Короли Бурбона

21.

Уставившись в компьютер, стоящий у него на коленях и прокручивая таблицу Excel до конца, Лейну не нужно было складывать все колонки с цифрами, поскольку в самом низу, в правой колонке Розалинда выделила жирным общую сумму.

Он надеялся, что итог окажется — пятьдесят три млн. долларов.

Неа, на самом деле оказалось шестьдесят восемь миллионов четыреста восемьдесят девять тысяч двести сорок два доллара и шестьдесят пять центов.

$68,489,242.65.

Объяснения перерасхода тут же нашлось в соответствующей строке — затраты на Cartier и Tiffany от «Брэдфорд авиалиний», общества с ограниченной ответственностью, управляющее в корпорации всеми самолетами, а также пилотами, относящимися к кадрам непосредственно компании Брэдфордов, включая расчет зарплаты, как и выплатам персоналу самого поместья, напрямую связанным с домашним хозяйством. Но существовала также повторяющаяся запись, которую он не знал: WWB Holdings.

Уильям Уайатт Болдвейн Холдинг.

Вопрос все равно бы всплыл.

Но что это было?

Львиная доля уходила туда.

— Я думаю, мой отец..., — он взглянул на Лиззи. — Не уверен, но трастовая компания сообщила, что он поставил себя… и семью… в огромные долги. За что? Даже с учетом всех этих расходов, должна быть огромная масса наличных, поступающих на счет «Bradford Bourbon Company», которая является крупнейшим трендом на рынке.

— Компания по аренде..., — пробормотала Лиззи.

— Что с ней?

— Мы не заплатили, они звонили на прошлой неделе Розалинде, но она так и не заплатила.

— Интересно, кому еще мы должны?

— Чем я могу помочь?

Он посмотрел на нее, его мозг бурлил и работал, просматривая операции купли-продажи. — Позволить мне вникнуть в этот файл, думаю, хорошее начало.

— Чем еще?

«Боже, ее глаза стали синими, — подумал он. — И губы, ее естественно красные губы такой прекрасной формы».

Она что-то говорила, но он не слышал, словно вокруг него образовалась стена, поглощающая все звуки. Исчез также и ноутбук на его коленях и все раскрытые секреты, свечение экрана, таблица, столбцы цифр и букв, сейчас для ничего не существовало.

— Лиззи, — произнес он, обрывая ее.

— Да?

— Ты мне нужна, — он услышал хрип в своем голосе.

— Конечно, что я могу…

Он наклонился и прикоснулся своими губами к ее, быстро.

Она ахнула и отстранилась.

Лейн ожидал, что она взбрыкнет, отругает его. Возможно, вернется к романтики восьмидесятых годов и шлепнет его по открытой ладони.

Вместо этого, она поднесла пальцы и коснулась губ, закрыв глаза.

— Лучше бы ты этого не делал.

Черт побери.

— Прости, — он провел рукой по волосам. — Я не в себе.

Она кивнула.

— Да.

«Лучше не бывает», — подумал он. Его жизнь итак уже полыхала ярким пламенем на многих фронтах, так почему не добавить еще огня. Просто, чтобы помочь Аду побыстрее поглотить его.

— Я сожалею, — произнес он. — Я должен был просто…

Она набросилась на него с такой силой, что он чуть не отшатнулся. Его спасло только желание... порочная тяга, которая все время присутствовала к ней, для него она была всем, что наболело в нем за столько лет, пока они были в разлуке.

Лиззи прошептала ему на ухо:

— Похоже я не в себе.

Выругавшись, он обнял ее, усадив на колени, ноутбук соскользнул на толстый ковер… и отлично. Он захотел забыть, хотя бы только на мгновение, про деньги, отца и Розалинду.

— Прости, — сказал он нежно и повалил ее на кровать. — Ты мне необходима. Я просто... мне нужно быть в тебе…

Тук, тук, тук.

Они оба замерли, встретившись глазами.

— Что, — пролаял он.

Приглушенный женский голос из-за двери что-то сказал по поводу полотенца, Лейн тут же подумал, что дверь была не заперта.

— Нет, спасибо.

Лиззи оттолкнула его, он отодвинулся, и она смогла подняться на ноги. Между тем, горничная в коридоре продолжала говорить.

— У меня все в порядке. Спасибо, — грубо ответил он.

Его глаза следили за руками Лиззи, отдергивающими футболку и проводя по волосам.

— Лиззи, — прошептал он.

Она всего лишь покачала головой, обходя комнату и оглядываясь, словно хотела выпрыгнуть в окно, чтобы ее никто здесь не обнаружил.

Горничная продолжала что-то говорить за дверью, и он потерял терпение. Разозлившись поднялся на ноги, тихо подошел к двери и открыл ее, преграждая путь в свою комнату. За дверью стояла все та же блондинка двадцати пяти лет, которая была в коридоре, когда он спорил с Шанталь.

— О, здравствуйте, — она улыбнулась ему. — Как поживаете?

— Мне ничего не нужно. Спасибо, — раздраженно и грубо ответил он.

Стоило ему отвернуться, она тут же схватила его за руку.

— Я Тифании, с «ф» и двойным «ии» в конце.

— Приятно познакомиться. Извините, но…

— Я хотела бы войти и проверить вашу ванную комнату.

У нее появилась улыбка, а также положение ее тела изменилось, придвинувшись к нему и выставив одну ногу, словно она была на шпильках, а не в кроксах.

Лейн закатил глаза, поскольку у него не было слов. Женщина, которую он реально хотел всей душой, только что отстранилась от него, а этот кусок ириски решила, что она что-то может ему предложить?

Предложить тифании.

— Спасибо, но нет. Мне не интересно.

Он закрыл дверь прямо перед ее носом, у него уже не хватало сил быть вежливым, а он не собирался говорить ничего, о чем потом бы пожалел.

Повернувшись, он обнаружил Лиззи у окна. Она намеренно держалась в стороне, не желая видеть разыгрывающуюся сцену, скрестив на груди руки.

— Ты так искренне говорил, — хрипло сказала она.

— Когда я с тобой, я…

— С этой горничной.

— А почему я с ней не должен?

— Знаешь, что я ненавижу?

— Могу лишь представить, — пробормотал он.

— То, что она открыто сделала тебе предложение... а я до сих пор только и думаю, как бы сорвать с тебя одежду, словно ты какая-то игрушка, с которой я борюсь.

Его член дернулся в штанах.

— Не стоит бороться — я твой. Если хочешь прямо здесь и сейчас. Или позднее. Недели, месяцы, годы.

«Заткнись, — сказало его сексуальное возбуждение. — Просто заткнись, дружище».

— Я не влюблюсь в тебя опять, Лейн. Я просто не влюблюсь.

— Ты сказала это по телефону.

Лиззи кивнула и отвернулась от окна. День начал угасать, она прошествовала через комнату, явно направляясь к двери.

Черт…

Только не к двери.

На самом деле она не пошла к двери.

Лиззи остановилась напротив него, всматриваясь в его лицо, потом взяла его в ладони и приблизила свои губы к нему.

— Лиззи, — застонал он, облизывая ее губы.

Поцелуй быстро вышел из-под контроля, он не собирался упускать шанс. Обняв, он с такой силой толкнул ее к стене, что висевшая картина подпрыгнула, сорвалась с крюка и упала на пол, расколовшись. Ему было наплевать. Его руки проникли под ее одежду, дотронулись до ее кожи, двигаясь вверх, чувствуя ее груди.

Он никогда не думал, что снова сможет вот так дотрагиваться до нее, и хотя ему очень хотелось, все сделать медленно и чувственно, он не мог. Слишком отчаянно он хотел ее.

Он резко стал расстегивать ее шорты, вырвав с корнем кнопку. А затем скользнул рукой между ее бедрами, отодвигая ее хлопчатобумажные трусики от…

Лиззи хрипло окликнула его, чуть не заставив кончить. Он стал жестко ласкать ее, и она впилась пальцами ему в плечи.

— Заставь меня страдать, — прорычал он, пока она впивалась с силой ногтями ему в кожу. — До крови…

Он хотел, чтобы боль перемешалась с удовольствием, все, что происходило с отцом и его семьей, поднимало в нем тьму изнутри, делая более обнаженным… и он мимолетно задавался вопросом, может, из-за этого уехал его брат Макс. Он слышал кое-что о таких вещах, которые якобы Максвелл практиковал… или же это были только слухи.

Возможно, именно поэтому он чувствовал, что должен побороть темноту, иначе она поглотит его.

Он оторвал Лиззи от пола, наслаждаясь, как она сильно обхватила его руками. Сам чуть ли не сорвал молнию у себя на брюках, и его эрекция вышла наружу. Он разорвал пополам ее нижнее белье, а затем…

Он заревел, уткнувшись ей в шею, как животное, но совершенно не обращая внимая на издаваемые звуки. Ощущать ее мокрую киску было настолько приятно, что он был готов тут же кончить. Столько времени... так долго он мечтал о ней, и сожалел о случившемся, желая все сделать по-другому. И теперь он молился, чтобы остаться с ней: каждым своим движением в нее, он отматывал время назад, «заштопывая ее обиды и пытаясь починить ее душу».

Он хотел изъять из себя теперешнего все через что прошел, но память его тела оказалась сильнее. Намного сильнее.

Но именно это всегда и было особенностью Лиззи. За его жизнь со многими у него был секс.

Но ничто не имело значения,... пока он находился с ней.

Лиззи же не желала заглядывать слишком далеко в будущее.

Она отметила, что Лейн кончил в нее, испытывая совместный оргазм. Быстро, слишком быстро, все произошло очень быстро, перемешавшись с яростью, но дело уже было сделано, и на несколько минут их объединила общая волна удовольствия.

«Неужели они кончили вместе?» — удивилась она.

«Даааааа», — подумала она, судя по тому, как он дернулся внутри нее.

И тут она ощутила ... Боже мой, он пах так же, как и тогда. И его волосы стали еще мягче.

И его тело осталось таким же сильным, как она помнила.

Слезы появились у нее в глазах, и она зарылась лицом ему в плечо. Она не хотела, чтобы он увидел ее чувства… у нее итак было достаточно трудное время, чтобы разобраться в самой себе.

«Всего лишь секс, — сказала она себе. — Обоюдное физическое влечение». И только Господу известно, страсть, возникшая между ними, всегда была и никуда не испарилась… стоило ей только увидеть его, как влечение стало медленно воспламеняться.

Как и у него.

Хорошо. Допустим. Она не могла ему отказать в данном конкретном случае, хотя и должна была.

Независимо от того будет ли ее решение ошибочным в дальнейшем, сейчас она решила не думать об это.

Придя в себя, она опять поддалась его власти, прекрасно осознавая, что они по-прежнему связаны физически.

Взглянув на него, она глубоко вздохнула, он протянул руку и коснулся ее щеки.

Он казался в данный момент таким уязвимым.

Но прежде чем она успела спокойно, рассудительно что-то сказать, он начал двигаться внутри. Медленно, очень медленно, выход и вход, вверх-вниз. Она закрыла глаза и обмякла в его руках, с силой удерживающих ее у стенки. Часть ее находилась здесь и сейчас и хотела запомнить каждое его движение, задыхаясь от стеснения в груди и огня, бурлящего в крови.

Другая же часть готова была пуститься на самотек.

Боже, чувствовать его руки у себя в волосах, целующий так глубоко рот, его двигающиеся бедра вперед-назад. В ней он был дома, он вернулся домой во всех отношениях, ее тело так долго мечтало об этом.

И это была плохая новость.

— Лиззи, — хрипло произнес он. — Я скучал по тебе, Лиззи, сильно страдал.

«Не думай об этом, — говорила она себе. — Не слушай…»

В очередной раз она прокричала его имя, вспыхнувшее и прогремевшее у нее в голове, удовольствие заставило ее киску сжиматься вокруг его эрекции, когда он дернулся в ней, трахая и опустошая себя в нее, у стены.

Когда все закончилось, она рухнула на него, пытаясь восстановить дыхание.

— Это не может быть в последний раз, — простонал он, словно понимая, о чем она думает. — Не должно быть так.

— Как ты знаешь...

— Я не обвиняю тебя, — его глаза с отяжелевшими веками горели. — Я просто не хочу, чтобы это было…

— Лейн.

Стук в дверь заставил его дернуться и выругаться:

— Черт подери!

И учитывая, что он фактически не ругался, она невольно слегка улыбнулась.

— Что? — прокричал он.

— Мистер Болдвейн, — раздался из-за двери голос дворецкого. — Прибыл мистер Лодж и хотел бы с вами встретиться.

Лейн нахмурился.

— Скажите ему, что я занят.

— Он говорит, что это срочно.

Лиззи отрицательно покачала головой и попыталась выпутаться из его объятий, уже в который раз. Коснувшись ногами пола, она получила явное подтверждение, что они не использовали презерватив.

И да, сейчас все было слишком реально, она натянула свои шорты и поспешила в ванную. По крайней мере она сделала лучшее, скрывшись в ванной, чтобы Лейн мог спокойно поговорить с англичанином, стоявшим за дверью. Когда она вернулась, он был уже в брюках, расхаживая по комнате.

Она остановила его взмахом руки, прежде чем он успел что-либо сказать.

— Иди к нему.

— Лиззи…

— Если, хотя бы четверть из того, о чем ты беспокоишься правда, тебе необходимо к нему пойти.

— Ты куда?

— Не знаю. Думаю, мы можем попрощаться до завтра.

Но можно было все решить по-другому, а не так.

— Ты можешь остаться? — выпалил он.

Ее брови приподнялись.

— Остаться здесь... ты же не имеешь в виду здесь на ночь? Это безумие.

В этой семье, где персонал не имел права фактически пользоваться большей частью дверей, проснуться в кровати наследника династии Брэдфордов, было равносильно поиску нового места работы, но не в Истерли.

«Ну, конечно, — подумала она. — Хорошенькое же будет свидание с ним, когда она, выглядя совершенно изможденной и растрепанной, попытается сохранить все в тайне».

— Где хочешь, — сказал он. — В коттедже. Мне без разницы.

— Лейн, послушай… мы не сможем вернуться к тому, что было раньше, ты помнишь об этом? Я не могу тебе объяснить, почему сейчас это произошло между нами, но это не значит…

Он подошел к ней, притягивая для поцелуя, языком проникая в ее рот. Слава тебе Господи, она ответила на его поцелуй.

Хотя ее разум все время твердил «нет», ее тело играло по своим правилам.

— Это важно, — выдохнул он ей в губы. — Для меня это настолько важно, даже больше, чем моя семья. Ты слышишь меня, Лиззи? Вы всегда была и будешь самой важной для меня.

Он направился к двери, обернувшись через плечо… словно давал ей клятву верности, которую ей никто никогда не говорил.

Опустившись на край кровати, она взглянула на стену, у которой они занимались сексом. Картина, написанная маслом, разбитая валялась на полу, холст порвался и пошел трещинами, но она даже не подошла к ней, пытаясь оценить сотворенный ущерб. Она просто сидела, уставившись на картину, убеждая себя, что это не Божий знак, посланный ей свыше.

Некоторое время спустя она покинула его комнату, осторожно открыв дверь, прислушиваясь к звукам шагов и выглядывая в коридор. Все было тихо, она проскользнула в коридор и быстрым шагом направилась прочь.

Проходя мимо люкса Шанталь, находящегося немного дальше, она почувствовала запах дорогих духов.

Этого напоминания ей вполне хватило, хотя она и не нуждалась в никаких напоминаниях, почему ей следовало оставить их отношения.

Оставить, а не переходить к следующему, ничего не значащему пустому уровню.

И в этом ей следовало винить только саму себя.