Королевская кровь-13. Часть 2

Глава 2

Поднявшись наверх, Демьян приказал связаться по телепорт-почте с замком Дармоншир и попросить барона фон Съедентента посетить его в ближайшее время. Ответ пришел незамедлительно — барон был готов перейти в Бермонт прямо сейчас.

И Демьян решил не ждать.

Через пятнадцать минут Мартин фон Съедентент, выглядевший сейчас как уверенно державшийся пожилой мужчина, седые волосы которого у корней отрастали черными, появился в сопровождении слуги в кабинете короля. Поклонился, и Бермонт встал ему навстречу, пожал руку. В конце концов, они были не только королем и бароном, но и соратниками, и если бы не барон и другие маги, из Нижнего мира Демьян мог и не выбраться. Как и все остальные.

— Присаживайтесь, барон, — Демьян кивнул на кресло. — Благодарю, что смогли так быстро откликнуться на мой зов.

— У меня сейчас много свободного времени, ваше величество, — усмехнулся фон Съедентент. — Да и, признаюсь, мне очень любопытно, для чего я мог вам понадобиться.

— У меня будет для вас очень специфичный заказ на один артефакт, — проговорил Бермонт, и барон тут же посерьезнел, склонился вперед, слушая. — Настолько специфичный, что я, с одной стороны, вынужден настаивать, чтобы именно вы его взяли, а с другой — чтобы вы подписали магдоговор о неразглашении.

— Конечно, — заинтересованно согласился блакориец. — Однако прошу принять во внимание, что я еще не восстановился, и сложную работу исполнить смогу не скоро. И из-за своего состояния, и из-за того, что как только мы с супругой вернемся к своему резерву, мы уйдем на блакорийский фронт, и работать я смогу только в периоды между боями. Поэтому, возможно, вам стоит попросить кого-то еще? Таис Инидис — прекрасный артефактор.

Демьян покачал головой.

— Мне нужны именно вы, барон.

— Почему? — не скрывая любопытства, осведомился фон Съедентент.

— Потому что вы лучший специалист по защите в мире, — ответил его величество.

Когда барон ушел, задумчивый, с отрешенным взглядом, уже подписавший договор и просчитывающий параметры заказа, Демьян понял, что его чуть отпустило. Все же лучший способ справиться с тревогой — это действовать и решать проблемы.

Алина

Пятая принцесса дома Рудлог пришла в Тафию через телепорт. Пришла без сопровождения, хотя Василина просила взять с собой хотя бы медсестру или охранника, чтобы подхватили, если что.

— Я справлюсь сама, — сказала Алина за завтраком. — Я хочу поговорить с Четери, а чужой человек будет нам мешать.

— Хорошо, — вздохнула Василина. И Мариан тоже промолчал, только с тревогой взглянул на жену, и с сочувствием — на Алину.

— Спасибо, — тихо поблагодарила пятая принцесса. — Спасибо, Васюш. Я п-понимаю, что тебе тяжело смириться с тем, что я не отсиживаюсь под твоим крылом. Но я не могу. П-просто не могу.

И сестра улыбнулась.

— Я тоже тебя понимаю, — сказала она. — Ты прожила там, без нас, целую жизнь, ты научилась выживать и принимать решения сама. Но ты остаешься моей сестрой, Алина. И я не могу не беспокоиться о тебе. Поэтому иди, но имей в виду, что тебе нужно отдохнуть перед ночью. Демьян вчера вечером прислал письмо, что сегодня ждет нас всех в полночь в Бермонте. Включая Игоря Ивановича и Каролину. Но, — она повернулась к Мариану, — без тех, кто не связан с ней кровью. Сказал, что некровные участники могут ослабить обряд.

Байдек выдохнул. И тяжело, словно через силу кивнул.

— А как же Каролина выйдет? — обеспокоилась Алина.

— У меня через полчаса связь через переговорное Зеркало с Цэй Ши, — Василина взглянула на часы. — Его сын подарил Каролине артефакт с духом равновесия. Спрошу, есть ли возможность сделать так, чтобы Каролина к нам смогла выйти не через два месяца, а сейчас.

Алина сунула в рот пюрированную брокколи. Проглотила, уходя в свои мысли.

Только письмо о том, что Чет проснулся, заставило ее вернуться из дома Макса. Там ей было спокойно и тихо: Макс там чувствовался во всем, ей казалось, что он рядом, и сложно было выходить из этого состояния. Но Четери — Четери тоже был частью их с Максом истории. Он мудр и силен, он сможет что-то посоветовать ей.

А она сможет обнять его и сказать, как сильно благодарна. И пусть сейчас он не может ее увидеть. Он ей родной — а как иначе после стольких дней нелегкого пути бок о бок?

В Тафию сообщили, что она прибудет, и Алину встречали — под ярким солнцем у телепорта ждала ее сама Светлана, жена Четери, у которой к груди был примотан слинг с малышом. Здесь пахло мандаринами и свежей травой, журчал фонтан посреди двора, а Светлана, чуть пополневшая, с легкими синяками под глазами и усталым лицом, улыбалась принцессе. Неподалеку застыли слуги, готовые исполнять приказания, а из-за ворот доносился городской шум.

— Ничего себе, как же ты изменилась, — сказала жена Четери, осторожно и с некоторой неловкостью обнимая Алину. — Такая худенькая! Совсем другое лицо. А Четери сейчас занят, освободится через полчасика. Ты как, голодная? Поешь? Или подождем в нашей гостиной? Или погуляем?

— Лучше погуляем, — слегка опешив от количества предложений, попросила Алина. Она тоже слегка стеснялась: ведь со Светланой они общались совсем немного, — одновременно жмурилась на солнце и с удовольствием прислушивалась к пению тропических птиц. — Если ты не против, конечно, — спохватилась она, — мне надо гулять, чтобы быстрее окрепнуть. Ой, — она заметила золотистое сияние от спящего малыша, — а что это с ним? Это то, про что говорил Матвей? Так действует дух равновесия? Ты можешь мне рассказать, как его вызвали и заставили служить?

— Да, — рассмеялась Света. — Я уже столько раз рассказывала, что могу ночью, не просыпаясь, повторить. А ты, — она поколебалась, — расскажешь мне про то, как проходило ваше путешествие с Четом? Он, конечно, мне говорил, но ты же знаешь этих мужчин. Никаких подробностей!

И пока они медленно-медленно бродили по парку, от тени к тени, пока сидели в беседках, отдыхая, пока Алина пила живительную воду из источников в парке и любовалась терновником и малышами-анодари, Света рассказывала ей про ребенка и про то, как дух, вызванный Веем, защитил его, и про бой Чета с богом, и про то, как думала она, что Четери умер, а он долго спал и очнулся слепым.

А принцесса поведала обо всем, что случилось с Четери в Нижнем мире с тех пор, как она увидела его в лесу, когда пряталась в папоротнике. Света слушала с благодарностью — и Алина старалась упоминать все детали, потому что понимала, как ей самой было бы интересно и важно слушать про Макса.

Целебная драконья водичка словно делала ее крепче, и даже в голове стало яснее.

— Иногда мне не верится, что я вышла за него, — пробормотала Светлана, покачав головой. — Он такой один во всем мире.

— В двух мирах, — совершенно искренне сказала Алина. Для нее Макс тоже был исключительным и единственным, но уникальность того, кто сопровождал их, принцесса видела и осознавала.

Малыш захныкал, Света села кормить в беседку, как-то хитро ослабив слинг и развернув его, а Алина тихо уселась напротив, слушая Светлану дальше и размышляя о своем.

Вей Ши призвал духа равновесия на службу с помощью своей крови. Макс говорил, что духи, живущие в дубах, тоже призваны и выращены на его крови. И барон фон Съедентент вчера рассказал, что Макс иногда подкармливал их своей кровью. Могло ли быть так, что в дубах сохранилась информация о его ауре? Как это проверить?

— А еще, — с горечью говорила Светлана, отнимая заснувшего Марка от груди, — он совсем перестал тренироваться. И вообще не улыбается, представляешь? Может, хоть ты его развеселишь… О, Четери, — тихо обрадовалась она, и Алина обернулась.

Чет шел от белеющего вдалеке, за толщей деревьев, дворца, и шел один. Ступал он медленней, чем это было ему свойственно, с едва заметной неуверенностью, но двигался прямо к ним — и Алина почувствовала, поняла в этот момент, что и ее упорство в отказе от помощников, и его — в том, что он, ослепший, все равно пытается жить обычной жизнью, — имеет одну природу. Им обоим нужно встать на ноги.

Он приблизился — и Алина увидела, что седина покрыла его красные волосы, словно припорошила снегом, увидела и неподвижные зеленые глаза с яркой красной полосой поперек. Очень страшно было смотреть на него. Очень.

— Твой огонь, принцесса, сияет так ярко, что я не мог заблудиться, — сказал Четери, подойдя к беседке. Ощупал край перил, поднял ногу, чтобы встать на ступеньку, но запнулся, и только владение телом позволило ему замереть и не упасть. Подошел к едва не вскрикнувшей Светлане, безошибочно поцеловал ее в лоб, погладил сына.

— Родители искали тебя, — сказал он. — Вы хотели сходить искупаться?

— Да, — ответила Света, улыбаясь с тревогой. — Я оставлю вас поговорить, — добавила она, поднимаясь.

— Подожди, — попросил Четери, мягко обняв ее за плечи. — Марк поел?

— Только что, — чуть расслабившись, ответила Светлана. И прижалась к нему на мгновение, словно желая одновременно обрести силу и поддержать, заглядывая ему в лицо с какой-то отчаянной надеждой.

— Тогда давай его мне, — сказал дракон, — тебе нужно отдохнуть.

Алина видела, как на мгновение заколебалась Света, но все же повернулась спиной к Четери, и пока он на ощупь развязывал узел, прикрыла глаза, как безумно уставший человек.

Малыш Чета выглядел совсем крошечным и, одетый в совершенно кукольный комбинезончик и шапочку, лежал в огромных ладонях Чета как в колыбели. Алина смотрела на него, отчего-то чувствуя, как подступают к глазам слезы. Смотрела, как довольно уверенно уже Чет подвязывает слинг и улыбалась сквозь них.

Она никогда не думала о детях, но ведь у них с Максом когда-нибудь мог бы тоже появиться ребенок. Если бы не…

«Никаких „если бы“, Богуславская, — сказала она себе мысленно тем самым голосом. — Никаких сомнений!»

Света, сжав на мгновение руку Алины, поцеловала мужа в щеку и пошла ко дворцу.

А Чет повернулся к Алине, и она встала, обняла его, аккуратно прижалась сбоку, чтобы не задеть малыша. И дракон тоже обнял ее. Ощупал осторожно — тонкие руки, острые плечи, выступающие ребра.

— Ты стала еще мельче, да? — усмехнулся он.

— Почти сносит ветром, — всхлипнула Алина. Подняла голову, глядя ему в глаза. — Как же так, Четери?

Она хотела сказать: «Это же несправедливо! Этого не должно было случиться с тобой!», но заплакала и быстро заморгала, чтобы не ранить его слезами и жалостью. Она за их совместное путешествие на Лортахе так привыкла к тому, что он постоянно в движении, постоянно либо весел, либо свиреп, замечает все вокруг и жадно живет своей жизнью, что ей было не по себе.

— Так бывает, — ответил он, положив ладонь на чуть зашевелившегося ребенка. Четери был живой, горячий, от него веяло все той же мудростью и спокойствием, но казалось, будто огонь его потух, будто растаял азарт, с которым он относился к жизни. Будто его жизнелюбие сменилось безысходностью. — Мне повезло, что у меня тренирован слух и я вижу ауры, а потому ослеп наполовину. Мы все чем-то искалечены, принцесса. Кто-то и вовсе не вернулся с войны.

Она усилием воли остановила слезы, помотала головой. Заставила себя улыбнуться.

— Так странно видеть тебя с ребенком, Четери. Забавно и мило.

Его губы чуть дрогнули, но Света была права — он не улыбался. И это было страшно.

— Для меня еще и поучительно. И отвлекающе. Пройдешься со мной? — предложил Четери, глядя на нее и сквозь нее. Больше всего ее пугал этот остановившийся взгляд.

И когда она потянулась, чтобы взять его под руку, он, то ли услышав, то ли увидев движение ауры, покачал головой. И она поняла, медленно пошла рядом, не касаясь его.

— Ты не ощущаешь его, да? — спросила она то, что глодало ее изнутри.

— Наоборот, ощущаю, — сказал Четери и повертел головой, словно прислушиваясь. — Со всех сторон ощущаю, а позвать не могу. Нет нити, Алина. И не чувствовал я такого никогда, поэтому и сделать ничего не могу. Жрец сказал, что Макс растворен в нем.

— Да, — вздохнула принцесса. — И я не знаю, как его оттуда вытащить, Четери.

Дракон вновь сделал такое движение губами, будто хотел улыбнуться.

— Я достаточно узнал тебя, Алина. Если я… вижу перед собой не самого упрямого человека на Туре, то одного из самых упрямых точно. А, значит, ты узнаешь. А сейчас… Мастер Фери всегда говорил нам искать положительные стороны любой ситуации. Какие в этой ситуации положительные стороны?

— Их нет, — пробурчала принцесса.

— У тебя не ограничено время, — подсказал Четери. Они проходили поворот, и он слегка притормозил, пройдя вперед: Алина испугалась, что он врежется вместе с ребенком в дерево, но стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Но нет, он вовремя повернул. — У тебя, благодаря твоему происхождению и знакомствам, масса ресурсов. Сам Жрец и все боги тебе должны. И вы с Максом связаны даже сильнее, чем я с ним, а так как он везде, ты можешь бесконечно пробовать, пока не выйдет.

— Если бы я только знала, что пробовать. Кроме молитв, — вздохнула она. — Представляешь, Его Священство подсказал мне каждый вечер читать молитву всем богам. А там слова «Триединый же заповедал, что ежели вы, господа небесные, должны человеку, то ни отдыха вам будет, ни покоя, пока вы долг не отдадите». И еще «пусть моя аскеза будет той силой, что позволит вам отдать ваш долг». Мне кажется, что если я буду читать это ежевечерне, я богам ужасно надоем.

— А Его Священство знающий мужик, — похвалил Четери с порадовавшей ее иронией. — Тебе же уже сказали, что боги так тебе и Максу должны, что ты можешь просто жить своей жизнью, как только будет возможность, они его вернут?

— А если она появится через сто лет? — возразила она. — А если через тысячу, когда я уже буду на десятом перерождении? Для богов время неважно, а мне важно.

— Ты права, — задумчиво согласился Четери. — Максу следует вернуться раньше.

— Если бы я только знала, что ему может помочь, — вздохнула она. — Пока что я только хожу от одного знающего к другому. Как в старых сказках.

— Так пути издревле не меняются, — отозвался дракон. — Найдешь. Не бывало еще такого, принцесса, чтобы кто-то бил в одну точку и не достиг успеха. Только смерть безвозвратна. И то есть варианты.

Алина грустно покивала и только потом снова вспомнила, что Четери ее не видит.

— Ты знаешь, что Матвей решил учиться у тебя после окончания университета? — спросила она.

— Судьба всегда приводит всех в нужную точку, — отозвался Четери.

— Значит, — тихо спросила Алина, — и тебя привела?

— Возможно, — проговорил Чет, — и я знаю, почему. Но пока не понимаю, зачем.

Они помолчали. В молчании этом распевались пестрые пташки, беззаботно порхая по кустам. Было жарко и влажновато, и упоительно пахло травой и цветами.

— Я вспоминаю Лортах, — призналась принцесса. — Вспоминаю, и мне кажется, что там все было по-настоящему, а здесь все во сне. У тебя так же?

— Да, — ответил дракон после паузы. — У меня сейчас все как во сне.

И когда она, не выдержав, сочувственно погладила его по руке, добавил:

— Там мы шли на пределе сил и потому проживали жизнь острее, принцесса. Но истина в том, что жизнь разная. И жить ее нужно здесь и сейчас, и смотреть в будущее, а не в прошлое.

Он поднял голову к небу. Алина заметила, что он часто делал это, словно силясь что-то увидеть там.

— Я бы хотел вернуться туда, — признался он, — этот мир еще не причесанный, почти первозданный, мир, созданный для путешествия и борьбы, для становления и роста. Он похож на тот, какой была Тура пятьсот лет назад. Но мне не суждено его больше увидеть. Значит, мои смыслы ждут меня здесь.

— А что ты скажешь, — тихо проговорила Алина, — если я думаю сходить туда? К Хиде? Вдруг она уже освободилась? Вдруг сможет помочь?

— Я понимаю, зачем, — отозвался Четери. — Ты думаешь, что если наши боги не знают, как быть, то она сможет что-то подсказать?

— Да, — ответила принцесса. — Мы ведь теперь из ее племени. Она не откажет, правда?

И она посмотрела на Четери с надеждой, так, будто он мог ее увидеть.

— Я скажу, что не нужно тебе туда идти, — сказал дракон честно. — Ты там погибнешь, принцесса. Мы втроем чуть не погибли, а одна ты тем более не дойдешь. Вряд ли твоя сестра даст тебе в сопровождение армию, так?

Ей было горько и тяжело его слушать, но он был прав.

— Но даже не в этом дело, — и он погладил ее по плечу. — И не потому, что ты слабее котенка. И не потому, что мы не знаем, освободилась ли богиня или вовсе развеялась. Не нужно тебе туда идти, Алина. Тот мир не для тебя. У меня есть тот, кто пойдет к Хиде отвечать за данной мной слово. Кто способен пройти и кто задаст этот вопрос за тебя.

— Спасибо, — прошептала принцесса. Сжала его руку, и Четери повернулся к ней. Ключ Владыки, сверкнув на солнце, мазнул по его плечу.

— Света сказала, что ты не тренируешься, — сказала она укоризненно. — Почему, Чет? Ты ведь можешь и с закрытыми глазами!

Он вновь поднял лицо к солнцу.

— Человек, которому отрубили руку, тоже может играть на флейте, — ответил он ровно. — Но он никогда не сможет играть лучше, чем когда у него было две руки. Это бессмысленно, принцесса. И… меня не тянет. Я раньше дня не мог прожить без клинков, без тренировок. А сейчас руку поднять, чтобы вытащить клинок, не хочу.

— У нас в Рудлоге сказали бы, что у тебя депрессия, — заметила Алина.

— Я бы сказал, что это поиск нового смысла, — ответил Четери. — Пока я не вижу его, малышка.

Пели птицы, и так красиво было вокруг, что по лицу вновь Алины покатились слезы — из-за того, что Четери не может этого увидеть.

— Хорошо, — упрямо согласилась она. — Ты пока ищешь смысл и не хочешь брать в руки клинки. Я свой смысл нашла — Тайкахе сказал, что мне нужно окрепнуть, чтобы помочь Максу. Покажешь мне упражнения, Чет? Такие, чтобы поскорее восстановились и мышцы, и внутренние органы, и силы?

Он едва заметно усмехнулся.

— А ты их запомнишь?

— Если нет, еще прийду. И буду приходить каждый день. Будешь тренировать меня.

— И откуда в вас, женщины, столько хитрости? — укорил он, и в тоне его на мгновение проскользило эхо прежнего, веселого Чета. — Я покажу, принцесса. Во что ты одета?

— Прямо сейчас? — растерялась Алина, глядя на ребенка в слинге.

— А почему нет? — удивился дракон. — Я слеп, а не парализован. Во мне достаточно гибкости, чтобы не потревожить Марка.

— И правда, — пробормотала принцесса. Огляделась — они стояли недалеко от перекрестка двух дорожек, сбоку шумел фонтанчик, несколько слуг вдалеке собирали плоды с деревьев. — Я в платье до колен, Чет.

— Завтра оденешься в эти ваши… шорты и футболку, — приказал он. — Дай-ка я тебя посмотрю, — и он, присев на корточки, протянул руки, и профессионально прощупал ей икры и ступни, колени и бедра, крестец и тазовые кости. Алина не смущалась — ничего мужского не было в его прикосновениях, так мог бы касаться врач, и она чувствовала тепло — он одновременно сканировал ее как виталист.

— Очень истощены мышцы, — покачал Четери головой. — И пока нормально есть сможешь, чтоб их нарастить, много времени пройдет, — он поднялся, вновь положил руку на ребенка. — Ты приходи к нам, принцесса, пей нашу воду, плавай в ней, она тебе желудок восстановит. А там можно будет кислое верблюжье молоко пить, им у нас тех, кто после тяжелой болезни, восстанавливают. А сейчас повторяй, я посмотрю… попробую посмотреть стихийным зрением, как ты равновесие держишь и как у тебя с координацией. У нас такие упражнения в школе были для самых малышей.

И он показал — выглядело это как плавное движение руками, плавное перетекание из стороны сторону в полуприседе, шаги назад — вперед в торжественном ритме. Просто, но через пять минут у Алины закружилась голова, а сердце забилось так, что зашумело в ушах.

— Я слышу, как колотится твое сердце. Отдохни, — попросил Четери, протягивая ей руку, и она приняла ее, побрела — но теперь он поддерживал ее, а не она вела его. — Я сейчас тебе покажу пруд с целебной водой. Он теплый и неглубокий, утонуть там невозможно. Прикажу служанкам тебя туда провожать после занятий, будешь там плавать хотя бы немного. А рядом там источник, откуда можно пить.

— Так ты будешь со мной заниматься? — уточнила Алина на всякий случай.

— С тобой — буду, — ответил Четери. — То, что нужно тебе, я и без зрения смогу показать. Только приходи, когда у нас сумерки, принцесса. Не стоит тебе под нашим солнцем сейчас двигаться, слишком слаба, можешь и не выдержать. А вот у себя можешь и полежать, прогреться на солнце. Это будет полезно.

— Спасибо, — сказала она ему на прощание уже у телепорта. Поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку. — За все, Чет. За то, что ты вывел нас из Лортаха, мы бы не справились без тебя. Да чудо, что мы и с тобой справились, да? И за то, что ты такой есть. Ты невероятный, помни об этом.

— Я помню, — ответил он, и тень печали вновь скользнула по его лицу. — Хотел бы я забыть, принцесса. И чтобы у меня, как у тебя, было бы за что бороться дальше.

— В молитвеннике, который мне дали, если строчка о том, что то, что очень желаешь, сбудется, — проворчала она, сжимая его руку. — И потому нужно желать с осторожностью. Хотя… это ведь хорошо, что ты что-то еще желаешь, да?

Он хмыкнул, и она, еще раз обняв его, шагнула в телепорт. Ей было и тяжело, и легко — Четери, даже погруженный в меланхолию, придавал сил. И Алина, уже медленно бредя в сопровождении служанки к своим покоям, сжала молитвенник, висящий на цепочке, и пожелала, чтобы и она придала сил ему.