Короли Бурбона

18.

Лейн остановился перед парадным входом Истерли, нажав с яростью на тормоза Porsche, оставив на брусчатке черные полосы от шин. Ему удалось не угрохать двигатель, выскочив из машины, взлетел по каменным ступеням через двойные двери в холл.

Не обращая вокруг внимания, он вошел в особняк, проносясь мимо горничной, убирающей гостиную. Дворецкого, который что-то говорил ему. Даже не обращая внимания на Лиззи, которая шла к нему, словно ждала его возвращения.

Он прошел через дом, выйдя через дверь в столовой и направился к бизнес-центру, дефилируя между круглыми, стоящими в определенном порядке столами в шатре, обходя садовников, украшающих фонариками цветущие деревья.

Офис отца имел открытую террасу с французскими дверями, он направился к тем, которые были левее. Он даже не пытался потянуть за ручку, поскольку знал, что они были закрыты.

Поэтому со всего маха стукнул по стеклу.

И не остановился на одном ударе, даже когда почувствовал под рукой мокрое, вероятно, что-то разбил себе…

Ох... он разбил стекло в панели двери и перешел к другому.

«Отлично, — подумал он, — здесь их еще целая туча».

— Лейн! Что ты делаешь?

Он остановился и повернул голову на голос Лиззи, и голосом, который сам не узнал, произнес:

— Мне необходимо найти отца.

Возглас супер профессиональной ассистентки Уильяма Болдвейна послышался из офиса через разбитые стекла.

— Вы ранены!

— Где мой отец?

Мисс Петерсберг повернула ручку двери и открыла ее.

— Его здесь нет, мистер Болдвейн, он уехал в Кливленд на весь день. Он уехал, и я не знаю, когда вернется. Вам что-то нужно?

Она опустила взгляд на его окровавленную руку, он понял, что она готова уже произнести: «могу-я-принести-вам-полотенце-чтобы-обмотать-вашу-руку», но его совершенно не волновало, даже если вся кровь вытечет на ковер офиса отца.

— Кто сказал моему отцу, что Джин уехала? — потребовал он. — Кто позвонил ему? Ты? Или другой шпион в этом доме…

— О чем вы говорите?

— Ты звонила в полицию по поводу моей сестры? Я прекрасно знаю, что отец даже не знает, как набрать девять-один-один, хотя мне и сказали, что он выдвинул обвинение.

Глаза женщины вспыхнули, и она прошептала:

— Он сказал, что она вредит себе. Что она утром уехала, и я должна сделать все, чтобы остановить ее. Он сказал, что ей необходимо помочь…

— Лейн!

Он резко дернул головой назад, Лиззи и так заставляла терять его равновесие, поэтому его тело от рывка наклонилось в бок.

Она поймала его и крепко удерживала своим весом.

— Пошли назад в дом.

Он позволил ей увести себя, кровь капала на каменный балкон, оставляя темно-красные пятна на сером мраморе. Оглянувшись на ассистентку, он сказал:

— Скажи моему отцу, что я дождусь его.

— Я не знаю, когда он вернется.

«Чушь, — подумал он. — Эта женщина знает, даже когда Уильям ходит в туалет».

— Я буду здесь, пока ад не замерзнет.

В нем кипела такая ярость, что он не обращал внимания на ничего вокруг, пока Лиззи вела его к дому. В нем полыхала ярость за Эдварда. Джин и его мать.

Макса…

— Когда последний раз ты ел? — спросила Лиззи, подталкивая его через дверной проем Истерли.

В этот момент ему показалось, что у него начались галлюцинации. Но он быстро понял, что такое количество мужчин и женщин в белой униформе — повара, и они вошли в кухню.

— Прости, что? — пробормотал он.

— Когда ты ел?

Он открыл рот... и закрыл, нахмурившись.

— Вчера днем.

Мисс Аврора появилась в поле его зрения.

— Господи, что с тобой, парень?

Он слышал какие-то слова или разговор, который шел как бы со стороны. Ему перевязали руку, но он не обращал на это внимания, потом снова издали слышались какие-то слова.

Он был полностью в каком-то ступоре, сидя в комнате отдыха для персонала за столом, с тарелкой полной омлета, шестью ломтиками бекона и четырьмя кусочками тоста.

Лейн моргнул в тот момент, когда его желудок заурчал, несмотря на то, что мысли хаотически неслись в голове, его руку взяла вилку, опуская в пищу.

Лиззи сидела напротив, ее стул поскрипывал по голому деревянному полу.

— Ты в порядке?

Он посмотрел мимо нее на мисс Аврору, который стояла у двери, собираясь уходить.

— Мой отец — дьявол.

— У него есть и достоинства, — произнесла мисс Аврора.

Которые видно были очень глубоко скрыты, но она не могла никого осуждать... никогда.

— Он пытается продать мою сестру, — выдохнул он. — Похоже... на плохой роман.

Он находился на середине рассказала, когда зазвонил телефон… и Лейн тут же отвлекся, увидев кто звонил.

— Семюэль, как у нас дела?

Семюэль Ти пришлось повысить голос из-за шума на заднем фоне.

— Семьдесят пять тысяч залог — это лучшее, что мы смогли сделать. Как только ты приносишь чек то, можешь ее забирать.

— Я принесу. Ты уходишь?

— Нет, пока она не выйдет отсюда. У нее есть право на консультацию со своим адвокатом, так что я рядом, ей не придется быть одной… или не дай Бог сидеть в камере.

— Спасибо.

Он отключился, мисс Аврора ушла приглядывать за поварами, а он повернулся к Лиззи.

— Мне необходимо сейчас же достать деньги. После этого... не знаю, что будет.

Она положила руку ему на бицепс.

— Как я уже говорила раньше, могу я чем-нибудь тебе помочь?

Он почувствовал, словно его ударила молния. Минуту назад он был вполне нормальным, любой мужчина может оказаться в такой ситуации... а сейчас? Желание лилось через вены, усиливая, очищая все мысли и направляя их на что-то поистине безумное.

Опустив глаза, он пробормотал:

— Ты уверена, что хочешь услышать ответ?

Лиззи с трудом сглотнула и посмотрела на свою руку, до сих пор сжимающую его бицепс. Она не проронила ни слова, но и не отстранилась, он наклонился, приподнимая ее за подбородок. Уставившись на ее губы, он мысленно целовал ее, представляя, как опускается на них своим губами, толкнув ее на жесткий стул, пробравшись руками под ее одежду, он опускался на колени между ее ног…

— Боже, — прошептала она, отводя взгляд в сторону.

Но все же, она не отвернулась.

Лейн облизнул губы, убрал ее руку.

— Тебе стоит уйти. Сейчас же. Или я сделаю что-нибудь такое, о чем ты будешь сожалеть.

— А ты? — прошептала она. — Ты будешь сожалеть?

— Целовать тебя? Никогда, — он отрицательно покачал головой, признав, что эмоции зашкаливают... и он мог с трудом контролировать себя. — Но я не прикоснусь, пока ты не попросишь. Это я тебе обещаю.

Через мгновение она встала с присущей ей грацией и направилась к двери. Он предоставил ей время удалиться по коридору, прежде чем сам вышел из комнаты.

Если бы она до сих пор осталась с ним, то он схватил бы ее, разложил на столе и занялся с ней любовью, давая им двоим освобождение.

Она хотела его, он видел это по ее глазам и по знакам тела.

Он даже не мог надеяться на такое.

И он хотел заставить отца заплатить залог… не потому что у Лейна не было денег. У него были крупные выигрыши в покер, и в отличие от своей сестры, ему уже было тридцать шесть, поэтому он имел доступ к своим трастовым фондам. Но именно Уильям Болдвейн создал весь этот бардак, и то, что он уехал, соответственно не мог отклонить оплату банка, все упрощало.

Минуту спустя, Лейн стоял перед дверью главного бухгалтера-контролера, даже не собираясь стучать, просто дернул ручку входной двери.

Заперто.

Он все же стукнул своей здоровой рукой в крепкую дубовую дверь.

— Разве она там? — спросил мистер Харрис с порога своей комнаты.

— Где ключ от этой двери?

— Мне не разрешено открывать…

Лейн развернулся к нему.

— Ты, бл*ть, дашь мне ключ или я выломаю эту проклятую дверь.

И знаете, что? Через секунду, дворецкий подошел, протянув тяжелый старый ключ из латуни.

— Позвольте мне, мистер Болдвейн.

Не важно в конце концов кто откроет дверь этим ключом, который легко вошел в замок, но не проворачивался.

— Простите, — сказал дворецкий, пытаясь изо всех сил. — Кажется заклинило.

— Вы уверены, что это именно тот ключ?

— На нем написано, — дворецкий повернул маленькую бирку, висевшую на витиеватом конце. — Возможно, она вот-вот должна прийти.

— Позвольте мне.

Лейн отодвинул мужчину в костюме пингвина в сторону и взялся за ключ. Потеряв терпение, он навалился на дверь плечом, и…

Треск древесины заглушил его яростный крик, и ему пришлось удерживать дверную панель, когда она поддалась…

— Какого черта! — рявкнул он, словно попал в комнату Дракулу и отшатнулся от ужасного запаха.

Мистер Харрис закашлялся, уткнувшись лицом в лацкан пиджака, сказав:

— О, Господи, что это за…

— Вывести всех из коридора, — приказал Лейн дворецкому. — И чтобы они держались подальше от этого места.

— Да, да, конечно, мистер Болдвейн.

Лейн поднял руку к носу, вдыхая аромат своей рубашки, и вошел внутрь. В кабинете было очень темно, тяжелые шторы были опушены, несмотря на то, что стоял яркий солнечный день, кондиционер не работал. Ухватившись за дверной косяк действующей рукой, он уже знал, что здесь обнаружит, но не мог в это поверить.

Клик — нажал выключатель.

Розалинда Фриленд сидела в своем мягком кресле в самом дальнем углу комнаты, с заставшей ужасной улыбкой на лице, ее серые пальцы замерли на мягкой ситцевой обивки подлокотников, не мигая она смотрела прямо перед собой, находясь уже в загробной жизни.

— Господи..., — выдохнул Лейн.

Ее профессиональный костюм и юбка были в порядке, очки для чтения на золотой цепочке, лежали на груди шелковой блузке, убранные седовласые пряди была уложена как всегда, волосок к волоску. Но обувь совершенно не сочеталась с ее костюмом. На ней были не черные кожаные балетки, которые она всегда носила, а Nikes, словно она собиралась отправить на прогулку.

«Дерьмо», — подумал он.

Опустив руку в карман, он достал мобильный и набрал номер единственного человека, которому мог позвонить в возникшей ситуации. Пока раздавались гудки на линии, он огляделся по сторонам. Все было убрано, никакого беспорядка, он вспомнил, что эта женщина этим и отличалась, проработав в Истерли на протяжении тридцати лет: ее рабочий стол с компьютером и лампой с зеленым абажуром был девственно чист, книжные полки, в которых незаметно была спрятана другая оргтехника и папки аккуратно расставлены, как в библиотеки.

— …вет, — раздался голос в мобильном.

— Митч, — произнес Лейн.

— Ты прибыл с чеком по поводу залога?

— У меня проблема.

— Чем могу помочь?

Лейн закрыл глаза и черт побери удивился, что ему несказанно повезло иметь такого парня.

— Я вижу перед собой мертвое тело главного бухгалтера моей семьи.

Мгновенно голос заместителя стал выше:

— Где?

— У нее в кабинете в Истерли. Думаю, она покончила с собой… я взломал ее дверь.

— Ты звонил девять-один-один?

— Нет еще.

— Я хочу, чтобы ты позвонил сейчас же, пока я еду к тебе… чтобы они зарегистрировали твой звонок в журнале, и прибыла полиция, которая обладает соответствующей юрисдикцией.

— Спасибо, парень.

— Ничего не трогай.

— Только выключатель, как только я вошел.

— И не разрешай никому входить в комнату. Я буду через пять минут.

Лейн отключился и набрал экстренный вызов, блуждая взглядом по полкам, он поймал себя на мысли, что здесь была вся ее жизнь, собранная этой женщиной в маленьком кабинете.

— Алло, меня зовут Лейн Болдвейн. Я звоню из Истерли, — у особняка не было номера дома. — В доме произошла смерть... да, я точно в этом уверен, что она мертва.

Он прошелся по комнате, отвечая на вопросы, подтвердил свой номер телефона и повесил трубку.

Взглянул на стол, и помня наказ Митча, но ему необходимо было найти чековую книжку на хозяйственные расходы. Мертвец или нет, ему еще предстояло освободить Джину из тюрьмы.

Достав платок, он двинулся по восточному ковру и собирался уже открыть ящик в центре стола, но нахмурился. В середине кожаного бювара, с идеально ровными листами, словно выровненными по линейке... лежала флешка.

— Мистер Болдвейн? Мне еще следует что-нибудь сделать? — спросил мистер Харрис от двери.

Лейн взглянул на труп.

— Полиция уже в пути. Они не хотят, чтобы мы что-либо трогали, поэтому я ухожу.

Он забрал флешку, видно специально настолько явно оставленную Розалиндой на видном месте. Затем открыл ящик стола и достал в кожаном переплете восемь с половиной на одиннадцать чековую книжку, засунув ее в маленький внутренний карман пиджака.

Повернулся к главному бухгалтеру-контролеру. Выражение на ее лице было похоже на лицо Джокера с ужасной гримасой, которая еще долго будет ему сниться в кошмарах.

— Чем занимается мой отец в данный момент? — прошептал он себе под нос в смердящий воздух.