Кофе, кот, мужчины и я

Глава 66

— А сбежать времени у меня нет? — Сережа захлопал глазами.

— Что?! — возмутилась я. — Серый, если ты сейчас сбежишь, обратно можешь не возвращаться.

— Это уже серьезно, — вздохнул он. — Ладно. Встань, пожалуйста, ты на моих трусах сидишь.

Нам хватило времени не только одеться, но даже почистить зубы. Сережа как раз вышел из ванной, когда мама позвонила в домофон. А когда открылись двери лифта, из соседней квартиры, зевая, появилась Мика.

— А я как раз иду завтрак готовить, — заявила она. — Подумала, что вы уже встали.

Спасибо, Мика, это было конкретное палево. Хотя мама, конечно, и так засомневалась бы, что ко мне в гости пришел молодой человек вот прямо с утра в воскресенье, но когда говорят в лоб…

Впрочем, мама отреагировала не столько на сказанное, сколько на увиденное.

— Мика? — ахнула она. — Что это с тобой?

Как и я, мама знала ее с пеленок, но впервые увидела такую красивую, розово-зеленую.

— А что со мной, тетя Юля? — Мика удивленно захлопала ресницами, к счастью, сегодня не зелеными.

— С волосами?

— Вам не нравится? — огорчилась Мика.

— Ну… не знаю, — пробормотала мама.

В коридор выглянул Пикс и тут же спрятался: мама ему не нравилась. А вот Сереже прятаться было некуда, и он топтался в прихожей.

— Мама, это Сергей, — представила я. — А это моя мама. Юлия Петровна.

— Очень приятно. — Мама поджала губы, окидывая его с ног до головы рентгеновским взглядом. — Значит, это ваш станок в ванной?

Черт, я уже успела сто раз забыть, как мама приходила поздравить меня с днем рождения и усмотрела в ванной станок и зубную щетку. Она мне тогда еще пижаму с котиками подарила.

Я скрипнула зубами, а вот Сережа самообладания не потерял. Кивнул спокойно и подтвердил:

— Да, мой.

В воздухе повисло несказанное «а что?»

— Понятно…

Неловкую паузу очень удачно взломала Мика:

— Ну так что, завтрак готовить?

— Нюша уехала ненадолго, — пояснила я. — Пришлось мне за Микой присмотреть. Ты с нами позавтракаешь, мам?

— Да нет, — отказалась она. — Я завтракала. Но кофе выпью. А кот, смотрю, поправился?

Вашими молитвами, мадам.

Пикс, уже привыкший целые дни проводить на лежанке, и сейчас развалился там, вылизывая лапу, освобожденную от гипса.

— Да, — кивнул Сережа. — Все срослось. Но штифт я ему оставил.

— Вы?

— Да. Я его оперировал.

— То есть вы… ветеринар?

Прозвучало почти как «коновал». Пикс злорадно ухмыльнулся в усы.

— Ветеринар.

И снова в воздухе повисло «а что?»

— Ладно, я все-таки приготовлю. — Мика обогнула маму и отправилась на кухню.

Та сняла плащ и туфли и пошла за ней. Мы с Сережей переглянулись. Я пожала плечами: предупреждала, мол, не обессудь. Он наморщил нос: фигня, прорвемся.

Пока Мика ставила на плиту ковшик с яйцами и вытаскивала все остальное из холодильника, мама достала турку и кофе. Мне показалось, что на кухне стало как-то тесно.

— Мам, давай сварю, — предложила я.

— Да пожалуйста. — Она уступила мне место с таким видом, как будто я вышла на площадь и в мегафон проорала, что Юлия Петровна Лебедева не умеет варить кофе.

В общем, нет такой простой фразы или действия, которые нельзя было бы понять превратно. Поэтому я срочно перевела стрелки:

— Ма, у тебя новая прическа?

Я и правда заметила только сейчас. Стрижка была свежая, стильная и очень ей шла, к тому же омолодила лет на пять.

— Да. — Мама смущенно поправила челку. — Только что сделала.

— Здорово! — Я сказала это совершенно искренне, и у нее покраснели уши… с новыми сережками. И очки, кстати, тоже были новые.

Да ладно, она сама вся была какая-то новая. Не такая, как месяц назад.

— Вечером иду в театр.

— Одна? — Прозвучало немного провокационно.

— Ну… не совсем.

— Ой, тетя Юля, у вас тоже жених? — с невинной улыбочкой спросила Мика, и мне захотелось дать ей хорошего такого поджопника.

— Тоже? — мамины брови спрятались под челкой.

— Ну… — теперь уже загорелись уши у меня. — Вообще-то…

— Мы с Соней собираемся пожениться, — поспешил на помощь Сережа.

— Прекрасно! — хмыкнула мама. — Если бы я не пришла сейчас, то, наверно, узнала бы об этом, когда у вас родилась бы двойня.

— Почему двойня? — глупо спросила я. И тут же бросилась в контратаку: — Ну ты тоже, между прочим, по театрам не одна ходишь.

— Яйца сварились. — С лисьей улыбочкой Мика поставила ковшик под струю холодной воды.

Все это было как-то глупо и бестолково. Хоть смейся, хоть плачь.

Я разлила кофе по чашкам, Мика выложила яйца на тарелку. Сережа сел за стол и с непроницаемым видом начал делать бутерброд. Мика присоединилась к нему и пригласила тоном хозяйки:

— Тетя Юля, Соня, да вы садитесь. — И добавила, повернувшись к маме: — Да вы не беспокойтесь, теть Юль, Сережа хороший. Просто чина-а-азес.

Вот тут я уже не выдержала и фыркнула в чашку. Иногда Мика загоняла меня в глухой тупик, потому что я никак не могла понять, дурочка она или махровый тролль.

— Кто? — заморгала мама, бросив на него косой взгляд из-под челки.

— Классный, крутой, — перевел Сережа.

— А-а-а, — протянула окончательно деморализованная мама, а Мика глянула на него с уважением.

Похоже «чиназес» маму и правда добил. Она допила кофе и ушла, даже не поинтересовавшись, когда свадьба и все такое прочее. Мало того, она даже не спросила, кто Сережины родители. Следом ускакала Мика.

— Чина-а-азес, — передразнила я ее. — Ой, блин… Серый, откуда ты слова-то такие знаешь?

— Да парень в клинику приходил с кошкой. Обозвал так Милочку, я и погуглил.

Милочкой звали ту страшную черепаху в аквариуме. Я заскулила от смеха.

— Что это вообще было-то?

— Это? — Сережа присел рядом с Пиксом и почесал его за ухом. — Знакомство с будущей тещей, полагаю. Кстати, не знаю, как ты, а я выделил один важный аспект. Если у нее наклюнулась собственная личная жизнь, она меньше будет любопытничать насчет нашей.

— Думаешь? — засомневалась я. — Ну ладно, посмотрим.