Камеристка

Глава 9

Сглотнула. Не трусиха, но всё-таки напряглась. Спину выпрямила. Как будто готовилась к нападению.

Вокруг короля, казалось, сгустились тучи. Тувэ даже почудилось, что вот-вот затрещат молнии. И конь его та-а-ак грозно топнул копытом.

Она определенно не была трусихой, но что-то в ней сжалось.

Тувэ быстро прокручивала в голове всё, что сказала, всё, что он ответил. И ничего. Он уверял, что всё в порядке, что его никак не волнует её девственность. Вот мгновение назад ведь и сказал.

Элиот вдруг рассмеялся. Низко. Грозно. Прикрыв рот рукой.

Демоны! Ну что такого-то? Он вот сам же не невинный цветок! И она ни словом его не попрекнула. Даже спокойно отреагировала на его чрезмерную любвеобильность!

— Вы же сказали, что это не важно, — осторожно напомнила Тувэ, крепче сжимая поводья.

— Ох, Тувэ, — отсмеявшись вздохнул он. — Я сначала ошибочно полагал, что вы глупы. Но, видимо, всё дело в вашей юности.

— Что? — она нахмурилась. Снова он за свое. А всё ведь так хорошо было.

— Вы совсем не понимаете, что значит присутствие вашего любовника рядом?

Его лошадь сделала несколько шагов к Тувэ.

— Ир мне не любовник, — облизала пересохшие губы. Ей не нравилось, куда сворачивала беседа. — Мы только…

Она замолчала. Её пронзило мыслью, что она пытается оправдаться. И за что? Гордость завопила внутри. Почему? Почему она должна объяснять ему, что ничего такого не сделала? Да что бы она ни сказала, он же будет уверен в чём-то своём! Ведь он король, мужчина, а для лейхгарцев это то же самое, что быть абсолютной истиной.

— Вы только что?

— Это вас не касается, — отрезала замогильным голосом.

Король усмехнулся. Тувэ совсем не понравилось, как скривились его губы. Очень… опасно.

— Ещё как касается, дорогая моя будущая жена, — он особенно едко выделил часть про жену. — Я могу отказаться жениться на тебе.

— Тогда север не станет вам помогать.

— Уверена? Думаешь, я не смогу договориться без тебя?

В груди защекотало неприятное чувство, переползающее в живот. Ладони вспотели.

— Вас не послушают, — продолжала стоять на своём. Но король выглядел таким уверенным, что хоть Тувэ и знала свой народ, но всё равно начинала сомневаться.

— Ты всё ещё спишь с ним? — он бросил свой вопрос резко, неожиданно. Тувэ растерялась и честно брякнула:

— Нет! Это была всего одна ночь!

Король посмотрел на неё с таким достоинством и высокомерием, что она едва ли не физически ощутила давление.

— Тогда сделай что-то со своим колдуном. Потому что он ведет себя так, будто имеет права на тебя. — Элиот подъехал совсем близко и тихо добавил: — А все права на вас, Нер-Рорг Тувэ, с того момента, как вы своей собственной рукой подписали бумаги, принадлежат только мне.

В животе всё перевернулось от властности его голоса. Тувэ сжала поводья, кожаные перчатки на руках скрипнули. Она даже поерзала в седле. Ей определенно понравилось то, как он это сказал. И за это было даже стыдно. Потому что не должна была её трогать такая дерзость, такое явное ограничение свободы. Но было в этом что-то…

Король развернул лошадь. Отдалился от нее, посмотрел через плечо и добавил:

— Это в его взгляде. Он слишком дерзок. Любой мужчина почувствует неладное. Сомнительный аргумент, конечно, но слух выйдет очень неприятным. А вашу репутацию может разрушить даже пустяк. Уладьте.

— Ир вряд ли…

— Нер-Рорг, подумайте хорошенько.

Тувэ не хотела с ним соглашаться. Не хотела, но должна была признать, что король прав. Ей уже не раз говорили, что Ир позволяет себе слишком многое. Она сама замечала его вольности. Но он был другом. Другом! Она знала, что на него можно положиться, что он не предаст, а та ночь… Ну, не имела такого уж особого значения для неё. Она захотела, а он просто поддался. Вот примерно так всё и было.

— Хорошо, — сквозь зубы, прошипела Тувэ. — Я поговорю с ним.

— Передай, что я буду признателен, начни он проявлять должную учтивость ко мне. Я бы не хотел… демонстрировать негостеприимство, — он сдержанно улыбнулся ей. — Вы ещё настроены продолжать нашу прогулку, Тувэ?

Она нерешительно кивнула. Ей нужно было проветрить голову. Пусть даже и в компании несносного мерзавца.

— Тогда позвольте показать вам одно место.

И он повел лошадь вперёд. Тувэ без каких-либо возражений последовала за ним. Король больше ничего не говорил. Даже не смотрел на неё. Кроме протоптанной дорожки вообще ни на что внимания не обращал. Сама Тувэ не старалась завести разговор. Пропало всякое желание. Ей впервые стало неловко за ту глупую сумбурную ночь с Иром. Им было весело. Утром они выползли из постели, переглянулись и стали обсуждать дела. Ничего особенного. Так она всегда и думала.

Протоптанная дорога закончилась. Пришлось пробираться через кусты и деревья. Вдалеке между ветками замелькал свет. Лошади прошли еще немного и вышли на поляну.

Взгляд Тувэ упал на озеро. Небольшое. Она бы легко могла его переплыть. Вода в нём была прозрачной. Чистой. Озеро окружал лес. Ни замка, ни одной постройки, ничего вокруг не было. Ветер гонял желтые листья, птиц не было слышно. Очень спокойно. Напоминало дом в летнюю пору.

Тувэ спешилась. Хотела прикоснуться к воде. Ополоснуть руки, умыть лицо.

Может быть, и ноги помочить?

— Тувэ, — окликнул король. Он уже несколько раз называл её просто по имени. Приятная иллюзия некоторой близости отвлекала от разговоров о её первой ночи. — Вода холодная. Будьте осторожны.

— Сейчас только осень, — Тувэ нахмурилась. — Даже льда нет.

Элиот отстегнул сверток, прикрепленный к седлу, и подошел ближе. В руках у него оказалось одеяло.

— На севере мерилом холода является только лед? — он встал рядом. Смотрел на водяную гладь с непроницаемым лицом. Тувэ никак не могла разгадать, что вертелось в его голове. Как на самом деле он к ней относился? Он то был до невозможного мил и терпелив, то неожиданно взрывается…

— Нет, но… — она пожала плечами. — Нам обычно не холодно.

Тувэ подошла ближе, присела на корточки и коснулась воды. Как и думала, совсем не холодная. Она улыбнулась, села на голую землю, стащила сапоги, чулки, закатала штанины и, скинув плащ, шагнула к воде. Тувэ вдруг опомнилась и посмотрела на короля. Он же любил когда всё по правилам, по этикету, воспитание, манеры и всё такое. А насколько по-лейхгарски мочить ноги в озере?

Элиот смотрел на неё, удивленно приподняв брови. Выражение лица у него было даже немного глуповатым.

— Вы обезумели? — вопросил он, так и сжимая в руках одеяло.

— Я… — Тувэ с тоской посмотрела на обувь. Вздохнула. Видимо, не помочит она ножки. — По этикету не положено?

Король открыл и закрыл рот. Потер переносицу.

— Дело не столько в этикете. Хотя, конечно, леди не должна вот так просто сидеть на земле, разуваться, и прочее. Скорее, я бы не хотел, чтобы моя невеста накануне свадьбы скончалась от какого-нибудь воспаления.

Тувэ улыбнулась. Позволила себе вообразить, что он о ней беспокоится. Не то чтобы у неё был недостаток внимания. Один только Ньял как трусился над ней. Но всё это было не то, не так. Она бы хотела заботы и беспокойства иного толка.

— Северяне не замерзают от такого, — она шагнула в воду. Прошлась туда-обратно. Зарылась пальцами ног в ил. Прохладно, но приятно.

Элиот прищурился. Смотрел и смотрел. Тувэ даже неловко стало. Ну что опять не так? Если не манеры, как всегда, то что?

Король отложил одеяло, подошел к краю воды, стянул с руки перчатку и коснулся пальцами глади. Совсем чуть-чуть. Замер. Выпрямился. Тряхнул кистью и быстро надел перчатку обратно.

— Выходи. Вода ледяная, — серьезно произнес он.

Тувэ закусила губу и покачала головой. Не-а. Не выйдет.

— Неужели вы не знаете?

— Не знаю что? — он протянул ей руку. — Выходите из воды и расскажите.

Тувэ спрятала ладошки за спину. Просто решила позабавиться. Раз уж он так терпелив сегодня, даже мил, раз они одни.

— Все северяне горячи кровью. Это из-за… — она призадумалась. Как бы объяснить? Для неё такие особенности были чем-то самим собой разумеющимся. — Магии? Колдовства? Кроха, капля этих сил есть у каждого северянина.

Элиот сжал руку в кулак и убрал её в карман.

— Что это значит? — он тут же стал более серьезным. Она успела научиться различать тени перемен в выражении его глаз. Но чтобы понять его целиком, этого всё равно было недостаточно.

— Вы не знали? Все северяне отчасти колдуны. Просто силы в большинстве из нас очень мало. Она циркулирует в теле как помощник. Обычно только согревает. Но бывают особенные люди. Как Ньял, например. Для колдуна он слишком слаб, а для простого человека слишком одарен.

— Значит, вы все в какой-то степени колдуны? — он приподнял брови.

— Ну можно и так сказать. Мне просто сложно замерзнуть, некоторые болезни не трогают. Ничего такого. Колдовать не могу. — Тувэ пожала плечами. Старалась сохранить праздность в голосе, но Элиот подозрительно нахмурился. Она начала нервничать.

— Это очень плохо, Тувэ.

— Намного хуже того, что я не девственница? — она с искренней тоской посмотрела на него. Элиот прикрыл глаза и прикусил губу, явно давя усмешку.

— Ненамного, Нер-Рорг Тувэ. Но проблем добавляет.

— Почему? Я же не могу колдовать. И могу приказать свои людям молчать. Они и словом не обмолвятся…

— На свадебной церемонии вас проверит церковь. Это обязательно. Как и ваша невинность. Вы должны быть непорочны телом перед Благим. Девственны и пусты. Никакого колдовства.

Тувэ вздохнула. Она никогда не могла понять, почему в королевствах так отчаянно борются с тем, что является неотъемлемой частью людей. Магия была полезна. Согревала северян изнутри в холода, давала пламя, без которого не выжить, она была верным союзником в борьбе против страшных чудовищ. Это всё равно, что пытаться отрезать себе здоровую нужную руку, возомнив, что она проклята и несет разрушения.

— Но почему? — Элиот вопросительно посмотрел на неё. Тувэ, не скрывая своей растерянности, пояснила: — Почему вы так ненавидите колдовство?

— Его ненавидят в женщинах. Святые рыцари вот сражаются.

— Они магические калеки.

Тувэ стояла по щиколотки в холодной, по мнению Элиота, воде, а он стоял на берегу. Они смотрели друг на друга и не понимали. Тувэ остро ощутила, как сильно непонимание, как широка пропасть. И сколько бы она ни обучалась, ей никогда до конца не понять его. Она всегда будет думать как северянка, а он как лейхгарец. Она всегда будет «стоять в холодной воде», а он на берегу протягивать руку, не понимая, что ей совсем не холодно.

— Что значит калеки? — спустя несколько мгновений гляделок всё-таки спросил король. — И выйдите уже наконец из воды. Может быть, на севере это нормально, но в Лейхгаре — нет.

Элиот снова протянул ей руку. Вид был у него крайне возмущенный и озабоченный, но не гневный, так что Тувэ, даже несмотря на то, что всё ещё хотела помочить ноги, доверительно протянула ему свою ладонь. Он резко ухватил её за запястье и потянул на себя. Тувэ сделала несколько быстрых шагов и врезалась носом в его шею. Резко втянула воздух. Запах кожи будоражил. Элиот ведь был привлекательным мерзавцем. И её как женщину он привлекал.

Тувэ прикусила губу, зажмурилась. Сделала ещё один вдох и попыталась отстраниться. Как-то это слишком. Пусть она и его невеста. Он ведь, наверное, такого же притяжения не чувствует.

Король прижал её к себе. Жар ладоней чувствовался через рубашку на пояснице.

Сильные руки держали крепко. Тувэ попыталась ещё раз дернуться, для приличия. Лейхгарки же вроде так себя ведут.

Он не ослаблял хватки.

Очередная маленькая победа узелком удовольствия завязалась в животе. Элиот всё-таки хотел к ней прикасаться, значит, всё-таки она нравилась ему.

Тувэ подняла глаза. Их лица были так близко друг к другу, как тогда, в день схватки. Только теперь они были совсем одни. Она мазнула взглядом по прямому длинному носу, губам, подбородку.

Красив. И запах мужчины туманил разум, как дурманящая трава. Она помнила, что он мерзавец, который пренебрегал ею, оскорблял, ни во что не ставил, всё понимала, но притяжение, без всяких там чувств, отрицать не могла. Его Величество гад, Тувэ знала. Но была уверена, что совладает с этим. В конце концов, это почти как с Иром, ничего не значит, просто отклик плоти на другую плоть.

— Вы… — тихо заговорила. Собиралась немного его подразнить. Пока никто не смотрит. — Только если в этот раз соберётесь целовать, делайте это как следует.

— Прошу прощения? — Элиот усмехнулся, но прижал её теснее. Тувэ пальцами босых ног коснулась носок его сапог. По спине пробежали мурашки. На ней не было всего-то обуви, но казалось, будто уже это делает её чуть более беззащитной, открытой перед ним, даже доступной… ему.

— В прошлый раз… — руками уперлась в грудь. Под ладонью чувствовала ровное спокойное биение сердца. Элиот не волновался, был уверенным, словно контроль над ситуацией полностью принадлежал ему, — ваш поцелуй был сущим разочарованием. Мне казалось, вы более опытный…

— Признаться, до вас мне ещё не доводилось разочаровывать женщин, — Элиота совсем не возмутили её слова. Наоборот, он хмыкнул и, кончиком носа мазнув по щеке, склонился к уху. — Позволишь исправить это недоразумение, Тувэ?

Горячее дыхание щекотнуло ухо. Её имя прозвучало так интимно, так… чувственно… С Иром было по-другому. С ним было просто весело. Он возбуждал её ласками, но не одним только шепотом.

Тувэ сама прижалась теснее… Ещё ближе. Чтобы можно было потерять равновесие, чтобы он полностью завладел всем вокруг неё. Потому что это по-другому, по-новому, так с ней не было никогда. Так с ней не поступал никто.

— Полагаю, это значит «да»? — прикосновение губ за ухом отдалось почти забытым жаром в животе. И ещё одно чуть ниже, а потом на шее. Тувэ не сопротивлялась. Затаила дыхание. Пальцами неловко смяла ткань камзола.

Элиот провел руками вверх по спине, продолжая целовать ухо, схватил её за концы волос и потянул вниз. Тувэ послушно откинула голову, совсем сраженная властным жестом. Он просто прижимал её к себе, просто тянул за волосы, а её дыхание сбивалось, всё тело подавалось навстречу.

Тувэ не должна была испытывать подобного желания. Она Нер-Рорг, дочь вождя, она станет Роргом. Её люди ждут, что она будет сильным правителем. Но в то мгновение, когда язык Элиота медленно прошелся по коже у ключицы, Тувэ была готова послать всё к демонам. Ей хотелось, чтобы он подчинил ее. Вот так, властно взял. Не как Ир, играючи и весело, а грубо, требовательно подмял её под себя, чтобы она забыла обо всём.

Дыхание сбилось. А Элиот всё дразнил ее неспешными поцелуями. Шея, уши, ключицы, грудь, проглядывающая в вырезе рубахи. Она не стесняясь шумно выдыхала, призывно прижимаясь к нему. Еще чуть ближе. Еще. Еще. Еще запаха, еще тела… Еще его рук, везде. Но он был сдержан. Полностью ее контролировал. Держал волосы, не позволял слишком сильно извиваться.

— Ваше величество, вы верно боитесь дважды опозориться. Почему же избегаете моих губ? — Тувэ, цепляясь за его плечи, шептала на ухо, хриплым голосом. Её до дрожащих колен возбудили невинные, неспешные ласки.

Он будто пробовал её. Кончиком языка, влажными губами…

— А вы заслужили настоящий поцелуй, Тувэ? — он усмехнулся. Дыхание коснулось уха.

Она прикусила губу. Почти обиженно. Что значит заслужила? Будто бы он не хотел этого, будто только ее волновало всё это. Но ведь это не так. Она могла поспорить — он тоже хотел. Может быть, даже больше, чем она.

Элиот чуть отстранился. Скользнул взглядом по лицу. От лба до подбородка. Словно прицениваясь. Тувэ знала, что ее щеки полыхают румянцем. От холода, от прилившего к ним жара, от желания… Она догадывалась, как выглядит в его глазах, и совсем не стеснялась.

— Просто поцелуйте, — нетерпение просочилось и в голос. Тувэ попыталась надавить на шею, заставить его наклониться чуть ниже, поцеловать её. Она уже не смотрела.

Закрыла глаза. Очень хотела. Просто хотела эти губы. Хотя ведь помнила, что в прошлый раз ей совсем не понравилось. Но может в этот раз… Нет, в этот раз точно.

Тувэ потянулась за желанным поцелуем.

Элиот вдруг отстранился совсем. Разомкнул руки, выпустил из объятий. Тувэ опешила. Не сразу поняла, что это всё…

Разозлилась.

Какого демона он творит?! Что за игры такие!

Но Элиот хмуро смотрел куда-то под ноги. Тувэ проследила за его взглядом.

— Это… что? — у их ног из земли рос лысенький куст. Из его середины тянулся прямой стебель. Через пару мгновений распустился идеальный алый бутон. — Роза? Как это…

— Камеристка. Нужно возвращаться в замок. Это срочно.

Тувэ несколько мгновений пыталась сообразить, что король имел в виду. И как Камеристка связана с цветком, распустившимся на её глазах.

Элиот уже пристегивал одеяло к задней части седла. Тувэ продолжала пялиться на чудо-цветок.

— Обувайся, — он грубо сунул ей в руки сапоги.

Туман в голове окончательно рассеялся, и до неё дошло. Камеристка! Это. Сделала. Кая! Да быть того не может! Она что, где-то рядом?

Тувэ стала озираться. Но нет. Они у озера были одни. Совершенно точно одни.

Даже если колдовство, невозможно сотворить вот такое, не будучи поблизости. Но Кая была в замке. А замок демон разбери где!

— Как она… Это невозможно! — Тувэ присела напротив цветка. Бутон отцвел, лепестки поблекли и стали опадать. Внезапно цветок рассыпался в пепел. Ветер разметал серую кучку. Даже упоминания о том, что на этом самом месте только что была роза, не осталось. Ни ямки, ни корней.

Элиот схватил её за локоть и потянул.

— Быстрее, Тувэ! Она бы не стала нас отвлекать по пустякам! — король казался обеспокоенным, нервным.

Она отряхнула ноги от песка, кое-как натянула чулки и сапоги. Элиот подвел её лошадь. Тувэ молча забралась в седло. Он нервничал, торопился. И она решила не расспрашивать. Потом. Сейчас не это было важно. По поведению короля Тувэ рассудила: в замке и правда случились неприятности.

— Не отставай, — скомандовал Элиот, разворачивая лошадь. Волнение на секунду схлынуло с лица, появилась усмешка. — Если поспеешь за мной, обещаю в награду поцелуй, которого ты так желаешь.

Тувэ ухмыльнулась. О, да! Такие игры очень ей по вкусу! Азарт вскипятил кровь не хуже магии. Она тронула бока лошади и двинулась по направлению к замку.

Если поспеет — поцелуй. А если обгонит?

Откровенная мысль пощекотала живот.

Она добралась первой. Запомнила дорогу и гнала как сумасшедшая. Положившись на милость Богов, срезала и приехала к конюшням первая. Хорошо, что лошадь утром она взяла ньялову. Обычному зверю такая прогулка была бы в тягость.

Тувэ натянула поводья. Лошадь остановилась.

У конюшен толпились конюхи. Висело какое-то непонятное напряжение. Тувэ не сразу поняла, что именно почувствовала. Ей просто стало неспокойно. Словно воздух вокруг натянулся, наполнился чем-то неприятным.

А потом она увидела их. Синие плащи с золотым солнцем во всю спину.

Она сжала челюсти. Стала рукой щупать пояс.

Меч, перевертыш раздери это всё! Ей нужен был её меч!

— Демоны! — тихо прошипела сквозь сжатые зубы. Камеристка утром велела оставить оружие.

Синее море плащей. Оно звенело. Амулеты. Эти проклятые солнца, висящие на их шеях, при ходьбе стучали о металлические нагрудники. Звенели. Так звучали битвы на границах.

Тувэ до скрипа сжимала поводья. Она готова была и голыми руками сражаться с ними. Но не сдаваться, биться до последней капли крови, пока глаза не сомкнутся от полного бессилия.

Святые рыцари посмеивались, шутили, отдавали указания мальчишкам-слугам. А потом наконец один из них заметил её.

Конечно, догадался. Тувэ не изменяла себе. Носила вещи северян, волосы заплетала как северянка, даже на её лошади висели обереги северян.

Один мужчина ткнул другого, тот ещё одного.

Смех и разговоры стихли. Они смотрели друг на друга. Заклятые враги. Она своими руками убила не меньше сотни синих плащей. Отрубала головы, пронзала. На глазах у их товарищей отсекала им конечности. Была беспощадна и жестока. А они убивали её людей. Сжигали, насылали проклятия, разили молниями, втыкали свои копья в их сердца. Двое из её братьев были убиты именно так.

Всё её естество требовало хватать кинжал и биться. Мстить. Но она была невестой их короля. Она не могла.

Её разрывали противоречия.

Какое-то время она будет их королевой. На их условиях. Какое-то время она должна будет думать о них как о своих.

Внутри всё сжималось. Тувэ снова и снова чувствовала, как предавала всё, за что сражалась. Не хватаясь за оружие, она предавала память предков, предавала север, попирала смерти своих братьев. И всё равно она, замерев, просто смотрела на них. Нер-Рорг Тувэ не просто северянка на поле боя. Тут она невеста короля.

Уроки Камеристки усвоила хорошо и потому сохраняла холодное выражение лица, потому не бросалась на них, потому не стала поднимать своих людей.

— Вы хорошо справляетесь, — придерживая юбки, к ней приближалась Камеристка. Прав был Его Величество — она всегда приходила вовремя.

— Что они тут делают? — Тувэ спешилась. Мальчик-конюх тут же поспешил к ней. Поклонился и увёл лошадь. Синие плащи отступили на несколько шагов, когда он проходил рядом. Догадались, что это те самые лошади…

— Прибыли к Молитве Полной Луны. Завтра полнолуние.

— Почему не сказала, что они приедут сегодня? Почему никто мне ничего не сказал? — Тувэ сжимала кулаки. Старалась не выказывать всего своего гнева и раздражения.

— Король должен был сообщить сам. В последнее время я и так делала слишком многое по своей собственной инициативе.

Просто прекрасно. То, что действительно было важным, ей не сообщили. Но о всякой ерунде докладывали постоянно.

Синие плащи расступились. Вперед вышел седовласый мужчина. Но лицом он едва ли дотягивал до сорокапятилетнего. Высокий. В синих одеждах, как и прочие, только в отличие от рыцарей на нем не было доспехов. Он больше походил на церковника, чем на воина. В разрезах его верхнего одеяния мелькали высокие коричневые сапоги и черные штаны. На талии поблескивал золотой пояс.

— Леди Кая, — он расплылся в улыбке. — Мир вашему сердцу.

— Мир вашему сердцу, Благой Наставник Тимей, — он протянул ей руку. Камеристка склонила голову, сжала его ладонь и коснулась ею своего лба. Выпрямилась и сделала книксен. Одно приветствие церковное, другое светское. Тувэ решила, что скорее удавится ношеными панталонами, чем прикоснется к его руке.

— А эта леди, полагаю, прибывшая с севера принцесса, — Тимей улыбнулся и ей. Широко и так по-доброму, что у Тувэ в животе всё сжалось в рвотном позыве. Он мог лыбиться сколько угодно, кем угодно притворяться, она знала, что из себя представляют эти наставники. Знала, что они делают с одаренными людьми.

— Нер-Рорг Тувэ, Благой Наставник, — поправила его Камеристка. — Его Величество обращается к своей будущей супруге именно так. Полагаю, вам тоже следует проявить уважение к традициям северных народов.

Тимей перевел взгляд с Тувэ на Каю. В уголках его глаз собирались морщинки. Он всё улыбался. Но взгляд… В нем плескалась магия. Темная тень в самих зрачках. Признак бурных эмоций у колдунов. Глаза Ира в моменты ярости затягивала темно-серая пелена.

Тимей не мог скрыть своего раздражения. Камеристка привела его в бешенство, только открыв рот.

Справа от Тувэ пронеслась лошадь. Но никто на неё не обратил внимания. Тимей играл в гляделки с Камеристкой, синие плащи сосредоточились на Тувэ. Они, судя по всему, на границах бывали, волком на неё смотрели. Не обманывались тем, что она женщина.

— Благой Наставник, — Элиот спешил к ним, расплываясь в такой сладкой улыбке, что в животе в рвотном позыве всё сжалось во второй раз. Хорошо хоть утром не успела поесть…

— Ваше Величество, — церковник обернулся на голос короля и шагнул к нему. Леди резко перестали его волновать.

— Я предупредила Господина Ньяла о прибытии рыцарей, он согласился придержать ваших людей. Однако, — она необычно тяжело и несдержанно вздохнула, — Господин Ирьян от моих слов пренебрежительно отмахнулся.

— Кто этот Благой Наставник? От него мурашки по спине, — Тувэ украдкой посмотрела на Тимея. Церковник расстилался в речах перед Его Величеством, который, конечно, в сладости слов и ядовитости улыбок от него не отставал.

— Он что-то вроде лидера Благих Наставников Лейхгара. К его мнению прислушиваются все. И пока Благой Отец скрывается в другом королевстве, он руководит церковью. Благой Наставник Тимей — хитрый изворотливый интриган. Благодаря ему церковь пустила корни во дворце.

Камеристка говорила тихо, почти бесстрастно, но Тувэ могла поклясться, что в последнем её предложении прозвучал гнев.

— Пойдемте, — король, договорив с Тимеем, ухватил её руку и положил себе на сгиб локтя. Камеристка выждала, когда они отойдут на пару шагов и пошла следом.

— Когда вы собирались рассказать об этом вашем Тимее? — Тувэ чуть склонилась к королю, сильно сжав локоть. Громко возмущаться при Благом Наставнике не стала. Не дура. Перед лицом общего врага лучше выглядеть как можно более сплоченными.

— Поверьте, я не знал, что он лично приедет на эту молитву. Ещё и на принесении клятв присутствовать собирается, — Элиот был раздражен не меньше её самой.

Принесение клятв. Тувэ уже изучала это с Камеристкой. Невеста должна поклясться в храме перед Благим в вечной верности, любви, уважении к жениху и так далее… Клялась женщина. Мужчина только принимал клятву, взамен беря на себя обязательство заботиться о жене до тех пор, пока она чтит данное ею слово. Неравенство прослеживалось даже здесь. Какая глупость!

— В чем подвох? Я поклянусь в чем надо, и дело с концом. Пусть убирается.

— Он лично будет следить за вашей проверкой, Тувэ.

— За какой из?

— К счастью, только за тем, есть ли в вас магия.

— Вы меня уверяли, что вы все проблемы можете решить, — посетовала она. Король усмехнулся и наконец чуть расслабился.

Они подходили к заднему входу во дворец. Тимей остался на конюшнях.

— Я всё решу. Главное — ни в коем случае не оставайтесь с ним один на один, избегайте разговоров наедине. Понятно? — он посмотрел на неё. Беспокойно. Остановился, положил руки на её плечи и чуть пригнул голову, чтобы смотреть в глаза. Очень доверительно, чутко. — Прошу тебя. Послушай меня и не рискуй, даже если он будет провоцировать тебя. А он точно будет.

Тувэ неуверенно кивнула. Хотела по привычке вскинуться, мол, не надо её защищать и поучать, но… Демоны, от его слов в животе потяжелело. О да, пусть Элиот решит эту проблему. Она постоит за его спиной. Очень это было… горячо. Она даже и думать позабыла о всяких там Наставниках. Зато вспомнила кое о чем другом.

— Вот и хорошо. Везде берите с собой Камеристку. С ней почти всегда охранник, так что Тимею будет к вам не подобраться.

— Что насчет моей награды? — Тувэ прикусила губу в лучших традициях заигрываний.

Элиот снова уложил её руку на свой локоть и молча повел по коридорам дворца. Она запоздало поняла, что они идут к её покоям.

Нет!

Тувэ замерла и обиженно на него посмотрела.

Никаких покоев! Она выиграла! Она хотела наконец испытать жар его губ. Она хотела поцелуев. Нормальных, а не детских порывистых чмоканий, которыми она лет с десяти баловалась.

— Помнится, уговор был, что вы не будете отставать, — Элиот усмехнулся, потянул её на себя. Тувэ неохотно поддалась, пошла следом. — Но вы меня перегнали.

— Значит, награду нужно увеличить! Я сделала даже больше, чем полагалось по условиям.

— Разве? Может, я имел в виду как раз то, что вам ни при каких обстоятельствах нельзя добраться до замка раньше меня? — он толкнул дверь её покоев. Вошел сам и втащил Тувэ.

— Вы жульничаете, — она шагнула ближе. Поймала короля в ловушку, прижав к двери. Скрутит его, если решит сбежать.

— Обвинять короля в жульничестве? А вы смелая, — Элиот по счастью бежать не собирался. Усмехнулся.

Стук сердца в бешеном ритме отдавался в голове. Вот сейчас! Сейчас она получит свою награду!

Он смотрел на её губы. Точно смотрел.

Провел пальцами по лицу, к шее, зарылся в волосы, потянул и наконец поцеловал, по-настоящему, прижав её к себе свободной рукой. Прикусил нижнюю губу, мазнул языком. Тувэ приоткрыла рот.

Ещё немного. Глубже.

Но Элиот проигнорировал её порыв. Использовал только губы. Грубо и властно. Не вздохнуть, не вырваться.

Он чуть отстранился. Тувэ судорожно, почти в панике, обхватила его шею. Нет. Ни за что. Это не может быть всё! Она всё ещё горела.

Вот сделает вздох и…

Элиот воспользовался этим мигом и углубил поцелуй.

Тувэ почувствовала язык и не сдержала стон.

О боги… Жарче поцелуев она не знала. Чтобы так…

Её никто и никогда не пытался подчинить, никто не пытался проявить силу, власть. Она же дочь Рорга. Но Элиот не жалея тянул её волосы, кусал губы и пресекал все попытки завладеть ситуацией.

Тувэ сдавалась. К демонам, пусть будет грубее, пусть будет сверху, пусть подчинит её! Она будет послушной, только бы этот язык продолжал ласкать, только бы руки сжимали её до синяков, до хруста.

За спиной раздались хлопки. Тувэ испуганно распахнула глаза. Элиот последний раз провел языком по её губам, глядя ей за спину. Она попыталась вырваться, но он держал. Держал её и усмехался.

— Меня вы убедили, — голос Ира сквозил весельем. Тувэ снова попыталась вырваться. Демоны! Что за привычка торчать у неё в комнате? — Впечатлен. Охотно верю, что вы ждёте не дождётесь момента затащить друг друга в постель. Покажете столько же страсти вашим Наставникам, и церковь начнет практиковать оргии.

Элиот всё-таки расцепил объятия. Оттащил ошарашенную Тувэ от двери и пропустил к ней колдуна, сияющего яркой похотливой улыбочкой.

— Рассказала, значит, — констатировал Ир, глядя на Его Величество, и едко добавил: — Повеселись. Она неплоха, насколько я помню.

Колдун вышел за дверь. Хлопок был громкий и очень однозначный.

В ушах Тувэ звенело. От гнева звенело. Элиот видел Ира. И всё равно целовал. Демонстративно. Показательно. Таким образом ставил его на место. Знала она эти мужские игры. Видала такое. В конце концов, с детства она водилась в основном с мужчинами.

— Видишь? О колдуне совершенно точно нужно позаботиться.

Самодовольство на его лице Тувэ скрасила метким ударом кулака.