Как песок сквозь пальцы (СИ)

— Спасибо, жада! — Ясмин потянулся и обнял тонкое тело. — Я так счастлив!

— Идем, тебе надо смыть запах альфы. Еще не хватало, чтобы его запах нюхали здесь все! Зависть, она, как язва разъедает душу людей, поэтому берегись чужой зависти! Особенно сейчас. Эти змеи ядовиты, они знают, что все равно уйдут отсюда, поэтому могут укусить напоследок! Просто от зависти! Побереги себя, не броди в одиночестве, как сегодня. Всегда бери с собой Рафика, он, может глуповат и навязчив, но он преданный человек. А преданность всегда ценилась дороже золота. Я прав?

Ясмин кивнул головой, и они вместе пошли в купальню, где на удивление горел свет, и была горячая вода. Жада сказал, что не у всех получилось свести метки, поэтому некоторые еще готовятся к встрече с новой жизнью. Банщица помогла Ясмину раздеться и подала жидкое мыло с цветочной отдушкой, а после этого помогла промыть волосы. Жада сидел одетым и с удовольствием рассматривал замысловатые цепочки засосов и укусов на теле Ясмина. Ему очень нравилось то, что он видел. Он прекрасно разглядел и услышал все, что происходило во дворе и у двери. И он понимал, что Салаху крупно повезло в этой жизни с супругом.

***

На следующее утро Ясмин стоял в коридоре среди провожающих с ковшиком воды в руках. Он плеснул ее под ноги вчерашнему фавориту.

— Я желаю тебе найти свое дыхание, — сказал Ясмин и увидел, как в глазах полных ненависти вдруг появились слезы и растерянность ребенка. — Будь храбрым, когда встретишь свое счастье. Жизнь не всем дает второй шанс, не пропусти его! Открой свое сердце для новой любви и будь счастлив!

— Я был вполне счастлив в старой жизни. Надо было меня оставить, я бы тебе пригодился. Вся моя жизнь была в этих стенах и с этими людьми. О каком счастье ты говоришь, отправляя меня в неизвестность? Где гарантия, что на новом месте я найду друзей, а новый альфа будет ко мне добр? Ты просто пытаешься успокоить свою совесть, желая мне счастья на новом месте!

Омега только поднял подбородок и отправился дальше. Он презрительно посмотрел на Амина, уклонился от объятий Хани и не слушал слова жада, как будто они его ранили. Он ушел, гордо подняв голову и не глядя по сторонам.

Позже вечером стало известно, что именно его двое эмиров объявили своим дыханием и бились не как обычно, до первой крови в ритуальном поединке, а до тех пор, пока один из соперников не сложил оружие из-за серьезных ранений. Врачи сразу оказали ему помощь, а довольный победитель увез с собой омегу, едва получив его из рук Айюба.

В тот день было около пятидесяти поединков, и еще три эмира увезли омег домой. Ясмин быстренько посчитал, что вместо двух сотен эмиров осталось сто девяносто три. Ох-хо-хо! Похоже, градус враждебности будет повышаться с каждым днем.

Ясмин вечером затащил в свою гостиную усталого жада и пристал с интересующим его вопросом.

— А как так получается, что именно в гареме Айюба многие эмиры находят свое дыхание? Или у немолодых омег больше процент совместимости с другими самцами?

— Нет, Ясмин, — жада хитренько ухмыльнулся, — все несколько проще и в то же время сложнее. Эмир может назвать омегу своим дыханием, но вот станет ли тот его дыханием на самом деле? Во многом это зависит от самого омеги. Вот вспомни, к примеру себя, вначале Салах тебе просто нравился, так ведь? И только позже ты признал его своим. У Салаха хватило терпения достучаться до твоей упрямой головушки. Очень редко, когда отклик второго сердца приходит сразу, с первого взгляда. Чаще бывает, что альфа, поухаживав за омегой и не чувствуя ответа, просто «перегорает», он говорит сам себе «я ошибся, мне показалось» и начинает вновь искать подходящего омегу. Ведь запах — это только подсказка! Не запах делает пару гармоничным продолжением друг друга, а желание самих людей эту гармонию найти. Знаешь, мне ведь в самом начале казалось, что Амин пара Айюба, но он, как выяснилось позже, всегда был слишком занят своими желаниями и амбициями. Его ваниль хорошо сочеталась с хвоей, но так и не стала частью их общего запаха. А вот, как ни странно, яркий мандариновый запах Хани не только смешался, но и сумел растворить в себе часть резкого запаха моего сына. Хани со своей нежностью не только смог стать опорой сыну, но и стать его персональным наркотиком. Кто бы мог подумать, что мой гордый и властный сын сам согласится на роспуск гарема? Ведь подобное мероприятие бьет по самолюбию альфы, но он пошел на это, чтобы его Хани был счастлив! Это ли не чудо? И что самое главное, любовь к Хани не делает его слабым! Слабый человек не решился бы на подобный шаг. И вот ты мне скажи, в какой момент они стали парой? Ведь мой сын чувствовал его задолго до их близости. Их близость стала финалом ухаживания. Но в какой момент Хани ощутил Айюба? До или после?

— До, — Ясмин подумал и вспомнил, как Сашши отчаянно сопротивлялся чувству, растущему внутри. — А вот я после. Я принял Салаха после нашей близости. Он мне вначале просто нравился, потом стал интересен, как человек, но все равно я долго мучился и не мог признаться самому себе, что люблю, и начать доверять. Я слишком долго был самодостаточным, и чтобы принять Салаха, мне пришлось избавиться от ряда привычек и измениться самому. Только после этого в моем сердце освободилось место для Салаха.

— Ты жалеешь о переменах? — жада смотрел пронзительно, как птичка, которая вдруг заметила толстого червячка. — Ведь ты изменился не только внешне, на тебя не давит эта клетка?

— Нет, жада, — Ясмин улыбнулся. — У моей клетки открыта дверка, и границ ее я пока не видел. Мне здесь спокойно и комфортно. Я могу делать, что хочу, а меня еще холят, любят и защищают.

— Видишь ли, у каждого свой путь, чтобы стать дыханием жизни. Все зависит от самого желания быть счастливым, от согласия пойти на компромисс с самим собой, от умения поступиться чем-то ради достижения общей цели. Все сложно и одновременно просто. Как вилка! Ведь она проста по сути, но подумай, сколько веков потребовалось человечеству, чтобы она стала обыденным столовым предметом? Ею пользовались в древнем Риме, но в Европе вилкой стали широко пользоваться к XVI веку! Так и люди. Кто-то приходит к осознаю пары прямо, как стрела к мишени, а кто-то долго блуждает по лабиринту собственных комплексов и страхов, и только от него зависит, найдет ли он из этого лабиринта выход. Не переживай о других, Ясмин, — жада погладил омегу по колену. — Кто ищет путь к счастью, тот обязательно его находит! А кто дорожит собственными амбициями, тот с ними и останется! Каждый получит, в итоге то, что заслуживает!

========== Тигр и верблюд ==========

Третий день начался с проводов. Все омеги были из «последнего пополнения» Амина. Их лица светились надеждой, и они уходили в новую жизнь, сжав кулаки «на счастье». Омеги с удовольствием расцеловались с Хани и поблагодарили его за новый шанс. Похоже, Хани стало легче от этих слов, и он даже начал улыбаться. Амин продолжал стоять столбом, выражая крайнюю степень равнодушия ко всему происходящему. Жада нашептал на ухо каждому в напутствие пару практических советов. Молодые краснели и хихикали, и закрывая лица, вышли из дверей гарема.

Начинался новый жаркий день. Ясмин, забравшись в тишину и прохладу кабинета принялся разбирать правки черновика, оставленные Виленом. Сам Вилен позировал Мышонку. У молодого омежки очень хорошо получались кони и пейзажи, а вот с лицами не очень. Никак не выходило соблюсти пропорцию. У Вилена получились очень большие глаза и крошечный носик. Но, как ни странно, сама модель была в восторге от такого портрета, и уверяла художника, что все очень реалистично!

Приближалось время обеда. Ясмину, почему-то, стало тревожно на душе. Ему захотелось прогуляться. Вспомнив слова жада, он позвал с собой Рафика. Бета подозрительно посверкивал глазками и пытался выяснить, куда они идут и зачем.

— Никуда и не за чем, — Ясмин отмахивался от Рафика. — Просто мне как-то тревожно и неспокойно, надо прогуляться!

— Это все у вас от кофе, господин! — Рафик опять завел свою лекцию о правильном питании. Ясмин только скривился, ну сколько можно?

Ясмину хотелось бежать, что-то делать. Все раздражало, Рафика хотелось просто стукнуть по голове, чтобы он, наконец, заткнулся! Ну, сколько можно! Ясмин остановился и набрал в грудь воздуха, чтобы высказать ему все, что он о нем думает, как в этот момент его правый бок обожгла боль, будто кипятком плеснули. Ясмин закричал и схватился за бок. Его жгло, как огнем, сквозь выступившие на глазах слезы Ясмину показалось, что на пальцах появилась кровь.

— Кровь, откуда кровь? — прошептал Ясмин, схватившись рукой за стену, чтобы не упасть.

Рафик крутился рядом, пытаясь понять, что происходит. В перерывах между причитаниями он громко звал на помощь. Услышав про кровь, он самым бесцеремонным образом задрал подол платья омеги и посмотрел на дрожащие ноги.

— Нет никакой крови! — Рафик продолжал причитать и читать молитвы. — Где болит, господин? Живот? Где именно? Вам надо было больше лежать, господин, не дай Аллах, потерять младенца… о, Аллах, помоги нам!

Прибежали слуги, они принесли покрывало и хотели уложить на него омегу, чтобы отнести в комнату. Но Ясмин вырывался из их рук, прижимая локоть к боку. Так было легче. Прибежал гаремный доктор, следом примчался бледный жада. Суматохи в коридоре прибавилось, все чего-то хотели от Ясмина, а он хотел только одного, чтобы все замолчали и оставили его в покое!

— Ясмин, Ясмин, — бледный жада схватил его за руки и испугано смотрел в лицо. — Ты брал угощение из чужих рук или пил что-нибудь не из рук Рафика? Маленький, где болит, как? Печет или режет? Ноги отнимаются? Ты меня видишь? В глазах не двоится?

— Кровь, — Ясмин внезапно осознал, что это не его боль. — Я видел кровь, жада.

— У тебя галлюцинации, милый, — жада гладил его по лицу, как маленького. — Нет никакой крови, все хорошо. Что ты ел или пил, где взял? Какое оно было на вкус?

— Жада, это не моя боль, — Ясмин перехватил жада за руки, — и не моя кровь, … Салах ранен!

— Что ты говоришь, ребенок? — жада побледнел. — С чего бы вдруг Салаху быть раненым? Он же не будет вступать в схватки за омег. И потом, схватки там ритуальные, только до первой крови, маленькая царапинка и все прекращается!

— Жада, Салах ранен! — Ясмин сразу собрался, в голове прояснилось, раздражение ушло. ‒ Так, спокойно! Надо быстро послать кого-нибудь в пустыню, чтобы выяснить, что произошло! Пошли! — Ясмин схватил жада за руку и потащил к выходу. — Если он ранен, то его привезут домой! В свои комнаты ему сейчас хода нет, так, куда его привезут?

Ясмин пытливо посмотрел на жада, тот только хлопал глазами от такого быстрого перехода от беспомощности до полной уверенности. Но старый интриган был опытным человеком, поэтому быстро собрался и стал думать.

— В казарму! Его привезут в казарму, если ранение хоть сколько-нибудь серьезное! Если это просто царапина, то перевяжут и он останется в пустыне! А ты уверен, что это Салах? Может, тебя просто отравили чем-нибудь? Может, у тебя галлюцинации?

— Жада, я не молодой экзальтированный омежка. Я прекрасно помню угощение для эмира и прочие ваши невинные штучки. После вашего предупреждения я бы скорее умер от жажды, чем стал пить непонятно что. Помогите лучше выйти из гарема. Я помню, что у охраны приказ никого не выпускать.

— Оденься в уличную одежду, и я тебя выведу, — жада побежал к себе в комнату переодеваться.

Ясмин бросился к себе, едва попадал руками в рукава абая, пока добежал Рафик и помог надеть шейлу и застегнуть абая. Жада ждал у дверей. Он постучал в дверь и стал о чем-то договариваться с охраной за дверью. В скором времени дверь открылась, и один из молодых воинов повел жада, Ясмина и Рафика к казармам. Ясмин вспомнил, что уже был здесь однажды, когда привел Вилена для показательного наказания.

— Закрой лицо, — сказал жада, — здесь могут быть посторонние.

Жада и Ясмин быстро прикрыли лица и в скором времени оказались на тренировочном поле рядом с казармами и конюшней. На поле дети и подростки, одетые как альфы, стреляли из лука и занимались чем-то вроде гимнастики с палками в руках. Взрослых альф не было, так же, как и биби из питомника. К ним подбежал подросток, высокий и тощий, как молодой волчонок. Оказывается, его оставили здесь за старшего. От осознания собственной важности парнишка выглядел одновременно важным и растерянным.

Жада быстро объяснил пареньку, чтобы тот послал кого-нибудь в пустыню к шатрам, отыскать Салаха и попросить его приехать ненадолго домой, чтобы успокоить перепуганного супруга. Парнишка кивнул головой и свистнул, одновременно махнув рукой. К нему бросились сразу несколько мальчишек, ясноглазых и шустрых. Старший объяснил двоим, что от них требуется, и мальчики, подтянув штаны повыше, бросились бежать, сверкая чумазыми пятками.

Но, по всей видимости, Салах был где-то недалеко, потому что очень скоро мальчишки прибежали обратно, блестя глазами и подпрыгивая от возбуждения.

— Везут! Везут! Салаха везут!

Ясмин представил окровавленное тело на носилках, и ему сразу стало дурно. Рафик подхватил его за локоть и потащил в тень. Жада стал хлопотать над омегой. Сразу принесли воду в ведре для коней и большой черпак. Пока на Ясмина брызгали водой и пытались напоить, появился Лясар, которого вел под уздцы рослый альфа. В седле сидел Салах, и достаточно бодро всем улыбался. Поверх рубашки белела повязка, и он прижимал правую руку к боку. Точно таким же жестом, как это делал Ясмин в коридоре.

Ему помогли спешиться и усадили на скамью у казармы. Ясмин, оттолкнув Рафика, бросился к мужу. Возле Салаха стоял Усама, суровый альфа со шрамами на лице, рядом был еще один альфа, тот самый, который сопровождал их в полете домой. Доктор разрезал рубашку вместе с повязкой и, намочив окровавленную одежду, бережно отделял ее от раны.

— Ясмин, что ты здесь делаешь? — нахмурился Салах, увидев омегу.

— Он почувствовал, что тебя ранили, — вмешался жада, ‒ я, если честно, не поверил ему и привел сюда, чтобы он успокоился, увидев, что все в порядке.

— Тебе лучше уйти отсюда, — нахмурился Салах. — Не стоит тебе смотреть на кровь.

— Вот еще! — Ясмин подошел поближе. — Лучше увидеть что есть, пока я себе не нафантазировал. Ты же знаешь, какая у меня богатая фантазия! Когда дети закричали, что тебя везут, я сразу представил бездыханное тело на носилках! Я чуть не умер с перепугу! А ты вполне себе весел и бодр. Так что, мне лучше все увидеть своими глазами. Доктор, что там?

— Аллах милостив, кинжал скользнул по ребрам. Поистине, Всевышний охраняет наследника. Одно ребро треснуло от удара, но клинок скользнул наружу, а не внутрь! Аллах не позволил, чтобы нечестивый победил праведника! И рукой Салаха покарал подлого человека!

Все альфы произнесли короткую молитву. Жада присоединился к молитве, а потом уселся рядом с Салахом и стал смотреть, как внуку зашивают кожу на боку, как порванную одежду.

— А теперь быстро рассказали, что произошло! — жада хмурил брови. — Я жду!

— Это все Халиб, сын-наследник эмира Хусама, — начал рассказ Усама. — Он уже который день задирал Салаха, но наш Салах проявлял незаурядный ум и выдержку, чтобы избегать открытого конфликта. Все же Халиб гость у нас в эмирате. Но сегодня Халиб перешёл все границы благопристойности. Он заявил Салаху, что тот слабак, так как у него всего один омега.

— Я ему ответил, что мой возлюбленный супруг уже носит моего наследника-альфу. Поэтому дело не в количестве омег, а в качестве самого альфы.

— Угу, — согласился Усама, улыбнувшись. — А потом еще добавил, что не рост делает альфу мужчиной. После этих слов Халиб выхватил ятаган и бросился на Салаха! Это было подло, напасть почти со спины, без предупреждения! Но наш Салах успел отразить атаку. Все расступились для поединка. Вы бы видели, сиятельный Айдан, как дрался наш львенок! — Усама улыбался так, будто выиграл в лотерею миллион золотых. — Халиб крупнее Салаха, но наш Салах был быстрее и яростней! Это было воистину, как битва льва и медведя!

— Скорее, как тигра и верблюда! — вставил свое недовольное слово Ясмин. — Золотоглазый тигр, сильный и отважный, и грязный верблюд, надменный и глупый!

«Тигр, тигр!» понеслось по двору. Альфы, довольные сравнением, пересмеивались, а дети которые стояли рядом, прислушиваясь к разговору взрослых, подхватили слово и гордо смотрели на Салаха, как на своего предводителя.

— И что случилось дальше? — жада, хоть и смотрел с гордостью на внука, но хотел знать все до конца.

— Салах первым нанес ранение Халибу, — продолжил Усама. — Ритуальную битву должны были остановить, а Халиб обязан был принести извинения Салаху. Но тот продолжил битву, хотя все кричали ему остановиться и признать поражение! Все видели, что Салах побеждает и по скорости, и по умению. Но Халиб рассчитывал на свою мощь, он стал наносить удары с удвоенной силой. Но наш Салах двигался и уходил от ударов или парировал их. Поэтому Халиб стал только выдыхаться, загоняя себя. Все видели, что Салах играет с ним как кот с мышкой, — Усама посмотрел на Ясмина и с улыбкой добавил. — Или как тигр с козленком! Пока Халиб пыхтел, пытаясь достать Салаха, тот резал на нем одежду. Вскоре Халиб стал похож на дервиша в лохмотьях. Над ним стали посмеиваться. Это совсем лишило Халиба остатков выдержки и разума. Он бросился на Салаха с громким криком отчаянья. И когда Салах отбил очередной удар ятаганом, Халиб ударил его кинжалом в бок! Очень подло! Снизу-вверх, целясь под ребра, чтобы достать до сердца! Поистине, Всевышний вас охраняет! Кинжал скользнул по ребрам и только разрезал кожу сбоку! После этого Салах выбил у него из руки ятаган и повредил ему сухожилия на руке! Воистину, им управляла рука самого Аллаха! Такой недостойный и подлый человек не будет эмиром! Он этого не достоин!

— А почему ему не быть эмиром? — не понял Ясмин и посмотрел на Усаму. — Он ведь наследник!

— Ему уже не удержать меча в руке! — гордо сказал Усама. — Все видели подлый удар исподтишка. Это недостойно альфы! Никто не пойдет за таким эмиром!

Доктор к этому времени закончил зашивать рану на боку, щедрою рукою засыпал рану шур-шуром и забинтовал бок и ребра Салаха. После этого достал из саквояжа глиняный графинчик и налил в маленькую пиалку пряно пахнущую настойку. Салах без возражений выпил ее.

— А теперь спать, молодой человек, — скомандовал эскулап. — Утром будете, как новенький!

На Салаха натянули свежую хлопковую рубашку и помогли подняться. Ясмин сразу встал рядом и вцепился в руку мужа, не то поддерживая, не то сам держась за него.

— Я с тобой!

Ясмин с Салахом дошли до казармы, там была крохотная комнатка с узкой кроватью, и книжной полкой.

— Я здесь спал с двенадцати лет, — Салах улегся на койку и притянул на себя Ясмина. Тот практически лег на него сверху и рукой накрыл место, где была рана. — Я испугал тебя? Прости, я не хотел.

— Ничего, ничего, — Ясмин посмотрел на Салаха, у того уже закрывались глаза. — Вот буду рожать, тогда и отомщу тебе за сегодняшний день!

Салах только улыбнулся и прижал к себе омегу, засыпая. Ясмин положил голову на грудь мужа и услышал, как спокойно бьется сердце альфы. На его широкой груди он приподнимался и опускался, как дитя на морской волне. Было так спокойно что Ясмин заснул, совершенно умиротворенно.

***

— Ясмин, просыпайся! — у кровати стоял Айюб и пытался разбудить омегу. — Уже ночь. Альфам надо войти в казарму, чтобы отдохнуть! Отправляйся к себе!

Ясмин моргал и оглядывался, пытаясь понять спросонья, что в его спальне делает свекор. Но проснувшись, он понял, что лежит на сонном Салахе, в маленькой комнатке. Из-за плеча Айюба выглядывал Рафик с несчастным лицом.

— Можно я останусь? — Ясмин посмотрел на альфу и попытался изобразить жалостливую улыбку. По всей видимости, у него не получилось, потому что свекор только нахмурился.

— Нет. Альфам надо выспаться, а они не могут войти внутрь, пока ты здесь, — Айюб понимающе улыбнулся. — Не волнуйся, с Салахом все хорошо. Он будет спать до утра!

Айюб увидел, что Ясмин несколько дезориентирован после глубокого сна, и, вздохнув, подхватил Ясмина на руки. Он вынес его из комнатки Салаха, пронес по двору, полному альф, в сторону гарема. Рафик почти бежал, чтобы успеть за повелителем. У дверей гарема альфа остановился и, дождавшись, когда перед ним открыли дверь, бережно поставил на ноги свою ношу.

— Спокойной ночи, — Айюб аккуратно подтолкнул Ясмина внутрь гарема, не переступая его порога.

Ясмин оказавшись внутри, понял две вещи: что он выспался и очень проголодался. Ясмин послал Рафика за едой, а сам отправился за Айданом. Того нигде не было. Ясмин походил среди непривычно пустых комнат, пока не услышал, что кто-то надрывно плачет. Он заглянул аккуратно в щелочку двери и увидел, что на кровати сидит жада, а к нему в колени уткнулся наложник и рыдал навзрыд. Жада поднял голову и махнул рукой Ясмину, а потом погладил бедняжку по спине и что-то тихо сказал. Ясмину стало неловко, как будто он подглядывал.

Омега отправился в свою комнату. Там сидела вся честная компания. Они уже поужинали и просто ждали Ясмина, чтобы поддержать друга. Им жада уже все рассказал. Пока Ясмин жадно ел, все старались сказать ему что-нибудь хорошее, омега даже расчувствовался от такой заботы и всплакнул немного от избытка положительных эмоций. После этого на него просто все набросились с обнимашками. Его бы раздавили в приливе нежности, но его спас, как ни странно, Алан.

Друг появился с килограммовой коробкой шикарных шоколадных конфет. Бета трезво рассудил, что лучшее лекарство от стресса — шоколад. Рафик вместо кофе принес всем теплого молока и зеленого чая. Шоколадные конфеты с молоком тоже очень хорошо пошли! Алан рассказывал о торговле, о тех «вкусных» заказах, которые сделали ему эмиры. Все захотели провести свет в мечетях и осветить улицы, а защитные купола оставили в сознании эмиров неизгладимый след. Марк мотался по всей планете. Ему даже пришлось купить себе шаттл, чтобы везде успевать.

Дочки Марка привольно росли в питомнике, учась в «библиотечной школе» Вилена. В понимании местных они были очень богатыми невестами, поэтому все старались угодить девочкам. Марк не хотел заводить свой дом в городе, трезво рассудив, что в питомнике под присмотром Ясмина девочкам будет лучше, чем в доме с чужими людьми. Тем более, что он сам вечно в разъездах и не может уделять им достаточно внимания.

К тому моменту, как появился жада, конфеты были уже почти съедены, а молоко выпито. Алан, увидев омегу на пороге, сразу встал и, вежливо откланявшись, сбежал. Вилен с Мышонком тоже решили, что пора спать и, пожелав всем спокойной ночи, ушли. Пока жада наливал чай, Хани доел последнюю конфету и, поцеловав жада, тоже отправился спать. Примчался Рафик и поставил перед жада его любимую пахлаву.

— Что тебя тревожит на этот раз? — Айдан надкусил угощение и пристально посмотрел на Ясмина.

— Почему плакал тот наложник? — поинтересовался Ясмин.

— У него четверо детей — беты. Живут в городе. Младшей дочке двадцать лет, скоро она родит третьего ребенка, а ему придется уехать. Скорее всего, детей он больше не увидит. Хотя, возможно, кто-то из сыновей и решится на переезд, но дочка точно останется здесь с мужем и детьми.

— Дети, — растерялся Ясмин. — Я думал…

— Да, да ты уже говорил, что мы тут бесчувственные твари, я помню, — жада устало потер глаза.

— Прости, что судил, не зная правды, — Ясмин расплакался.

— Эй, прекрати! Я уже устал от слез и всхлипов, — жада отставил чашку и, пересев ближе к Ясмину, погладил его по колену. — Прекрати плакать, ты же сильный! Не все поддерживают отношения с детьми-бетами, я тебе уже рассказывал. Беты живут недолго, лет восемьдесят и все — дряхлый старикашка! Многие с самого начала стараются не привязываться к бетам. Но некоторые помогают и поддерживают детей и внуков. Мы же не в тюрьме, можно вполне сходить в город, хоть и под караулом толпы охранников. Дети же могут приходить хоть каждый день. Но больно видеть, как стареет твой ребенок. Прекрати плакать, съешь лучше сладкого! Так, что ты хотел спросить?

— Жада, а почему Умар сказал, что Халиб больше не наследник? Потому что он проиграл в бою другому наследнику?

— Нет, не поэтому. Халиб поступил подло и недостойно. Он напал со спины без предупреждения, а потом не захотел остановиться и признать поражение. А под конец ударил подло — снизу вверх. Все знают, что такой удар остановить или парировать практически невозможно. В бою это оправдано и может привести к победе, но в поединке не принесет чести. Ну и напоследок, Салах подрезал Халибу сухожилия на руке. Не думаю, что он это сделал нарочно, скорее всего действительно, на то была воля Аллаха, — жада остановил рассказ и коротко помолился. — Если альфа не может держать меч, он не может стать эмиром. Любой альфа, бросив ему вызов, может победить его и забрать себе эмират, как военный трофей. И кроме того, за бесчестным наследником не пойдут воины. Честь для них ‒ все! Альфы не слуги и не рабы. Они вольны в своем выборе, кому служить. Как правило, у них нет семей, поэтому они вполне могут пойти внаем к другому повелителю. Такое иногда бывало. На моем веку я, правда такого не видел, но папа мне рассказывал, как важно для альф величие их господина!

— Совсем, как волчья стая, — Ясмин задумался. — Чем сильнее вожак, тем сильнее и многочисленее стая.

— Грубое сравнение, но верное, — жада облизал пальцы. — Как правило, наследника растят в казарме, чтобы укрепить дружеские отношения с альфами. Так он сможет воспринимать каждого из них, как равного себе, как брата и поэтому в бою будет беречь своих братьев. А те в свою очередь будут биться за «своего» наследника, как за родного человека. До последней капли крови! Такую преданность не купишь за деньги! Старшие альфы воспринимают Айюба как брата, а Салаха, как племянника. А для младших альф, тех, что росли с Салахом и играли с ним во дворе, он, как брат, а Айюб, скорее, дядя.

— У альф нет семей? Им запрещено? — Ясмин, надкусив пахлаву, скривился от сладости и отложил угощение.

— Нет, — жада улыбнулся омеге и подтолкнул к нему солененькое печенье. — У каждого из них есть семья в городе. Папа и мама, братья и сестры. Просто проходит время, родители умирают, родные обзаводятся своими семьями и для них брат-альфа, скорее, повод для гордости, чем реальный родственник. Альфы, бывает, гибнут в боях, поэтому их не любят брать в мужья. Знаешь, это как в стихах, верно сказано:

«Не пара он тебе, — ей вся родня внушала, —

Ведь завтра же его сразит удар кинжала».

И нам не довелось соединить сердца —

Ей страшно было стать вдовою храбреца,

Решила, что любви и счастья недостоин

К врагам безжалостный, лихой и смелый воин…» *

Вот и остаются альфы в казармах, растят молодежь, как своих детей. У них своя жизнь, свои интересы. Они поддерживают порядок в городе, как в своем доме. Помогают эмиру во всем. Вместе с ним отдыхают, ездят на охоту, инспектируют оазисы. Дел много, эмир один никогда бы не справился.

— Но если альфы такие независимые, то они могут бросить вызов эмиру и отобрать эмират?

— Теоретически, да, — жада улыбнулся. — Знаешь, такие случаи бывали. Но быть эмиром не так просто, как кажется со стороны. Наследника учат с самого детства. Ему надо быть не только грамотным, но и знать Коран, свод законов и уметь трактовать законы в той или иной ситуации. Эмир ведь верховный судья в эмирате, и он должен присматривать за кади. А еще не забывать о сиротских приютах, медресе, мечетях, нуждах общины, что живет в городе. Исчисление налогов, они не должны быть слишком велики, чтобы не обездолить ремесленников и торговцев, но и не очень маленькими, чтобы хватало на выплаты тем же альфам. А еще рудники и оазисы. Недаром наследника учат с самого детства, а потом он начинает помогать отцу, как визирь. Все на самом деле не просто. Пока молод, ты хочешь скакать в пустыне на горячем коне с соколом в руках, загоняя добычу, а когда становишься старше, то понимаешь, какая же тяжелая ноша власть. И уже не хочешь этого. Так что, стать эмиром не каждый захочет.

— Я как-то совсем не подумал об этом, — вздохнул Ясмин. — Бедный Салах, столько хлопот. Как же ему помочь?

— Просто будь рядом, — жада погладил омегу по волосам, — просто будь рядом…

Комментарий к Тигр и верблюд

*Тааббата Шарран

========== Право меча ==========

Утро началось как обычно. Обливание холодной водой в купальне, быстрый завтрак и проводы с пожеланиями удачи следующим «выходцам». С той лишь разницей, что прежде, чем закрыть дверь за последним слугой с сундуком, в дверь протиснулся Салах и, схватив в охапку Ясмина, смачно поцеловал.

– У меня все хорошо! – только и успел сказать альфа прежде, чем жада вытолкал его за дверь. – Не волнуйся за меня! – кричал уже через закрытую дверь альфа. А все вокруг или откровенно хихикали, или довольно улыбались, глядя на Ясмина.

В гареме с каждым днем становилось все тише и тише. Уходили наложники, вместе с ними уходили и их слуги. Раньше в разных уголках гарема сидели группки омег, которые или пели и вышивали, или просто щебетали, как птички, делясь последними сплетнями друг с другом. А теперь гарем стоял пустой и тихий. Оставались последние четверо омег, которые уже полностью собрались и готовились выпорхнуть за ворота в поисках новой жизни.

Но стоило только всем оставшимся разбрестись по своим делам, как двери гарема распахнулись, и внутрь практически ворвались сегодняшние «выходцы». Все были на грани истерики.

– На Айюба напали, он убил эмира Хусама! – омеги срывали с волос шейлы и почти попадали под ноги Айдану.

– Спокойствие! Только спокойствие! – жада попытался поймать пролетевшего к выходу мимо него Хани. – Всем немедленно успокоиться! Истерика еще никому не помогала!

Ясмин поймал Хани в дверях и затащил его к себе в гостиную. Жада оделся в уличную одежду прямо у двери и выскользнул наружу разузнать, что произошло.

По привычке все собрались в гостиной у Амина. Вернувшиеся омеги всем своим видом показывали, что они очень испуганы и того гляди, попадают в обморок от нервного перенапряжения. Ясмин им почти поверил, но, приглядевшись, заметил, что жесты наиграны, и все происходящее больше похоже на мелодраму, чем на реальные переживания. Ну, не могут все четверо омег одинаково заламывать руки и закатывать глаза. Если бы они испугались по-настоящему, то, скорее всего, молчали бы и плакали. Амин, глядя на них, тоже начал истерить, а Ясмина вдруг накрыло жаркой волной злости и раздражения. Вот же актеры погорелого театра устроили представление для Амина и всех слуг!

‒ Я сейчас всем страдальцам надаю оплеух. Говорят, очень помогает, кровь приливает к мозгам, и сразу наступает просветление ума и прекращение истерики.

Ясмин, уперев руки в бока, с удовольствием наблюдал, как полуобморочные глаза сразу прояснились, всхлипывания постепенно стихли, и омеги ошарашенно уставились на Ясмина. Вглядевшись в его горящие глаза и сведенные брови, они сразу сообразили, что этот точно не пожалеет и к нежным личикам приложится недрогнувшей рукой! Бесчувственный!

‒ С Айюбом все в порядке? ‒ в гостиную ворвался Хани. ‒ Он ранен?

‒ Нет, ‒ после недолгого замешательства выдали омеги. ‒ Он не ранен, и с ним все хорошо!

‒ Если бы ты знал своего супруга чуть лучше, ‒ Амин задрал опухший нос, ‒ то тебе было бы известно, что Айюб входит в состав Малого Совета Преданности! А туда не попадают за красивые глаза! Наш Айюб великий воин!

‒ А тогда чего ты ревешь? ‒ Ясмин не мог такого спустить. ‒ Что, чужого альфу пожалел?

Амин так растерялся, что замер с открытым ртом и круглыми глазками, не найдя достойного ответа. Он задумался с несчастным выражением лица, но все же под конец мыслительного процесса так и не нашел ничего лучше, чем обиженно надуться, как мышь на крупу.

‒ Рафик, ‒ скомандовал Ясмин слуге. ‒ А ну, быстренько возьми себе в помощь пару ребят пошустрее и резвым козликом марш в город, и чтобы нашли мне Алана. Рысью, рысью! Так, а теперь вы! Успокойтесь и расскажите, что произошло. Я обещаю, что тому, кто первым начнет всхлипывать и причитать, что испугался, такую оплеуху отпущу, что в ушах будет звенеть до завтра!

‒ Ты такой бесчувственный, Ясмин! ‒ Амин скривил губки. ‒ И чего это ты здесь раскомандовался? Это не твой гарем! Это мои омеги! Иди к себе и на своих кричи!

‒ Неееет, Амин, ‒ ехидно улыбнулся омега, ‒ гостиная твоя, это верно, но омеги уже не твои. Они сейчас ничьи! И я вполне могу расспросить их без твоего разрешения! ‒ Амин хотел возразить, но Ясмин пресек его доводы с самого начала. — Тебе, что, неинтересно услышать правду?

‒ А ну, быстро все рассказали! ‒ будто очнулся Амин и, уперев руки в бока, гневно уставился на бывших друзей.

‒ Это все началось возле моего шатра, ‒ подал голос самый младший, красноречиво закатив глазки и сложив лапки, как будто собрался спеть, но услышав хмыканье Ясмина, сразу собрался мыслями и быстро продолжил. ‒ Я, конечно, слышал разговор не с самого начала, только с того момента, когда Хусам стал кричать на Айюба, что тот все подстроил специально, чтобы лишить его, Хусама, наследника. Мол, Айюбу всегда было завидно, что его сын Халиб вырос таким здоровым и высоким, не то что его сыновья ‒ мелкие заморыши! А Айюб ему ответил, что его старший сын уже успешный эмир, а младший, несмотря на рост и молодость, победил его сына в честном поединке. Так что, не в росте дело!

‒ После этого Айюб ушел дальше, и все продолжилось уже между нашими шатрами, ‒ двое других омежек вначале заговорили одновременно, но потом переглянулись и продолжили, перебивая друг друга.

‒ Хусам закричал, что Айюб бесчестный! ‒ очень эмоционально начал первый.

‒ Он кричал, что все это просто хитро подстроенная ловушка, чтобы лишить Хусама наследника! ‒ подхватил второй. ‒ И что Айюб затеял выборы, чтобы заманить его с сыном в ловушку!

‒ Он так кричал! А потом заявил, что Айюб взамен должен отдать ему Салаха в наследники!

‒ А Айюб засмеялся! ‒ омеги посмотрели друг на друга и надменно улыбнулись.

‒ А после этого Хусам бросил Айюбу вызов и сказал, что если тот не отдаст наследника добровольно, то он заберет его по праву меча! ‒ омега, забыв о предупреждении Ясмина, стал картинно заламывать руки.

‒ Или убьет! Потому что если у него нет наследника, то и у Айюба не будет! ‒ другой омега обвел взглядом слушателей, наслаждаясь ужасом на их лицах.

В комнату влетел жада. Было видно, что он сильно раздосадован. Он отмахнулся от всех и уселся на свое привычное место. Он что-то шептал себе под нос и загибал пальцы. Никто не решался задать ему вопросы, и поэтому все сели в кружок у его ног. Жада будто очнулся и, кликнув своего слугу, велел принести ему бумагу и карандаш.

‒ Жада, ‒ Хани с мольбой посмотрел на свекора.

‒ Не переживай, маленький, все будет хорошо, ‒ Айдан погладил Хани по щеке. ‒ Ну, насколько это вообще возможно в этой ситуации, ‒ жада подумал еще немного, а потом обвел всех взглядом. ‒ День выборов отложен, так что можете распаковывать свои сундуки.

‒ Как отложен? Надолго? ‒ на омегу со всех сторон посыпались вопросы.

‒ Конечно, отложен! ‒ жада недовольно махнул рукой на наложников. — А вы что думали? Айюб убил на поединке эмира Хусама ад Шер. Так как у того нет наследника, будет созван Совет Преданности. На нем будет решаться вопрос о наследовании. Надо заказать продуктов, нам теперь кормить всю эту толпу, пока все не закончится! ‒ жада недовольно цыкнул.

‒ Жада, не томите, ‒ попросил Ясмин. ‒ Мы все переживаем. Почему была дуэль?

‒ Будет ли тень прямой, если ствол кривой? ‒ Айдан горько ухмыльнулся. ‒ Что отец, что сын, они похожи друг на друга, как два финика! Два недоумка! Слава Аллаху, дуэль состоялась при свидетелях. Хусам несправедливо обвинил Айюба в подлости! Правду говорят, что человек, как сосуд, тронь его, и чем он полон, то из него и выльется. Хусам сам допустил подобное. Есть много свидетелей тому, как его сын задирал Салаха, а отец ни разу не одернул его, а наоборот, подзуживал сына, говоря что наш Салах слаб, как и его отец, который даже с гаремом не может управиться!

Жада замолчал, сжав кулаки и пытаясь сдержать гнев. Хани успокаивающим жестом прикоснулся к его плечу.

‒ Наш Салах, слава Аллаху, действительно как отец! – жада погладил Хани по руке и продолжил. – Как говорил мой оми: скорпион ужалил и сам жалобно запищал! Несправедливость человека поражает его же самого! Халиб сполна получил того, что желал другому! Хотел унизить чужого наследника, а что получилось в итоге? Его род прерван! У Халиба не было наследника, поэтому теперь вопросом наследования эмирата ад Шер займется Совет Преданности. Благо, почти все эмиры уже здесь! Так что, устраивайтесь поудобнее, пока Совет не назначит наследника, день выбора не будет продолжен. Аллах, дай нам сил! Надо послать весточки в мечети, чтобы помолились за усопшего и вознесли благодарственные молитвы за здоровье Айюба и Салаха. И надо бы людям объяснить, что происходит.

‒ А что Айюб? – не удержался Хани.

‒ А что Айюб? – не понял жада. ‒ У него теперь много забот. Эмир погиб от его руки, поэтому он повез его тело в эмират, чтобы успеть похоронить на родной земле до заката солнца! Он взял для этого его звездолет. На корабле Айюба отправился Салах, Саид вылетел на своем. У Халиба есть свой корабль, кроме этого в ад Шер отправились еще четыре альфы - члены Малого Совета. Они должны оповестить жителей эмирата о переменах. Им придется созвать на заседание Дивана эмирата ад Шер и дать задание визирю подготовить к проверке документы. Неизвестно, назначит ли Совет Преданности сразу наследника или только наместника. Ведь у всех эмиров наследники сейчас учатся на Земле, выполняя волю Ошая. Сейчас вопросов у каждого больше, чем ответов.

‒ Ясмин, ‒ жада протянул пустой лист бумаги омеге. – Эмир уже улетел, возлагать на визиря составление сообщения для общины не стоит. Он, конечно, хороший человек, но уж очень медлительный. Напиши текст сообщения, которое прочитают в мечетях. У тебя получается обращаться со словами так красиво и ладно, как у твоего мужа с ятаганом. Давай, поторопись, напиши и принеси мне, а я передам охране, чтоб они разнесли по мечетям, ‒ после того, как Ясмин поднялся с места и пошел к себе в кабинет за маркером, жада крикнул вслед. – И не забудь сделать пятнадцать копий и одну для визиря! Должен же он отчитаться перед повелителем о проделанной ИМ работе!

‒ Хани, ‒ жада посмотрел на зятя. – Пойдешь со мной, надо посмотреть, как у нас с продуктами, О Аллах, мы совсем не были готовы к такому количеству гостей и так надолго! Надо срочно пополнить запасы продуктов и сделать дополнительный заказ этим шкуродерам из Торговой федерации! Могу поспорить на свои шлепки, что за срочность они сдерут дополнительные деньги!

‒ Давайте сделаем заказ Алану, ‒ подал идею Хани.

‒ Но ведь это не светильники, – удивился жада, ‒ это продукты!

‒ Если их покупают за деньги, ‒ улыбнулся Хани, ‒ то Алан их, конечно, достанет. Просто перед ним надо поставить четко сформулированную задачу. Давайте посмотрим, что нам надо и в каком количестве, а потом поговорим с Аланом.

‒ А я? – Амин недоуменно смотрел на водоворот вокруг себя.

‒ А тебе самое главное, – жада смотрел внимательно на Амина. – Поскольку омеги эмиров у нас задержатся, то надо пригласить их в гости. Наверняка, они захотят расслабиться в хаммаме. Я послал слуг узнать, кто остался, и послал им приглашения на сегодняшний вечер. Проверь, чтобы в хаммаме все было готово к приему гостей. И пни кухню, чтобы они приготовили на вечер сладостей!

‒ Ну, вот! – надул губы Амин. – Вечно мне достается самое тяжелое!

В гостиной Ясмин увидел Алана, который терпеливо дожидался его, сидя в углу на подушке.

Перед ним на маленьком столике стоял небольшой поднос с маленьким кофейником, крошечной чашкой и стаканом чистой воды.

‒ Ты стал совсем восточным человеком, Алан! ‒ Ясмин приветливо улыбнулся другу и сел рядом.

‒ О, да. Прекрасный Ясмин! ‒ Алан, как все местные, поднес руку к груди и склонился. ‒ Я уже привык к тому, что если хочешь все успеть, то не надо торопиться. Суетливые люди здесь выглядят подозрительно.

‒ Алан, расскажи мне, что происходит. Азиза нет, от Рафика я могу добиться только нравоучений, что надо делать и чего делать нельзя беременным. Еще немного, и я его задушу подушкой!

‒ Какой ты кровожадный. Это у тебя от голода! ‒ Алан улыбнулся. ‒ Ты сегодня ел?

‒ Нет, ‒ Ясмин позвал Рафика и попросил принести завтрак, а заодно и обед. ‒ Алан, ну, пожалуйста! Расскажи, что происходит?

‒ Ну, я думаю, что основные новости ты узнал раньше меня. Я тебе расскажу то, что вижу, ‒ Алан отхлебнул глоточек кофе и задумался. ‒ Ну, начну с того, что вокруг города стоит около двухсот звездолетов. То там, то здесь натянуты шатры. В городе и за городом ходят толпы агрессивных альф, вооруженных до зубов, и местные жители боятся громко чихнуть, чтобы не вызвать лишнего внимания этих бугаев к своей особе. Нет, местных образчиков воинственных тестостроновых красавцев тоже хватает, и они все такие вежливые, что становится страшно.

Рафик притащил громадный поднос еды и поставил перед Ясмином.

‒ Присоединяйся! ‒ махнул над подносом рукой омега. ‒ Время обеда, а я еще не завтракал!

Алан не стал ломаться и быстро положил себе на тарелку всякой еды. Утолив первый голод, продолжил рассказ:

‒ Айюб организовал что-то вроде отрядов самообороны на жилых окраинах. Люди немного напуганы и очень переживают, будет теперь через три дня торговый день, или туристов не пустят в город?

‒ Я думаю, Айюбу сейчас не до этого. Он забудет дать запрет, а значит, туристы будут любоваться на все это столпотворение! А что еще волнует людей?

‒ Все знают, что Айюб убил на дуэли нечестивого Хусама, и повез его труп домой. В городе опять будет праздник, все переживали за своего эмира. Вчера праздновали победу Салаха, только тс-с, ‒ Алан прижал палец к губам, ‒ это секрет! Нельзя, чтобы чужаки пронюхали. Я вчера отправил в городские кварталы бедняков лепешек и сладостей для детей. Все люди переживали, когда Салах отшучивался от этого наглого Халиба, но после того, как он его победил, весь город стал улыбаться. Такая, знаешь, тайная радость для всего города. Я возле магазина поставил пончиковый автомат, и теперь любой ребенок может подойти и, сказав секретное слово получить сладкий ясминчик и хитрую улыбку.

‒ А что за слово? ‒ заинтересовался Ясмин.

‒ Тигр! ‒ улыбнулся Алан. ‒ Эти дети такие неугомонные. Разрисовывают себе мордашки тигриными полосками и бегают, рыча на всех.

‒ Очень мило, ‒ Ясмин не знал плакать или смеяться. ‒ А что еще в городе нового, кроме пончиков?

‒ Близится голод, ‒ Алан стал совершенно серьезен. ‒ Запасы еды подходят к концу. Нет, ты не думай, эмир распорядился закупить еды у Торговой федерации, но те финики, что они прислали, годятся разве лишь на корм скоту, ‒ Алан покачал головой. ‒ Хорошо, что по закону цены на продукты фиксированые, а то страшно подумать, какая бы началась спекуляция. Всю дичь уже перебили, начался забой домашнего скота. Гости, конечно, платят за продукты, но их с каждым днем становится все меньше. Ведь кроме самих эмиров, приехали еще их охранники и слуги. А это куча прожорливых ртов.

‒ Надо что-то делать! ‒ заволновался Ясмин.

‒ Не волнуйся, а то позову Рафика! ‒ Алан увернулся от яблочного огрызка. ‒ Я обо всем уже позаботился. Мои помощники в тех эмиратах, где у меня есть магазины, потихоньку скупают продукты, но так, чтобы не вызвать ненужного ажиотажа. Я конфисковал у Марка его корабль и послал своих собрать все, что возможно и привезти сюда.

‒ Алан! ‒ Ясмин замер от ужасной мысли. ‒ Ты ведь…

‒ Подумай, прежде, чем обвинять друга, ‒ Алан постучал пальцем себе по лбу. ‒ Спекуляция здесь приравнивается к убийству. За что купил, за то и продаю! Веришь, самому тошно. Никакой прибыли! И даже наоборот, тем женщинам, что работали у Хани в парниках, послал продуктов. Они боятся выходить за город. А у него работали в основном вдовы, для которых этот заработок был едва ли не единственным способом прокормить детей.

‒ Алан, ты молодец! ‒ Ясмин улыбнулся и принялся дальше за еду.

‒ Угу, ‒ согласился коммерсант. ‒ Я рассматриваю все это, как длительные капиталовложение в бизнес. Если все будут живы и здоровы, то сытые жители пойдут и купят в моем магазине чего-нибудь очень им нужного.

‒ Алан, ты всегда стараешься выглядеть хуже, чем ты есть. А ведь у тебя золотое сердце!

‒ Тихо! ‒ Алан нахмурился и оглянулся по сторонам, как в шпионских фильмах. ‒ Никому не говори! Если люди узнают, что меня можно растрогать влажными глазами, то весь мой бизнес накроется медным тазом! Нет, Я ‒ злой и бессердечный и в долг не даю! И, вообще, я выполняю твой приказ! Если что, я все буду валить на тебя!

Ясмин рассмеялся легко и беззаботно.

‒ Ты лучше скажи, как надолго все затянется, ‒ Алан был рад, что у Ясмина все в порядке. ‒ Мне надо точно знать. Теперь, когда продукты появляются более или менее регулярно, пекарни работают не только днем, но и ночью. За городом убрали палатки для омег и натянули громадный шатер, он больше любого из видимых мной ранее цирков шапито. Даже страшно. Что происходит?

‒ Алан, насколько мне известно, соберется Большой Совет Преданности. Эмиры будут решать, что делать с эмиратом ад Шер. И только после этого продолжится передача достойным эмирам сокровищ гарема.

‒ Да, кстати, Айюб пристроил тех двух омег, которых забрали у отца и сына, Хусама и Халиба. Он передал их тем, кто сражался с ними в ритуальном поединке, ‒ сообщил Алан.

‒ Да, это так, ‒ в шорохе платья и перезвоне браслетов в комнате появился жада. ‒ Только негодяи успели опробовать омег, поэтому новые повелители будут ждать три месяца, прежде чем войдут к ним в покои, они хотят знать, понесли ли омеги и, если понесли, то от кого. Так неприятно! ‒ жада поморщился, но потом посмотрел на Алана и улыбнулся ему, как родному. Алан чувствуя подвох, напрягся и опустил глаза. ‒ Алан, я знаю, что ты по просьбе Ясмина завозишь продукты в город. Я хотел бы поблагодарить тебя от лица моего сына и городской общины! Мой сын обязательно наградит тебя за такую неоценимую помощь!

‒ Ну что вы, сиятельный и благочестивый Айдан ай Асад ад Дин, ‒ Алан сложил руки на груди и поклонился почти до самого подноса с едой. ‒ Я счастлив быть полезным эмирату ад Дин. Ваши добрые слова для меня лучшая награда!

‒ А что, Халиб, тоже улетел на похороны отца? ‒ Ясмин посмотрел на жада.

‒ Нет, ‒ жада выбрал с подноса виноград и стал щипать гроздь тонкими пальцами. ‒ Халиб живуч как ящерица, и так же хитер. Сынок остался на месте и устроил целое представление для эмиров. Он сказал, что не может отправиться на похороны отца, потому что ему больно видеть, как родной дом будет разграблен по праву меча!

‒ Второй раз уже слышу про это право, ‒ Ясмин посмотрел на Айдана, ‒ поясните, пожалуйста.

‒ Право меча? ‒ жада растерялся, как можно не знать таких элементарных вещей. ‒ Победитель может взять все, что хочет. Жизнь проигравшего, его имущество, любое, вплоть до самого эмирата. Раньше именно так и происходила смена правящих династий. Когда старый альфа ослабевал, а наследника у него или не было, или он был мал и слаб. Происходила битва, как правило, прежнего эмира убивали, чтобы избежать ненужных заговоров, следом убивали слабого наследника и занимали дворец по «праву меча»!

‒ Так Айюб заберет себе эмират ад Шер? ‒ глаза Алана загорелись.

‒ На одну голову две чалмы не наденешь! ‒ жада махнул рукой. ‒ У моего сына есть свой эмират, он может отдать ад Шер Салаху, но тогда сам останется без наследника! Нет! Судьбу эмирата будет решать Совет. Но Айюб действительно может взять из дворца все, что захочет. Пока наследника нет и наместник не определен, дворец принадлежит ему!

— Они скоро вернутся? — Ясмин с надеждой посмотрел на жада, тот только рассмеялся, услышав тоску в голосе Ясмина.

‒ Скоро! Не грусти. Шатер натянули уже сегодня, значит, уже завтра все соберутся внутри.

‒ О, в такую жару сидеть в закрытом помещении? ‒ Алан передернул плечами. ‒ Простите за дерзость, о достопочтенный Айдан ай Асад ад Дин, позвольте предоставить вам в пользование мои чудные кондиционеры с режимом вентиляции? Я уверен, они сделают воздух в шатре более свежим и прохладным. Уважаемым эмирам будет намного комфортнее и легче принять важное решение.

Жада милостиво посверкал глазками и согласился принять помощь. После этого жада, сложив губки бантиком, пригласил Алана для приватного разговора в свою комнату. Алан совершенно растерялся и, не зная, как себя вести, посмотрел с мольбой на Ясмина. Но тот с коварной улыбочкой предложил Алану не волноваться за свое целомудрие, на него лично здесь никто не покусится.

Спустя час Алан вышел из комнаты жада задумчивый со стопкой бумаг в руках. За это время Ясмин написал обращение к жителям эмирата, красиво все оформил и размножил на ксероксе. Айдан только глянул на него и сразу же велел разнести по мечетям. А сам, зажав в руках оригинал, отправился к визирю. Надо же было объяснить тому, какой он молодец, что смог так хорошо все устроить!

Когда Айдан вернулся от визиря, то почти сразу за ним пришли и приглашенные омеги. Все было готово для встречи гостей. Начали с молитвы за покойного эмира, благочестиво повздыхали, а потом вернулись к перетряхиванию прошлой жизни эмира и его бывшего наследника. Гости разбились на группки, посетили хаммам и, устроившись со всем возможным удобством, продолжили сплетничать.

Ясмин уже по привычке удалился к себе, следом пришел Хани, Мышонок, посидев в уголочке, попросил разрешения у омег уйти в комнату к Вилену. Его отпустили, а сами, выключив свет, сидели, как в прошлый раз, в потемках. Такого веселья на этот раз не было, зато в гостиной царил Амин, он хвастался мужем и, вообще, чувствовал себя центром вселенной. Хани сидел печальный, он с волнением думал об Айюбе, о Совете, скучал по Олли и, в скором времени, поцеловав друга, отправился спать в гостевую комнату, предоставленную Ясмином. А тому совершенно не хотелось спать.

Он сидел в комнате, вздыхая и отмахиваясь от Рафика, который пытался затащить его в спальню. Зудя над ухом, как комар, Рафик бормотал об одном и том же. Вскоре Ясмин перестал на него реагировать. Когда все гости разошлись, а хозяева разбрелись по своим комнатам, Ясмин вышел на порог гостиной и уставился на звездное небо. Где-то там Салах, по связи проносился странный коктейль раздражения и умиротворения. Ясмину не спалось. Он сидел и думал о том, как пустое бахвальство может разрушить судьбы одних людей, отнять жизнь у других и круто поменять жизнь у третьих, совершенно ни в чем не виноватых людей.

‒ Я смотрю, ты сегодня ночью бодр, как светлячок! ‒ жада появился из темноты ночи, как привидение. ‒ Иди спать! Пока молод, сон так сладок, а страдать бессонницей будешь, когда станешь таким, как я, старым брюзгой. Иди спать, дитя. Завтра будет тяжелый день.

‒ С чего вы взяли? ‒ удивился Ясмин.

‒ Просто я знаю своего сына. Он благородный человек и не сможет пройти мимо чужого горя.

‒ О чем вы говорите?

‒ Иди спать, Ясмин, завтра и тебе, и Хани потребуется много сил.

Жада развернулся и скользнул в ночь, растворившись в темноте. Ясмин посидел еще немного и, вздохнув напоследок, отправился спать. Едва он успел раздеться, как провалился в тяжелый сон. Во сне Салах просил у него прощения за что-то, Ясмин даже просыпался несколько раз.

Утром Ясмин понял, что голова просто разрывается от боли. Вместо утреннего обливания он вышел в гостиную, стараясь не потревожить свою больную голову, и сразу отправил Рафика за врачом и завтраком. Эскулап посоветовал позавтракать и поспать, а Рафику дал мазь, которую тот сразу начал втирать в виски омеги. От этой мази и бережного массажа головная боль отступила, и Ясмин согласился поспать после завтрака.

Но поспать ему так и не удалось, во дворе послышался шум. Ясмин выглянул в окно и увидел, как во двор зашел Айюб, следом за ним шла толпа омег. Из гостиной выскочил вначале Айдан, а следом Амин и бледный Хани.

– Я забрал их по праву меча! – громко произнес Айюб. – Супруги Амин и Хани, примите их!

– И меня еще обвиняли в многочисленности гарема! – взвизгнул Амин, уперев руки в бока. – Да лучше пусть бы была своя сорная трава, чем эта чужая пшеница!

Хани только покачнулся на пороге, Айюб подхватил его и прижал к себе. Он что-то шептал ему в волосы, пока Хани полубезумным взглядом пытался пересчитать количество вошедших. Ясмин быстро вскочил, похоже, Хани нужна помощь! Он уже выскочил на улицу, когда увидел как во двор заходит Салах. Он вел за руку молоденького омежку. За его спиной шла вереница омег. Ясмин машинально пересчитал. Их было ровно двенадцать.

– Я забрал их по праву меча, – Салах говорил громко, но в его глазах плескалась боль и надежда.

Ясмин замер, пытаясь проснуться. Все это казалось продолжением ночного кошмара.

– Ясмин, супруг мой, прими их! – в глазах Салаха было такое выражение мольбы и надежды, которое Дэйчи видел однажды в глазах у Рона, когда тот притащил домой грязного уличного котенка. Омега совершенно неожиданно для себя вдруг нервно хихикнул. В тот раз от котенка удалось избавиться, но, похоже, с этими котятами этот номер не пройдет.

– Они были омегами Халиба, но поскольку он больше не наследник, мне пришлось их забрать. Пойми, я не мог поступить иначе!

Ясмин посмотрел на омежку, которого держал за руку Салах. На вид он был ровесником Олли, они даже были чем-то похожи. С той лишь разницей, что этот омежка был примерно на шестом месяце беременности.

========== Чужая пшеница ==========

- Ох, Салах, муж мой, кого это ты привел в наш дом? - Ясмин смотрел в растерянные глаза мужа.

Салах молча пожал плечами, совсем как Рон после очередной драки в школе, мол, я не виноват, само так получилось.

- Не будем стоять во дворе, заходите, - Ясмин вернулся в гостиную. Салах, наконец, отпустил руку беременного омеги, больше похожего на ребенка, и подошел к супругу, пытаясь поймать его взгляд.

- Ты же поможешь мне? - Салах не выдержал и поднял двумя руками лицо Ясмина. - Ясмин, любовь моя, посмотри на меня! - в голосе альфы было отчаянье.

- Кого ты привел, Салах? - Ясмин, наконец, посмотрел в глаза мужа.

- Я забрал их по праву меча, привел их под крышу своего дома, но ты мой супруг, и тебе решать, кто они, - Салах смотрел устало и обреченно. - Или ты примешь их, или я буду вынужден завтра на Совете Преданности слезно просить всех собравшихся эмиров, чтобы они забрали у меня непосильную ношу….

- Нет! - Ясмин представил эту унизительную сцену и передернул плечами. - Нет! Только не это!

Руки Салаха мягко обняли омегу, прижав к себе. Альфа, склонив голову, поцеловал метку на омежьей шее, щекотно проведя кончиком языка по контуру. Добившись того, что дыхание у Ясмина сбилось, он кротко поцеловал в уголок рта и, по-щенячьи заглянув в глаза, спросил:

- Ты принимаешь их?

Ясмин посмотрел поверх плеча Салаха на кучку сбившихся в углу омег, в руках у них были маленькие узелки. У самого порога топтались четверо слуг. Омеги выглядели голодными и замученными, сквозь прорези шейлы у них были видны черные круги вокруг глаз.

- Я принимаю их, - Ясмин почувствовал, как выдохнул Салах. - НО! - Ясмин грозно ткнул пальцем в грудь мужа, а потом направил палец ему в самый нос. - Но, запомни, я их принимаю не как твоих наложников, а как своих гостей! Пока не закончишь учебу, даже не смей заикаться о чем-нибудь таком!

Салах благодарно поцеловал протянутый к нему палец, а потом сразу, без предупреждения, полез целоваться. Ясмин почувствовал по связи, как напряжение отпустило мужа, и он развеселился. Салах, поцеловав и потискав супруга, радостно отпустил его.

- Спасибо! - альфа выглядел довольным. - Если они теперь твои гости, то и разбирайся с ними сам! Я побежал! Мне отец поручил перевозку питомника, ты не представляешь, какая там толпа биби! Они даже не все смогли поместиться на отцовском корабле, часть вез Саид, а часть - дядя Юсуф. Саид пошел проверить, все ли готово для Совета, а мне надо убедиться, что всех биби высадили из кораблей и удобно расположили в питомнике и казармах.

- Стой! - Ясмин схватил Салаха за одежду, прежде чем тот ускакал беззаботным козликом. - Ты хотя бы познакомь нас!

- Э-э, - Салах недоуменно хлопнул глазами. - Я, если честно, сам их не знаю. Вчера отец после похорон Хусама, когда делал обход с инспекцией дворца в ад Шер, зашел в гарем. А потом сказал, что я просто обязан забрать омег Халиба. Ну, я зашел в его гарем и объявил омегам, что забираю их по праву меча, и чтобы они собрались к утру для перелета в новый дом. Они молчали, ну, я вышел и пошел с отцом дальше, проверить темницы и кладовые, а заодно сообщить альфам, что судьба ад Шер изменилась. Их эмир погиб на поединке, а наследник не в силах принять эмират. Они знают, что судьбу эмирата будет решать Совет Преданности в ближайшие дни. Визирем в ад Шер был, естественно, Халиб, а он остался здесь, поэтому мы впятером всю ночь пытались найти хоть какие-то бухгалтерские книги, чтобы выяснить финансовое положение эмирата. Казна пуста, кладовые тоже. В конюшне много породистых жеребцов, но кроме этого ничего ценного во дворце не было! Я хотел привезти тебе в подарок какую-нибудь старинную книгу, но библиотеку так и не нашел! Так что прости, что без подарка!

- Да уж! - Ясмин только хмыкнул. - Мне бы пока с этим подарочком разобраться!

Салах выглядел довольным, как кот, который принес хозяину толстую, жирную крысу и ждет похвалы. И чтобы за ушком почесали!

- Ладно, сейчас познакомимся, - Салах довольно улыбнулся и, кивнув омегам, скомандовал. - Что стоите, как не родные? Вы теперь дома, так что раздевайтесь!

Омеги побросали свои узелки на пол, и стали, судорожно торопясь, сдергивать с себя одежду, вначале абая, а потом стали задирать платья.

- Стойте! - закричал Салах и, покраснев, повернулся к окну. - Я имел в виду снять только абая и шейлу, вы же в доме, а не в хаммаме!

Ясмин погладил и поцеловал пунцовые щеки своего молодого мужа, стараясь не смеяться над его смущением. Омеги быстро поправили платья и так же молча замерли, потупив взор и склонив головы.

- Давайте присядем и успокоимся, - Ясмин решил взять все в свои руки. - Меня зовут Ясмин ай Салах ад Дин. Я супруг этого красивого и умного альфы.

Салах приосанился и сел рядом с Ясмином. Омеги попадали на пол, как будто им отдали команду «сидеть».

- Представьтесь, пожалуйста, - Ясмин старался говорить с ними тихо и ласково, как с перепуганными детьми. - Мне же надо вас как-то называть…

- Второй, - раздался тихий голосок, за ним еще один и еще, - третий, четвертый, шестой, ….

Ясмин недоуменно посмотрел на Салаха и поймал точно такой же недоуменный взгляд альфы, это было больше похоже на перекличку солдат на плацу, чем на знакомство.

- Семнадцатый, - выдал свой номер беременный ребенок.

- Где еще пятеро? - Ясмин с подозрением посмотрел на мужа. - Я вижу только двенадцать!

- Клянусь! - Салах прижал обе руки в груди. - Я забрал всех! Этого, - Салах показал пальцем на последнего и щелкнул пальцами, вспоминая имя, - семнадцатого, я, вообще, из темницы забрал! Во дворце остался только один омега - вдовец Хусама! Он сказал, что хочет остаться дома!

- Разрешите пояснить, - подал голос полноватый слуга с масляным взором. - Их осталось всего двенадцать, а пятеро умерли, кто от родов, кто из-за слабого здоровья…

- …от побоев… - послышалось откуда-то.

Ясмин так и не понял, кто это сказал, но слуга ткнул в спину семнадцатого.

- Не наговаривай на господина, - слуга гневно посмотрел на сжавшегося ребенка.

- Теперь их господин Салах ад Дин! - прикрикнул на слугу Ясмин. Он встал и подошел ближе к омежке. - За что тебя посадили в темницу, ребенок?

Омежка сжался, когда Ясмин присел рядом с ним, как будто ожидал, что его ударят.

- Этот негодник хотел сбросить ребенка! - подал голос все тот же слуга. - Я поймал его, когда он бился животом об стену!

- Это очень опасно, - Ясмин погладил омежку по спутанным и грязным волосам, тот испуганно втянул голову в плечи. - Ты можешь не только потерять ребенка, но и умереть сам, или остаться бесплодным до конца жизни.

- Ну и пусть! - у омежки были карие глаза с золотистым ободком по краю. - Ненавижу! Не хочу быть омегой! Это все так ужасно, гадко и больно. Лучше умереть!

- О Аллах, ну что за несносный характер! - слуга взмахнул пухлыми ручками и опять ткнул в спину ребенка. - Велите его отстегать по пяткам! Со строптивыми наложниками надо обходиться пожёстче!

- Кто еще считает, что Семнадцатого надо отстегать по пяткам? - Ясмин спокойно посмотрел на слуг. Двое подняли руки, а третий отвернулся. - Рафик! - Ясмин посмотрел на побледневшего бету. - Рассчитай этих трех негодяев! И чтобы ноги их во дворце не было! Как можно поднять руку на беременного?

- О, Ясмин, позволь я их сам рассчитаю! - Салах подпрыгнул с места, раздувая ноздри в гневе.

Ясмин милостиво кивнул головой, Салах, подталкивая их в спину, пинками погнал к выходу.

- Братья, выкиньте их за ворота дворца! - Салах в гневе обратился к охране у ворот, - они били беременных омег!

С той стороны послышался свист и улюлюканье, похоже, к альфам присоединились слуги. Слуги, стоявшие у гостиной Амина и Хани, стали с опаской переглядываться. Когда Салах вернулся в комнату, то увидел, как Рафик поит омег молоком с медом и подсовывает им свежую выпечку, гладя по головам, как биби.

- Спасибо, дорогой, - Ясмин поцеловал мужа и похлопал его по груди. - Ты иди, занимайся своими делами, а я сам разберусь. Я думаю, что там и в питомнике жизнь была не сахар! Иди, дорогой, ты сделал все, что мог! А дальше это уже омежьи заботы.

Салах с облегчением поцеловал супруга и побежал в питомник, раздумывая, как бы проверить новых слуг, может их и к биби нельзя подпускать?

Ясмин смотрел, как быстро и аккуратно омеги подчищают еду и шепнул Рафику, чтобы тот принес еще сладостей и мороженого. Пока омеги ели, Ясмин рассматривал новеньких. Из-за двери показались взволнованные Вилен и Мышонок. Они все слышали, просто боялись появиться раньше. Новенькие внимательно оглядели тунику и штанишки Вилена, чистое и красивое платье Мышонка, а потом с восторгом стали рассматривать тоненький браслетик и небольшие сережки в его ушах.

Ясмин обратил внимание, что на омегах были изношенные и застиранные вещи. Хоть и шелковые, но явно очень старые. И узелки у них в руках были совсем маленькие, вряд ли у них там была лучшая одежда.

- А почему у вас цифры вместо имен? - не удержавшись, спросил Рафик.

- Госпо… - начал было говорить кто-то из омег, похоже, что Второй, но увидев взгляд Ясмина, стушевался, - …ну, ТОТ человек сказал, что имя получит лишь тот, кто родит наследника, или, в крайнем случае, лисёнка. А пока этого не случилось, мы просто мусор под его ногами.

- Какая глупость! - воскликнул Ясмин. - Давайте подберем вам красивые имена? И сошьем вам красивые платья? Рафик, - Ясмин увидел, как бета украдкой вытирал слезинки с глаз, - давай сделаем наших омежек счастливыми. Я думаю, что в ближайшее время мастерские во дворце будут заняты заказами, поэтому надо позвать Гасана, он знает, как надо шить красивые платья для омег. У него своя швейная мастерская, и он сможет это сделать быстро.

- Да, господин, - Рафик пошел послать кого-нибудь в город.

- А чем у вас тут воняет? - в гостиную влетел жада и скривился. - Фу, какая гадость!

- Похоже, пахнет сельдереем, - принюхался Ясмин. - Понятно, почему Халиб был таким агрессивным! С таким запахом волей-неволей озвереешь!

- Сельдерей? - жада принюхался и опять скривился. - А мне показалось вначале, что пахнет потной подмышкой. Но, впрочем, от тех, - жада кивнул на соседнюю гостиную, - вообще, воняет тыквой! Кошмар! Как будто в казане с тыквенной кашей! Ненавижу тыкву!

Омежки тихо захихикали и стали незаметно переглядываться.

- У нас проблема, Ясмин! - жада с размаху плюхнулся на соседнюю подушку.

- Представьте себе, я тоже это заметил! Вот, покормил, вызвал Гасана, сижу и не знаю, с чего начать. Наверное, с того, чтобы попросить вашу чудную настоечку. Надо бы свести запах чужой метки, мне как-то не хочется нюхать запах чужого альфы в своей гостиной!

- Прости, я ее всю отдал Амину! - развел руками жада. - Ему нужнее, да и омег у него больше, а настойки все равно было только на донышке. Наши красавцы ее всю вымазали. Но запах не самая главная проблема! Их надо где-то всех разместить! У нас не хватит на всех комнат! Если открыть все комнаты с твоей стороны, то будет всего десять, а с нашей стороны - всего тридцать!

- Десять комнат будет маловато, у меня их двенадцать плюс Вилен и Мышонок. Ну, ладно я кабинет перенесу частично в библиотеку, частично к себе в спальню, Мышонка отправлю к вам, но все рано девять комнат на двенадцать омег!

- Нет, оставь Мышонка у себя, у нас положение хуже, - взмолился жада. - У нас тридцать девять омег плюс девять наших и Хани с Амином! Пятьдесят омег и Я! И это на тридцать комнат!

- Мы можем спать с Мышонком вместе! - подал голос Вилен. - Я не брыкаюсь во сне, и мы хорошо ладим!

- Их можно разместить по двое в комнате, надо тогда раздобыть кровати пошире, - задумался жада.

- Ясмин, я услышал,… - в гостиную влетел Алан и, увидев жада, остановился. Он склонился в церемонном поклоне, - чем я могу помочь, о, сиятельный?

- Алан, ты мой спаситель! - обрадовался Ясмин. - Мне надо десять двуспальных кроватей, с матрасами и всем необходимым, двенадцать сундуков для одежды, а еще много красивого шелка для платьев! И мягкой кожи для шлепанцев! А еще расчески, щетки, полотенца! И куча всякого омежьего добра! А еще визор на стену побольше, и сериалы, нет, лучше мультики, сказки и познавательные фильмы!

- Хорошо! - улыбнулся друг.

В гостиную вошли два работника, которые тащили большую коробку с визором. Третий нес коробку с дисками. Следом занесли упакованные коробки с подвижными картинками птичек и рыбок.

- Это новая модель, - подмигнул Алан, - картинки можно менять, а рыбок и птичек добавлять или убирать при желании. А еще ночники с подвижными зверушками. Самый лучший шелк будет у Гасана в мастерской часа через три, я уже послал своих людей на поиски тканей. Кровати привезут через час, вместе со всем необходимым. По поводу остальных омежьих капризов, только скажите, что желаете.

- Алан, ты джин? - удивился жада. - Откуда ты все это узнал? Ясмин ведь только что тебе сказал, а у тебя уже все есть?

- Я не джин, великолепный Айдан, - Алан склонился в поклоне, - я маркетолог и предприниматель. Хотя, это в принципе, наверное, и называется волшебством!

- Алан, мне тоже все это надо, только в три раза больше! - жада молитвенно сложил руки.

- Уточните заказ и количество, - Алан жестом фокусника достал блокнот и ручку.

- Пойдем, я на месте объясню, - Айдан довольно улыбнулся и поплыл в гостиную напротив.

Прибежал Рафик со стопкой пушистых полотенец. Он сказал, что Гасан обещал быть здесь незамедлительно. Ясмин велел омегам отправляться в хаммам, пока готовят комнаты для них. Он заглянул на минутку в гостиную Хани и сообщил, что занимает хаммам первым. Амин только скривился, но промолчал, похоже, там был серьёзный разговор. Ясмин повел своих утяток чистить пёрышки.

Когда все разделись, выяснилось, что семеро из двенадцати были беременными, а один только-только родил. Буквально, за день до появления Салаха. Ясмин мысленно отвесил себе оплеуху, что не спросил об этом в первую очередь. Банщицы с причитанием схватились за новеньких. Они действительно выглядели неважно. Бледные и худые до синевы. Животики различной округлости выпирали на тощеньких телах. А тот, что недавно родил, выглядел, вообще, ужасно, как говорится, в гроб краше кладут.

На спине Семнадцатого были старые шрамы. Ясмин не удержался и провел по ним пальцем. Омежка вздрогнул и поднял глаза.

- Это я пытался убежать, а меня поймали, - в глазах ребенка не было раскаянья, только полыхал огонь. - Еле выжил… Все думал, зачем Аллаху моя жизнь…

Банщица не выдержала и разрыдалась.

- Ну что вы, - Ясмин погладил женщину по плечу, - не надо плакать, надо радоваться, что они у нас и для них все страшное уже позади!

- Да, господин Ясмин, - банщица вытерла слезы и продолжила намыливать грязные волосы, местами сбитые в колтуны. - Слава Аллаху, он привел бедняжек к нам в дом! Им здесь будет хорошо!

Омежка с сомнением посмотрел на банщицу, потом на свой живот и только вздохнул.

- Ты грамотный? - Ясмин посмотрел, как ребенок покачал головой. – Хочешь, научу? Будешь умный, книжки будешь читать ребенку.

- Нет, - омежка вздрогнул всем телом, - не хочу его видеть. Страшно даже вспоминать, и запах его поганый с тела хочу вывести, чтобы не воняло больше той гадиной!

Банщица щедрою рукой плеснула душистого мыла на мочалку и вручила омежке. Тот стал тереться с таким остервенением, как будто хотел снять с себя кожу. Ясмин с банщицей переглянулись, и он стал осматривать остальных омег. Вскоре всех вымыли и вытерли. Рафик принес от Алана груду пушистых белых халатов и разукрашенных шлепок, сделанных, как видно, на сувениры. Ясмин не хотел одевать их в старое и грязное, и поэтому велел надеть всем халаты и быстро идти в гостиную.

Там уже висел на стене визор, на столиках стояли подносы с едой и в комнате их дожидался улыбчивый Гасан. Пока Гасан быстро и деликатно снимал мерки с омег, Ясмин проверил, как работники развесили картинки и вынесли ли пустые коробки. Он велел перенести все оборудование из кабинета в библиотеку. А себе оставил только ноутбук и флешки, которые сам отнес в спальню.

Гасан закончил с мерками, и Ясмин попросил к утру сшить хотя бы по одному платью для каждого. А потом еще по парочке платьев разных цветов. Портняжка заверил, что все обязательно сделает, как можно лучше и быстрее. Омежки, осмелев, стали есть. Хитрый Рафик все-таки накормил всех полезной едой для беременных. Правда, с ним никто не спорил, все благодарно сверкали глазками и облизывали сладкие пальцы.

Мышонок тоже был рад большой компании. Он рассказывал во время еды о том, как эмир Айюб нашел свое дыхание и на радостях решил дать шанс другим эмирам найти свое дыхание среди омег из его гарема! И некоторые омеги на самом деле нашли своих альф. И теперь они счастливы в новых домах! А Хусам и Халиб решили, что он сделал это из-за слабости и стали задирать эмира Айюба и его наследника Салаха. За что и покарал их Аллах! Мышонок в этом месте перестал жевать и сделал очень серьезное лицо. Все омеги замерли и недоверчиво посмотрели на Ясмина. Тому ничего не оставалось, как только подтвердить каждое слово Мышонка.

После фруктов и щербета омежек разморило и потянуло в сон. Они так и заснули в гостиной на подушках. Рафик принёс пледы и укрыл бедняжек. На цыпочках, чтобы не побеспокоить омег, он вынес пустые подносы. Вилен встал на страже и шипел на всех проходящих мимо гостиной. А Мышонок уселся с бумагой и карандашами рисовать спящих, как котят, омег.

Ясмин отправился смотреть, как в его крыле приводили в порядок пустующие комнаты. Там мыли полы. Помощники Марка в белых жилетках с желтой тесьмой, проводили в комнаты свет, ставили розетки и сразу же развешивали интерактивные картинки и ставили на подоконники ночники. Чуть позже появились другие работники, которые затащили в комнаты кровати, разложили матрасы, и принесли новые, украшенные замысловатой резьбой, сундуки. Все сразу расставили и разложили по местам, постели застелили новым бельем. Мягкие новые подушки заняли свои места. На окна повесили шторы.

Все делалось без спешки, но таким количеством рук, что казалось, все меняется, как по мановению волшебной палочки. Пустые комнаты буквально на глазах превращались в уютные спальни. Жада появился и довольно поцокал языком, когда увидел, как все преобразилось. Амин к этому времени увел в хаммам первую половину омег, которых тоже приняли в статусе гостей. Айюб хотел обратиться к Совету, чтобы раздать хотя бы тех омег, которых медики признают не беременными.

Жада и Ясмин уселись на одной такой кровати поговорить. Вскоре появился Рафик, с ним пришли два работника, которые поставили перед Ясмином стопку коробок и средних размеров сундучок. В коробках были двенадцать расшитых шелковых мешочков и двенадцать мягких кукол в расшитых шелковых платьях. Жада вытряхнул содержимое мешочка на кровать, там оказались различные расчески, щетки, пилочки для ногтей и какие-то коробочки. Все было отменного качества, с серебряными ручками и вставками из полудрагоценных камней. Жада еще раз похвалил выбор Алана. А потом открыл сундучок и засмеялся.

В сундучке лежала местная бижутерия для туристов и записка от Алана для Ясмина. Жада прочел записку вслух. Там в очень ехидных выражениях было написано, что все омеги, как сороки, любят блестяшки, а на большой скорости разницу не отличишь. Все равно золото и драгоценности омеге может дарить только альфа. А эти «цацки» вполне могут приободрить «замученных котят». В поскриптуме меркантильный друг написал, чтобы Ясмин не комплексовал по поводу стоимости всего закупленного, он не забудет вычесть всё до последнего дирхама из той доли прибыли, что причитается омеге.

Вот тут уже засмеялся Ясмин. Он попытался объяснить жада всю иронию записки, но в итоге рассмеялся еще сильнее. Жада подошел и погладил его по спине.

- Хорошо, что в такой ситуации у тебя есть силы для смеха.

- Ох, Айдан, - Ясмин вытер глаза от выступивших слез, - я просто понимаю ситуацию, в которой оказался Салах. И мне по-человечески очень жаль этих омег. Но я уже предупредил Салаха, и могу повторить это и вам. Пока я супруг, у Салаха гарема не будет! Как бы мне ни было жаль других, но себя жаль еще больше. Я не собираюсь делиться мужем! У Салаха впереди еще четыре с половиной года учебы. Будем мы жить там или здесь, неважно, но пока Я - супруг Салаха, ему придется обходиться только одним телом - моим!

- И что ты задумал сделать с ними? - жада требовательно посмотрел на Ясмина.

- Не знаю. Но к мужу я их не подпущу! Если честно, я еще не думал, что с ними делать. Я немного в шоке от всей ситуации в целом. С утра пораньше такой подарочек, да прямо на темечко! У них даже имен нет! Только номера!

- Ничего, я уверен, ты обязательно все придумаешь и сделаешь наилучшим образом.

Ясмин смотрел в спокойные и уверенные глаза жада, и думал, где бы ему взять такую уверенность в будущем. Пока в его голове было так же пусто, как в кошельке накануне получки.

========== Тяжелый день ==========

В спальню влетел недовольный Салах.

- Меня Вилен в гостиную не пустил! - сообщил негодующий альфа, надутый, как ребенок. - Просто встал на пороге и сказал, что не пустит! Ясмин, ну скажи ему!

- Правильно сделал! В гостиной спит дюжина полуголых омег. НЕ ТВОИХ омег! Поэтому нечего тебе там делать! - Ясмин раскладывал расчески по мешочкам.

- Цветочек мой! - Салах подбежал и стал тискать ненаглядного омежку. - Радость моя! Мне кроме тебя все равно больше никто не нужен! Да хоть пусть из кожи вон вылезут, я их все равно не замечу! Я просто хотел пообедать вместе, посмотреть в глаза твои ясные и убедиться, что с тобой и малышом все в порядке!

- Подлиза, вначале сделал такой подарочек, что не вздохнуть, а теперь… - Ясмин вздохнул, из объятий мужа совсем не хочется выбираться, в кольце любимых рук так спокойно. - Ладно, выкрутимся как-нибудь. Где наша не пропадала?

Салах виновато посмотрел, но Ясмин понимал, что выбора у него действительно не было. М-да, не всем омегам в гаремах на этой планете живется весело и беззаботно. У этих новеньких, похоже, жизнь была такая, что врагу не пожелаешь. Нет, на Земле тоже бывали случаи семейного насилия над омегами, да и мужей садистов хватало, но здесь просто все было с таким размахом, и главное управы на них не было. Альфы-охранники, которые исполняли обязанности полиции, могли и не знать, что происходит в гареме, а если даже и знали, то что они могли сделать? Эмир для них и царь, и бог, и отец родной…

- Пообедать можно в гостиной Амина и Хани, заодно с отцом поговорите, - жада с улыбкой смотрел на пару. - Отец как раз искал тебя, Салах.

В гостиной Амина действительно жутко воняло тыквой. Салах скривился, но слуги уже заносили курительницы с благовониями. Айюб сидел, обняв Хани, и что-то втолковывал ему на ушко. Часть омег тихо сидели в гостиной, и молча ели. Слуги бегали с кипами одежды. Похоже, жада перетряхивал залежи одежды, оставшейся после «своих». Ясмин скривился. Ему как-то в голову не пришло спросить у жада, не осталось ли платьев после наложников Айюба. Они вряд ли забрали с собой всю одежду.

После того, как Салах с Ясмином уселись возле Айюба, Салах стал рассказывать о том, как устроили биби. Часть передали в питомник, а молодых альф, которые еще не достигли зрелости и имени, направили в казармы. И если на молодых альф у прежнего эмира, похоже, денег хватало, то остальные биби были в плачевном состоянии. Болезненные и плохо одетые дети, они были на удивление тихими и вздрагивали от громких звуков. Было достаточно много младенцев, но кормилиц не было, и всех грудничков кормили из соски. Салах сказал, что работников в питомнике не хватает, поэтому он забрал часть работников из мастерских.

Айюб похвалил сына, а Ясмин сказал, что у него в гостиной спит недавно родивший омега, и, возможно, он захочет сам вскармливать своего ребенка. Альфа только пожал плечами. Тут как раз прибежал жада и сообщил, что омег, которые уже вымылись и переоделись, в дальних комнатах осматривают врачи. Уже к вечеру будет известно, сколько омег беременны, а сколько нет. Поймав недоуменный взгляд Ясмина, жада пояснил, что беременных омег отдать не получится. Это попросту плохой тон. И неважно, что в дом Айюба они попали уже беременными, пока они не родят, и не будет понятно, что они здоровы и способны к зачатию, передать их другим эмирам будет просто неприлично. Айюб обговорит на Совете возможность проведения дня выбора через год.

Ясмин быстренько прикинул, что те семеро беременных и один недавно родивший омега останутся с ним, а вот четверых можно будет передать другим эмирам. Восемь новеньких, Вилен и Мышонок – ровно десять спален. Эх, прощай родной кабинетик!

Айдан посоветовал показать новеньких супругам эмиров, тогда, возможно, обсуждение вопроса о передаче здоровых омег Хусама пройдет на совете более гладко. Когда супруги увидят, в каком состоянии бедняжки, их нежные омежьи сердца дрогнут, а значит, и альфы услышат не только слова эмира, но и нежный шепот любящих омег. В их положении будет полезна любая помощь. Слухи о том, в каком состоянии омеги попали в дом эмира, уже распространились по городу, а значит, скоро достигнут и гостей.

Салах постарался незаметно погладить супруга по ноге. Молодой альфа хотел близости, а тут такой облом! Салаху скоро надо было уезжать на учебу, а в гостиную было не попасть и, вообще, пока в гареме свободные омеги свободно заходить не получится. Айюб опять начал говорить о том, что пока все омеги, которые должны будут уйти к другим эмирам, не покинут гарем, входа сюда ни ему, ни Салаху нет! И пока посторонние альфы гуляют по внутреннему двору дворца, омегам выходить из гарема запрещается! Салах тяжело вздохнул.

Целоваться на людях было верхом неприличия, поэтому Ясмин просто подвинулся вплотную к мужу и положил ему голову на плечо. Альфеныш вздохнул и аккуратно погладил супруга по спине и по ноге. Ясмин закрыл глаза и отдался ощущениям близости. Руки были горячими и хорошо чувствовались через шелк платья. Желание накатывало тяжелой волной, Ясмин положил руку на бедро альфы, почувствовав, как вздрогнул муж. Салах уткнулся носом в волосы омеги, жадно вдыхая их общий запах. Это все было так интимно и волнительно. Совсем, как первое школьное свидание в городском парке, когда от простого прикосновения к руке одноклассника перехватывает дыхание.

Из марева желания их вывело вежливое покашливание жада. Старый интриган раскашлялся, всем своим видом показывая окружающим, что он подавился водой, которую пил из стаканчика. Ясмин и Салах отпрянули друг от друга, как школьники. А Салах к тому же еще и покраснел. Ясмина это развеселило. За сегодняшний день его сексуальный и такой многоопытный муж уже второй раз краснел, как ребенок. Омега посидел немного, приходя в себя и пытаясь успокоиться. Жада опять начал говорить об обустройстве новеньких, что позволило мыслям течь в нужном направлении. Дел действительно было много. Айюб и Салах отправились готовиться к завтрашнему Совету.

Ясмин пересел поближе к Хани и притянул к себе расстроенного друга.

- Ну, не надо так расстраиваться, - Ясмин уложил Хани к себе головой на колени и стал гладить по отросшим кудрям. - Представь, что это просто общежитие для беременных. Когда закончится Совет и раздадут «пустых» омег, Айюб опять вернется к тебе. Это Салах уедет на учебу, а твой Айюб опять вернется К ТЕБЕ. Не надо делать такое обреченное лицо. Подумай, что в любом случае тебе повезло намного больше, чем большинству омег на этой планете.

- Я понимаю, - Хани вздохнул. - Просто я себе все совсем иначе представлял. И, вообще, это вынужденное затворничество просто убивает. Как там мои парники? Умар уехал с новыми командами в оазис, а тот, кого он оставил вместо себя совершенно безграмотный. Вернее, он только учится. Не поверишь, он мне в ответ рисует картинки. Примерно, как египетские иероглифы. Рисует растеньице, рядом каракули, в которых надо опознать название и на сколько сантиметров оно выросло. А потом рисует человечка с лейкой или граблями. И так по всем парникам. У меня уже мозги набекрень от переживаний и мыслей, что там происходит.

- А ты туда пошли кого-нибудь из грамотных слуг. Пусть тот расскажет ему, что тебя интересует, а твой человек запишет.

- Точно! - Хани приободрился. В глазах опять появилось ясность, а в движениях энергичность.

Ясмин с улыбкой наблюдал, как энергичный Хани помчался на розыски нужного человека. Куда только девалось плаксивое выражение и расслабленная походка. Жада тоже с улыбкой посмотрел ему вслед.

- Неужели Хани так расстраивался из-за работы? - поинтересовался жада.

- Ну, не только, из-за работы, - Ясмин отказался от молока и скривился, когда ему предложили шербет. - Ох, быстрее бы Азиз приехал, я уже устал воевать с Рафиком за каждый глоток кофе! Знаете, Айдан, у нас с Хани есть свои привычки в жизни. Мы ведь не молодые омежки, которые кроме гарема в своей жизни ничего больше не видели! У нас есть и свое понимание жизни, и свои суждения, и свои желания. Работа нам тоже необходима, почти, как еда! Мы без нее киснем и страдаем!

- А как же любовь? - Айдан удивленно посмотрел на Ясмина.

- Знаете, жада, - омега задумался. - За годы одинокой жизни, я очень хорошо понял, что любовь хороша только на сытый желудок. Вначале надо позаботится о том, чтобы твой ребенок был сыт и одет, а уже потом смотреть на красивых альф. Со временем на альф вообще перестаешь реагировать, тебя начинает больше возбуждать запахи в столовой института, чем альфа, строящий глазки, - Ясмин вздохнул, вспоминая. - Ладно, я пошел к себе, мои там скоро проснутся. Надо будет покормить их, дать имена и распределить по комнатам. Чувствую себя комендантом омежьего общежития.

- Иди уже, командир омежьего отряда! - посмеивался жада. - Нашел тебе Салах работу, чтобы скучно не было!

- Я как-то не подумал об этом! - Ясмин остановился и задумался. - Надо их чем-то занять, чтобы под ногами не путались. А чем омеги занимаются в течение дня? Ну, в гареме, я имею ввиду.

- Собой! - удивленно поднял брови жада. - Надо и волосами заниматься и красотой тела. Маски там всякие для тела, волос, гимнастика для суставов. Мышцы надо держать в тонусе, чтобы в постели с альфой быть энергичным и ловким, а не ленивым студнем. А еще можно разукрашивать себя хной, разучивать новые песни, танцевать, чтобы походка была гибкой и соблазнительной! Дел очень много! Это ты можешь весь день сидеть, в бумажки уткнувшись. Кстати, от такого долгого сидения мышцы становятся слабыми, да и попа обвисает, как мешочек!

- О, я об этом как-то не подумал! Жада, вы мне поможете? Я в этом абсолютный профан!

- Обязательно! - омега улыбнулся, как кот, перед которым, наконец-то, распахнули двери кладовой.

Ясмин зашел в свою гостиную, по дороге сообщив Рафику, что надо покормить новеньких, чем-нибудь легким и желательно сладким, чтобы поднять им настроение! Омеги как раз начали просыпаться, потягиваясь и потирая заспанные мордашки. Увидев Ясмина, они стали настороженно переглядываться.

Ясмин дождался, когда все проснутся. Рафик с оставшимся слугой, которого тоже помыли и переодели, заносили подносы с щербетом, выпечкой и сладостями. Милый Рафик очередной раз укоризненно посмотрел на Ясмина, когда тот попросил кофе. Ясмин пообещал, что, если не увидит перед собой кофе в ближайшее время, то начнет рыдать. На подобное заявление омеги, как ни странно, заулыбались, а Рафик начал вздыхать и закатывать глаза. Но в итоге пообещал принести кофе и ясминчиков.

Ясмин, раздав всем кукол и мешочки с расческами, стал распределять их по комнатам. Мышонок объяснял им, как пользоваться картинкой с птичками. Все были в восхищении от плавающих рыбок и птичек и то, что они реагируют на прикосновение к экрану. Омежки стали оживать, в их глазах зажегся огонек первооткрывателей. Они с интересом трогали кровати и гладили покрывала, открывали и закрывали сундуки, положив на дно свои узелки. Только один омега стоял посреди толпы и судорожно сжимал куклу.

- Что случилось? - Ясмин подошел и погладил его по плечу. - Если что-то не нравится или хочешь чего-нибудь другого, ты только скажи. Я вам не враг и очень хочу, чтобы вам было здесь хорошо.

- А можно я передам эту куклу дочке? - омега, казалось, испугался своей дерзости.

- Конечно, можно, - Ясмин ободряюще улыбнулся. - У тебя один ребенок?

- Трое, - омега смотрел на Ясмина доверчивыми глазами, в которых блестели слезы. - Два сына и дочка. Они беты, господин.

- Прекрасно, - Ясмин улыбнулся. - У меня тоже сын бета, Рональд, я его очень люблю! Он сейчас на Земле, учится в том же колледже, где раньше учился Салах. Вообще-то, именно он нас и познакомил, - улыбнулся омега.

Рафик заглянул в спальню и сказал, что он принес кофе. Ясмин побежал за долгожданным лакомством, а омеги бросились следом за ним. Пока Ясмин наливал в крошечную чашечку свой любимый допинг, пока с блаженной улыбкой вдыхал его аромат, омеги сели в кружок и терпеливо дожидались, когда можно будет заговорить. Ясмин с наслаждением сделал первый глоточек кофе и с удивлением обвел глазами свое окружение. Омеги восприняли это, как разрешение говорить и принялись тараторить, перебивая друг друга:

- Ваш ребенок учится на кади? Или на визиря? А господин разрешил, чтобы бета учился там же, где и альфа? Или это только потому, что он ваш сын? А как это он вас познакомил?

Мышонок с Виленом тоже сидели недалеко и слушали рассказ Ясмина о Земле, где альф столько же, сколько и омег, а бет, наоборот, мало. И о том, что альфы, омеги и беты учатся в одних и тех же учебных заведениях. И родители не считают, что родить бету позор. Лично сам Ясмин был счастлив, когда родил именно бету. Ведь это значит, что ребенок сам сможет выбрать себе судьбу и не будет зависеть от запахов и гормональных всплесков в организме.

Потом Ясмин рассказал о том, как познакомился в колледже с Салахом. Он выдал ту самую, «омежью», версию встречи, которую он придумал для омег Шади. А потом еще много говорил об образовании, и насколько важное место занимает оно в жизни каждого ребенка, неважно, кто он - омега, бета или альфа. Он рассказал, как омеги могут помогать эмиру вести хозяйство, управлять слугами во дворце, и заниматься благотворительностью в городе. Было непонятно, поверили ему новенькие или нет, но глаза у них были просто одуревшие от избытка информации.

Тут очень вовремя появился Айдан и сказал, что у врачей есть время осмотреть омег Ясмина. Тот сразу подхватился и повел «своих» на медосмотр, но вначале расспросил, кто из них хочет видеть своих детей. Старый слуга сказал, что знает всех биби в лицо и сможет привести их из питомника, никого не перепутав. Ясмин отвел всех в дальние комнаты, где печальные доктора осмотрели всех и дали рекомендации: хорошо питаться, спать, гулять на свежем воздухе и думать только о хорошем.

После осмотра врачи сообщили Ясмину, что, действительно, из двенадцати омег семеро беременных и один - недавно родивший. Все омеги истощены и ослаблены, но они уверили, что за месяц-другой спокойной сытой жизни все наладится. Но особенного внимания, по их мнению, требовал самый младший омега. Кроме того, что он слишком молод для беременности, так еще, по всей видимости, он не раз подвергался насилию и очень эмоционально напряжен, поэтому за омежкой необходимо приглядывать, чтобы вовремя избежать нервного срыва из-за перемены жизненных обстоятельств. Если бы не его тяжелая беременность, то они бы подержали его на успокаивающих настойках. Порой даже счастье может стать последней каплей, чтобы омега сорвался в черную хандру.

Когда они шли обратно от врачей, в коридоре им попался по дороге злой и ужасно раздраженный Амин. Он вел на осмотр вторую группу омег и шипел на всех, как кобра. У Амина все омеги были одеты в шелковые платья. Хоть они и были немного не по размеру, а местами несколько помяты, но по сравнению с банными халатами, они выглядели весьма неплохо.

В гостиной Ясмина около двух десятков биби различного возраста, от пятнадцатилетних до совсем младенцев, дожидались своих папочек. Дети стояли молча, съежившись, как суслики при виде сокола. Ясмин в очередной раз удивился тому, как же надо было обращаться с детьми, чтобы они себя так вели? Омеги нервно поглядывали на Ясмина, не смея подойти к детям. От подобного отношения он вообще растерялся.

- Эй, вы что? - Ясмин посмотрел на замерших детей и взволнованных папочек. - Вам, что, не ваших детей привели? Если это ваши дети, тогда быстренько обнимите и поцелуйте малышей! Они ведь тоже волнуются!

Что тут началось! Как две волны, омеги и дети бросились навстречу друг другу и слились в один водоворот объятий, поцелуев и счастливых слез. Только Семнадцатый стоял у самой кромки этого моря радости, надув губы и сведя недовольно брови. Ясмин подошел и погладил его по волосам, от неожиданности омежка вздрогнул худеньким телом. Волосы у него были до лопаток, мягкие на ощупь, но сбитые местами в колтуны. Банщица, как могла, пыталась, расчесать их, но сдалась и посоветовала состричь спутавшиеся пряди.

- Принеси свой мешочек с расческами, я попробую расчесать твои чудесные волосы.

Семнадцатый исподлобья посмотрел на Ясмина, но привычка слушаться была вбита в него основательно. Он поплелся в комнату и вскоре появился с расческами и щетками. Ясмин сел на подушки, усадив его впереди себя, и начал расчесывать мягкие, как пух, волосы, стараясь не причинять лишней боли. В гостиной все уже разделились на группки. Родители держали самых маленьких на руках, дети постарше рассказывали о перелете и о новом питомнике. О том, что ели, о новых комнатах, одежде и новых друзьях. О том, что здесь учат кататься верхом на белой лошадке. А еще здесь учат читать и считать! У них было столько эмоций!

Ясмин старательно разбирал спутанные волосы на голове омежки. Тот, спустя какое-то время, начал крутится на месте.

- Устал сидеть? - Ясмин прекратил расчесывать. - Хочешь прилечь?

- Нет, - семнадцатый развернулся и посмотрел на Ясмина взглядом старика. - Зачем ты все это делаешь? Ты хочешь, чтобы я выглядел симпатичнее? Надеешься, что твой альфа обратит на меня внимание, а тебя, наконец, оставит в покое? Ты думаешь, что если он тащил меня за руку, то позарится на такое пузатое недоразумение, как я?

- Он тебя тащил? - Ясмин пытливо посмотрел в глаза омежки. - Он сделал тебе больно?

- Нет, - семнадцатый не выдержал взгляда и отвел глаза. - Я надеялся, что про меня забудут, и я смогу затеряться в той толпе, что была возле кораблей. Но новый господин взял меня за руку, и сбежать не получилось.

- Не волнуйся, - Ясмин улыбнулся. - Мой муж не прикоснется ни к тебе, ни к другим омегам в этой гостиной.

Ясмин говорил вроде тихо, но, к его удивлению, после его слов все в гостиной замерли, обратившись в слух. Они смотрели искоса, и на их лицах читалось полнейшее недоверие к словам омеги. Ясмин только хмыкнул и отложил расческу в сторону.

- Слушайте внимательно, - Ясмин обвел взглядом замерших омег и их детей. - Если вы не поняли с первого раза, то повторю для особо невнимательных. Салах МОЙ муж, а вы гости в нашем доме! И только! Салах учится на Земле, это другая планета, и он скоро улетит туда, чтобы выполнить волю Ошая! Он сюда прилетел, чтобы поддержать отца в тяжелое время, но как только все закончится, он сразу вернется на Землю. Кроме этого, на Совете Преданности будет поднят вопрос о том, чтобы вы участвовали в ДНЕ ВЫБОРА. Те, кто не беременные на сегодняшний день, скорее всего, покинут этот дом в ближайшее время. Остальные уедут отсюда в течение года! Так что, расслабьтесь, мой муж на вас не претендует! Мы с ним являемся дыханием друг друга, и у нас скоро будет общий ребенок. Волей судьбы, это будет альфа. Но это ничего не меняет, и мой муж будет учиться еще четыре с половиной года, как минимум, а может и все пять, если не больше. Не переживайте, у каждого из вас появится шанс обрести свое дыхание с другим эмиром, и поверьте, вам просто не повезло с тем отморозком. Все альфы, как правило, относятся к омегам трепетно и нежно. Заботиться и оберегать омег их долг перед Аллахом. У вас все будет хорошо!

Омеги стали переглядываться и слабо улыбаться. Дети опять загомонили, привлекая к себе внимание. Родивший омега пытался покормить младенца грудью, но, похоже, молоко у него «перегорело», ребенок мусолил сосок, но молока не было. Дин подал омеге бутылочку и присел рядом, помогая. Он выглядел уставшим и задерганным. Ясмин взял расческу и принялся расчесывать волосы омежки дальше. Дин, заметив, что Ясмин смотрит на него, подошел поздороваться.

- Как дела в питомнике, Дин?

- До недавнего времени было совсем неплохо! - улыбнулся Дин, а потом, поняв, что сказал что-то не то, прикрыл рот и сразу замахал руками, пытаясь исправится. - Ой, не подумайте, что я жалуюсь! Я рад, что биби теперь с нами, просто мы не рассчитывали на такое количество детей! И спасибо вам большое за то, что передали через Алана детские кроватки и игрушки! Все было очень кстати! Особенно, игрушки и ночники в спальню!

Ясмин удивился тому, что он, оказывается, что-то передавал через Алана, но, вспомнив о желании друга сохранить репутацию сурового человека, улыбнулся своим мыслям. Все-таки у Алана золотое сердце! По двору бегали работники, они уже закончили со спальнями в крыле Ясмина и теперь наводили порядок и обустраивали комнаты со стороны гостиной Хани. Работники таскали ведра с водой, кровати, сундуки, еще какие-то вещи. Внутренний двор сейчас был похож на большой муравейник, в котором каждый муравей был занят и точно знал, что делать.

- Если хочешь, мы можем оставить малышей у себя до утра? Я понимаю, что на вас сейчас свалилось слишком много работы. Я думаю, биби и их оми надо дать время, чтобы они привыкли и к новому дому, и к новым порядкам. Наверное, всем будет очень приятно провести ночь с родными и любимыми людьми!

- Хорошо, - согласился Дин, - я тогда позабочусь о колыбелях для малышей и спальных местах для детей постарше. Я не думаю, что будет разумно затаскивать сюда кроватки на одну ночь. - Дин подумал и почесал голову. - Тем более, как я понял, биби в ТОМ питомнике, спали просто на полу в общей спальне. Так что, на одну ночь вполне подойдут матрасики и подушки с покрывалами.

Его размышления прервали всхлипы, которые неслись со всех сторон. Омеги прижимали к себе детей и благодарно смотрели на Ясмина. Тот так растерялся, что даже рассердился.

- Кончайте сырость разводить! - Ясмин грозно хмурился, но его почему-то никто не боялся. - Если вы будете рыдать по любому поводу, то у меня подушки в гостиной совсем отсыреют! Никто детей у вас не заберет, они могут приходить сюда в любое время, но просто в питомнике им будет веселее с друзьями, и кроме того, у них там будет много дел! А когда чужие разъедутся, то нам разрешат покидать гарем. Тогда хоть каждый день бегайте в питомник! Только ночевать приходите, но у вас тоже будет, чем заняться! А сейчас немедленно прекратите рыдать! Хочу видеть ваши улыбки, а не слезы!

- Наш господин Ясмин такой суровый! - Дин, улыбнувшись, поклонился омеге. - Слушайтесь его!

Новенькие начали робко улыбаться. Как будто осеннее солнышко выглянуло из-за тучек! Дин, потихоньку хихикая, ушел обустраивать места для детей. Ясмин включил мультфильмы на визоре. Он выбрал самые простые, без слов. Дети и омеги удивленно уставились на экран, в их глазах было столько неподдельного восторга, что Ясмин мысленно расцеловал Алана за такие мультики.

Ясмин закончил расчесывать волосы омежки, они были, хоть мягкими, но тусклыми и какими-то безжизненными. Жада прав - маски для волос укрепят и помогут в каждодневном уходе. Ясмин встал и потянулся, он, оказывается, очень устал от сегодняшнего дня. А еще, наверное, сказывалась проведенная накануне бессонная ночь. Вскоре появился Рафик с другими слугами, они принесли еду для омег и для детей. Дин принес бутылочки с теплым молоком для малышей и маленькие тарелки с кашей. Он и другие работники стали помогать кормить детей. В гостиной какое-то время было слышно только чавканье и хлюпанье. Маленькие дети после еды почти сразу стали засыпать на руках родителей.

Только после того, как все разбрелись по своим комнатам, Ясмин понял что хитрый Рафик незаметно накормил его «полезной кашей» и напоил молоком. Ясмина немного затошнило, он никогда особо не любил молоко, но за то время, как они вернулись, он уже выпил молока больше, чем за всю свою прежнюю жизнь! Омега укоризненно посмотрел на Рафика, но тот, похоже, тоже устал, поэтому вместо очередной лекции о полезном питании, просто довольно улыбнулся.

Ясмин прошелся по комнатам. Включил ночники, чтобы новеньким не было страшно в новых комнатах, поправил покрывала на малышах, посмотрел, как в колыбелях спят усталые младенцы, а их измученные папочки пускают довольные слюни на подушки. Выгнал уставшего Дина из комнаты с четырьмя детьми, и, зевая, наконец, отправился к себе в комнату.

Кроватка, здравствуй! Как я по тебе соскучился родная! Завтра надо будет с самого утра не забыть…

========== Я назову тебя… ==========

Утро как всегда началось с пения муэдзинов. В купальне было непривычно много народу. Омеги были из новеньких Амина, они о чем-то шушукались, но стоило только Ясмину войти в купальню, как все замолчали и стали боязливо его рассматривать. Ясмин с ними коротко поздоровался, услышав в ответ нестройное мяуканье из разных углов. Омега только ухмыльнулся, его мало кто видел с мужем, а кто и видел, возможно не узнал. Ничего, Амин вас быстро научит приветствовать хором и кланяться при встрече.

Ясмин по дороге в свою гостиную увидел много новых лиц из прислуги. Люди ходили с очень сосредоточенными лицами, держа в руках баночки и коробочки. Встретив по дороге Рафика, Ясмин объяснил, что «правильная» еда у него уже поперек горла стоит, и он ТРЕБУЕТ: мяса, соуса, кофе и ясминчиков. И что из молочного, кроме мороженого, он больше ничего в рот не возьмет! Кашами бета пусть новеньких кормит, а альфочка внутри него требует мяса! Рафик таинственно улыбнулся и сказал, что он обо всем позаботится!

В гостиной его уже дожидался Гасан с кипой нарядов. Они вдвоем разнесли по комнатам платья. Кто-то из омег уже встал, кто-то еще спал, бережно обнимая детей. И когда только малыши пробрались к папам? Примчался Дин и после объятий с Гасаном бережно повыдергивал из комнат старших детей и увел их умываться и завтракать. Мышонок с Виленом спали, трогательно обнявшись. Ясмин пожалел, что у него нет камеры, чтобы заснять это зрелище. От сдавленного хихиканья Ясмина Мышонок проснулся и, увидев, что обнимается с Виленом, сразу покраснел.

Пока Ясмин с Гасаном разнесли одежду по комнатам и удостоверились, что все в порядке, Рафик уже принес завтрак для омег и малышей. Ясмин увидел, что Рафик приготовил для него маленькую тарелочку с полупрозрачными ломтиками мяса, в придачу к которому принес толстую лепешку с тонким слоем острого соуса. Гастрономическое послание было более чем красноречивым: «Хочешь соуса? Съешь лепешку!»

Неизвестный слуга принес Ясмину записку от Салаха и маленькую шкатулку. В шкатулке были двенадцать подвесок из драгоценных камней на золотых цепочках. Записку Салах адресовал «Луноликому супругу, чья краса затмевает солнце». В ней он попросил, чтобы Ясмин подарил каждому гостю вместе с новым именем по подвеске «на добрую память». Омега стоял с приоткрытым ртом, пытаясь сообразить, что происходит. В гостиную вплыл Мышонок и поинтересовался, что могло вызвать на лице всезнающего Ясмина такое недоумение.

— Салах прислал гостям подвески на добрую память в день обретения имени, — Ясмин почесал за ухом и с интересом посмотрел на Мышонка. — Я всегда считал, что драгоценности альфы дарят омегам только, так сказать, за постельные утехи, разве нет? — Ясмин посмотрел Мышонка. — Как же понимать эти подарки гостям?

— Нет, Ясмин! — было видно, что Мышонок прикладывает усилия, чтобы не засмеяться в голос. — Совсем не обязательно! Я с господином Айюбом был всего три раза, а у меня шкатулка, не скажу что полная до краев, но и не пустая!

Мышонок, похоже, этим очень гордился. Он очень выразительно поправил сережки в ушках и тонкое колье.

— Подарки дарят на праздники, дни рождения и по знаменательным датам. Господин передает подарки супругу, а тот уже раздает их наложникам. Например, это колье мне подарили на свадьбу Хани! А еще, когда рождается ребенок, даже если бета! Он ведь все равно из семени господина! Ему дадут образование, и он может стать кади, священником, или торговцем, а, если повезет, то и визирем!

К их разговору внимательно прислушивались те омеги, которые уже проснулись и, надев платья, вышли на запах еды. Гасан сразу же посмотрел, как сидят платья, и сказал, что раз мерки верны, то он может продолжить шить платья. Наложники с робкими улыбками оглаживали шелковые платья, поправляя их на округлых животиках. Отдохнувшие, в ярких платьях и с робкими улыбками на лицах, они выглядели уже значительно лучше и не были похожи на вчерашних перепуганных переселенцев.

Опять появился Дин и увел еще нескольких детей, уговорив их посмотреть на кроликов и котят. Рафик потащил омег умываться. В животе у Ясмина заурчало от голода, и он решил поесть, не дожидаясь, пока все соберутся! Вскоре появились Вилен с влажными после купания волосами и остальные омеги. Дин оставил у них только малышей, которых папочки сразу бросились кормить. Ясмин наблюдал за всем этим с тихой грустью, он помнил, каким малоежкой был его маленький Рон, его накормить кашей мог только Сашши! А суп Рон ел только за компанию с другими детьми, и поэтому, чтобы покормить сына, Дэйчи приходилось ходить с ковшиком супа по соседям с детьми, благо никто не отказывался перекусить еще раз!

— У тебя все проснулись? — в комнату впорхнул жада в канареечно-желтом платье.

Ясмин огляделся и пересчитал всех. Одного не хватало! Он присмотрелся, не было Семнадцатого! Но с ним все должно было быть хорошо! Утром Ясмин заходил к нему в комнату и посмотрел на спящего ребенка.

— Одного нет, семнадцатого, — Ясмин не волновался. — Утром я к нему заходил, он просто устал, пусть поспит.

— Нет, нет! — жада был взволнован. — Он должен обязательно подняться! Пусть поест, а потом спит хоть до следующего утра. Утром надо обязательно поднимать всех! Даже больных омег надо поднимать по утрам, чтобы удостовериться, что они не потеряли желание жить!

Ясмин едва не опрокинул столик, торопясь выбраться. Они с жада прибежали в комнату. Омежка спал, но его кожа уже приобрела фарфоровый оттенок. Ясмин этого бы и не заметил, если бы не видел раньше, как угасал Амин. Ясмин погладил омежку по плечу, тот даже не отреагировал на прикосновение. Ясмин тогда более решительно потряс ребенка за плечо, то тот только слегка приоткрыл глаза и убедившись, что рядом стоят только омеги, закрыл их обратно.

Жада попытался уговорить омежку проснуться, но ребенок только что-то тихо шептал спросонья и снова засыпал. Ясмин попробовал его даже усадить в кровати, но ребенок был вялым, голова у него моталась, как у сломанной куклы, руки начали холодеть. Семнадцатый просил оставить его в покое и не хотел просыпаться.

— Маленький, проснись! — Ясмин приподнял худенькие плечики. — Пожалуйста, это очень важно. У нас сегодня очень много интересных дел, мне очень надо, чтобы ты был рядом со мной! Ну, проснись, пожалуйста!

— Я никому не нужен, я устал и хочу спать, — у ребенка из-под закрытых век появились слезы. — Оставьте меня в покое, я все равно никому не нужен!

— Ты мне нужен! Очень-очень нужен! — Ясмин увидел, как у омежки удивленно открылись глаза. — Вставай, ты же сильный и храбрый! Ты же никогда не сдавался! Не смей сдаваться сейчас! Это будет несправедливо сдаться, когда все страшное уже позади! — Ясмин тряхнул омежку за плечи так, что у того лязгнули зубы. — Вставай! Докажи Халибу, что он тебя не сломал! Покажи всем, что ты не покорная подстилка, а сильный омега! И никакой альфа тебя не сломает! Вставай!

В глазах ребенка появилось злость. Он ухватился тонкой, как веточка, рукой за руку Ясмина и попытался подняться. Ясмин вместе с жада помогли ему сесть. Омежка был слаб, большой живот нелепо и чужеродно топорщился на худеньком мальчишеском теле. Но сквозь фарфоровую бледность куклы уже проступал решительный румянец, глаза сверкали, как два кинжала, готовые к бою. Ясмин помог надеть золотисто-коричневое платье. Цвет платья вдруг неожиданно подчеркнул цвет глаз омеги и его юную нежную кожу. Даже волосы, которые упали на плечи, стали выглядеть более здоровыми. Жизнь возвращалась в омежку с каждым вдохом. Он вцепился в руки жада и с ненавистью в голосе добавил.

— Эта сволочь не сломает меня! Я еще плюну на его могилу! Вот увидишь!

— Да! — жада поцеловал семнадцатого в лоб. — Так и будет! Мы еще спляшем на его поминках!

— Я нарекаю тебя Хатимом, — Ясмин надел на шею омеги подвеску с рубином, — что значит решительный! Прими с новым именем и новую судьбу! — Ясмин поцеловал омегу в обе щеки и вдруг увидел, как по его щекам потекли слезы. Омежка стал их нервно стирать, стыдясь своей слабости. — Это ничего, сильные тоже плачут. Не надо стыдится слез, они не от слабости, просто, когда меняется жизнь, надо отпустить свое прошлое, пусть оно оставит тебя вместе с этими слезами, выйдет все до капельки и не мешает тебе жить дальше! У тебя теперь новая судьба, прими ее с достоинством, Хатим!

Омежка встал и выпрямился, с вызовом глядя вперед. В глазах полыхал огонь, а кулаки были сжаты. Он был настоящим бойцом. Ясмин и Айдан с улыбками переглянулись, похоже, в их полку прибыло!

В комнате раздалось хлюпанье. Ясмин оглянулся. В распахнутых настежь дверях толпились омеги, они все рыдали.

— Познакомьтесь! — жада резко хлопнул в ладоши. — Это Хатим! Он принял новое имя и идет в новую жизнь без страха и сожалений! Мы все гордимся его отвагой!

Все омеги вокруг стали улюлюкать, коротко ударяя себя по губам. Ясмин понял, что такие аплодисменты ему уже более привычны.

— Добро пожаловать в новую жизнь, Хатим! — Ясмин обнял отважного омежку. От него пахло медовой акацией и карамелью.

Хатим, совершенно смутившись от подобного внимания, порозовел до самых кончиков ушей и спрятал смущенную мордашку в объятиях Ясмина. Омега мягко погладил его по худенькой спинке и, взяв за руку, повел в гостиную завтракать. Все омеги смотрели на Ясмина с нежностью и тревогой в глазах. Они все чего-то ждали, но похоже, боялись спросить. Он подумал немного и, поняв, что от него ожидают, мягко улыбнулся.

— Господин Салах передал мне двенадцать подвесок, чтобы я подарил их вам вместе с новыми именами. И он, и я хотим, чтобы вы навсегда запомнили этот день. И приняли новые имена вместе с нашими пожеланиями добра и благополучия! Сейчас закончим завтракать и приступим!

Жада, как ребенок, захлопал в ладоши и уселся рядом с Ясмином. Он всем своим видом показывал, что не пропустит такого развлечения! Завтрак был съеден в рекордно быстрые сроки. Вскоре слуги убрали подносы, и расселись у дверей.

Ясмин взял в руки шкатулку и встал посредине гостиной. Он вызывал каждого омегу и вместе с подвеской дарил новое имя: Айлин — нежный, Амани — желание, Джамаль — красивый, Муна — желанный, Рада — удовлетворяющий, Захи — цветущий, Фатан — очаровательный.

Следующим вышел омега с младенцем на руках, он так нежно прижимал к себе свое дитя и с такой надеждой смотрел на Ясмина, что тот неожиданно сам для себя расплакался. Он обнял этого папочку и поцеловал смущенного омегу в щеку.

— У вас обязательно все будет хорошо! Я уверен, что Аллах пошлет вам достойного альфу на вашем жизненном пути! Я называю тебя Хафиз, что значит заботливый. И пусть Аллах позаботится о тебе, как ты заботишься о своих детях!

Следующий омега улыбался в ожидании новых чудес. Ясмин назвал его Джуман — жемчуг из-за его жемчужной улыбки. Следующий омега был милым, как котенок, за что и получил имя Басин. Последний омега был блондином, Ясмин назвал его Рошан — свет.

Жада, не стесняясь, плакал, после, вытерев слезки, он сказал, что прочтет вместе со всеми ними благодарственную молитву. Пока жада с омегами молились, Ясмин вышел из гостиной распорядиться по поводу угощений. Все-таки у них праздник! Зайдя в гостиную к Хани и Амину, он сказал, что у него сегодня праздник в честь обретения новых имен. Амин очень оживился и посоветовал заодно устроить ночь хны, разукрасить друг друга и порадовать песнями и танцами! Все омеги сразу заулыбались и стали довольно переглядываться. Ясмин согласился, что идея неплоха, и надо будет вечером устроить настоящий праздник.