Карабинер (СИ)

Глава 6. Допрос

Остаток пути Карабинер ничего не говорил мне, лениво курил и поглядывал на мою затравленную тушку. Я сидела, не двигаясь и практически не дыша, боясь разозлить моего конвоира. Было в его взгляде что-то недоброе, кипело внутри мужчины нечто страшное.

Когда я увидела надпись «prigione», то побледнела. Карабинер привёз меня к участку с тюрьмой. Самой настоящей.

Конечно, в передаче про путешествия я видела, что в Норвегии тюрьмы напоминают пятизвёздочные гостиницы, но сомневаюсь, что в Италии дела обстоят также хорошо.

Ещё неделю назад я была примерной отличницей, лучшей работницей в отделе и просто пионером — всем примером, а сегодня проститутка — наркоманка за решёткой.

Хватаюсь холодными пальцами за чёрную рубашку представителя закона, как за спасательную шлюпку. Мужчина с ястребиным профилем казался мне не последним человеком в силовых структурах, он мог бы мне помочь, если бы хотел.

Наркотик немного выветрился по дороге сюда и меня отпустило, хотя тело всё ещё дрожало в его присутствии. Что-то подсказывало мне, что мужчине сломать мне жизнь, как спичку переломить.

— Помогите мне, пожалуйста. — Прошу его жалобно, умоляюще заглядываю в глаза. Сомневаюсь, что такой человек как он способен кого-то жалеть. — Сделайте запрос в Консульство.

— Здесь с тобой разберутся. — Повторяет он холодно, заводя меня внутрь. Карабинер держит меня двумя пальцами, словно боится замараться. — Мне некогда возиться с обычной шлюхой.

— Вы моральный урод. — восклицаю гневно, отчаяние толкает меня на несвойственную мне раздражительность. Я в жизни никогда не повышала голос, не любила кричать. — Как представитель закона Вы должны докапываться до истины дел, а не отпихиваться от потерпевших. Надеюсь, что Вам вернётся всё бумерангом кармы!

Мужчина даже в лице не меняется, ловит проходящего мимо полицейского и с невинным видом говорит ему:

— Слушай, приткни куда-нибудь шлюху. У меня от неё голова уже кругом. И врача вызови, пока она тут кони не двинула. — Карабинер даже не смотрит в мою сторону. Он стоит боком, широко расставив мощные ноги. Форма облегает его накаченное тело как вторая кожа, не скрывает изгибов мышц. Таких мужчин я видела лишь в кино. Думала, что это результат киношных фильтров и пластической хирургии. Неужели, это у него всё своё?

— А чего Вы с ней возитесь? — интересуется пожилой мужчина с животиком, полицейский надевает на меня наручники и оттаскивает от Карабинера. Я упираюсь, царапая каблуками пол. — Отдали бы парням на перегон.

— Так получилось. — Туманно отвечает Карабинер, больше не глядя на меня, а я бы всё отдала лишь бы он не бросал меня тут. По необъяснимым причинам я доверяла ему, хотя моей интуиции нельзя было верить. Она и про Паоло твердила, что он хороший парень, и что вышло из этого?

Карабинер оставил меня в коридоре, а сам ушёл в кабинет. В участке было холодно, кожа покрылась мелкими мурашками и стала отдавать синевой. Когда мужчины вышел из кабинета с толстой папкой, я сдавленно прошу его,

— Помогите, пожалуйста. — Карабинер уверенно идёт к выходу. Я не уверена, что он вообще слышал мой напуганный лепет, но он останавливается, оглядывается, смотрит с прищуром на меня. Его хищные глаза улавливает все мелкие детали. Мужчина бывалый охотник, он не простой полицейский. Карабинеры — армейская элита, очень сложно поступить на службу в это подразделение.

Когда мне начинает уже казаться, что он заберёт меня из лап полицейского, мужчина снова отворачивается и идёт к выходу. Я горько всхлипываю, понимая, что всё… шансов выбраться у меня не осталось.

У меня не было повода думать, что Карабинер захочет мне помочь. Он не проявил и толика тепла, но отчего-то я тянулась к нему. Возможно, дело было в наркотике. Под воздействием химии я почувствовала сильное влечение к мужчине впервые в своей жизни и на стрессе это восприняла слишком буквально.

Полицейский с пузиком силой усадил меня на стул напротив допросной комнаты и приковал руки к трубе позади меня. Пришлось сидеть в неудобной позе на ещё более неудобном стуле. Руки затекли за пять минут, но я не решалась и звука произнести в участке.

Через пятнадцать минут привезли всех остальных задержанных девочек в вызывающих нарядах. Среди них не было Марго или парней, что сопровождали меня как церберы в притоне.

— Откупилась. — поясняет мне Лера, усаживающая рядом. В отличие от меня девушка выглядит соблазнительно. Макияж на пять с плюсом, наряд очень эротичный. Я же была чумазая и подранная, как уличная давалка. — Молчи, и тогда выкупят и тебя. Решишь слить всё про Марго, сгниёшь в тюрьме. Схема. Это задержание вообще для сбора денег.

Я ничего не говорю Лере, имея своё мнение на этот счёт.

Постепенно девочек начинают уводить одну за одной. До меня лишь доносятся мужские крики, девочки все выходят в слезах. Одна вышла с разбитой губой, другая с кровоподтёком на щеке. Итальянские полицейские не брезговали рукоприкладством.

Лера выглядела спокойной, она с гордо поднятой головой последовала в допросную комнату и после вышла бледная, но всё такая же гордая. Я завидовала её выдержке, сама я от природы была плаксой и трусихой.

— Пошли. — меня грубо подняли с места и повели в комнату, где сидело двое полицейских. Я еле успевала переставлять побитые ноги. Когда меня усадили на стул в тёмной комнате, где было невыносимо холодно в одном нижнем белье, один из мужчин больно ущипнул меня за грудь.

— Ай. Вы что? — Такого обращения я не ожидала, но уже ничему не удивлялась. — Какое имеет право?

— Ну рассказывай, как до такой жизни докатилась, кто заставил проституцией заниматься. — Звучало как насмешка. — Наркотики откуда?

В комнате было трое мужчин на вид лет тридцати, они все были усталыми и смотрели на меня как на кусок мяса. Глаза с вожделением играли с моим телом.

Я рассказываю всю историю в деталях, описываю Паоло и Марго, но с каждым моим словом их лица становятся всё более скучающие. Полицейские или не верят мне или не хотят верить. Они даже не записывают ничего. Возможно, Лера говорила правду и задержание лишь вымогательство денег.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Я говорю правду! — Восклицаю с надрывом. — Вы можете проверить рейсы из Москвы и убедиться в правдивости моих слов. Помогите мне, пожалуйста, выйти и восстановить документы.

— Вы все говорите одно и тоже, сучка. Наркотиками Вас накололи силой, проституцией заставили заниматься силой. Какие же вы все бедные и несчастные. — Хмыкает тот, что ущипнул меня. Низкорослый шатен поднимается из-за стола и подходит ко мне, выписывает унизительную пощёчину и наматывает мои волосы на кулак. После чего прижимает пылающей щекой к столу. Любой рывок и он сорвёт мне скальп. Больно дышать, не то что шевелиться.

— Отпустите меня, пожалуйста. — Прошу его, пытаясь побороть адскую боль.

— Как же Вы меня все бесите… — Он ударяем меня лицом о стол, никто не пытается его остановить. — Грязные шлюхи…

Кто-то расстёгивает мне лифчик, он падает и ладонями прикрываю грудь, взвизгиваю, испытывая бешеный адреналин от мысли, что меня могут изнасиловать прямо здесь.

— Давай мы тебя все выебем? А? — Спрашивает мужчина. — Если хорошо постараешься, спишем, что при тебе были наркотики. Скостят срок. Отсидишь только за проституцию.

— Я. Ни. Сколько. Я. Же. Сказала. — Лепечу слабо, задыхаясь от страха. Кажется, я слышу звон пряжки за спиной. — Я не проститутка!

— Вы все так говорите. Слушать неинтересно. Лучше поработай ртом в другом направлении.

Дверь открылась, и я услышала тяжёлые шаги, уже знакомый парфюм окутал меня тонкой вуалью.

— Хватит. — Короткий приказ был выполнен сразу, меня отпустили. Корни волос ныли после такого захвата. Я подняла глаза полные слёз на своего спасителя. Надо мной стоял Карабинер с пледом в руках, он кинул им в меня, а у меня не было даже сил поймать его. — Есть дела поважнее. Заканчивайте тут.

— Зейд, не порть малину, дай закончить с девочкой. Свежачок же. — Моя разыгравшаяся фантазия кричала, что он говорит не о допросе. Полицейский на полном серьёзе хотел отыметь меня прямо тут при всех. И никто не был против.

Я посмотрела на Карабинера умоляюще. Наверное, в этот момент я была готова упасть к нему в ноги и молить о защите. Любое его условие за помощь.

В чёрных глазах царило безразличие к моей судьбе, он выполнял свою работу. Одной шлюхой больше, одной меньше.

Зейд. Необычное имя для итальянца. Хотя, и сам мужчина не особо был похож, в нём было что-то арабское, необузданное и грубое.

— Мне повторить? — Все содрогнулись, испугались повторения. — Вы врача ей вызывали?

— Вставай. — Просипел недовольно полицейский и поднял меня на ноги вместе с пледом, который я прижимала к себе. Казалось, что от него исходит запах Карабинера. Я жадно нюхала его и давилась слезами. Вид у меня жалкий. — Двигай булками.

— Помогите мне, прошу Вас. — прошептала одними губами. — Вы можете проверить мои слова и убедиться, что я говорю правду.

— Дайте ей одежду, не будет же она в камере сидеть так? — вместо этого интересуется Карабинер, говорит так, словно нет меня здесь. Не существует. Такой же, как все. Почему я вообще решила, что он захочет помочь мне?