. Тогда можно будет сделать прогноз и принять меры. А пока давайте будем держать кулаки на удачу!

— Подождать и посмотреть, — Ясмин смотрел на альфу с подозрением. — Ну да, конечно, вам-то что, я для вас разновидность подопытной мыши. Подумаешь сдохнет! Можно будет препарировать трупик и более тщательно поковыряться в потрохах!

— Зачем вы так говорите? — альфа в возмущении прошелся по кабинету. — Не по моей вине вы оказались в подобной ситуации! И в данном случае я должен не забывать главный постулат врача: «Не навреди!»

— Простите, — Ясмин стушевался, — я всегда так — вначале ляпну, не подумав, а потом извиняюсь. Простите меня.

— Да ладно, — махнул рукой альфа. — Я вас понимаю, только вот сделать ничего не могу! И вы меня простите! Но я все равно настаиваю, что надо дождаться первых изменений. Прошу прийти ко мне на анализ крови через пару дней.

***

Машина довезла Ясмина и Азиза почти до порога дома, где жили Салах с Роном вместе с теми молодыми соотечественниками, которые прилетели с Сабаха на учебу. Омега огляделся по сторонам. Хм, а дом и правда находился напротив колледжа Рона!

Ясмин тяжело поднялся по ступенькам. Такой ужасный день! Быстрей бы прижаться к мужу, уткнуться ему носом в шею. Чтобы он погладил по спине и сказал, что все будет хорошо. Азиз постучал в дверь, и она сразу открылась. Похоже, их уже ждали.

Салах бросился к своей паре. Он чувствовал, что Ясмина тревожили смешанные чувства: легкое раздражение, какое-то тайное и почти запретное удовольствие, а еще тревога, которая перекрывала все остальные чувства. Омега был похож на ребенка, который, наконец-то, нашел и съел конфеты, запрещенные, но давно желанные, а теперь он с тайным триумфом и опаской ждал, что скажет папа.

Салах остановился, не доходя два шага, и вгляделся в глаза омеги. В них, кроме тревоги, было еще довольное и сытое выражение, как будто он добился того, что очень давно хотел, но не мог получить. Салаха обожгло по нервам, как кипятком. Ясмин выглядел так, словно он встречался с альфой, в которого был когда-то давно влюблен. И теперь он чувствовал удовлетворение. Такое же, какое он испытывал по утрам после жаркого секса!

Альфа схватил омегу в охапку и зарылся носом в шею. Он долго нюхал за ухом, у кромки волос, там, где запахи держатся дольше всего. От омеги пахло медикаментами, страхом, а еще очень тонко, почти неуловимо, пахло АЛЬФОЙ! Салах и не уловил бы этого запаха, если бы не принюхивался так тщательно. Стоило бы только обнять его, как этот запах, словно отдаленное эхо, немедленно пропал бы!

Салаху стало так больно, будто из груди вырвали сердце. Ясмин ему изменил! Как он мог? Альфа оттолкнул омегу от себя.

— Ш Л Ю Х А!

========== Пощечина ==========

День выдался очень тяжелым. Ясмин не помнил, как их с Азизом привезли домой. Вернее, туда, где теперь он будет жить с мужем и сыном. Кроме них, там жила еще куча народа, но Ясмин чувствовал такую усталость, что было все равно. Когда он поднялся по ступенькам, сил хватило только оглянуться. Колледж сына действительно был через дорогу. Ну, хоть что-то знакомое в этом мире!

За дверью их уже, похоже, ждали. Приветливые лица слуг, трое охранников в холле. Пахнет едой. Здравствуй, новый дом! По лестнице сбежал Салах. Он остановился, так и не сделав последнего шага. Такой родной, такой любимый! Что будет с нами, если я стремительно постарею? Ты еще долго будешь молодым, красивым и полным жизни, а я скоро стану старой развалиной…

Альфа, будто почувствовав горестные мысли, схватил в охапку и стал обнюхивать, как будто пытался надышаться в последний раз. Да, мой дорогой, похоже, не получится у нас долго и счастливо! Салах вдруг замер и, напрягшись все телом, в тоже мгновенье резко оттолкнул его от себя.

- Ш Л Ю Х А ! – Салах стоял ощетинившись, как волк.

Ясмин покачнулся, обида обожгла все тело. Не помня себя, он размахнулся и от всей души влепил дорогому мужу пощечину. Голова у Салаха мотнулась в сторону, руку омеги обожгло как кипятком. Твоего ж папу за ногу, как больно-то! В холле стало так тихо, будто они были здесь одни.

- Я когда-нибудь давал тебе повод сомневаться во мне? – внутри все заледенело, в животе будто узел завязался и не давал вдохнуть всей грудью.

Салах в ответ совершенно по-волчьи ощерился. Омега, наплевав на все обычаи и условности, быстро подошел к ближайшему охраннику, который от яростного взгляда обычно кроткого и доброжелательного омеги, попятился от него в испуге. Ясмин, резко сдернув с головы шейлу, не обращая внимания на разлетевшиеся во все стороны заколки и шпильки и, повернувшись к нему спиной, приказал:

— Нюхай!

Охранник попятился еще немного назад, пока не уперся спиной в стену, но от Ясмина так просто не отделаться! Он опять подошел к нему и, схватив за волосы, просто ткнул лицом в свою шею и опять приказал:

— Нюхай! Ну же! Альфа ты или нет? Быстро сказал, чем пахнет!

Салах, сжав кулаки, зарычал, когда охранник склонился к омежьей шее. Бедолага охранник и рад бы увернуться, но Ясмин держал его железной хваткой за волосы, схватив его за загривок, как жеребца. Альфа был уже не мальчик и понимал, что они, как полицейские, должны расследовать любое нарушение порядка. Он закрыл глаза и принюхался.

‒ Пахнет жасмином, зеленым чаем, каким-то лекарством, а еще, … еще к-карамелью!

Омега отпустил бычью шею охранника и стал разматывать шейлу, которая скрутилась от резкого движения и затянулась, как удавка.

‒ Поздравляю, господин! ‒ побледневший охранник низко поклонился омеге. Выпрямившись, он с сочувствием посмотрел на Салаха.

‒ Я-Ясмин, ‒ заикающийся Салах выглядел, как щенок, который сожрал в доме все тапки, а тут пришли гости. ‒ Ясмин, любимый… ‒ нет, похоже, щенок до тапок успел еще и описать ковер в гостиной и теперь не знал, как объяснить хозяину, что он очень сожалеет о своем проступке.

‒ Так ты говоришь, у нас будет альфа? ‒ Ясмин смотрел на него, как государь на карманника. Он прищурил глаза и бросил на Салаха самый холодный взгляд из собственной коллекции. ‒ Даже не смей ко мне приближаться. Видеть тебя не хочу!

Омега подобрал полы абая и бросился вверх по лестнице. Он помнил по записям Рона, что его комната находится на втором этаже справа от лестницы. Из дверей выглядывал сын. Хоть и казалось, что прошло полжизни, но на самом деле они переступили порог дома несколько минут назад. А тут такой «горячий» прием!

Дэйчи влетел в комнату к сыну и, упав на кровать, разрыдался. На него сегодня столько всего навалилось! И результаты анализов, нависшие над ним дамокловым мечом, и этот глупый мальчишка, который по недоразумению стал его мужем! И беременность, и завтрашняя защита! А он совершенно не готов встречаться с этими кривомордыми умниками из совета! Но больше всего жгла обида! За что Салах с ним так поступил? Он ведь никогда и ни на кого даже взгляда не бросил! И даже мыслей таких не имел! Рука, которой он ударил мужа, пульсировала тупой болью, похоже, он ее отбил! Интересно, Салах додумается лед приложить, чтоб щека не опухла? Ну, о чем он только думает?

Ясмин порыдал еще немного, жалея себя, а потом вдруг почувствовал, как сын, присев на кровать, гладит его по плечу.

‒ Папочка миленький, ну не плачь, ну не плачь, пожалуйста…

Омега оторвал опухшее лицо от подушки и шмыгнул носом. Рядом сидел его ребенок и тихо плакал от жалости к папе. У двери, как обычно сидел, Азиз и утирал зареванную мордашку. Оттуда же раздавалось тихое поскуливание, будто плакал маленький щенок.

‒ Это все из-за меня, ‒ каялся сын, ‒ если бы я его тогда не укусил, тебя бы в школу не вызвали! Прости меня, папочка! Я не думал, что все так получится!

Дэйчи притянул к себе сына и обнял крепко-крепко! Дорогой ты мой человечек! Такое даже в голову никому бы не пришло! Омега потискал немного сына, успокаиваясь, после рыданий дыхание еще не восстановилось, и из груди вырывались одни только всхлипы.

‒ Азиз, перестань там подвывать, это просто невыносимо! Лучше принеси попить!

‒ Это не я, господин, ‒ бета утер слезы на мордашке и принес стакан с водой и платок. Подождав, когда омега отопьет половину, со вздохом облегчения допил остаток и с видом заговорщика посмотрел на дверь, откуда раздавалось поскуливание. — Это господин Салах, так убивается бедняга под дверью, ‒ Азиз посмотрел на омегу и спросил. — Можно его позвать, чтобы он прощения попросил?

От осознания того, что Салах тоже мучается, в груди сразу стало легче.

‒ Вот еще! ‒ Ясмин поджал губы. — Принеси-ка лучше пижаму, я здесь буду спать. А этому чудовищу передай, что видеть его не хочу! ‒ когда бета уже подошел к двери, быстро добавил. — И передай ему, чтобы к щеке лед приложил, а то синяк будет!

Бета, просияв, с благодарностью посмотрел на Ясмина, будто тот пообещал ему мешок золота подарить, и скрылся за дверью. Лежать одетым на кровати было неудобно, да и больничные запахи радости не добавляли, от них грустные мысли продолжали кружить в голове, как снежинки. Ясмин встал с кровати и скрылся в ванной. Надо бы помыться с дороги. Азиз занес пижаму в ванную. Мысли вновь вернулись к тому, что ему сообщили врачи. По срокам выходило, что он забеременел раньше Сашши, в предыдущий приезд Салаха. Вот ведь и течки не было, да и ничего не почувствовал! Ясмин усмехнулся, представив, как у жада от удивления вытянется лицо!

А потом мысли вернулись к шур-шуру, к старению и коварному адвокату, который так ловко спровадил его на Сабах. И ведь угрожал, сволочь, и запугивал. Он ведь с самого начала знал, что так будет! Вот урод! И ведь мерзость такая, постоянно крутится возле Салаха! И супруга ему сосватал, и со студентами помог! Но то, как он вел себя в космопорту, полностью подтвердило догадки, что ни какой он не адвокат, а военный. Наверняка, из разведки! Ясмин сразу вспомнил, как тот хотел, чтобы он сообщал обо всем, что происходит на Сабахе! Только зачем это правительству? Зачем такие сложности?

Ясмин еще раз придирчиво осмотрел себя в зеркале – нет, никаких морщинок не наблюдалось, только зареванные глаза и опухший красный нос. Будем надеяться, что утром он будет выглядеть таким же, только без следов слез! Омега еще раз тяжело вздохнул и быстро помывшись, переоделся в пижаму. День был тяжелым, а завтрашний будет еще тяжелее. Надо отдохнуть. Все равно то, что можно было сделать, уже сделано. В комнате его дожидались Рон и Азиз, которые с тревогой глядели на него, ожидая его решения. Недолго думая, он отправил Азиза за ужином, Рона в душ, а сам решил прилечь на пару минут…

Когда Азиз принес поднос с ужином, а Рон в пижаме вышел из ванной, Ясмин уже крепко спал, трагично подняв брови и хмурясь во сне. Он что-то бормотал во сне, то ли объясняя кому-то, то ли жалуясь на что-то. Рон посмотрел на папу и принял взрослое решение. Сегодня он будет спать в комнате отца! О чем и сообщил тому, как только открыл дверь. Салах с облегчением вздохнул и поцеловал пасынка в лоб. Азиз оставил поднос на письменном столе Рона на случай, если господин проснется позже и захочет перекусить. Он ведь не найдет кухню в незнакомом доме, а Азиз будет спать этажом выше и не услышит его!

Салах закрыл дверь за Азизом и подошел к кровати. Он долго сидел на краю, не решаясь приблизиться. Он чувствовал себя не просто виноватым. Ему хотелось умереть от горя. Так унизить своего супруга? Он бы не поверил, что такое может случиться с ним! Как он мог сказать такое самому дорогому в его жизни человеку? Ясмин беременный! Такое чудо! У него будет сын! И не просто сын, а НАСЛЕДНИК! Каждый эмир мечтал о наследнике, как о чуде, как о благословлении Аллаха! А у него он уже есть, вернее будет!

Ясмин что-то жалобно пробормотал во сне и, похоже, позвал его. Салах, скользнув под покрывало, лег рядом. Я здесь, моя любовь, я рядом! Он поцеловал вспотевший висок омеги и опять почувствовал почти неуловимый запах другого альфы. Отец говорил, что только отец ребенка может определить, кого носит его супруг. Для всех остальных омега будет пахнуть карамелью. Но отец ребенка сможет уловить запах своего еще не рожденного малыша. Его сын пах чем-то хвойным, почти как Айюб, только немного слаще, как запах свежесрубленного дерева. Очень вкусно! Его СЫН! Сердце замирало от восторга и нежности. Салах прижал к себе супруга нежно и трепетно. Омега успокоился и, улыбнувшись, прижался к альфе и провалился в глубокий сон.

Утром, едва Ясмин открыл глаза, первое что он увидел, это было лицо Салаха. Альфа спал. Вокруг глаз лежали тени, на левой щеке виднелся отпечаток ладони. Все-таки он его вчера приложил от всей души! Любимый дурачок! Унюхал посторонний запах и приревновал! А если бы это был бы запах кого-нибудь из врачей? И доказывай потом, что ты не верблюд! Нет, как ни жалко дурашку, но проучить его надо! Чтобы в следующий раз думал головой, а не головкой! Чтобы понял, что иногда лучше думать, что говорить! Как бы ни хотелось зацеловать и простить, но карательные меры тут просто необходимы! Исключительно в воспитательных целях! Еще спасибо потом скажет за науку!

Ясмин уперся в сонного мужа ногами и руками и сбросил его с кровати. Только ноги мелькнули в воздухе! По еще сонному дому пронесся грохот, будто шкаф уронили! Над кроватью появились взлохмаченная макушка и очень виноватые глаза.

‒ Что это ты тут делаешь? ‒ деланно удивился омега. ‒ Я тебя еще не простил! Вон из комнаты!

И пальчиком указал на дверь. Салах сглотнул и вцепился в край простыни.

‒ Ясмин, не гони меня! Прости, я так виноват!

‒ Как это похоже на типично альфьи привычки! Сначала громко и прилюдно оскорбить, обвиняя во всех мыслимых и немыслимых грехах, а потом наедине тихо и нудно извиняться! Нет уж! Коль оскорбил прилюдно, так и прощение просить надо при всех! ‒ Ясмин, покусывая губы, всем своим видом показывал недовольство.

Но Салах быстрой змейкой проник на кровать и обнял любимого, самого дорогого. Ясмин сам не понял, как оказался прижат к кровати горячим телом мужа, а тот уже вылизывал шею и ухо, не забывая шептать о своей любви.

‒ Прости, прости. Я попрошу прощения при всех, я на колени перед тобой встану! Только не гони. Я вчера чуть не умер! Мне просто в голову не пришло, что у нас может быть ребенок! Еще вдобавок к тому альфа! Это так… так невероятно! Скажи, что прощаешь, Ясмин, душа моя, у меня сердце разрывается, когда ты плачешь!

‒ Нет, тигренок, на колени не надо, ‒ Ясмин, тяжело вздохнув, притянул встревоженного мужа и, зарывшись пальцами в волосы, с удовольствием поцеловал. ‒ Давай сделаем так – ты при всех скажешь, что был неправ и раскаиваешься в своих словах. От признания собственной ошибки ты не станешь менее уважаемым, наоборот, твой авторитет поднимется еще выше. Ведь признание своей ошибки – это признак силы.

Ясмин вздохнул. Это, конечно, хорошо быть мудрым и великодушным, но все равно горечь обиды осталась, и он решил высказать все, что было у него на душе:

‒ Ты даже не представляешь, как ты мне сделал больно! Как ты мог во мне усомниться? Неужели ты думаешь, что своему дыханию можно изменить?

‒ Нет! Нет! ‒ Салах зарылся в волосы носом, будто прячась. ‒ Мой милый, мой нежный! Ты сладость на моем языке, ты радость в моем сердце, ты самое лучшее, что только могло со мной случиться! Я благодарю Аллаха каждый день за то, что встретил тебя! Знаешь, как мне стало больно, когда я подумал, что ты… Я подумал, что сейчас умру! Слова вылетели из меня раньше, чем я смог осознать свою ошибку!

‒ Не знаю, что там по поводу “умру”, ‒ Ясмин взлохматил волосы альфы, ‒ но выглядел ты достаточно агрессивно. Я тебя таким еще никогда не видел.

‒ Я бы вначале загрыз соперника, а потом лег, свернулся калачиком и умер бы от горя, ‒ Салах выглядел так мило и комично в этот момент, что омега не удержался и фыркнул. ‒ Ты мне не веришь? — удивился альфеныш.

‒ Верю, тигренок, верю, ‒ Ясмин потрепал мужа по щеке. ‒ Живи долго и процветай. Только вот что, милый мой, сегодня тебе придется посидеть дома! И не спорь! Только не надо меня ревновать. Я тебе не изменю, не в моих правилах так себя вести. Да, и лучше тебя я все равно никого и никогда не найду, даже искать не буду. Ты мой, а я твой! Разве этого может быть мало?

‒ Почему это я должен сидеть дома, а? ‒ насторожился Салах. ‒ У тебя сегодня защита, ты поедешь в свой институт, а там на тебя опять будут глазеть все, кому не лень.