Как песок сквозь пальцы (СИ)

— Я твоя опора! — Салах с болью посмотрел в поплывший взгляд, он видел, как Ясмин мучительно хочет кончить и крутит головой по сторонам в попытке ухватиться за что-нибудь, чтобы перенести свой вес на руки и взять ситуацию под контроль. Он, даже будучи близко к оргазму, позволял обнимать себя, а сам постоянно пытался найти опору, чтобы удерживать свой вес самостоятельно. — Доверься мне! Я твоя опора! Я не предам тебя, ты моя пара, а я твой альфа! Ясмин, поверь мне! У меня есть только ТЫ, а у тебя есть Я!

Боль в голосе Салаха резанула по сердцу! Дэйчи резко остановился и посмотрел в глаза Салаха. В них были печаль и отчаянье. От осознания того, что он делает ему больно, по спине прокатилась волна холодного пота. Нет! Он не хотел причинять боль! Только не ему!

— Прости меня! Боже, как я люблю тебя! — он поцеловал его и крепко прижался к альфе. Дэйчи вцепился в Салаха, пытаясь вжаться в него, стать с ним одним целым. Он сжал его крепкую шею руками с такой силой, что ногти впились в кожу. Он почувствовал, как бьется сердце Салаха, как его руки сжимают в ответ его бедра и гладят по спине, принося покой. Непонятно почему, но эта боль в глазах альфы родила ответную волну, которая смыла последние сомнения. Дэйчи поверил. Поверил не словам, а именно тому безысходному отчаянью в глазах. Он видел такое же отчаянье у своего отражения в зеркале, когда дожидался покойного мужа по утрам. От осознания того, что сделал все что мог, но повлиять на другого человека не способен и только с надеждой ждешь, что тот сам одумается, и все наладится. И только осознав, что сам вызывает такое же отчаянье своим недоверием, он поверил, что все это не игра и не глупая влюбленность. Только когда любишь по-настоящему глубоко и искренне, только тогда ты можешь ждать и надеяться, что на твои чувства ответят так же искренне.

От этого нового знания и веры он почувствовал, как наполняется светом и буквально через несколько движений взорвался, выплескивая со струей спермы застарелые обиды. Омега прогнулся в спине, едва не соскользнув с альфы на ослабевших в одно мгновенье руках и ногах. Салах притянул его обратно, и, подкинув бедра навстречу, сам забился в судорогах оргазма, рыча и захлебываясь раскаленным от страсти воздухом. Наконец-то, Ясмин поверил ему!

Кровать скрипнула, принимая на прохладные простыни два влажных тела. Они целовались неистово, как будто времени совсем не оставалось. Ясмин вылизывал лунки от ногтей, которые остались на шее и плечах альфы и до сих пор сочились кровью, поскуливая каждый раз, когда язык альфы проходился по метке на шее омеги. От этого странного чувства пробивало током до кончиков пальцев и вызывало сладостную истому во всем теле. Это было просто фантастично!

Вдруг Ясмин почувствовал, как по венам полыхнуло огнем, а внизу живота потянуло привычной тяжестью и вяжущей болью. Салах оторвался от вылизывания своей пары и с довольным видом принюхался. В воздухе резко запахло жасмином. Омега только схватился за голову: течка! Ну, вот только радоваться или орать от отчаянья? Салах, выгнув бровь, наблюдал за парой.

— Я вот сейчас не понял, — альфа ехидно улыбнулся, — это ты так обрадовался или огорчился?

— С Роном так и не поговорил, и покушать не успели, — Ясмин расстроился, — ты с дороги, наверное, голодный!

— С Роном ты еще успеешь поговорить. Мы же только приехали и, да, я очень голоден! — Салах крутанул мужа и навис над ним сверху, блестя золотом глаз. — И я сейчас съем одного очень симпатичного омежку! Я хотел этого так давно и сейчас примусь за вкуснятину! Итак, с чего бы мне начать? — Салах посмотрел на Ясмина таким голодным взглядом, что тот невольно поежился.

— Не ешь меня, я тебе еще пригожусь! — засмеялся Ясмин и притянул к себе альфу для нежнейшего поцелуя.

***

Три дня пролетели незаметно. Утром четвертого дня Ясмин понял, что он голоден как собака. В животе будто урчало голодное животное. Он приоткрыл глаза и довольно улыбнулся, Салах, широко раскинувшись, спал на спине, но при этом все равно умудрился закинуть одну руку ему на спину. Стоило только пошевелиться, как он перевернулся и притянул к себе супруга, зарывшись носом в его волосы. Нет, они, конечно, ели эти три дня, время от времени на пороге их комнаты появлялся поднос с едой, и они кормили друг друга, но все равно большая часть еды так и оставалась нетронутой. Тела друг друга привлекали намного сильнее любого гастрономического изыска.

Ясмин постарался выбраться из объятий, Салах в ответ прижал его еще крепче и закинул на него еще и ногу. Оставалось только одно решение. Омега начал целовать его в заспанные глаза, в мягкие губы в окружении жёсткой щетины.

— Ежик, вставай!

Альфа в ответ только улыбнулся и, не открывая глаз, положил руку омеги себе на член, тот сразу начал наливаться. Ясмин довольно засмеялся.

— Нет! Не частями, а весь вставай! Я есть хочу! А еще помыться, и чтобы ты побрился, а то колешься, как ежик, а потом кожу печет, и она чешется от твоей щетины!

Салах открыл сонные глаза и посмотрел на супруга. Улыбнувшись своим мыслям, он перевернулся на спину, уложив омегу себе на грудь, и попытался заснуть опять.

— Соня-засоня, — Ясмин поцеловал его в грудь и попытался выпутаться из захвата, — ну, ты спи тогда, я пойду, помоюсь, а то я липкий весь, и от меня ужасно пахнет!

— От тебя прекрасно пахнет! — голос Салаха был глухим спросонья. — От тебя пахнет мной! — в животе у омеги жалобно заурчало, и тогда альфа открыл глаза и с интересом посмотрел на мужа, — ты, что, такой голодный? Ну ладно, не хочу морить тебя голодом!

В купальне было еще по-утреннему прохладно. Ясмин скользил босыми ногами по холодным плиткам пола. Хамам начинали топить только после утреннего намаза. А муэдзин еще даже не начинал кричать азан. Омега быстро помылся. Воспаленную кожу слегка щипало от мыла, но, помывшись, Дэйчи почувствовал себя обновленным. Когда он вытирался, в хамам заскочил Сашши, он улыбнулся другу и начал быстро раздеваться. Он тоже был ранней пташкой. Дэйчи невольно залюбовался Сашши. Тот еще сильнее похудел, и теперь стал виден четкий рельеф мышц и на удивление, у Сашши оказались очень красивые длинные ноги, чего раньше совсем не было видно.

На выходе из хамама дожидался Салах. Он был бодр, свеж и тщательно выбрит. В доказательство чего Ясмин и получил нежнейший поцелуй. Альфа взял омегу за руку и повел в свои комнаты, будто боялся потерять его по дороге.

Из дверей своей гостиной показался Айдан, он с улыбкой посмотрел на красивую пару и улыбнулся.

— Я рад за вас дети. Наконец-то вы нашли друг друга. Салах, ты просто счастливчик, найти свое дыхание в самом начале, это большая удача!

Дэйчи с интересом посмотрел на альфу, тот только улыбнулся и притянул к себе поближе. Они стояли, обнявшись вдвоем, посередине общей площадки между двух гостиных, на виду у всех. Дэйчи вначале смотрел на любопытных наложников, выглядывающих из открытых дверей, слуг снующих с подносами с завтраками, а потом Салах стал шептать куда-то за ухо, и омега сосредоточился на том, чтобы не пропустить ни звука.

— У вас это называется истинная пара, а у нас ДЫХАНИЕ ЖИЗНИ. Я дышу только тобой! Ты - мое дыхание, без тебя я умру, как без воздуха. Ты моя жизнь, моя любовь, мой Ясмин! — Салах поцеловал мокрые глаза омеги, — не плачь, душа моя, не рви мне сердце своей грустью. Я хочу, чтобы ты улыбался и был счастлив! — в животе у Ясмина опять жалобно заурчало, Салах только ухмыльнулся в ответ на такую прозу жизни. — Пожалуй, не стоит кормить соловья баснями. Идем, я накормлю тебя, надо учиться лучше заботиться о тебе.

В гостиной стояло два столика, на одном был большой кофейник, тарелка с пончиками и креманка с мороженым. Стандартный завтрак Дэйчи. На другом подносе стояла тарелка с жареным мясом и лепешка финикового хлеба. Вскоре пришел Сашши. Азиз принес ему поднос, на котором стояли мисочка с кашей и кубок с щербетом. На запах еды вышел Вилен, лохматый со сна и полотенцем через плечо. Увидев Салаха в гостиной, он ойкнул и скрылся опять за дверью, вскоре все услышали хлопок боковой двери и быстрые шаги по коридору. Салах только хмыкнул на подобное поведение.

Когда все уже позавтракали, появился Вилен. Он был уже причесан и собран. Коротко поздоровавшись, он уселся подальше от альфы и принялся завтракать. Салах попросил кофе и пончик, и вскоре получил пончик и наперсток с напитком.

— Ясмин, — Вилен разделался с едой и цепко смотрел из своего угла на омегу, — пока вас не было, я занимался с детьми математикой и общепланетарным. Вы сегодня проведете урок арабского? А то я со своими учениками уже все прошел, что сам знал. Мы теперь читаем по слогам те детские книги, что вам пришли с почтой.

— Обязательно, — Ясмин улыбался. Он увидел, как обрадовался Вилен и как удивился Салах, но пока промолчал. — Мне прислали с последней почтой копию учебника арабского языка для детей. Это был последний учебник, выпущенный на Земле до введения общепланетарного языка. Там есть основы грамматики и пунктуация. Я думаю, для начала должно хватить этих знаний. Если захочешь дальше учиться арабскому самостоятельно, я выпишу тебе институтский учебник арабского языка. Он написан очень грамотно, но не для детей, а для взрослых.

— Я был бы очень рад! — Вилен довольно улыбался. — Я не ожидал, что исконные языки были так сложны, но в этой сложности есть своя красота. После него всеобщий язык кажется таким упрощенным и каким-то пресным…

— Ну, — Ясмин сделал маленький глоточек кофе и довольно вздохнул, — общепланетарный был создан не для красоты общения, а для того, чтобы его было легко выучить любому, у него почти нет пунктуации и все сведено практически к математике. Да-да, как плюс и минус, понятные всем. Но литература на нем действительно многое теряет. Как передать всю гамму чувств при переводе, когда стихи базируются на нюансах чувств и зрительных образах? Как перевести неяпонцу хокку или танка? Если переводить дословно, то получится просто набор слов, несвязных, временами даже бессмысленных. Порой надо углубиться в культуру народа, чтобы осознать красоту его поэзии. Например, в арабской поэзии крайне важно еще и звучание голоса с переливом во время прочтения. Частенько переводить становится крайне тяжело именно из-за попытки совместить и рифму, и смысл, и вложенные в слова образы.

— Я раньше совсем не задумывался над этим, — Вилен закусил губу в раздумии. — Я никогда не понимал, почему с некоторыми переводчиками так носятся в издательстве, ведь переводчиков выпускают каждый год в институтах! Но, только начав преподавать сам, я понял насколько порой сложен и многогранен чужой язык. И насколько важно донести свои мысли до других людей. Какая это большая ответственность!

— Вы учите биби арабскому языку? — не выдержал Салах.

- Не только биби, — улыбнулся Ясмин. — Вилен, например, ведет еще занятия в вечерней школе для взрослых.

Увидев удивление в глазах альфы, он начал с удовольствием рассказывать о вечерней школе. О том, сколько желающих есть учиться новому. О новых специальностях на Сабахе. Сашши рассказал о парниках и теплицах, о том, что Саид решил тоже заняться земледелием после того, как увидел зеленеющие под солнцем поля и цветущие деревья. Он рассказывал о посадках винограда, о первом урожае овощей. О том, что теперь многие берут зарплату продуктами выращенными в теплицах и перепродают их в гостиницы и рестораны, и теперь это самые востребованные вещи. А еще Сашши рассказал, что выдал премию своим работникам мандаринками. И теперь все, кому попались косточки, выращивают растеньица у себя дома в горшках. А позже он будет им объяснять о прививках и о том, как на одном деревце можно получать различные сорта! То, что для многих было сказкой, теперь становится реальностью!

А потом Ясмин рассказал о Марке и его курсах электромонтажников. И вскоре пройдут первые экзамены и появятся первые специалисты, подготовленные на Сабахе! Теперь, если Салах решит выйти вечером в город, то будет поражен, потому что на многих домах есть уличные фонари, и жители к ним уже привыкли и уже жалуются на то, что фонарей могло бы быть и больше! Теперь в гостиницах и ресторанах работают электроплиты, и везде горит свет Ошая!

В соседней комнате послышалось сопение и тяжелые шаги. Кто-то кричал, чтобы несли осторожно, а потом опять пыхтение. Салах подпрыгнул и выскочил посмотреть, что происходит. В кабинет Ясмина четверо крепких работников затаскивали тяжелый сундук, а Алан держал в руках большой с виду тяжелый мешок. Это он кричал на работников, чтобы те, как слоны, не снесли со столов Ясмина офисную технику. Вскоре сундук поставили рядом с двумя другими, и слуги, коротко поклонившись Салаху и омегам, выскочили из кабинета.

Алан вежливо поздоровался с Салахом. Он положил мешок на пол и там что-то очень заманчиво звякнуло. Бета закрыл дверь на улицу и открыл средний сундук. Он был почти полон золотыми монетами. Алан, кряхтя, поднял свой мешок и аккуратно высыпал из него монеты в сундук. Теперь и этот был полон золота. Алан вздохнул и закрыл крышку.

— Что это такое? — Салах недоуменно переводил взгляд с Алана на Ясмин.

— Выручка, — Алан опять тяжело вздохнул. Он открыл все три крышки, и перед удивленными взорами появилось золотое великолепие.

— Я прямо чувствую себя пиратом! — засмеялся Ясмин, — не хватает только попугая, чтобы тот орал «Пиастры!»

— Еще немного и я сам начну кричать, — вздохнул Алан.

— Почему? — удивился альфа, — как я вижу, торговля идет успешно.

— У вас замкнутая экономическая система. А вернее сказать, у вас нет экономики, как таковой. У вас глухое средневековье и натуральное хозяйство, — Алан вскинул испуганно глаза и поправился. — Простите меня за правду, но это действительно так. У вас, в основном, идет натуральный обмен. Ковры меняют на финики, финики меняют на шерсть для ковров. Все! Деньги не ходят, у населения практически нет наличных. У них есть товар для обмена, но не деньги! Я выгреб у них почти все запасы наличности и теперь не знаю, что делать. Это просто катастрофа!

— Поясните. У вас здесь стоят сундуки с золотом, а вы говорите о катастрофе. Я не понимаю.

— Хм, — Алан показал руками на подушки и предложил. — Тогда позвольте вам все объяснить.

— Простите, я вынужден вас покинуть, — с извиняющейся улыбкой вскочил Сашши. — У меня сегодня переноска парников и высадка новой рассады! Удачи! Я все равно в деньгах ничего не смылю. Деньги или есть, или нет! А все остальное - это из разряда фокусов. Я убежал! До обеда.

Когда дверь за Сашши захлопнулась, все остальные уселись и приготовились внимательно слушать.

Комментарий к Наказание

* Беде (бенгальский) – заклинатель змей.

========== Введение в экономику ==========

— Начнем с того, что вы видите в сундуках — это не деньги, а трупики с точки зрения экономики. Деньги должны работать, как только они останавливаются, они умирают. Я выгреб у населения те излишки, что они припрятывали на черный день. И теперь они по привычке начнут пытаться заполнить свои кубышки обратно. А наличности у населения нет, вся их наличность лежит у меня мертвым грузом, и я даже не представляю, как их вернуть обратно.

— В смысле вернуть? — Салах удивился. — Вы собираетесь раздавать деньги людям?

— Нет. В этом то и проблема. Мне нет нужды в их услугах и товарах. Они не могут мне предложить ничего, за что я согласился бы платить им золотом. Да, мои работники получают зарплату, но они ее тратят в основном на еду и предметы первой необходимости, которые, заметьте, покупают не у меня. И потом это не тот масштаб, что мне необходим. Если говорить до конца честно, мне нужно не золото Сабаха, мне нужны кредиты Федерации. Я покупаю товар за кредиты, а не за золото. Золото для меня не конечная цель, а промежуточное звено. У людей в городе есть излишек товара, который образовался в связи с тем, что появился новый товар, такой, как овощи и электричество, но нет денег. А у меня есть деньги, но мне не нужен их товар. Поэтому в скором времени, когда я соберу последние медяки, мы будем просто тупо смотреть друг на друга и ждать ваших торговцев, надеясь, что у них есть деньги, а не товар для обмена. Но ваши торговцы тоже не привыкли торговать за деньги, они привыкли менять. А я менять золото на финики не согласен, мне не нужны финики. Мне нужны кредиты Федерации.

— И что же делать?

— Надо найти кого-то, кому был бы нужен товар, который производят ваши люди и при этом желательно, чтобы у этого кого-то были кредиты, а не золото. Вот такой расклад устроил бы всех!

— Но зачем нашим людям кредиты, если им нужно золото?

— Ну, так я с удовольствием обменял бы кредиты на золото, и в итоге все были бы счастливы. Я купил товар за кредиты, и у меня вновь появятся кредиты для закупки следующей партии товара! Деньги начнут работать, и тогда появится экономика! Потому что экономика в буквальном переводе обозначает ИСКУССТВО ведения домашнего хозяйства. И основной ее принцип это «деньги — товар — деньги». Сейчас у вас работает принцип натурального хозяйства — товар обменивается на товар. Это характерно для феодального строя. Для того, чтобы была экономика, надо запустить систему товарно-денежных отношений, а сейчас все деньги лежат мертвым грузом в этих сундуках! А они должны работать! Главное, найти таких людей!

Салах встал и прошелся по комнате, а потом он остановился рядом с Аланом.

— Когда я поговорил с тобой первый раз в своем доме, там на земле, — Салах смотрел тяжелым взглядом на Алана, тому стало неуютно под этим взглядом. — Я понял, что ты человек умный и поверил тебе. Когда мы летели на грузовом корабле и говорили без умолку двое суток, я понял что у тебя нестандартный ум и ты авантюрист, но авантюрист умный и честный. И вот сейчас я смотрю на тебя и вижу, что ты уже все решил, и теперь пытаешься повернуть все так, чтобы я выдал твое решение за свое. Ты старый хитрый лис! — Салах ухмыльнулся уголком рта, Алан поежился от такой ухмылки, — ты хочешь, чтобы я сам додумался до того, что ты так красиво разжевал и разложил перед моим носом. Я должен был бы почувствовать приступ счастья от того, что я такой умный и могу решить проблему, которую не можешь решить ты! Я не идиот, Алан… Да, я моложе тебя и не обладаю таким багажом знаний, как ты, но я не идиот, Алан!

— Прости… — Алан закусил губу и выглядел как ребенок, которого отчитали за неудачную проделку. — Я не считаю тебя идиотом, честно. Просто ты моя последняя надежда, я пытался говорить с твоим отцом, но он отмахнулся от меня, недослушав, а твой брат похоже, прости за правду, умеет думать только в одном направлении. Сейчас все его мысли заняты только развитием сельского хозяйства и обретением свободы от Торговой Федерации, но он не думает дальше, наперед. Он продолжает жить, как феодал. Его все устраивает, он согласен принимать новое, но только если это не заставляет его менять всю систему в целом. А систему надо менять! Пора! Пойми, это можно сделать или добровольно, или принудительно.

— И ты решил, что именно ты принесешь перемены в наши дома? — Салах так страшно ухмыльнулся, что Дэйчи привстал с места, желая в случае чего прикрыть друга. — Тебе, что, слава Ошая покоя не дает? Тоже решил стать реформатором отсталого Сабаха?

— Нет! — Алан вдруг расслабился и почти засмеялся. — Сохрани меня боги от такой известности! Я всего лишь меркантильный торгаш, Салах, и я хочу выудить свои деньги обратно, те самые деньги, которые вложил в новую фирму, ну и заработать при этом, конечно!

— А что ты сделаешь, если я откажу тебе в твоей просьбе? — Салах с интересом смотрел на Алана.

— Ну, я тогда распродам остатки того товара, который уже проплачен, подобью баланс. Разделю деньги на троих. Большая часть достанется Марку, потому что помимо торговли у него еще есть деньги за работу и учебу новичков. Куплю на свои деньги караван фиников, найму охранников и буду путешествовать от одного караван-сарая до другого. Буду рассказывать людям сказки. Заведу себе младшего мужа, или двух, и буду самым богатым торговцем на этой планете! Ну, по крайней мере, пока меня не убьют, возможно, мои же мужья! — Алан горько засмеялся.

Дэйчи встал с подушки и отвесил Алану хорошую затрещину, обычно после такого горького смеха друг срывался в запой.

— Я тебе дам фиников! — Дэйчи по привычке прижал к себе Алана и погладил как ребенка по голове. — Разнылся здесь, напридумывал разного, как дитё малое! Сопельки хватит на кулак наматывать, все равно никто не пожалеет! Финики ему помешали, мужей ему подавай! Дуралей!

Салах, открыв рот, смотрел, как его Ясмин тискает постороннего мужика, как родного, и еще смеет глазками недовольно сверкать на него! На родную пару!

— Попробуешь напиться, — Дейчи на всякий случай прихватил Алана за ухо и, поджав губки, назидательно подергал, — я тебя изобью, как тогда, в первый раз! Помнишь, ты тогда кричал на меня, что я сволочь бесчувственная?

— Не буду я пить! — Алан вырвал ухо из цепких пальцев и уселся на подушку обиженный, как ребенок. — Да тут и нЕчем напиться!

— Ты мне зубы не заговаривай! — Дэйчи грозно возвышался над Аланом, уткнув руки в бока. — Свинья грязь всегда найдет! А ты, муженек, котика моего тут не обижай!

Ясмин грозно ткнул пальцем в грудь родному мужу. Салах просто опешил от такой наглости! Мало того, что тискался с посторонним на его глазах, так теперь еще и непонятно почему угрожает! Дэйчи почувствовал, что Салаха сейчас разорвет от злости, и решил объяснить.

— Я подобрал Алана на улице, как бездомного котенка. Он жил у меня дома на коврике, как кот, и я привык его защищать! Я сейчас, если честно, не понял, из-за чего вы тут завелись. Вроде говорили об умных вещах, я почти все про деньги понял, но ты отчего-то разозлился. Я, правда, не понял из-за чего…. Но ясно одно, что этот стратег на этот раз перемудрил. С ним такое бывало. Обычно после этого он, как правило, напивался до розовых слонов, а я вылавливал его из баров и учил уму-разуму. Объясни, чего ты разозлился, и где этот стратег накосячил? Ну, Салах, пожалуйста!

— Он хочет, чтобы я уговорил отца пустить в город туристов. Они будут ходить по городу, глазеть по сторонам и покупать за кредиты, а Алан потом будет менять эти кредиты на золото!

— Ну, и в чем трагедия? — омега переводил взгляд с надутого Алана, с пунцовым ухом, на взъерошенного Салаха. — Туристический бизнес, знаешь ли, очень уважаемый вид заработка на Земле. Многие городки живут только за счет туристов, заманивая их к себе всевозможными уловками. А здесь, наоборот, эмир еще может назначить свою цену за разрешение посещения города туристам. И ведь будут платить! Сейчас какую программу предлагают туристам на Сабахе? Ну, покатают по пескам, покажут бесплодную пустыню и все! В города туристов не пускают! А ведь всем интересно посмотреть именно на местный быт! Да и местные, я думаю, будут совсем не против продать ненужные торговцам поделки и залежалый товар. Все будут в выигрыше, разве нет?

— А почему нельзя было сказать об этом честно и открыто? — возмутился Салах. — Он пытался внушить мне, что я сам до всего додумался и сказал ему об этом, как о своей идее. А он бы сделал удивленное лицо и снисходительно сказал что-нибудь типа: «какой ты умный, как ты хорошо все придумал!». Похлопал бы меня по плечу и сказал, что надо бы сделать все именно так, как Я придумал! А я, как идиот, гордился бы тем, как я все здорово придумал!

— А ты его накажи за это! — Дэйчи отвесил подзатыльник надутому другу. — Обложи налогом валютные операции по обмену денег! Ну, типа, как банки платят налоги государству, так пусть и этот мошенник платит налог! А для местных введи обязательный налог на торговлю с неверными! Они тогда не будут сомневаться в том, можно ли торговать с неверными или нет. Если введен обязательный к уплате налог, значит можно!

— Но ведь тогда твоя доля прибыли упадет, — удивился Салах. — Зачем тебе все это?

— Да глупости! — Ясмин засмеялся. — Я никогда не воспринимал всю эту торговлю всерьез, лично я в нее ни копейки не вложил и ничего не делал такого, чтобы вспотеть и понять, что я работаю! Я занимаюсь переводом Лабида! Вот это да, я работаю, а все остальное для меня вроде как понарошку. Ну, как золото в компьютерной игре.

— Хорошо, я поговорю с отцом завтра на совете Дивана, посмотрим, что визирь скажет! — Салах все равно злился. — Почему ты обнимался с Аланом? Что у вас с ним было?

— С котом? — Ясмин так искренне удивился, что Салаху стало неловко за свои подозрения. — Мы с ним в преферанс играли, а еще он у меня в коридоре на старом матрасике полгода спал, — глаза Ясмина стали наполняться слезами, — а я… у меня…. Да как ты мог такое подумать!

Ясмин стремительно бросился из комнаты, за ним следом рванул Салах. Алан дернулся, было, догнать Дэйчи (став Ясмином, тот стал очень эмоциональным), но, подумав, решил, что не стоит лезть в отношения пары. Он посидел немного, потом, закрыв крышки сундуков, достал книжечку и занялся подсчетом наиболее выгодного курса обмена золотишка, чтобы не прогореть с вновь придуманным налогом.

***

Салах долго вымаливал прощение, как раз к обеду управился. Разомлевший после очередных «извинений», Ясмин, с трудом переводя дыхание, лежал на груди Салаха и решал, простить сейчас или потребовать еще один заход? В голову не пришло ни одной умной мысли, зато до сознания донесся голос Сашши, пришедшего на обед. Пришлось быстро простить альфу, чтобы успеть присоединиться к другу за обедом.

После обеда Сашши повел Салаха взглянуть на свое хозяйство. Ясмин тоже пошел с ними. Было приятно пройтись по городу, хоть Салах и был возмущен, что омеги ходят по городу пешком, своими нежными ножками, но альфы — охранники, сопровождающие Сашши, уверили его, что это уже привычный для всех маршрут. Даже жители города не реагировали на омегу, идущего по городу в сопровождении альф. Только дети увязались за Салахом, но тот привычно бросил им конфеты, и дети, увлекшись ими, отстали.

Зеленые посадки под жгучим солнцем Сабаха удивили альфу. Он трогал зеленые листочки, расспрашивал о том, что именно растет и как потом это можно использовать. Арахис Салах видел, но только в жестяных баночках, чищенный и жареный. Он считал, что тот растет на дереве. Сашши наклонился и хотел вырвать кустик, но его опередил Умар. Он вырвал кустик из песка и передал омеге. Сашши показал завязь стручков арахиса и велел доставить растеньице к нему домой для контрольных обмеров. Салаху, так же как и Саиду, понравился амарант. Высокие мощные растения вымахали уже выше альфы и вольготно раскинули в стороны свои листья. Сашши прочел небольшую лекцию о его кормовых свойствах для животных и лечебных для людей. А потом, показав на поле кукурузу, рассказал, что смесь амаранта и зелени кукурузы является фантастическим кормом для животных и птиц.

Следом Салах увидел деревца, которые цвели и уже плодоносили. Некоторые плоды уже наливались желтизной. Молодой виноград радовал зелеными листиками. На удивление Сашши прижились все пять сортов, присланные из института. Сашши, глядя на них радовался как ребенок.

На обратном пути они заглянули в вечернюю школу Вилена. Самого омеги там не было, но зато было много взрослых, которые сидели группками и читали вслух тонкие книжки. Книжки были рассчитаны для детей. В них был простой текст и понятное содержание. Увидев гостей, все бросили свои занятия и склонились перед принцем-наследником и двумя омегами, которые пришли с ним. Салах стал разговаривать с людьми, его очень интересовало, почему вдруг столько желающих учиться? Ведь ясно, что писцами им не быть, так зачем им это? Их ответы удивили его и повергли в растерянность. Он молчал всю дорогу домой. До него, похоже, только сейчас дошло, что не только ему нравится учиться и узнавать что-то новое, и что не только эмиры хотят перемен в жизни.

Альфа задумчиво молчал, пока не отвел омег до дверей гарема, а потом отправился на альфью половину дворца. Там все было привычно и знакомо. Старые приятели бряцали оружием и хвастались новыми разученными приемами. Они рассказали Салаху, как Ясмин храбро вошел в стойло к Лясару и напоил его, когда жеребец захандрил. А потом о странном биби Вилене, который вроде бы и омега, но ведет себя совсем как альфа. Они расспрашивали принца, все ли омеги на Земле такие же, как Ясмин и Вилен?

Салах вначале испугался за Ясмина, когда ему рассказали о Лясаре, потом смеялся, когда рассказали о Вилене. Выслушав все, он начал в красках рассказывать свои истории о Земле, ее сумасшедших обитателях и их странных обычаях. Он поведал, что омег и альф там гораздо больше, чем бет. Он говорил о городах, которые растут, как корни деревьев под землю и о чудесах техники. Его все слушали, открыв рты. А потом Салах рассказал, что видел Ошая и даже был приглашен к нему в гости. Вопросы лились нескончаемым потоком. Салах поужинал со своими друзьями, а потом отправился с вечерней стражей посмотреть на ночной город. Ему понравилось все, что он увидел. И ярко освещенные фасады гостиниц и ресторанчиков, которые завлекали прохожих интересными блюдами, приготовленными из диковинных продуктов, выращенных за городом. И фонари, которые висели у ворот богатых домов.

А еще, проходя по базару, он видел, что в лавках горят светильники, и ремесленники продолжают трудиться под их светом. Город жил и работал, по улицам ходили довольные, улыбающиеся люди. Все это радовало сердце Салаха, но перед глазами вставали лица людей, которые читали книжки и хотели новых знаний. Они опять зашли в вечернюю школу, и Салах своими глазами увидел взрослых мужчин, которые с горящими глазами повторяли за учителем буквы алфавита.

Все это заставило задуматься о словах Алана о том, что перемены неизбежны. Салах уже видел эти перемены. Пусть они и не бросались в глаза, как свет фонарей, но огонь в глазах людей уже зажегся, и отрицать это было бы крайне глупо. Как учил отец, если табун лошадей понесся вскачь, возглавь его, а не плетись в конце. Возглавив табун, ты сможешь вовремя увести их в сторону от опасности и сберечь им жизни. А если будешь плестись в конце, то разобьешься о скалы вместе с ними! Только приняв на себя ответственность и возглавив происходящие перемены, можно будет управлять ими, взяв под контроль новое будущее.

Салах пришел домой задумчивым. Ясмин дожидался его уже лежа в кровати с журналом, который он читал в ожидании альфы. Омега видел смущенного альфу, но он не бросился к нему с расспросами, а просто молча обнял. Они какое-то время полежали в тишине, а потом Салах рассказал все, что видел в городе и что понял сам. Они проговорили почти до утра, а потом уснули, обнявшись, как два ребенка.

Проснулся Салах уже один, Ясмин, позавтракав, ушел в библиотеку заниматься с детьми. Альфа не спеша поел в тишине и одиночестве и, проигнорировав приглашение оми, отправился на заседание Дивана. Надо было обсудить с отцом и визирем все то, что он увидел в городе и то, что, по его мнению, следовало бы сделать для развития экономики в эмирате Ад-Дин. Визирем был один из сыновей Айюба. Он был бетой и помогал Айюбу с тех пор, как Саид ушел с поста визиря, отправившись наследником в соседний эмират. Подразумевалось, что место визиря, достигнув совершеннолетия, займет Салах, но наследника отправили на учебу, и поэтому бета так и остался на посту визиря, служа опорой отцу.

Салах пересказал на заседании Дивана разговор, который у него произошел с Аланом, потом рассказал, что увидел и понял вчера, когда гулял по городу и разговаривал с жителями. Советники Айюба вначале стали возмущенно возражать появлению в городе чужестранцев. Но как ни странно, эмир и визирь поддержали новую идею. Диван сегодня собирался по единственному вопросу — как пополнить казну. Приближалась «зима» на Сабахе, время межсезонья, когда не хватало еды, и эмиры, как правило, в преддверии этого периода закупали продукты, чтобы поддержать население и не допустить голода в городе. Идея пустить туристов в город и дать возможность людям самим заработать была новой, неожиданной, но достаточно перспективной. Вдобавок ко всему, идея с налогом на торговлю с неверными, давала возможность наполнить казну без усилий со стороны эмира.

Вызвали Алана, и разговор пошел по второму кругу. Алан опять рассказывал об экономике и «мертвых деньгах». Потом бета повел эмира с визирем в кабинет Ясмина и показал три сундука, доверху заполненных золотыми монетами. Айюб выглядел равнодушным, но вот у визиря загорелись глаза. Алан потом всю свою речь строил из расчета на его алчность, и расчет оказался верным. Визирь сам стал уговаривать пустить туристов в город. Он находил все новые и новые аргументы для совета и, в конце концов, совет разрешил пустить туристов в город.

Глашатаи на площадях города объявили жителям волю эмира. Людям рассказали, что в город придут неверные, посмотреть, как хорошо живется людям под мудрым руководством эмира, который правит, соблюдая заветы Аллаха и его пророка. Жителям предписывалось в этот день надеть праздничные одежды, навести порядок на улице и радушно встречать гостей. Кроме этого, сообщалось, что за торговлю с неверными с торговцев будет сниматься дополнительный налог, когда они будут менять деньги неверных на правильное золото.

Торговцы услышали глашатаев, но поняв только то, что будет торговля и новые налоги, пришли за разъяснениями не к эмиру, а к Алану. Алан разговаривал с ними как с визирем, на языке денег и прибыли. Он рассказал, что туристы это такие люди, которые любят тратить деньги на сувениры. А сувениром может стать любая вещь, которая им понравится. Туфли местного производства, тарелки из белой глины с синим узором, ковры, мелкие поделки из полудрагоценных камней, которых было много на карьерах. Главное, чтобы вещь радовала глаз. Достаточно просто дополнительно украсить обычные туфли, и их сразу купят туристы. По поводу цен на товары, Алан посоветовал поднять цены в два раза, для того чтобы туристы могли поторговаться и уйти счастливыми от того, что им хорошо уступили в цене.

Торговцы все это поняли. Торговаться они умели и любили. Они разошлись по лавкам в предвкушении новых приключений. К приезду туристов город был убран, как перед приездом дорогих гостей. Все сияло чистотой, а люди ходили в красивой и нарядной одежде. Лавки были заполнены всевозможной дребеденью, которая раньше валялась по углам и была мало кому нужна. Обычные вещи типа туфель были украшены, как жеребцы на праздник — кистями и бубенцами. Мелкие кошели и сумки были разукрашены и выставлены на самые видные места. В карьеры послали детей, чтобы те набрали всевозможных цветных камней, из которых взрослые изготавливали различные фигурки животных или просто бусы и браслеты.

Когда в городе появились первые туристы, все настороженно замерли в ожидании чудес. И туристы не подвели! Они сметали из лавок все! При этом не забывали фотографироваться и радоваться, что они увидели, наконец, аборигенов.

Местные побежали узнавать сразу у учителя Вилена, кто такие аборигены? Это обидное слово или нет? Но Вилен на полном серьезе сказал, что это хорошее слово, оно обозначает «уважаемый местный житель», и торговцы успокоились. Единственное что огорчало торговцев это то, что туристы совершенно не торговались. Привыкшие все покупать в маркетах люди даже не думали торговаться, они просто платили сказанную сумму и радовались, что такая хорошая вещь явно ручного труда досталась им так задешево!

Туристы платили за поделки кредитами федерации. Алан накануне показывал и рассказывал, как считать нули на купюрах, и сколько местных монет стоит та или иная цветная бумажка. Идея бумажных денег не укладывалась в головах у торговцев, и они после того, как автобус с туристами покинул город, напряженно пришли с ворохом «бумаг» к Алану, чтобы обменять их на настоящие деньги. Алан с удовольствием менял кредиты на золото, и когда торговцы увидели в своих руках полновесный металл, который они получили с их точки зрения, ни за что, то они оказались в шоке. В головах людей произошла небольшая революция, и когда приехали следующие туристы, они бросались к ним навстречу, как к любимым родственникам.

В конце дня, когда туристы собирались уже уезжать, вдруг выяснилось, что пропал один омега! В городе начался настоящий аврал. Буквально все бросились на поиски пропавшего. Все торговцы поняли, что торговля с туристами это очень прибыльная вещь, а если что-либо отвратит туристов от поездок в город, то это будет конец такой вкусной торговли! Поэтому все бросились на розыски. Альфы — охранники метались в поисках потерянного гостя. Но в городе побывало слишком много омег и альф, чтобы по запаху можно было определить, куда делась пропажа.

Пропажа нашлась сама, когда вышла довольная из ювелирной лавки! Омега был в экстазе, он купил столько всяких украшений за копейки! А в лавке плакал торговец. Местные его отпаивали водой и успокоительным. Оказывается бедолага, хоть и поднял цену в два раза, но оказался совершенно не готов к тому, что один человек может купить у него почти половину товара. У него такой выручки не было бы, даже если бы он торговал целый год! Ну, сколько обычно покупали местные! Ну, браслет на праздник или серьги в подарок, но не столько же!

Когда день закончился, в каждом доме обсуждали только одно: как раздобыть товар для следующих туристов. Запасы мелочевки были не бесконечны. Местные торговцы не покупали столько однотипного товара. Сколько кошельков или туфель надо человеку на год? Поскольку торговля всегда велась в замкнутом пространстве, то торговцы всегда держали примерно одинаковое количество товара. Надо было срочно найти сырье и, главное, изготовить товар к приезду любимых туристов! Из шахтерского городка были отозваны все мужчины, которые могли работать руками. Их всех посадили за изготовление сувениров!

Во дворце тоже были очень впечатлены мешком золота, который лег на стол перед эмиром в конце дня. Визирь посадил своего человека рядом с Аланом, тот контролировал, чтобы расчет был верен. Чтобы не было ошибок при расчёте с торговцами, а главное, при исчислении налога, который взимался сразу при обмене денег! Когда служащий визиря в конце дня подсчитал полученную сумму, то Алану пришлось приводить беднягу в чувство!

Если глину и поделочные камни можно было раздобыть в карьерах, то количество кожи и тканей было ограничено! Поэтому все в нетерпении дожидались прибытия каравана. Когда очередные торговцы приехали в город, то у них не меняли товар на товар, а просто скупили все, что было! Все, подчистую. И ткани, и кожу, и вещи, все, что было на продажу. Стоимость каждой вещи была уже давно обговорена. По законам шариата стоимость можно было поднимать только, если это было обосновано. Цена мешка фиников всегда была одна и та же, вне зависимости от того, был ли год урожайным или нет. В рулоне ткани всегда было одинаковое количество метров, и стоил он всегда одинаково. Чтобы поднять на нее цену, надо было вначале доказать, что у тебя качество лучше, чем у других. Любая спекуляция приравнивалась к воровству и жестоко наказывалась. Именно поэтому торговцы предпочитали меняться, чтобы избежать вероятности торговаться и взять непомерную цену, а потом быть обвиненным в спекуляции.

Другое дело торговля с неверными! Алан специально притащил на рынок кади и выспросил у того все, что было написано в Коране о торговле с неверными. В Коране ничего не было сказано о туристах и сувенирах. И в конце разговора Алан договорился с кади о том, что торговцы не продают туристам мешки с финиками втридорога или вещи повседневного спроса. Ведь никто не станет ходить в туфлях с бубенчиками. А если вещь дополнительно украшена, то за украшения можно взять дополнительные деньги, и это не спекуляция, а это изготовление сувениров! И потом, то, что торговцы называют высокие цены, это совсем не значит, что покупатели не могут торговаться. Но если туристы согласны покупать такие дорогие вещи, то это уже их забота. Ведь торговцы согласны уступить в цене, если те сами об этом попросят, ведь именно в этом и есть смысл торговли. Хотеть максимальные деньги, но сойтись на минимуме!

После этого все торговцы успокоились. Если все это законно, то надо постараться заработать побольше! Они специально бегали к Алану за советом, что может понравиться туристам. Алан показал им портмоне и чехол для ключей. У местных не было портмоне, потому что монеты было удобнее носить в кошеле с завязками. А мелких ключей у них отродясь не было! Ключи, если и были, то большие и кованные, под стать массивным дверям! Все ремесленники старались изготовить что-нибудь новенькое, такое, что понравилось бы туристам!

Пока местные осваивали новые предметы для торговли и назначали им цены, приезжие торговцы ходили по городу в замешательстве. Они полностью продали свой товар, а вот купить что-либо не получалось! В любой лавке и магазине на них смотрели и честно говорили, что у них нет товара для продажи. Караванщики были в смятении. Уезжать с пустыми руками было недопустимо, надо было обязательно что-то привезти в следующий город. Поэтому все караванщики, походив безрезультатно по городу, оказывались в магазине Алана, у него единственного в городе был товар на продажу. Торговцы, тяжко повздыхав, оставляли у него свое золото и увозили в другие города электроплиты, фонари и фонарики.

Комментарий к Введение в экономику

https://vk.com/photo265570678_378342574 восточный базар

https://vk.com/photo265570678_378342695

========== Экономика это искусство или … ==========

Постепенно город заполнялся людьми. Все почувствовали вкус легких денег, и каждый хотел откусить себе кусочек. Шахтерский городок опустел. Там теперь оставались только одинокие люди, которым некуда было возвращаться. Добыча минералов почти остановилась. Было созвано экстренное собрание Дивана. Совет пытался решить, как заманить людей обратно в шахты. В шахтах всегда работали люди, город жил за счет добычи драгоценных камней. И такое было впервые, чтобы в шахтах стояла тишина.

На заседание Дивана был вызван Алан. Советники эмира попытались наброситься на него, но Алан очень быстро всех осадил. Айюб с безмятежностью сфинкса наблюдал, как на Алана и Салаха пытаются повесить всех дохлых псов и обвинить во всех смертных грехах. Он наблюдал за сыном, и ему понравилось, как тот реагирует на чужие гневные слова и на несправедливые обвинения. Он был доволен поведением и выдержкой своего наследника. Похоже, в последнее время сын повзрослел, в нем как-то совершенно неожиданно стали появляться черты спокойного и уверенного в себе мужчины, пропала угловатость неуверенного в своих силах подростка. Похоже, брак со зрелым и умным омегой пошел ему на пользу.

Айюб жестом остановил язвительные высказывания советников и, рыкнув на зарвавшихся помощников, распустил заседание Дивана. В комнате осталось всего четыре человека - Айюб, визирь, Алан и Салах. Эмир сошел со своего церемониального кресла и сел на подушки у стены. Он велел принести щербет и угощения. С создавшейся проблемой надо было что-то делать, и эмиру нужен был совет умных людей.

Выпив щербета и поговорив на отвлеченные темы, Айюб вернулся к насущному вопросу, что же делать? Любой мужчина хочет жить в кругу семьи, а не лазить по штольням, рискуя своей жизнью. Горожане сейчас увлечены изготовлением сувениров для туристов. Они столько заработали на торговле с туристами, что это, похоже, лишило их рассудка. Все только и считают дни, когда же, наконец, приедет автобус с туристами.

А как же эмир? Пока нет добычи драгоценных камней, эмирская казна пустеет, а значит, в конце месяца нечего будет выставить на торги с Федерацией. Это, в конечном счете, приведет к тому, что не будет средств на покупку продовольствия, и люди останутся голодными. А голод в городе недопустим! Там где голод, там и болезни, город, где люди болеют, пустеет и становится «призраком».

— Чем кормить людей, лучше дать возможность им заработать! — Алан внимательно смотрел на реакцию эмира. — Это как притча о рыбе и удочке. Если у человека есть удочка, то он постарается поймать щуку сам, не ожидая, что добрый дядя принесет пескарика! А если человек ленится заработать сам и ждет подачек вместо того, чтобы работать, то его стоит наказать за леность, а не кормить! У вас в городе живут предприимчивые и трудолюбивые люди, все у них будет хорошо!

Алан долго говорил, а его внимательно слушали, время от времени задавая вопросы. Бета уверял, что в новых условиях надо просто пересмотреть старые порядки. Например, зачем добывать горючий камень для кухонных плит, если все жители уже поняли, что намного выгодней купить электрическую плитку на солнечной батарее и не зависеть от покупки горючего камня. Больше не будет необходимости постоянно поддерживать огонь для приготовления еды. И теперь эмиру можно не думать, как обеспечить едой работников, работники теперь думают о своем пропитании сами. Доказательством того, служит то, что у караванщиков помимо вещей на продажу скупили весь урожай фиников!

Эмир так и остается самым богатым человеком в городе, потому что он остается единственным землевладельцем. Ему принадлежат оазисы, в которых произрастают финики, а теперь еще появился Сашши со своими посадками чудесных овощей и перспектива фруктовых садов и виноградников! Может, стоит заняться земледелием как Саид? Ведь вся почва принадлежит эмиру, так же как и вода. А значит, ему выгодней всего будет заняться земледелием!

И кроме этого, местным жителям вскоре понадобятся поделочные камни и большее количество глины для поделок. Может, стоит взять это под свой контроль? Одно дело, когда берется немного глины для пары тарелок, другое дело, когда тарелки делают в большом количестве для продажи. И то же с поделочными камнями. Сейчас дети собирают их просто на поверхности вблизи карьеров, но вскоре за ними полезут в шахты. Ведь на яшму, агат и сердолик раньше не обращали внимания. Это был бросовый камень, который попадался при добыче горючего камня и дорогих самоцветов. А теперь они стали востребованными, и его стоит продавать на вес, как раньше продавали горючий камень. Только цену заложить намного выше.

Эмир с визирем удивленно переглядывались. Им подобное даже не приходило в голову. Все это было ново и непривычно. Торговать едой, а не менять на чеки, которые зарабатывали на шахтах? Выращивать еду помимо фиников? Наполнять казну налогами, а не продажами драгоценных ресурсов Торговой Федерации? Все это не вписывалось в привычные схемы поведения.

А еще Алан посоветовал увеличить оплату в шахтах, это не вернет людей из города в шахты, но к ним обязательно придут из других городов на заработки, когда узнают, что здесь за такую же работу платят больше. Эмир с визирем задумались. Посторонние люди в родных шахтах? Как поверить в благонадежность постороннего человека и допустить его к драгоценным камням? А если под видом работников придут разбойники из северного города? Раньше на шахтах работали свои жители, и не было нужды в охране рудников. Но теперь, когда все вернулись в город, шахты стало просто необходимо охранять. Задействовать для охраны альф? Но теперь, когда людей в городе стало больше, охраны для поддержания порядка тоже должно быть больше. Может, нанять в качестве охранников крепких бет? Где охрана важнее? Что делать в первую очередь? Вопросов становилось больше, чем ответов…

Алан посмотрел на задумчивых и растерянных людей и подкинул им новую тему для раздумий.

— Теперь у вас есть кормовая база для развития животноводства или хотя бы создания птицеферм. У вас сейчас пасут небольшие стада у подножия гор. И коз и баранов выращивают ради шерсти, а ведь есть много молочных пород. Что касается кур, то тут вообще лучше помолчать. У вас яйца неоправданно дороги. Их используют в основном в выпечку, а это неправильно! Птицефермы это очень выгодно, особенно когда есть зеленые корма! А корма у вас будут, ну, по крайней мере, пока здесь есть Сашши, а потом вашим людям придется научиться выращивать все самостоятельно, без Сашши!

— Почему без Сашши? — насторожился Айюб.

— Ну, он уедет, через год, — легкомысленно ответил Алан. — У него закончится время, отпущенное на его исследования по гранту, и он вернется домой!

— Почему вернется? — Айюб побледнел и резко сел. — Разве ему здесь плохо? Он ведь может остаться с Ясмином и дальше!

— Ну, зачем ему здесь оставаться? — Алан не мог понять, почему эмир так напрягся и побледнел. — Он, конечно, может погостить немного, но Сашши привык работать и без дела он сидеть не умеет. И Сашши и Ясмин, … - Алан задумался, как бы помягче назвать трудоголиков поневоле, — ну, они не гаремные омеги. Они всегда сами зарабатывали на жизнь себе и своим детям. Оставь их без работы, и они сойдут с ума. Ясмин нашел себе Лабида, занимается с детьми, а забери у него все это, и он на стены полезет от скуки. Так же и Сашши. Когда у него закончится работа, он погостит немного, потом заскучает и вернется домой в родной институт к любимой работе. Ясмин вернется в библиотеку, они без работы сидеть не будут и дня!

— Если ему так важна работа, то я ему найду занятие и здесь! — глаза Айюба метали молнии, а ноздри гневно раздувались. — У нас работы для него найдется хоть на сто лет вперед!

— Ну, я не знаю… — Алан не знал, как утихомирить альфу, он очень пожалел, что рядом нет Дэйчи, уж он-то точно знает, что надо говорить в подобных случаях. А сейчас и Айюб, и Салах смотрели на него с возмущением. — Работа это, конечно, хорошо, но омеге нужен еще и альфа! Сашши очень похорошел, я думаю, что теперь он без труда сможет найти себе мужа…

Айюб вскочил с места и, грозно рыкнув, выскочил из комнаты, только полы халата, метнулись за ним, как крылья ястреба. Алан недоумевающе уставился на Салаха и визиря. Салах смотрел на него едва ли не с ненавистью.

— Моему мужу незачем возвращаться к прежней работе, я смогу обеспечить и его и Рона!

— Но ведь через два года ваш контракт будет завершен, и Ясмин станет опять Дэйчи и вернется на Землю! — Алан сжался, ему показалось, что его сейчас ударят, но Салах подскочил и бросился вслед за отцом.

Визирь посидел, поцокал языком, и, налив себе еще щербета, как ни в чем не бывало, стал расспрашивать Алана о птицефермах.

***

— Нет, все-таки интересно, — Ясмин пытался привести в порядок волосы, которые после жаркого секса торчали в разные стороны, — о чем таком вы говорили на вашем Диване, что ты пришел таким возбужденным?

— Ты мой супруг, — Салах притянул к себе омегу и заглянул в глаза.

— Я это помню, — Ясмин мягко отстранился и показал браслет на руке. — Я не забывал об этом ни на минуту, поверь, — омега нашел расческу и уселся расчесывать отросшие волосы. — Интересно, как ты его снимешь? Я так и не нашел на нем даже намека на застежку, он кажется монолитным. Но я же помню, что ты застегнул его на мне, значит, застежка есть. Как-то же он снимается?..

— Он не снимается, — голос Салаха прозвучал глухо, Дэйчи обернулся и с тревогой вгляделся в мужа. — Я не дам тебе развода!

— Но ты же понимаешь, что я должен буду отсюда уехать через два с половиной года, иначе я просто умру, — расческа замерла в воздухе.

— Ты думал, что с нами будет дальше? — Салах приподнялся на локте и с тревогой посмотрел в лицо своей половинки.

— Да, — Ясмин слабо улыбнулся и продолжил расчесывать волосы. — По контракту я должен прожить на Сабахе два с половиной года. Но ты, — Ясмин лукаво улыбнулся альфе, — должен проучиться на Земле не менее пяти лет и получить образование. Мы могли бы жить вместе, пока ты не получишь диплом.

— А дальше? — Салах резко сел и прижал к себе свою пару. — Как нам жить дальше? Ты не можешь жить здесь, а я не могу подвести отца. Он рассчитывает на меня!

— Один умный омега мне посоветовал не переживать о том, что еще не случилось и получать удовольствие от сегодняшнего дня, — Ясмин отбросил расческу и обнял альфу, — а сегодня я счастлив! Я люблю и любим, все так хорошо, что порой мне бывает страшно просыпаться, а вдруг все это, — он повел рукой в воздухе, — окажется сном? А вдруг я тебя выдумал?

— Наверняка жада! — Салах с восторгом смотрел на омегу, такого красивого, такого родного. — Он один умеет так похвалить, что хочется с горя удавиться или так отругать, что потянет на приключения с удвоенной силой! Ты меня не выдумал! Хочешь, докажу, что я настоящий?

— Нет, не стоит! — Ясмин засмеялся, увидев, как разгорелись глаза у альфы. — Я хотел бы сегодня еще поработать! Дай тебе волю, так я опять сесть не смогу! Лучше поделись, о чем вы таком говорили, что ты примчался такой возбужденный! Набросился на меня, как будто мы месяц не виделись. Давай оденемся и пойдем обедать. Я уже привык кушать по расписанию!

Они оделись и вышли в гостиную. Там Азиз уже убрал перевернутый поднос с едой и по привычке сидел у двери. Увидев, что супруги вышли из спальни, распорядился об обеде на двоих.

— Азиз, Сашши еще не появлялся? — Ясмин с тревогой слушал дневное пение муэдзинов, обычно Сашши в это время уже заканчивал кушать и отправлялся проведать сына. — С Олли все в порядке?

— С Олли все в порядке, — заверил Азиз, — прислать Дина, чтобы он вам все рассказал подробнее?

— Нет, видеть его не хочу! — Ясмин сердито уселся на подушку.

— Чем он провинился? — поинтересовался Салах. — Впервые вижу, что бы ты на кого-нибудь сердился. Что он натворил?

— Ну, как бы ничего, — Дэйчи кусал губу, очень не хотелось подводить парня. — Я сержусь на ситуацию в целом, а Дин просто оказался стрелочником. Я понимаю, что он ничего поделать не мог, но все равно сержусь.

— Так что случилось? — Салах смотрел на слуг которые принесли еду и как мыши растворились в тени комнаты. — Чем я могу помочь?

— Ничем, — Ясмин принялся за еду. — Просто пока у меня была течка, Рона отправили в гости в гарем Саида. Рональд, похоже, совсем голову потерял от Ошая! Он вообразил себя паладином, несущим свет Ошая!

— Да! — Салах рассмеялся. — Это похоже на правду! Он собрал все, что только мог про Теодора. И любительские записи и фотографии. Он переписывается с Ноем, тот работает у Теодора личным слугой и парикмахером. Так этот Ной подарил Рону кольцо из прозрачного пластика, а в нем впаянный волосок Теодора, свернутый колечком. Такой длинный белый волосок. Ты бы слышал, сколько было восторга, когда он его получил! А потом мы попали в гости к Кантарини! Рон после этого спать не мог, бегал по квартире и кричал от восторга! Не переживай, он перерастет этот восторг, я уже консультировался с психоаналитиками в школе. Они сказали, чтобы я не заострял на этом внимание, все пройдет само по себе. А если начать давить, то может возникнуть так называемый «эмоциональный зажим». Первая любовь, кумир и тому подобное, если не давить, то пройдет само, а если запрещать, то будет хуже. Не переживай!

— Он уже две недели в гостях! — Ясмин недовольно поджал губы. — А я? Я тоже по нему скучаю! Побыл бы со мной немного, мы бы поговорили, а потом пусть бы ехал дальше!

— Это удел всех родителей! — Салах засмеялся. — Скучать на расстоянии и переживать за любимое чадо!

— Посмотрите, что я сегодня купил! — в комнату влетел Вилен, у него в руках была игрушка.

Он протянул ее Ясмину, и омега с удовольствием покрутил ее в руках. Это была мягкая кукла. У нее были пришиты голубые глазки бусинки и красная бусинка вместо рта. На ней было яркое платье, обшитое тесьмой и ярким бисером. На шее были бусы, на руках - браслеты. Волосы из ниток покрывал платок.

— Это омега? — удивился Ясмин. — Какая прелесть! Где ты ее нашел?

— Ко мне подошли ученики и долго расспрашивали, что нравится туристам. Они принесли мне сшитое портмоне и спросили, понравится ли такая вещь приезжим? Я им объяснил, что не стоит пытаться копировать то, что они могут купить в своих магазинах. Туристам понравятся вещи, которые можно купить только на Сабахе. Что-то самобытное и неоднозначное. То, что им привычно, а для туристов новинка. Например, у них есть такие маленькие медные чайники, очень красивые! Когда буду уезжать домой, обязательно прихвачу на память! Или вот игрушки, которыми здесь играют дети, такого на Земле не встретишь! Сегодня женщина принесла мне куклу и спросила, нравится ли мне такая кукла? А я достал золотой и купил! Ну, посмотри, какая прелесть, я бы и больше дал, но у меня деньги брать не хотели, еле вручил!

— Золотой за куклу? — удивился Салах. – Ну, если подумать, глазки - бирюза, губки - гранат, браслетики, бусики, бисер из камня выточен. Но ей красная цена десять дирхам! Ты переплатил!

— Нет! — надулся Вилен. — Это ручная работа, драгоценные камни, а не стекло, и вообще, ты представляешь, какая это кропотливая работа? Ясмин, вот ты бы купил такую куклу?

— Ну, если б я был свободен в средствах, то да, — Ясмин покрутил куклу и передал ее Вилену. — Как сувенир для родных — вещь, конечно, уникальная! Можешь им еще предложить шахматы сделать из местных камней. Сами-то они в шахматы не играют, только в нарды, но туристам это понравится. И посуда у них красивая, на ней такая роспись оригинальная. Только жаль, что чашки очень маленькие, мы привыкли пить из больших, а здесь это не принято.

— Но она столько не стоит! — продолжал упорствовать Салах. — Это кукла! Ею дети играют!

— Ой, какая прелесть! — Сашши зашел в комнату и выхватил игрушку у Вилена. — Где взял? Я тоже такую хочу!

— Дашь золотой за такую куклу? — спросил Салах.

— Тебе? – удивился Сашши, - дам, только мне еще надо… — Сашши задумался, — …семь, нет, лучше восемь!

— Нет, умом этого не понять! — Салах откинулся на подушки и задумался. — Мы сегодня на заседании Дивана обсуждали новую экономику эмирата. Все очень сложно, но очень интересно. Новые возможности, новые налоги.

— Так это тебя налоги так возбудили? — Ясмин засмеялся. — Иди учиться на экономиста, на Сабахе экономист пока один — Алан. А у него порой мозги набекрень бывают, такого напридумывает, как фокусник из ничего, раз, и золото в сундуках!

— Помнишь, у него присказка была, когда он у тебя на коврике спал и работу искал: «Не тяжкий труд, а мыслей ход, определяют ваш доход!». А потом выкупил у соседей квартиру, жутко переплатив им.

— Угу, — Ясмин улыбнулся своим воспоминаниям, — он тогда сказал, что хорошие партнеры в преферанс ему дорого обошлись. Ты лучше скажи, где задержался? Я уже волноваться начал!

— Ко мне в парники Айюб прискакал на своем бешенном жеребце, чуть всю посадку не вытоптал своей зверюгой! — Сашши улыбнулся и покраснел. — Он хотел поговорить… о садах, оазисах, можно ли в оазисах посадить больше пальм, чтобы увеличить урожай, — Сашши смутился и закончил шепотом, — я не знаю, надо посмотреть на месте. Если посадить очень много, то оазис может и пересохнуть. Может, просто другие пальмы посадить, более урожайные? — Сашши совсем стушевался и замолк.

— Я тоже хочу посмотреть на оазисы! — Ясмин с надеждой посмотрел на Салаха. — Я, кроме этих стен, ничего не видел! Пожалуйста, покажи мне оазисы, — Салах улыбнулся и кивнул. — Только я в этих паланкинах ужасных не поеду! Скажу Алану, пусть из грузового багги сделает омеговозку! Не хочу сидеть, скрючившись! Пусть занавесит стенки, чем угодно непрозрачным, и будет хорошо! А внутри подушек накидаем, будет удобно. Этакий шатер на колесах!

— И меня возьмите! — Вилен вытянулся как суслик. — Я тоже хочу увидеть интересное! Ну, пожалуйста!

— Я поговорю с отцом, — Салах улыбался, глядя на Ясмина. — Узнаю, что он задумал, и что-нибудь придумаю, чтобы все сделать так, как хочешь ты, любовь моя!

Комментарий к Экономика это искусство или …

https://vk.com/photo265570678_375650276

https://vk.com/photo265570678_375650302

https://vk.com/photo265570678_375650308

https://vk.com/photo265570678_375650312

Сашши https://vk.com/photo265570678_375831659

========== То ли еще будет… ==========

В день приезда туристов город с утра стоял на ушах. Накануне его вымыли и вычистили так тщательно, будто это были не улицы, а комнаты в домах. Жители разоделись в праздничные одежды. У каждой лавки, переминаясь с ноги на ногу, стоял зазывала. Все, что успели подготовить, красиво разложили на столах перед лавками и, боясь лишний раз вздохнуть, уселись у входа в ожидании. Когда появился первый автобус, город словно очнулся и загалдел.

Лошадки из соломы, тряпичные куклы в красивых платьях, с глазами из бирюзы и губами из граната. Маленькие медные чайники, отделанные чеканкой, глиняная посуда расписанная замысловатыми узорами, ювелирные украшения и поделки из полудрагоценных камней в виде всевозможных бус, в которых камни перемежались серебряными перышками и ажурными вставками. Каждый ремесленник старался показать свои работы во всей красе.

Довольные туристы фотографировались на фоне городских стен, покупали поделки и хвастались друг перед другом тем, как дешево им все досталось. Местные с улыбкой слушали и кивали головой, соглашаясь. В этот раз отличились продавцы ковров. Старик, торговавший коврами, когда к нему пришел турист был готов назвать цену вдвое от привычной цены. Но турист внимательно посмотрел на пять ковров и спросил, сколько это будет стоить. Старик решил что разговор идет о всех пяти и назвал цену. Турист обрадовался и заплатил. Но как выяснилось, он хотел только один ковер, его-то он свернул и забрал! А старику стало плохо, он решил, что нарушил закон шариата и обворовал человека! Он бросился следом за покупателем, крича, что тот слишком много заплатил. Старик кричал на арабском и пытался вернуть покупателю деньги. Но владельцы соседних лавок, остановили незадачливого продавца и успокоили. Они извинились перед испуганным туристом, который решил, что обсчитал старика, и уверили его, что все в порядке! А потом долго втолковывали старику-соседу, что этот человек не мусульманин, а неверный, более того, он турист, а Аллах совсем не против того, чтобы брать с туристов больше денег.

Когда первый автобус уехал, жители заволновались, а не слишком ли дешево они торгуют? И постановили еще раз удвоить цены. Ну, ведь туристы не идиоты и может хоть сейчас начнут торговаться? А то никакого интереса от торговли нет! Но туристы так и не начали торговаться, они все также улыбались и платили, сколько называли торговцы. Они искренне верили, что такой качественный товар ручной работы не может стоить дешево! Торговцы сами были в шоке от своих цен, но если покупатель согласен платить, то разве можно ему в этом отказать?

Когда уехал последний автобус, жители расслабленно выдохнули. Их всех трясло от эмоций, начать хотя бы с того, что последним туристам просто не хватило товара, жители уже не знали, что снять с себя, чтобы продать и удовлетворить требовательных покупателей. Обменяв деньги у Алана, они испытали шок во второй раз, когда у каждого в руках оказалась просто фантастическая сумма!

Торговцы пересчитывали наличность и с тоской смотрели на голые стены своих лавок. Каждый из них понимал, что изготовить такое же количество товара за две недели просто невозможно. Они сегодня распродали те запасы, которые у них оставались с прошлого раза, а сейчас у них есть только деньги и даже не из чего сделать новый товар. Рассчитывать на караванщиков не приходилось. Мало того, что караванщики появлялись в городе не каждый день, так и не было уверенности, что они привезут именно то, что надо и в достаточном количестве. А где взять время, чтобы успеть все украсить?

Люди пришли со своими тревогами к Алану. Им нужен был совет, как поступить в подобной ситуации. Алан как раз приводил в чувство человека визиря, который в очередной раз впечатлившись полученной суммой, пытался потерять сознание. Алан опять выговаривал визирю, чтобы тот дал ему в помощь человека с более устойчивой психикой и крепкими нервами. Двое альф тащили тяжелый мешок золота в казну, а визирь, сверкая глазками, пообещал в следующий раз предоставить двух помощников, которые будут ему опорой в его тяжелых трудах!

Торговцы, нервно переминаясь с ноги на ногу, поведали о своих проблемах и спросили совета. Алан с улыбкой выслушал их жалостливую историю об успешной торговле и посоветовал съездить за товаром в соседний город, купить у тамошних ремесленников их товар и запасы, а у себя уже просто украсить, как это нравится туристам, и продать! Торговцы на мгновенье замерли, не ожидая подобного решения их проблемы, а потом заголосили с удвоенной силой. У них нет каравана! Как же они попадут в другой город? Ведь дорога туда занимает два дня, и надо нанимать охранников, чтобы те оберегали их от ночных разбойников!

Торговцы кричали друг на друга и на Алана, предложившего такое заманчивое решение. Их истерику прервал смех Алана, который пообещал свозить желающих завтра с утра. Он сказал, что транспорт будет дожидаться всех желающих у склада, отбывают сразу после утреннего намаза. Он пообещал, что привезет их туда и обратно за один день, но за извоз возьмет по серебряному динару с каждого человека. После этого Алан развернулся и ушел. Надо было подготовиться к завтрашней поездке. А торговцы остались стоять, открывая и закрывая рты, как рыбы выброшенные на берег. Серебряный динар! Да раньше надо было отработать неделю, чтобы получить столько денег! Но в то же время, как быть дальше? Ждать караванщиков? Или рискнуть? Съездить в другой город за столь необходимым товаром? Разве можно успеть за день съездить в другой город и вернуться обратно? И отдать серебряный динар за день дороги? Это слишком дорого!

Торговцы, бурча под нос и подсчитывая возможные прибыли или убытки, отправились по домам, а Алан отправился на склад. Надо было подготовить багги к перевозке пассажиров. Он велел работникам прикрутить все имеющиеся сидения в багги. Он посмеивался над нерешительностью своих будущих пассажиров, но был твердо уверен, что торговцы рискнут. И поэтому, подумав, велел готовить и второе багги к дороге. Кроме этого, он сказал присоединить прицепы и принялся думать, чем бы их заполнить. Не везти же пустой прицеп туда? На обратном-то пути его заполнят торговцы своим товаром, Алан был в этом уверен, как в восходе солнца.

На следующее утро у склада стояли наиболее решительные люди. У них в руках были пустые мешки и кошели с золотом. Народу набралось почти на полторы машины, но Алан решил не жадничать и согласился, что второй транспорт поедет наполовину пустым. Машины выехали из стен города навстречу поднимающемуся утреннему солнцу. Первую багги вел сам Алан. Ясмин вечером закатил маленький скандал: он, грозно сверкая глазами, велел привезти Рона обратно! Он хочет видеть сына и ждать больше не намерен!

Выехав за ворота города, Алан втопил педаль газа в пол, и насвистывая, погнал машину по привычной уже дороге. Следом за ним, отстав немного из-за пыли, ехал второй транспорт. Алан знал эту дорогу, хорошо ориентируясь в пустыне по положению солнца. Поскольку на Сабахе из-за постоянных магнитных бурь пользоваться компасами или любыми навигаторами не получалось, ориентиром служили только солнце и часы. Вначале торговцы сидели, судорожно вцепившись в сиденья, они не ожидали такой скорости и были ужасно напуганы пролетающими по сторонам барханами. Но Алан ехал расслабленно, придерживая руль одной рукой, и всем своим видом выражал скуку. Когда торговцы поняли, что ничего необычного не происходит, они стали потихоньку расслабляться и робко осматриваться по сторонам. За два часа дороги они уже привыкли и к скорости, и к машине, подпрыгивающей на верхушках барханов.

В городе Саида машину Алана уже знали, поэтому без проблем пустили внутрь. Новинкой стало такое количество пассажиров. Да и сами торговцы нервно оглядывались по сторонам. Почти все они никогда не покидали родной город и переживали, как бы не потеряться. Алан остановился возле маленького магазинчика, который ему выделил Саид для торговли. Там грустил его человек. Торговля шла вяло. Многие приходили в магазинчик просто поглазеть и поговорить. Но Алана такое положение не пугало и не расстраивало. Он прекрасно понимал, что людям надо время, чтобы решиться на новое.

Остановившись, он сказал, что обратно отправятся после третьего намаза. Товар можно приносить сюда, его человек присмотрит за машиной в их отсутствие. Кто не успеет вернуться ко времени, тот пусть ночует в городе и ждет следующего приезда Алана в город. Торговцы, переговариваясь друг с другом разошлись, кто куда в поисках необходимого, а Алан занялся разгрузкой и проверкой счетов. Еще до второго намаза стали подходить его путешественники, они притаскивали мешки, заполненные всем подряд — сырьем и уже готовыми изделиями.

Очень довольными были жестянщики. Они купили много готовых чайников, им оставалось только украсить их чеканкой, и все будет готово! Кожевенники тоже дрожали от нетерпения. Алан напомнил всем, что отправляются после третьего намаза и направился во дворец. Надо было передать Рону, что его дожидается папа. Во дворце было шумно. Оказывается, вчера в гарем Саида приехали гости — родственники Шади. Они ходили по дворцу, открыв рты, и все внимательно рассматривали: и работающих электриков, и новые механизмы на кухне. Половина гостей уже сипела застуженными связками от неумеренного употребления колотого льда и мороженого, но все равно это их не останавливало, они продолжали пробовать замороженные щербеты и новые сладости.

Рональд в большой гостиной показывал новеньким фотографии Ошая и записи, на которых он красиво пел, сидя на балконе в Венеции. На груди Рона на длинной цепочке висело прозрачное кольцо с золотистым волосом внутри. У паренька горели глаза, он размахивал руками и выглядел, как первосвященник перед вновь обращенной паствой! Увидев Алана, он коротко поздоровался и продолжил вещать о величии Ошая.

Алан показал жестами, что надо поговорить, и Рон, быстро рассказав очередную историю до конца, подошел к Алану узнать, все ли в порядке у оми. Алан передал приказ оми немедленно явится пред родительские очи. Рон от обиды чуть не разревелся. Он не успел рассказать новеньким самого интересного! Но Алан был непреклонен, папа зовет обратно, он соскучился по сыну, и хочет его видеть! Рон попытался надуться и фыркнуть, но Алан привычно остановил своего бывшего соседа простыми словами, что он просто посланник и обязан привезти сына оми. Это не его желание, а приказ мужа Салаха!

Рональд, поняв, что дуться и торговаться бесполезно, пошел разыскивать Шади. Шади послал за писцом и своим оми. Пока писец писал извинительную записку от Шади, что так надолго задержали ребенка, в комнату зашел родитель Шади. Он принес подарок для Ясмина в знак признательности за истории рассказанные Рон-Альдом и пожелание увидеть его еще раз и дослушать истории до конца. Шади добавил к записке старинный томик стихов и отправил с Рон-Альдом пару альф для охраны ребенка до багги Алана.

У багги в это время собралась маленькая демонстрация местных торговцев. Все хотели послушать истории о туристах! Алан с Роном смогли пробиться к багги только при помощи альф. И сами багги, и прицепы были завалены мешками и вязанками. Как раз начинался третий намаз, и Алан крикнул, чтобы все занимали свои места. Довольные торговцы, галдя, рассаживались по своим местам. Они купили не только привычный товар, но заодно скупили все запасы шерсти, чтобы было чем набивать кукол. Отовсюду торчали рулоны с тканью, мешки наполненные сшитыми тапками и вещами. В прицепе лежала гора медных чайников, связанных за ручки крепкой веревкой.

Когда закончилось пение муэдзинов на минарете мечети, Алан запустил двигатель и начал выруливать по улочкам города к воротам. Следом за ним пробиралось второе багги. В нем сидел Рон и дулся на весь мир, он не хотел уезжать от преданных слушателей! Дорога обратно заняла вместо двух почти три часа. Алан боялся на скорости растерять товар, который был плохо закреплен, но торговцы не были против несколько затянувшейся поездки. Они были счастливы и уже пытались просчитать будущую прибыль. Им удалось снять все сливки с этого базара. Многие собирались приехать сюда еще раз, чтобы скупить остатки товара. Они уже поговорили с Аланом и добились у него согласия съездить сюда еще разок!

Под вечер багги, заполненные до краев, приехали в родной город. Встречать их вышла почти половина жителей города. Всем было интересно убедиться, что можно за день съездить в соседний эмират. Глядя на мешки с товаром, и довольные лица конкурентов, многие торговцы грызли себе от досады ногти. Это ж надо такая удача и мимо их носа! Алан бросил багги у своего склада, кинув ключи своим работникам, и предоставив торговцам самим разгружаться, а сам повел Рона во дворец к Ясмину.

А в эмирате Саида торговцы едва добились встречи с эмиром. Они рассказали ему об эмирате Ад-Дин, о туристах и их сумасшедшей торговле. Они попросили разрешения тоже торговать с иноверцами. Саид сердито выслушал их и разразился гневной речью, суть которой сводилась к следующему:

«Нога неверного не переступит предела города, а вы должны опомниться и заняться своими делами. Эмир не допустит, чтобы их сердца поглотил демон наживы! Эмир заботится о своих жителях, как о родных детях, и пока у каждого есть свое занятие, дающее ему возможность прокормиться, то пусть он работает, а не заглядывает с жадностью через забор соседа. Грешно завидовать чужому успеху, надо просто работать самому и славить Аллаха, посылающего ему кусок хлеба!»

Торговцы, недовольно дуясь, ушли из дворца несолоно хлебавши. Было очень обидно упускать такую возможность, но торговля с неверными это действительно большой соблазн! Переговорив друг с другом, они решили выдоить из этой ситуации все возможное, и решили в следующий раз распродать все до конца, не оставляя себе заначек на всякий случай! Они пошли перетряхивать свои склады и лавки в поисках залежалого товара, в надежде заинтересовать ими торговцев из Ад-Дина.

На следующий день у склада Алана дожидалась толпа желающих поехать в соседний город. На каждое место было по трое желающих. Алан недолго думая устроил лотерею. Он нарвал количество бумажек сколько было народу и на некоторых написал номера мест в багги. Остальные бумажки были пустые. Каждый желающий тянул бумажку, и если на ней был номер места, то счастливчик платил за проезд и садился на свое место, вытянувшие пустые бумажки, соответственно, отправлялись по домам.

Алан отправил сегодня в эмират Саида своих работников. В прицепе лежали провода и недостающие разъемы для Марка. Сегодня Алану было интересно посмотреть, как Рон будет уговаривать папу отпустить его обратно к Саиду. Вчера у них была очень бурная встреча они то нежно обнимались, то бурно ругались и рыдали каждый в своем углу. Когда в комнату зашел Салах, Алан решил по тихому слинять, не привлекая к себе внимания.

Сегодня с утра Рон ходил следом за папой и нудел. Ему очень хотелось отправиться обратно к Шади. Ему очень понравилось, как с ним там обращались. К каждому его слову внимательно прислушивались, задавали вопросы и главное, с ним никто не спорил! Рон впервые в жизни ощутил себя особо важной персоной. Даже когда он летел с отцом в номере супер-люкс, он не ощущал себя настолько значимым человеком!

Салах был с утра вместе с отцом на заседании Дивана, и Дэйчи не мог найти спасение от нытья Рона. Тот с надутым видом сидел в библиотеке, пока папа занимался с детьми арабским языком. Рон уже бегло говорил на арабском, у него был неплохой словарный запас, но вот вязь письма его совсем не занимала! Он сидел, нахохлившись, как мокрый воробей, и всем своим видом выражал недовольство жизнью. Когда появился Алан, Дэйчи обрадовался ему как никогда раньше.

— Алан! Как я рад тебя видеть! — Ясмин бросился к другу, шурша шелковой юбкой. — Мне надо у тебя узнать кое-что, — Алан показал жестом, что он весь внимание. — Айюб хочет получить у Сашши консультацию по поводу повышения урожайности оазисов. Для этого он должен будет провезти его по оазисам, чтобы тот мог сам оценить их, взять пробы почвы и тому подобное. Я напросился следом, и скорее всего с нами поедет Вилен. Рон, хочешь поехать с нами посмотреть на оазисы?

Рон недовольно пробурчал что-то, сложил руки на груди и, надувшись, отвернулся.

— Рон! Это невыносимо, в конце концов! Ты, что, решил испортить наши отношения? Тебе так тяжело понять, что я скучаю по тебе и хочу побыть с тобой хоть немного? Мы никогда раньше так надолго не расставались! Ты, что, не можешь уделить мне немного внимания? Это ведь здорово будет. Мы побудем вместе, совсем как прежде на выходных! Это ведь будет здорово прокатиться на свежем воздухе и посмотреть на оазисы!

— Пап, — Рон подошел и прижался к Дэйчи. — Прости, я люблю тебя, просто к Шади гости приехали специально, чтобы поговорить со мной! А ты вдруг воспылал родительской любовью! Я ведь от тебя никуда не денусь, а они через неделю уедут! Ну, отпусти меня к Шади, а через неделю я вернусь домой! И буду только с тобой, я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти меня к Шади!

— Ясно, я тебя правильно понял, что, если я тебя не отпущу, то ты будешь трепать мне нервы всю неделю, а потом дуться до конца каникул?

— Ну, папа! — Рон сделал обиженное лицо. — Не надо передергивать! Я тебя люблю, но пойми, там люди приехали специально ради МЕНЯ!

— Но мы же поедем посмотреть на оазисы! Неизвестно, предоставится ли еще такая возможность еще! Неужели тебе не интересно?

— Мне интересно! — в комнату проскользнул жада. — Я хочу поехать с вами, мне очень интересно будет прокатиться по оазисам! Давно я не садился в паланкин!

Ясмин только улыбнулся жада и обратился к Алану.

— Кстати, о паланкинах, — Ясмин улыбнулся другу, — я надеюсь на твою помощь!

— Чем я могу помочь сиятельному Ясмину? — Алан прогнулся в шутовском поклоне. — Приказывай!

— Алан, я серьезно. — Дэйчи смотрел серьезно и немного печально. — Салах говорил с тобой?

— Салах не говорил, — Алан стал серьезным, — но я слышал, как Айюб говорил, что собирается показать Сашши оазисы. Ему нужен совет агронома.

— Ты же понимаешь, что я Сашши одного не отпущу. Если я поеду, то поедет и Салах, а где двое там и третий, Вилен просится с нами, и вот еще Айдан хочет прокатиться. В паланкинах не езда, а мука! Сделай нам удобную омеговозку в лучших традициях Сабаха! Занавесь ее по периметру непрозрачной тканью, а в середине раскидаем подушек! Загони ее во внутренний двор, я объясню Азизу, что хочу.

— Ладно, — Алан достал записную книжку, — завтра утром она будет стоять во внутреннем дворе, делай что хочешь. Сегодня все равно не получится, я отправил оба багги в эмират Саида. А если пожелаешь, то я сегодня отвезу Рона к Шади, а через неделю привезу его обратно?

Дэйчи только вздохнул, когда Рон вцепился в него, и начал строить умильные рожицы. Очень не хотелось отпускать сына, но терпеть его плохое настроение тоже было радости мало. Все равно развлечений на каникулах на Сабахе мало, пусть уж съездит в гости… Каникулы еще ведь только начались. Он тяжко вздохнул и кивнул головой, соглашаясь. Рон радостно взвизгнул и прижался к папе. Потом подскочил и почти сразу помчался собирать вещи в дорогу.

— Сказать альфам, чтобы они сопровождали Алана и Рон-Альда? — поинтересовался Айдан.

— Не стоит, — Алан склонил голову перед жада. — Я отвезу его на маленьком двухместном багги. Мы до второго намаза успеем туда домчаться, а лошади нас будут только сдерживать!

— Захвати подарки для Шади и его оми. Они прислали мне книги в подарок. Надо им тоже что-нибудь послать, например, вот по такой картинке, — Дэйчи поморщился, глядя на прыгающих птичек. — Айдан, вам нравятся подвижные картинки?

— Да, — мурлыкнул жада, — они лучше, чем живые! Веселые и подвижные, не гадят и кормить не надо! Главное, не сдохнут! А то только привыкнешь к живности, а она раз, и от старости издохла! Грустно становится! А зачем нам грустить?

Алан склонил голову, как смиренный слуга и, сверкая глазками, так чтобы Айдан не увидел, помчался на склад. Надо будет тому ОМИ передать еще что-нибудь! Главное влезть в чужой дворец, а попробовав раз, они сами попросят добавки!

— А почему ты не хочешь отпускать своего друга с моим сыном? — поинтересовался Айдан, усаживаясь на подушку и принимая из рук Ясмина чашечку с шербетом. — Ты считаешь, что мой сын способен обидеть омегу?

— Нет, Айдан! Что вы! — Ясмин улыбнулся уголками рта. — Я скорее переживаю за Сашши, он человек неискушенный, может ляпнуть что-нибудь, не подумав, или сделать что-нибудь не то, лучше я поеду вместе с ним. Если что-либо случится, то я, хотя бы, постараюсь все объяснить и сразу разрешить неловкость. Мне так будет спокойнее, и я не буду грызть себя, что пустил все на самотек. И, потом, — Ясмин улыбнулся, — мне тоже очень интересно посмотреть на настоящий оазис! А то я на Сабахе видел только кусочек пустыни, пока меня везли сюда, и все!

— Как интересно, — Айдан повел глазами по сторонам и увидел множество горшков стоящих вдоль стены. В них все росло, зеленело и местами цвело. — Это прямо чудо! Кто бы мне сказал раньше, что такое возможно! — жада откинулся на подушках и, покручивая в тонких пальцах пустую чашку, проницательно смотрел на омегу, который сидел с лицом игрока в покер. — Вначале появляется омега, который заставляет цвести пески, а потом моему сыну вдруг срочно требуется его совет по состоянию почвы в оазисах, в которые не ступала нога омеги… Мне очень хочется посмотреть, … на эти оазисы, так что я ни за что не пропущу это зрелище!

========== Поездка ==========

На следующий день во внутренний двор заехал большой багги. Ясмин объяснил Азизу с Гасаном, что надо сделать. Одна мысль о том, что сиятельные омеги выедут из стен дворца без прислуги, вызвала шок у всех! Как можно! А кто будет заботиться о них? Исполнять их капризы по дороге? Альфы не сумеют сделать все, как надо! Дэйчи с трудом отбился от необходимости везти с собой шатер, предназначенный для того, чтобы омегам было, где перекусить и отдохнуть во время пути. Ну, теперь понятно, почему выезд с омегами такой геморрой для альф.

После долгих препираний и уговоров Гасан, наконец, приступил к работе. Пришлось согласиться, чтобы в багги установили несколько сидений для прислуги. Ясмин только махнул рукой, похоже, местные сами знали, что для омег лучше и спорить с ними было бесполезно. К концу дня сияющий Азиз позвал Ясмина посмотреть, что у них получилось. Дэйчи оставалось только, кусая губы, хвалить, хотя хотелось или покричать, или посмеяться. Во дворе стоял гибрид цыганской кибитки и дорожного экспресса.

Все, кроме водительского места, было задрапировано тканью с кистями и бубенцами (чтобы отпугивать злых духов), внутри все сидения тоже были украшены по местным канонам красоты, кроме этого четыре сидения были переделаны так, чтобы можно было ехать полулежа. Рядом с сидениями для омег была натянута темная ткань, через которую можно было смотреть на улицу, оставаясь невидимым снаружи.

Салах осмотрел убранство багги, обратив особое внимание на то, чтобы ткань была не прозрачна, а сиденья удобны, и одобрил новую омеговозку. И хотя повозка была уже готова, она все равно осталась стоять во внутреннем дворе без движения. Айюб и Салах воевали на заседании Дивана. К эмиру пришли богатые люди города и ортодоксальные священники. Они требовали, чтобы Айюб запретил торговлю с неверными. Их раздражал шум, который устраивали туристы, им не нравилось, что торговцы раз за разом становились все богаче и нахальнее. Но больше всего их раздражала вечерняя школа Вилена!

Если туристы приезжали и уезжали, то в школе Вилена каждый день после вечернего намаза собиралась толпа народа! Непонятно, зачем взрослым людям учится читать? Они ведь прекрасно жили и работали без всего этого? И ладно бы, если бы они учились читать Коран как в школе при мечети. Но ведь они читают глупые книги о мальчике и птичке, или о девочке и котенке. Зачем учится читать, если ты читаешь не Коран?

Совещания в Диване были жаркими и продолжительными. Айюб рассказывал об исполнении заветов Ошая, Салах ‒ о необходимости перемен, а визирь рассказывал о новых возможностях, которые открывались с введением экономики, о пополнении казны налогами. Люди слушали, кивали головой и соглашались: Свет Ошая в домах это хорошо! А туристы ‒ плохо!

Город будто с ума сошел! Ремесленники работают и днем, и ночью! Теперь в каждом доме есть светильник и под его светом все работают до зари. За работу посадили всех мужчин и женщин, даже дети не бегают по улицам, все сидят за изготовлением сувениров! Теперь свет Ошая есть в каждой лавке, в каждой мастерской! Разве так должно быть? Разве возможно, чтобы в доме у любого ремесленника было так же светло, как и в доме богача?

Салах приходил в спальню поздно вечером уставший и злой. Дэйчи, как Шахерезада из сказки, вначале отлюбив и обласкав своего альфу, начинал деликатные расспросы, что сегодня расстроило супруга? Салах жаловался на тупоумие богачей, не желавших принимать новое, и упертость ортодоксальной знати. Салах не понимал, как можно противится желанию людей учиться, познавать новое? Салах утверждал, что 750 стихов Священного Корана (это почти одна восьмая часть книги) увещевает верующих изучать природу, наилучшим образом использовать разум и обретать знания для осмысления жизни в обществе! И противиться желанию людей учиться, это все равно, что идти против самого Корана!

Ясмин, устроив голову Салаха на своей груди и мягко перебирая его волосы, объяснял ему что, скорее всего, то, с чем пришли люди к эмиру, не истинная причина возмущения. Это, как айсберг в океане, когда на поверхности видна только самая верхушка, а сама проблема кроется в глубине вод. Надо копать глубже, чтобы найти первопричину, почему такое вообще началось.

На второй день препирательств в Диване договорились до того, что богачи боятся, что теперь будут не самыми богатыми в городе. А священники просто злятся, что свет провели во дворце, а дальше эмир взялся освещать город. А как же мечети? Что, теперь самим платить за батареи и свет? И почему эмир отпустил Марка к Саиду, пока в городе еще столько работы для него? Но что бы то ни было, туристы зло, их надо выгнать из города! От иноверцев одни только неприятности!

Айюб улыбался, слушая, как его сын говорит фразами, в которых слышны интонации Ясмина. Само построение предложений, логичность доводов, все говорило о том, что Салах обсуждал все это с омегой, и тот высказывал свое мнение. За всеми этими высказываниями чувствовался жизненный опыт, которого у сына просто еще не могло быть. Как бы ни был умен его сын, он все еще слишком юн для подобных логических выкладок. Было бы понятно, если бы все это говорил взрослый Саид, но никак не Салах, который только-только перешагнул первый рубеж своего взросления!

Когда люди, загнанные в угол логикой Салаха, вдруг выдали причину своего недовольства, Айюб мысленно поздравил своего наследника с тем, что ему удалось выведать правду, не прибегая к насилию и угрозам! Он нарычал на богачей, которые привыкли жить за счет арендаторов лавок. Они привыкли, что стоимость аренды давно установлена и записана в законах, но теперь, когда торговля выросла, они не могут поднять аренду, чтобы их не обвинили в нарушении законов. И теперь получается, что торговцы богатеют быстрее, чем они! Айюб велел каждому придумать, чем бы они могли торговать сами, чтобы показать иноверцам величие веры и искусность мастеров, которые работают во дворцах каждого богача! А священникам пообещал, что как только Марк вернется в эмират, он будет сразу отправлен к имамам, чтобы начать работы по освещению мечетей!

Все задумались, но все равно разошлись недовольными. Все равно брюзжание по поводу иноверцев осталось. Такие же настроения остались и на третий день, недовольные все равно требовали возвращения к канонам старины и жизни по заветам предков.

И только на четвертый день во время жарких дебатов о Коране и науке вылезла еще одна причина тревог людей. ПОЧЕМУ У НАСЛЕДНИКА ТОЛЬКО ОДИН ОМЕГА? Он, что, слаб, как Альфа? У Саида в его возрасте было пятеро наложников! Почему у Салаха только один омега, да к тому же иноверец?

Салах вначале завис от такой наглости! В его постель пытаются сунуть нос и командовать, с кем и когда ему спать? Он, было, хотел рассердиться, но вспомнил Ясмина, который не раз повторял, что злость это удел слабых. Сильный духом перешагнет преграду, не заметив, и посмеется над противниками и их ловушками! Салах, вспомнив это, рассмеялся над красными от злости и разгоряченными противниками! Отсмеявшись вволю, он вытер слезы с глаз и ответил:

- Такое мог сказать только человек, который не знает о моем муже ничего, кроме имени! Он умнее всех вас вместе взятых! Он знает не только суры Корана и свод законов, но и литературу, и историю! Он умен и благороден, а силой духа может посрамить иного воина! О его красоте впору слагать песни! А, главное, то, что мы дыхание Жизни друг друга. Он - моя душа и свет жизни! Когда он рядом, мои глаза видят только его небесные черты, а когда он далеко, то мои глаза ничего не видят от слез, и лишь ожидание встречи дает мне силы жить дальше!

Пока все жители медленно приходили в себя от слов наследника с открытыми ртами, Салах встал со своего места и надменно взглянул на них свысока.

- Мой муж один стоит целого гарема! Он знает об исламе больше любого из кади, и соблюдает все законы. А моя основная задача сейчас ‒ это исполнение заветов Ошая! И вместо того, чтобы гордиться, что я единственный из всех наследников уже закончил колледж и готовлюсь к поступлению в высшее учебное заведение, вы вместо гордости смеете во мне сомневаться?

Сомнение! Оно явственно читалось на лицах всех присутствующих, кроме Айюба. Эмир пылал гневом, как факел! Он нарычал на всех зарвавшихся людишек! Как посмели жалкие беты, возомнившие себя центром мироздания, сомневаться в его наследнике и его выборе? Да они, как видно, забыли, что такое гнев эмира! Он это может им очень наглядно продемонстрировать! Как они смеют сомневаться в выборе альфы? Откуда бетам так недолго живущим знать, что такое выбор пары? И какое им дело до омег? Перед глазами Айюба на мгновение возникло улыбающееся лицо Сашши. Если альфа решил, что омега его пара, как смеют беты лезть в альфье сердце?

Айюб еще долго рычал и плевался огнем, как огнедышащий дракон. Все советники сжались в перепуганные комочки и надеялись, что когда он закончит говорить, от них останется хоть что-нибудь, кроме кучек пепла…

***

На следующий день был назначен выезд в оазисы. С утра поднялась суета и беготня. Амин пытался настаивать, что он тоже имеет право поехать вместе с мужем, как едет Ясмин! Но мудрый Айдан переключил его внимание на дела гарема и уверил, что он сам, как старший, присмотрит за порядком во время путешествия. Тем более, что оно будет коротким - всего день! Но зато он сможет встретить своего мужа отдохнувшим, полным сил и во всей красе, а не вымотанный дорогой и серый от пыли! Амин подумал немного и согласился со свекром, что лучше провести весь день в хамаме, чем в пыльной таратайке!

На следующее утро сразу после намаза процессия, наконец, выехала из города. Эмир, наследник и визирь возглавляли колонну. В большом багги вольготно расположились четверо омег и трое попутчиков: Айдан со своим личным слугой — пожилым бетой, который был у него в услужении с юности, Ясмин, который попытался поспать после бурной ночи, а еще Азиз, испугано сжавшийся на переднем сидении возле Алана. Сашши с Олли вольготно устроились на лежанке и смотрели на пролетающие за занавеской пески. Вилен, который категорически не хотел ехать полулежа, как другие омеги, а сидя ехать на подпрыгивающем багги не получалось, покрутился немного и, согнав Азиза с сидения рядом с водителем, отправил бедного бету на свое место.

Азиз не посмел под насмешливым взглядом жада лечь на омежье место. Ясмин, увидев мучения своего человека, позвал его к себе на матрасик. Азиз с удовольствием устроился в ногах Ясмина, зеркально копируя позу слуги Айдана. В прицепе в окружении тюков с едой и водой устроились еще пятеро слуг. А кроме этого там же лежал свернутый шатер, который всё-таки было решено взять с собой!

Альфы-охранники резво скакали на своих жеребцах, поглядывая по сторонам в поиске возможной угрозы. Разбойники, как правило, нападали под покровом ночи, но все равно не стоило терять бдительности. Несмотря на регулярные рейды в заброшенный город, разбойников не становилось меньше. Похоже, туда со всей планеты стекались проходимцы. Разведчики, засланные в город, рассказывали о том, что появилась новая банда, пришедшая с запада, и очередной главарь, который пытается подмять под себя остальные мелкие банды города. На памяти Айюба такие главари появлялись в городе с периодичностью в тридцать лет.

Плохо, что никто из эмиров не соглашался взять под контроль брошенный город. Ну, это было вполне объяснимо! Кто же захочет рискнуть своим сыном, чтобы поднять практически заброшенный и разрушенный город, с обвалившимися рудниками? Даже если и появлялся второй наследник в семье, то всегда находился эмир без наследника, у которого было налаженное хозяйство и спокойная жизнь. Мало того, что пришлось бы вначале полностью очистить город от воров и убийц, так после этого надо было бы заманить в такой город жителей, торговцев и ремесленников. Айюб только вздохнул, похоже, северное соседство так и останется его головной болью, а после него и головной болью его наследника. Оставалось только одно — сравнять с песками стены города и позволить пустыне уничтожить все до конца. Но даже это не давало гарантий, что разбойники уйдут от источников.

А теперь еще практически брошенные рудники добавили альфе хлопот и переживаний. С тех пор, как люди стали уезжать из шахтерского поселка, пришлось держать там отряд альф для охраны. А это совсем не радовало. Дробить свои силы, что может быть хуже? Особенно, когда в северном городе появился очередной Главарь! Наверняка, он решит напасть, чтобы доказать свою силу и отвагу и доставить неприятности эмиру в отместку за последнюю «зачистку» города, которую Айюб совершил вместе с альфами Саида.

Вероятно разбойники в курсе того, что эмир собирался повезти с собой агронома, очень странного омегу-иноверца Сашши. Его многие знали в городе. Все давно привыкли, что он ходит с малочисленной охранной по городу и каждый день появляется за его пределами в парниках. Всегда веселый и доброжелательный. Всегда готовый дать совет и помочь делом. Айюб ругал себя, что, однажды, не сдержавшись, примчался в парники и прилюдно говорил с Сашши. Стоило бы быть сдержанней, чтобы в городе все были уверены, что омега просто гость Ясмина, не более того. Не стоило привлекать к нему ненужного внимания. Айюб ругал себя, стоило только вспомнить, как кровь бросилась в голову, и в глазах потемнело, когда он представил, что омега может пропасть из его жизни. Пусть даже не вместе, но альфе было приятно слышать его запах, проходя по двору гарема. Доставляло просто болезненное удовольствие осознание того, что он рядом, и у него все хорошо.

Вот и сейчас, он время от времени подъезжал к повозке, якобы поговорить с оми, но на самом деле просто уловить еще раз запах Сашши, который располагался впереди оми. Услышать, как он переговаривается тихим голосом со своим сыном омежкой Олли.

Обычно скорость каравана определялась скоростью лошадей, везущих паланкин с омегой. Это, как правило, десять километров в час, не более, иначе паланкин начинало раскачивать, а нежного омегу могло укачать по дороге. Но сейчас, похоже, именно лошади альф сдерживали омеговозку. Алан, не стесняясь, скучал за рулем и даже пару раз зевнул. Альф подобное поведение беты раззадоривало, они горячили своих коней, и время от времени, срываясь в галоп. Алан, ухмыляясь, только придавливал педаль газа. Пятьдесят — шестьдесят километров в час? Да надо просто отпустить педаль тормоза, и багги привычно катился по песку, мило урча двигателем! А альфы спустя какое-то время начинают придерживать лошадей, чтобы не загнать бедняжек.

В итоге до первого оазиса добрались очень быстро. Он был именно таким, как и представлял себе Дэйчи. В море песка несколько одиноких пальм! Проверив периметр оазиса, альфы разрешили омегам выйти из багги. Пока остальные разминали ноги, Сашши взял пробы песка и воды, пересчитал пальмы, оценил их возраст, взял образец коры для исследований в институте. Узнал у Айюба их примерный возраст и урожайность. Пальмы были старые. Неизвестно, кто их посадил, просто однажды караванщики увидели молодую поросль у источника с солоноватой водой и сообщили тогдашнему эмиру, отцу Айюба. С тех пор эмиры присматривали за оазисом, иногда присылали людей, чтобы расчистить его после очередных песчаных бурь. Но обычно вспоминали о нем только накануне сбора урожая фиников. Айюб ходил рядом с Сашши и отвечал на его вопросы.

Когда пальмы были пересчитаны, омеги опять забрались в багги, а альфы вскочили на своих жеребцов. Все двинулись дальше. Второй оазис оказался недалеко и существенно отличался от первого. Он был более пологим и на удивление обжитым. В нем жили несколько семейств, которые присматривали за оазисом, разводили нехитрую зелень и помогали караванщикам, которые с удовольствием заезжали сюда на ночевку. Вода здесь была пресная, и водоем был на удивление большим. Помимо пальм здесь росли и простые лиственные деревья.

Сашши с удовольствием взял несколько образцов почвы, и, посоветовав разводить кормовые сорта, рекомендовал одновременно поставить здесь несколько загонов для животных. Вокруг оазиса был уже не просто песок, а скорее песчаная почва. За много поколений верблюды удобрили почву настолько, что она была вполне пригодна для посадок в открытом грунте даже без парниковой высадки. Визирь горячо заинтересовался этим и стал задавать вопросы о сроках и рентабельности. Сашши мог дать подробную консультацию о севообороте и очередности посадки, но когда вопрос заходил о рентабельности, он мог только хлопать глазами. Он никогда не считал деньги, его больше интересовала всхожесть растений, чем их себестоимость.

Зато это легко просчитывал Алан. По схеме, которую предложил Сашши, он, достав свой универсальный блокнотик, нашел страницу с расценками и стал в уме рассчитывать предложенный бизнес-план. Предварительный расчёт порадовал визиря и вызвал удивленные взгляды у Айюба. Альфа, похоже, совсем не задумывался о животноводстве, в отличие от визиря. Территория оазиса была достаточно большой, чтобы здесь найти место и караванщикам, время от времени забредающим сюда, и посадкам растений. Вопрос оставался только за людьми, которые согласились бы взяться за подобное. Но судя по загоревшимся глазам визиря, поиск таких желающих не будет проблемой.

Пока Сашши ходил по оазису в сопровождении эмира, визиря и охранников, слуги быстро достали шатер и занялись его установкой. К тому времени, когда все деревья были пересчитаны и отмечены на плане местности, а образцы почвы и воды запечатаны для отправки в институт, шатер был полностью установлен, и внутри был накрыт обед для омег. Кроме этого, подготовили места для альф, которые удобно расположились в тени деревьев недалеко от шатра.

За обедом разговор продолжился о бизнесе и рентабельности. Алан был приглашен за стол к альфам, где его продолжили заваливать вопросами о расчетах, процентах и возможных вероятностях. Алан совсем не ориентировался ни в севообороте, ни в животноводстве, но опирался на статистику и делал вероятные прогнозы. Играя на бирже в последнее время, он невольно узнавал о сроках и процентах при расчетах будущего урожая на той или иной планете, и поэтому мог рассказать о вероятном соотношении и вариациях расчета прибыли и убытка на сельскохозяйственных планетах. Визиря это все очень интересовало. Он даже пытался написать палочкой на песке ряд цифр, но похоже это интересовало только его одного, поэтому разговор об этом быстро закончили.

Вскоре беседа коснулась шахт и городка, расположенного недалеко от них. Возле него тоже располагался оазис, поэтому его решили осмотреть сразу после обеда. Омеги быстро заскочили в багги. Алан, отцепив прицеп, сказал слугам, чтобы те спокойно собирали вещи, а они быстро осмотрят шахтерский городок и вернутся за ними. Альфы быстро вскочили в седла и поскакали вперед. Олли, разморенный обедом, уснул рядом с Сашши под тихую песенку, которую папа по привычке намурлыкивал сыну. Даже Вилена потянуло в сон, и он удобно улегся на свое местечко.

Пока все, закрыв глаза, слушали песню Сашши, Айдан нервно кусал губы, будто впервые видел омегу, который умудрился жить невидимкой под самым его носом. Он, если б мог, то с удовольствием покричал бы или разбил что-нибудь с досады! Как он был настолько слеп раньше? Как он мог пропустить такое?.. Айдан был в шоке, когда увидел, какими глазами смотрит на Сашши его сын. Так не смотрят на омегу. Так смотрят только на собственную пару. Такими же глазами в свое время на него смотрел покойный супруг! Неужели Сашши пара его сына? В какой момент сын понял это? Почему ничего не сделал? Почему Сашши до сих пор не в его гареме, если он его ДЫХАНИЕ?

Айдан со стоном откинулся на подушки, вспомнив, как его красавец сын хвостиком ходил за омегой и заглядывал тому в глаза, как бездомный щеночек в ожидании ласки. Он вспомнил, какими глазами омега смотрел на сына, когда считал, что его никто не видит! И почему эти двое до сих пор не вместе? Жада опять застонал с досады, до него только сейчас дошла причина робких попыток Шади разузнать подробности о Сашши. Он-то посчитал, что Шади пытается заманить Сашши в гарем к своему мужу, и попросту запретил даже произносить имя Сашши в своей гостиной. А оказывается, смышленый Шади просто увидел всю картину раньше него самого, и пытался тактично намекнуть ему на свободного омегу под носом эмира.

Айдан понял, что уже давно не смотрел в сторону Сашши. После того, как в самом начале поразился его ненормальной полноте и нелепому внешнему виду, он просто сбросил его со счетов как омегу. Он привык, что тот, занимаясь своими горшками, семенами, цветами, незаметной тенью проскальзывал мимо, не поднимая головы. Он уходил из дворца рано утром, а после своего возвращения ближе к вечеру уже не выходил из комнаты Ясмина до позднего вечера, когда омеги уже вдвоём шли к детям почитать книги перед сном. И так каждый день, тихий и незаметный Сашши даже не делал попытки приблизиться к комнатам, где появлялся эмир. Не приходил он и вместе с Ясмином на праздники, когда собирались все омеги. Иногда даже Вилен появлялся в гостиной Амина, но не Сашши! Он, что, боялся находиться с ним в одном помещении? Теперь стало ясно, почему Ясмин не хотел отпускать Сашши одного. Айдан застонал, как же он мог такое упустить?

- Господин, вам плохо? — над омегой склонился перепуганный слуга.

- Оставь меня в покое! — от неожиданности Айдан взвизгнул и влепил слуге пощечину. После этого ему заметно полегчало, и он осмотрелся. Трое омег настороженно смотрели на него. Айдан взял себя в руки и улыбнулся. — Все в порядке, немного голова разболелась. Сейчас пройдет.

Айдан щелкнул пальцами, и слуга подал ему воды. Выпив воды, он нежно потрепал слугу за щеку и погладил по голове. Он знал, что все уже давно привыкли к его резкости и поэтому на него не обижались. Мысли опять вернулись к проблеме. Что же делать? Почему сын не подходит к омеге? Как это ужасно, что омега с другой планеты! Он ведь вскоре умрет, как все иномирцы. Как сыну жить после этого? Как альфа сможет выжить, потеряв свое дыхание? Может, поэтому он не приближался к нему? Но Айдан знал твердо, что это все равно ничего не изменит. Он сам был дыханием своего мужа и знал, что нет ничего страшнее, чем потерять свою пару. Надо иметь очень важную цель в жизни, чтобы не скатиться в бездну отчаянья, и находить в себе силы каждый день вставать с кровати. Каждое утро открывать глаза и знать, зачем ты живешь без него ОДИН на этом свете, ради чего или кого?.. Найдет ли сын себе такую цель, когда его дыхание будет далеко, или как другие пожилые альфы потеряет интерес к жизни и станет похожим на собственную тень, пока смерть, сжалившись над ним, не заберет его к себе?

Повозка остановилась. Айдан повернул голову и увидел горы. Похоже, они приехали в шахтерский городок. Омега много слышал о нем, но никогда не видел собственными глазами. Почти вплотную к повозке, как раз возле места, где сидел Сашши, на своем жеребце возвышался сын, отдавая охранникам распоряжения. А через тонкую ткань на него жадно смотрел Сашши. Он принюхивался к альфе, закрыв от наслаждения глаза. Про себя он надеялся, что никто этого не заметит.

- Сашши! — окликнул его Ясмин, пытаясь выдернуть друга из его блаженного забытья. Сашши смущенно дернулся и начал немного суетливо показывать сыну горы, видневшиеся вдалеке. — Сашши, ты выйдешь посмотреть на городок? — нейтральным голосом поинтересовался друг и встал с сиденья.

- Хм! — задумчиво хмыкнул жада, и, наклонившись к уху слуги, довольно зашептал, — а наш Ясмин еще тот Цербер! Но, ничего, ничего! Я, конечно, не Геракл, но утихомирить злобную псину смогу! А там все будет в руках Аллаха! Никто не должен стоять на пути Дыхания Жизни, ни здравый смысл, ни друзья! Ох, и не Амин, вот еще одна злобная пасть! И ведь так просто не заткнешь оми двух альф!

Слуга понимающе улыбнулся. А Айдан ловко встал с подушек и двинулся на выход. Проходя мимо Сашши, он потрепал того по волосам. Ничего, ничего, никуда ты от моего сына не денешься!

Комментарий к Поездка

первый оазис https://vk.com/photo265570678_372596641

второй оазис https://vk.com/photo265570678_372596635

https://vk.com/photo265570678_374787868

========== Оазис ==========

Шахтерский городок выглядел просто фантастически! Домики были вырублены прямо в скале. Они были везде - и над самими входами в шахты, и внутри небольшой скалы, которая стояла неподалеку от основного массива. Айюб сказал, что это поселение возникло раньше самого города. Вначале появились шахтеры, а потом они же начали строить город вблизи нескольких источников. Вся колонизация планеты началась с разработки шахт, а уже потом сюда пришли хашимиты и вместе с имамами основали эмираты под предводительством альф.

Охранники, оставленные эмиром в городке для охраны, вышли из засады и стали докладывать господину о мелких стычках и попытках проникновения в шахты. Альфам даже пришлось завалить пару боковых входов, чтобы быть уверенными в сохранности шахт. Алан, восхитившись поселением, предложил укрыть шахты силовым куполом, как это делается на планетах, не имеющих собственной атмосферы. Тогда сохранность шахт сможет обеспечивать один человек, на всякий случай сидящий за пультом. Это позволит быть полностью уверенным, что вредитель не заберется в шахты.

И, кроме того, этот городок просто историческая ценность, и поэтому здесь можно создать краеведческий музей с элементами этнического поселения. Это будет очень познавательно для туристов и может принести неплохую прибыль от продажи входных билетов и платных экскурсий по самим шахтам. Главное, все здесь обустроить. Айюб только застонал. Мало ему скандалов из-за туристов в городе, а если пустить туристов еще и в шахты, то неизвестно, чем все закончится!

От идеи с экскурсиями эмир решительно отказался, а вот идея укрыть шахты куполом его заинтересовала. Осталось только вызвать Марка и обговорить с ним детали. Так за разговорами они обошли пустующий город. Оставшиеся работники шахт перебрались жить в центральную часть городка, где раньше жили начальство и бригадиры смен. Эти домики были большими по размеру и лучше оборудованы, чем остальные.

Подойдя почти вплотную к скалам, они увидели зеленый оазис. У подножия отвесных скал раскинулось небольшое озеро с чистой пресной водой. С трех сторон вплотную к озеру росли высокие деревья, которые, как ширма, закрывали его со всех сторон. И пальмам и деревьям привольно рослось в этом поистине райком уголке. Пока Сашши отбирал пробы грунта, а альфы наливали воду в емкость для проб, Ясмин разулся и залез босыми ногами в воду.

— Сейчас бы стакан крови отдал лишь бы искупаться! — Ясмин стоял по щиколотку в воде и шевелил пальцами, пытаясь зарыться в мелкий песочек. — Салах! Придумай что-нибудь, пожалуйста!

Альфа зашел в воду, не снимая мягких сапожек, подхватил омегу на руки и вынес на берег. Ясмин обхватил его за крепкую шею и жалостливо посмотрел на него, как совсем недавно на него смотрел Рон. Альфа только вздохнул. Дождавшись, пока Азиз наденет на омегу туфли, поставил его на землю и отправился с просьбой к отцу.

Выслушав необычную просьбу сына, тот оглянулся на омег. У самой кромки воды стояла живописная группка - Сашши с Олли и Ясмин с Виленом. Все они с надеждой ждали его решения. Молчаливая мольба в глазах Сашши перевесила все доводы рассудка. Айюб велел Алану подъехать на багги поближе к воде и отправил альф разведать территорию на предмет посторонних зрителей. Пока Алан пробирался на большой машине с одного края поселка до оазиса, вернулись альфы и доложили, что посторонних не обнаружили, а работники все в городке. Айюб дал команду альфам разместиться вдоль кромки воды спиной к водоему и присматривать за зеленью оазиса, вдруг кто-нибудь объявится.

Алан подъехал, урча мотором, почти к самой воде и, спрыгнув с водительского сидения, развернулся спиной к воде. Дэйчи, Вилен и Сашши с Олли бросились в багги, чтобы раздеться. Жада смотрел на них с недоумением. Как можно купаться под открытым небом? Это же не хамам и не купальня. Но в ответ ему несся только счастливый смех возбужденных омежек. Они разделись и, закутавшись в покрывала, бросились к воде. У самой кромки они их скинули и бросились в воду, как маленькие дети.

Вода была теплой, а дно чистым и песчаным. Азиз и слуга Айдана, подхватив покрывала, стояли на берегу и с улыбками наблюдали, как плещутся омеги. Дэйчи и Вилен устроили заплыв до противоположного берега и обратно. По размерам водоем был не больше институтского бассейна, и они с удовольствием рассекали бирюзовую воду. Сашши возился на мелководье с Олли, который не умел плавать. Айдан посмотрел на напряженные спины сына и внука и, смеясь, подошел к ним.

— Посмотрите, как здорово Ясмин плавает, прямо, как рыбка! Ну же, они в воде по горло! — Айдан с улыбкой наблюдал, как Салах сразу обернулся и с нежностью стал наблюдать за супругом. А вот эмир, задумавшись, повернулся не сразу, и сразу же с тревогой взглянул на Сашши, который стоял спиной к альфам. Сашши будто почувствовал взгляд, сразу резко обернулся и, покраснев, погрузился в воду по самый нос. Альфа резко отвернулся, наткнувшись сразу на понимающий взгляд своего оми.