Кофе, кот, мужчины и я

Глава 67

Нюша должна была прилететь поздно вечером, почти ночью, поэтому разговор с ней я отложила на утро, когда Мика будет в школе. Зато пообщалась по телефону с матушкой, жаждавшей взять реванш. Пришлось отвечать на вопросы по списку. Те самые, которые она задала бы Сереже, если бы Мика не подбила ее на лету.

Настрой был, в принципе, не особо агрессивным, видимо, вечер накануне прошел удачно. Но все равно я начала потихоньку заводиться.

Да, Сережа, ты что-то попал пальцем мимо неба вообще. Не зря я сомневалась. Это же мама! Никакая собственная личная жизнь не помешает ей активно вмешиваться в мою. И хорошо еще, если только на уровне любопытства.

— Ма, а ты как в театр сходила? — перебила я, когда та попыталась выяснить, неужели Сережа лучше Кирилла. Спасибо хоть не уточнила, в каком смысле лучше.

— Я? — запнулась она. — Нормально. Пьеса хорошая. Актеры хорошие. Места хорошие.

— А как насчет спутника?

— Какого спутника?

— Ну уж точно не того, который в небе летает. С которым в театре была. Как он, нормальный? Перспективный? А кем работает? А зарабатывает хорошо? А квартира-дача-машина?

— Соня!

— А что Соня? Ты же про Сергея все это спросила. Почему мне нельзя?

Растерявшись, мама, тем не менее, быстро оправилась и огрызнулась, что она-то замуж, в отличие от некоторых, не собирается.

— А чего так? — не сдавалась я. — Ты женщина еще не старая. Почему бы и нет? И вообще! Прическу новую сделала, новые сережки и очки купила. Стоило так напрягаться ради случайного знакомого и похода в театр?

— Ладно, Соня, мне пора, — заторопилась мама, явно сливаясь из неудобного разговора.

— Хорошо, — милосердно согласилась я. И тут же добавила: — Потом поговорим.

Нет, мне, конечно, было интересно, с кем она там ходит по театрам, но я все-таки уважала ее прайвеси. Главное — чтобы не оказался какой-нибудь аферист. Впрочем, и она вполне могла беспокоиться о том же самом.

Наш разговор я пересказала Сереже, дежурившему в клинике. Отсмеявшись, он тут же меня огорошил:

— Сонь, а не хочешь в следующие выходные в Нижний прокатиться?

— Эм… — только и смогла сказать я.

— Ну я с твоей мамой познакомился, не мешало бы и тебе познакомиться с моими.

— А Пикса куда? — Я малодушно прикрылась котом.

— Ну так соседка твоя вернулась же? Она тебе кое-что должна. Игрушечной панды маловато будет. Кстати, привезла панду-то?

— Не знаю. Мы еще не виделись. Ладно, Сереж, давай об этом завтра поговорим, хорошо?

В общем, я слилась так же неуклюже, как и мама. Хотя и понимала, что познакомиться все равно придется. Просто вспомнила знакомство с родителями Кирилла, и заранее стало страшно. То прошло не лучшим образом. Ощущение было такое, что меня терпят по приговору суда.

Панду Нюша мне действительно привезла. Кстати, я уже сто раз успела об этом забыть, а Сережа напомнил.

Утром я по привычке пошла было будить Мику, но уже в прихожей сообразила, что это больше не моя обязанность. Вернулась в постель и с наслаждением спала еще два часа. В начале одиннадцатого, когда я блаженствовала на любимом диванчике с кружкой вьетнамского кофе и Пиксом под боком, в дверь позвонили.

Панда действительно оказалась огромная. Не с меня ростом, но где-то по грудь точно.

— Господи, как же ты ее довезла? — ужаснулась я, когда Нюша выглянула из-за нее.

— В багаж сдала, — махнула рукой она. — Спасибо тебе, Соня, большое-пребольшое.

Я вспомнила бабушкину присказку, что спасибо — много, три рубля в самый раз. Вспомнила, но озвучивать не стала. Вместо этого предложила кофе. И поговорить. Нюша как-то вдруг сразу подобралась, но согласилась.

Деликатничать я не стала, выложила все как есть. Опустила только историю с Димой и Светой.

— Нюш, я понимаю, ты очень занята, но ты растишь себе большую проблему.

— Да, Сонь, ты права. — Она спрятала за чашку мгновенно набухшие слезами глаза. — И прости, что я на тебя такую обузу взвалила.

— Послушай, я разве об этом? Сама согласилась, самадуравиновата. Дело в Мике. Ты думаешь, что она взрослая и самостоятельная, а она ребенок, и ей не хватает внимания. Лет через пять, а скорее даже раньше, ты еще не так плакать будешь. Потому что оно уже сейчас вылезает боком, а будет гораздо хуже.

— Сонь, а что я могу сделать? — Нюша всхлипнула. — Как ребенка в одиночку тянуть? Приходится впахивать, и нагрузки дополнительные брать. Вечером прихожу — уже брысь не выговорить, а надо еще и приготовить что-то, и прибрать.

— Да не нужно много времени. И сил. Просто хоть немного с ней разговаривай. Ну хотя бы за ужином. Ей это надо. И ты будешь знать, что с ней происходит. Дай ей понять, что тебе интересно и важно. Ну да, она, конечно, лютую дичь несет, но, наверно, и мы такие были. Для наших родителей.

— Соня, она говорит, а я ее тупо не понимаю. — Нюша беспомощно скривилась. — Знаешь, что она про тебя сказала? Сначала она думала, что ты нормис и ей был с тобой тильт, а потом оказалось, что ты… как это? Чизанес?

— Чиназес.

— Да, и она стала тебя почти что стэнить. Это что вообще?

— Надо погуглить. Только «чиназес» знаю, да и то от нее же. Что-то такое классное и крутое. Но если отталкиваться от этого, то получается, что сначала она думала, будто я какая-то фиговая и ей было со мной фигово. А потом поняла, что я клевая, и стала относиться ко мне лучше. Как-то так.

— Ужас! — застонала Нюша.

— Да есть маленько, — согласилась я. — То есть по форме ужас, а по содержанию как раз неплохо. Если уж она не пойдет со своими проблемами к тебе, то есть надежда, что пойдет ко мне. Не скажу, что я этому буду очень рада, но лучше так, чем к какой-нибудь подружке или вообще непонятно к кому. Хотя, конечно, я предпочла бы, чтобы она несла это все-таки тебе.

— Спасибо, Соня!

Нюша снова хлюпнула носом, встала и обняла меня. А я снова вспомнила, что спасибо — много.