Кофе, кот, мужчины и я

Глава 68

Документы мне благополучно одобрили, и ремонт наконец вырулил в сторону кафе. С Геной Петровичем мы договорились так: он становится администратором и находит себе помощников, а я директор и приезжаю по возможности. А, да, еще я варю авторский, так сказать, кофе. Могу и мастер-классы проводить. Вполне так фишечка.

— А кота своего не дашь? — спросил Гена, покосившись на Пикса. — Для антуражу? Будет там жить.

Разговор этот происходил у меня, и Пикс мгновенно превратился в рыбу-фугу.

Охренели, что ли? Какой я вам еще антураж?!

— Не, Ген. — Я покачала головой. — Такая корова нужна самому.

Прекрасно! Теперь я еще и корова! Вот спасибо, Сонечка!

Короче, кот на меня обиделся и сменил гнев на милость только за внеплановый пакетик утки.

Проанализировав свои ощущения, я пришла к выводу, что именно такой вариант меня устраивает идеально. Чтобы я не пласталась в кафе ежедневно, а получала от него дозированное удовольствие. Конечно, проблем все равно будет предостаточно, но вполне решаемых. А вот не застряла бы я с этим разрешением, окунулась бы сама с головой — и, скорее всего, очень быстро выгорела бы.

Так что да, все к лучшему.

Нюша без возражений согласилась в выходные присмотреть за Пиксом. Меня здорово потряхивало, но деваться было некуда. Поводов отвертеться от поездки в Нижний не нашлось.

Ничего, уговаривала я себя, даже если Сережины родители не понравятся мне или я им, все равно они далеко. На воскресные обеды к ним ходить не придется. Серому в этом плане повезло меньше: моя мама рядом и вряд ли изменит своей привычке заходить без предупреждения, потому что «была поблизости». А если все пройдет хорошо… ну, значит, тогда тем более все хорошо.

А еще это был первый раз, когда мы выбирались с Сережей куда-то дальше области. В самолете я дремала, пристроив голову ему на плечо. Это было так приятно и уютно, что даже немного приглаживало волнение от предстоящей встречи.

Багажа у нас не было, но пока шли через терминал, я крутила головой, как деревенщина, впервые попавшая в город. Аэропорт изнутри показался мне очень красивым.

— Раньше он назывался «Стригино», — сказал Сережа, открывая приложение такси. — Недавно переименовали. Теперь имени Чкалова. Но все равно называют по-старому.

Доехали мы минут за сорок. Такси свернуло на тихую улицу с зеленым бульваром по центру, а потом в проезд, ведущий во двор.

— «Улица Звездинка», — прочитала я на указателе, когда мы вышли у красного кирпичного дома. — Красивое название.

— Когда-то давно тут был жуткий овраг. — Сережа поставил чемодан и достал из кармана куртки ключи. — Такой… с щупальцами. Как звезда. По нему текла речка, и еще было два пруда, Дюков и Звездин. Правда, есть версия, что пруд по фамилии неких Звездиных, которые здесь жили. Горький писал, что место это донельзя скучное и нахально грязное. Он, кстати, прямо вот тут и жил, вон в том желтом доме. — Он показал на приземистое двухэтажное здание рядом. — А в нашем на первом этаже областная детская библиотека. Я в ней, можно сказать, все детство провел.

— Правда? — рассмеялась я. — Рядом с моим домом тоже была библиотека. И я тоже в ней паслась. Дружила с библиотекаршей и таскала книги прямо сумками. Больше пяти за раз не давали, а мне и по десять могли. Хватало на неделю.

— Ладно, идем. Не бойся, все будет хорошо.

Легко сказать «не бойся»! А у меня все поджилки тряслись.

Мы зашли в па… нет, в подъезд, конечно. Поднялись на лифте на пятый этаж. Открывать своим ключом Сережа не стал, позвонил, и дверь тут же распахнулась.

Он был совсем не похож на родителей — высокого худощавого отца с копной седых волос и маленькую кругленькую маму в модных очках. Вот только улыбка у них, кажется, была семейная, одинаково теплая и открытая. И все мои страхи сразу показались смешными.

Ну как может быть что-то плохо, когда тебе так улыбаются?

— Это моя Соня, — чуть подтолкнув меня вперед, Сережа представил родителей: — Нина Михайловна, Валентин Григорьевич.

Из-за угла выглянула и тут же спряталась пушистая черепаховая кошка.

— Наша Мурзя, — пояснил Валентин Григорьевич, пристривая на вешалку мой плащ. — Еще Дуся есть, дворянка. Как Сережа говорит, дворничиха. Но она не выйдет. Может, потом.

Ну вот, и кошки тут. Значит, точно все хорошо будет.

За ужином меня, конечно, тоже допрашивали, но так доброжелательно и ненапряжно, что это больше напоминало приятельскую болтовню. Сережа под столом прижимал колено к моему, и я совсем расслабилась. Даже когда Нина Михайловна спросила, скоро ли мы собираемся пожениться, ответила спокойно, что особо не торопимся.

— Мам, мы не так уж давно знакомы. — Сережа обнял меня за плечи.

— Но уже все решили?

— Да, решили. В принципе. А остальное — уже частности.

— Ну и ладно, — кивнула она. — Будем надеяться, что… все получится.

Мне показалось, что она хотела сказать «в этот раз все получится», но не стала. И это мне тоже понравилось.

Два дня мы с Сережей гуляли по городу, который мне показался очень уютным. Было в нем что-то такое неторопливое, степенное. И пряников, разумеется, купили. Целую гору.

— Сонь, да не жадничай ты, — смеялся Сережа. — Они зачерствеют и будут невкусные. Уж лучше на Озоне заказать.

— Да что б ты понимал! — сердилась я. — На Озоне! Это не то совсем.

С его родителями мы общались так, словно были давно знакомы. И кошки меня признали, даже «дворничиха» Дуся.

В общем, я ни разу не пожалела, что согласилась приехать. И когда на прощание Нина Михайловна сказала: «Соня, приезжай еще», ответила абсолютно искренне:

— С удовольствием приеду.