Карабинер (СИ)

Глава 34. Дядя Арландо

Сон — иллюзия. Но иногда так не хочется выныривать из сладкого сновидения, зеркального отражения желаний. Порой сны открывают нам глаза, заставляя посмотреть вглубь себя.

С детства мне снятся сны о солнечной Италии. Я мечтала, что перееду в страну страсти и изменю свою жизнь. И сейчас мне снился сон о прекрасной итальянской жизни с Зейдом. Карабинер был обычным человеком из крови и плоти и у нас были дети.

Мы были так счастливы и беззаботны…

— Ната, вставай! — Зейд поднимает меня на ноги до того, как я просыпаюсь и ко мне приходит осознание происходящего. Я ещё пребываю во сне, сохраняю лёгкость. Карабинер выглядит взволнованным, что редкость.

Это пугает меня мгновенно, простреливает и заставляет часто дышать.

— Нужно уходить. — Он подаёт мне одежду, джинсы и футболку. Военная выдержка даёт о себе знать, каждое движение чёткое, собранное. Мужчина точно знает чего хочет и что делать. — Срочно.

В панике пытаюсь быстро выполнить его приказ, но конечности плохо меня слушаются. Я не могу сначала попасть ногой в джинсы, а потом надеваю футболку не той стороной.

После нашего с Зейдом разговора я пошла на балкон и там просидела весь день, наблюдая за мужчинами в чёрном, охраняющим особняк. Они напоминали мне притаившихся аллигаторов. Их присутствие угнетало, раньше я не замечала никого и мне жилось спокойнее. Зейд же весь вечер занимался бумагами Андреа. Я даже заснула без него, не в силах больше ждать мужчину.

— Что случилось? — Спрашиваю у него на ходу, пытаясь успевать за широкими шагами мужчины. — Куда мы спешим?

— Если поторопимся, то ничего не случится. — Голос Зейда прерывает звук автоматной очереди совсем рядом с нами. Мужчина замирает, выпрямляется и ругается на неизвестном диалекте. — Ната, слушай меня внимательно, всё будет хорошо. Тебя не тронут, побоятся последствий. Пока я жив, тебя не тронут. Чтобы тебе не говорили, чтобы не обещали, всё ложь. Каждое слово. Не верь никому, ничего не обещай и ничего не рассказывай. Лучше всего — молчи.

Спросонья мне не сразу удаётся понять к чему это всё говорит Зейд. Но когда двери особняка распахиваются и внутрь вваливается несколько мужчин с автоматами до меня начинает доходить.

Пока я жив, тебя не тронут.

А сколько ты продержишься живым, Зейд?

Карабинера быстро подхватили под руки и повалили на пол, тыкая лицом вниз. Со мной обошлись более нежно, просто схватили и потрясли для убедительности, чтобы я не пыталась рыпаться. Из-за страха я даже не пискнула, смотрела на происходящее, надеясь, что я просто всё ещё сплю.

Вслед за всеми в особняк вошёл мужчина в возрасте, на вид ему было лет пятьдесят. Он был очень похож на Андреа, не нужно быть экстрасенсом, чтобы угадать родство между мужчинами.

— Наконец-то ты на своём месте. — Мужчина в идеально выглаженном костюме цвета слоновой кости сильно выделяется, он просто не вписывается в антураж. Щёголь из прошлого. В костюме тройке и коричневой рубашке он напоминает денди из английского фильма. Ему на пароход да в кругосветное путешествие. — Грязи самое место под ногами…

С этими словами мужчина наступает на голову Зейда и вытирает подошву о жёсткие волосы. Ему доставляет удовольствие такая расстановка сил. Он сверху, властвует над Карабинером.

Я не вижу лицо Зейда, но такое обращение с ним доставляет мне боль.

— Отнесите его в погреб и научите, как мигранты должны себя вести в нашей стране. — Мужчина покрутился на месте, рисуясь как в дешёвом кинофильме. Он заметил меня и его интерес переметнулся в мою сторону.

Если у мужчины было кровное родство с Андреа, значит, он был родственником Зейда, но не признавал его. Наоборот, называл иммигрантом, желая ударить побольнее. Мужская надменность сочилась из каждой клеточки.

— А это у нас кто тут такой красивый? — Мужчина ладонью обхватил своё хозяйство, сжал его, показывая всем своим видом какие у него намерения.

Зейда подняли с пола, я видела, что он не сопротивляется, сохраняет надменную хладнокровность.

Я так часто слышала, что Карабинер ужасен и жесток, что ожидала другой реакции с его стороны. Думала, он будет рвать на куски, но Зейд и бровью не вёл.

Мужчина подходит ко мне и вытягивает руку, чтобы коснуться моего лица. Я дёргаюсь, не хочу, чтобы он меня трогал.

Пока я жив, тебя не тронут.

Он скалится, смотрит на меня с дикой улыбкой и снова тянется, на этот раз решительнее.

— Арландо. — Голос Зейда разрезает раскалённый воздух, проходится по материи невидимым ножом, останавливая руку в воздухе. Карабинер обладал внутренним стержнем, вокруг которого нарастала сила, она подавляла всех вокруг. — Не трогай то, что тебе не принадлежит.

В слабом освещении особняка глаза Зейда опасно сверкнули.

— А то, что, Сириец? — Вызов. Арландо хотел бы, чтобы Зейд бился головой о стену, боялся его, умолял отпустить нас. — Я могу трахнуть её у тебя прямо на глазах, и ты ни черта не сможешь сделать.

— Своим вялым членом ты можешь трахать только свою племянницу — шлюшку Андреа. А мою жену тронешь, вырежу всю твою семью. Не побрезгую и внуком. Сколько ему сейчас, восемь? Я слышал ему нравится там, любит всё эту красную хуйтотень. Автобусы. Будки. Жалко будет лишать его всего этого.

Слова Зейда производят впечатляющий эффект, Арландо забывает напрочь обо мне и переключается на Зейда. Я смотрю на Карабинера, затаив дыхание. Даже в такой ситуации он сохраняет спокойствие и лицо.

— А ты не угрожай мне. — Шипит мужчина и ударяет Зейда в живот. Он вкладывает всю свою силу в удар, но Карабинер даже не сгибается. Зейд поджимает пухлые губы, пытаясь сдержать смешок. Он унижает мужчину всем своим видом. — Я прямо сейчас тебя прикончу.

— Жадность не позволит.

— Сука… Сделайте так, чтобы он захлёбывался кровью. — Здоровый бугай справа от Зейда вытянул автомат и со всей дури приложил прикладом по лбу Карабинера, рассекая Зейду висок.

Я не знаю, как чудом не закричала. Зажмурилась.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​До меня доносились глухие удары, только они. Зейд, как и я, не издавал и звука. Он бесшумно выносил десятки ударов. Когда я открыла глаза, Зейд стоял на коленях лицом вниз, изо рта у него тянулась тонкая струйка крови.

— Пойдём, милая, тебе не стоит смотреть на такие вещи. — Арландо сам подхватывает меня под руку и утаскивает вглубь особняка. — Расскажешь, как докатилась до жизни такой и связалась с этим пугалом.

В детском доме я занимала низшую степень иерархии, старалась поменьше высовываться, не попадаться на глаза элите и хорошо учиться. Я считала, что, когда вырвусь наружу, смогу всего добиться своим умом и прятаться больше будет не нужно.

Я была убеждена, что только в нашем интернате царят такие примитивные правила существования, где сила решает всё. Как же сильно я ошибалась!

Вся жизнь — сборище примитивных правил.

Даже сейчас я покорно шла за Арландо, не издавая звуков, боясь привлечь к себе интерес. Меня успокаивали только слова Зейда, я повторяла их словно заклинание — меня не тронут, пока он жив. А Карабинер будет долго жить, он не должен сломаться.

— Как тебя зовут? — Погрузившись в собственные мысли, я не сразу поняла, что мужчина обращается ко мне. Когда до меня дошло, я подняла голову и посмотрела в глаза Арландо. Было что-то сумасшедшее в итальянце.

— Ната. — Я уже привыкла к этому имени. Срослась с ним как со второй коже.

Арландо покачал головой, видимо обдумывая что-то на мой счёт. Мужчина был хитер, было не понятно, чего он хочет.

— Не думал, что когда-нибудь этот отброс женится. — Бросает он. — Я думал, что он вообще никогда не расчехляет штаны, слишком уж скупа его личная жизнь.

С последним я была не согласна, у Зейда определённо не было недостатка в сексе, просто он никогда не афишировал свои связи.

— Давай выпьем и расслабимся. — Предложил мужчина и нырнул в бар. — У моего племянника должно быть что-нибудь стоящее. У Андреа всегда был восхитительный вкус на напитки… Жаль, что у него отвратительный вкус на людей. Мало того, что он сначала связался с этим отбросом Зейдом, потом он ещё решил жениться на шлюхе. Я говорил ему, что такая, как Риана не стоит даже больного барана на моей ферме…

Арландо достал два стакана и водку, поставил их на столик и стал наливать выпивку до краев. Он явно был намерен меня споить тёплой водкой.

Я молча наблюдала за мужчиной, пытаясь понять, что он хочет от меня лично?

— Так ты по собственной воле с черномазым или как все?

Зейд говорил молчать и не верить ни одному слову, но что-то подсказывало мне, что если я буду молчать, ускорю расправу над собой.

— Как все. — Для чего-то отвечаю я, желая продлить себе жизнь. Мой ответ приходится итальянцу по вкусу. Он протягивает стакан водки, и я его принимаю, смотрю и сглатываю. Только от одного глотка я потеряю себя и равновесие. — Простите, но я не дружу с алкоголем.

— Что с твоим итальянским, деточка? Что за акцент? — Арландо явно не был толерантным человеком, признавал только чистокровных итальянцев.

— Я из России. — Отвечаю коротко.

— А. — Замечаю пренебрежение на его лице. — Не имею ничего против твоей страны и лично тебя, но какого хрена Вы все едите в Италию? Почему Вам не сидится у себя?

— Я и сама задаюсь этим вопросом сейчас. — Итальянец смеётся.

— Хочешь домой? — Очередной вопрос с подвохом, почему мне кажется, что после ответа на него мне посыпятся предложения, от которых нельзя будет отказаться.

Арландо снимает галстук и вешает его на спинку кресла.

— Очень.

— Давай услуга за услугу. Ты поможешь мне узнать, где племянник, а я отправлю тебя домой, как тебе? — Арландо крутил стакан с водкой в руке, а я стояла в метре от него, дыша через раз. Один раз меня уже отправили. Спасибо; Хватит. — Или тебе нравится греть постель всякого мусора?

Очень хочется обратить его внимание, что всё-таки речь о моём муже и Зейда я не считала мусором. Но я не говорю ни слова, моё мнение спровоцирует мужчину, а сказать ложь язык не поворачивается. Я так и стою, не в силах вымолвить ни слова.

Настоящий мусор тут Арланда с его суждениями.

— Так я и думал. Ты просто очередная сирийская шлюха, давалка на всё готовая. — говорит он, прочищая горло. — Видел я уже таких, сгорели заживо. Ты не думай, таких, как ты, много. Ты не первая и не последняя, кого Зейд погубил. Я бы выпотрошил этого ублюдка прямо сейчас, но только он один знает, куда повезли его люди племяша. Андреа — дубина редкостная, но, если он сдохнет и не подпишет обновлённое завещание, всё семейное дело отойдёт государству, а мне не хочется оставаться без штанов, поэтому я намерен найти его и получить своё по праву.

Замечательная семейка. Дядя не думает о своём племяннике, его заботит лишь бизнес.

Арландо садится в кресло и показывает рукой, чтобы я села напротив него.

— Я тебе подарю выбор. Ты либо помогаешь мне и рассказываешь всё, что знаешь, либо я отвожу тебя в соседнюю комнату и тебя поочередно ебут все мои люди. По моим подсчётам, их человек сорок, может, немного больше. Когда от тебя ничего не останется, твоё тело мы просто выбросим со скалы, где терраса. Понятно тебе, деточка?

Даже, если бы я могла и хотела встать на сторону Арландо, я бы не смогла и слова сказать, потому что не знала ничего. Его представление о моей осведомленности было ошибочным.

На сколько Зейд прав? Он мог ошибаться?

Тело прошиб озноб.

— Ты зря рассчитываешь на грязнокровку. Он сейчас напоминает больше бифштекс, чем человека. Поверь мне, ребята умеют отбивать людей. Из этого особняка он выйдет либо инвалидом, либо трупаком. — Арландо растирает костяшки рук. Будто он сам принимает участие в изуродовании Зейда. — Даже его покровитель ему не поможет. Не вытащит его зад.

Глухой смех впивается в кожу сотнями иголок. Арландо смеётся отвратительно, его голос бы записать и вставлять в триллеры.

Я опускаю глаза. Мне тошно. Противно.

— Отдать должное ему, он очень живуч. Брат несколько раз травил его мамашу и хоть бы что. Разродилась как скотина, ничего с ней не стало. Этот ублюдок тоже, выжил же в детском доме. Там каждый второй дохнет из-за антисанитарии и отсутствия условий, а этот как таракан выжил. Ничего не брало. Поначалу Матео хотел гадёныша оставить при Андреа, как его правую руку, сделать из него верного семейного пса, а почему нет? Каждому аристократу нужен черныш, чтобы защищать род. И Зейд отлично вписывался в эту роль.

Слушать такое было на трезвую голову невозможно, я сделала глоток водки и тут же поморщилась. Горючее обожгло лёгкие. Я закашлялась. Арландо был монстром. Тихим подонком, трусом, что бил из-за спины.

— Матео был слаб, ему нужно было без лишних разговоров убить мальчишку, пустить ему пулю в лоб, а он хотел смыть с него следы родства с нашей семьи. Не разглядел Матео пацана. Ты знала, что Зейд впервые убил, когда ему было четырнадцать? Хладнокровно так. Без зазрения совести. Не у каждого мужика рука поднимется, а пацан уже в подростковом возрасте расправлялся с не нужными ему людьми.

Правда или ложь? Надеюсь, я никогда не узнаю ответ на этот вопрос.

— Почему ваш брат не убил Зейда? Проснулась отеческая любовь? — Я пыталась разобрать, где ложь, а где правда. Смесь была такая дремучая, что нельзя было ничего понять.

В моей голове чётко сложилось лишь одно. Зейд стал таким жестоким по воле судьбе. Окружающие его люди наносили удар за ударом, а он стоял и становился всё злее и крепче.

— Матео очень любил Андреа, а тот души не чаял в Зейде. Не знаю, как черножопый надавил на брата, но он его отпустил зализывать раны, упустил момент. За годы Зейд оброс бронёй и заслужил такого положения, что до него стало практически не добраться. — Если Арландо добрался, значит, всё-таки можно. — Ну так что, рассказываешь или раздеваешься?