Король ничего не решает

7.40.2 Куба либре и полная бачата

Конечно, ей понадобилась помощь — костюм всё ещё завязывался сзади. Она умылась и навела красоту, оделась как смогла, и позвала министра, он ждал за дверью. Завязав ей пояс, он сказал, что куртку принесут перед выходом, проводил её до двери в столовую и пошёл обратно, пообещав присоединиться попозже, она вошла сама.

Её появление вызвало волну внимания, эта волна сразу же разделила аудиторию на слегка мятых сотрудников министра, которые были рады её видеть, и спокойно-собранных мальчиков Даррена, для которых она была просто работой. Вера улыбнулась всем одинаково.

Выбежал Булат, проводил её к единственному свободному столу, радостно затараторил о том, как много классного он приготовил. Вера согласилась на всё, что он предложил, он заставил едой весь стол, она радостно потирала руки, нахваливала красоту сервировки, и изображала дикий голод, аж пока Булат не вспомнил, что у него там кипит, и не убежал. Она не собиралась ничего есть, паранойя по поводу отравы стала её постоянным ворчливым спутником, который критично оценивал всё, что она собиралась отправить в рот, и отвергал то, что теоретически можно незаметно отравить, а это почти всё.

Достав телефон, она принялась ждать Артура и выбирать тему для выступления, раздумывая, что его больше впечатлит — музыка, карта мира или фотографии. Интуитивно решила, что он визуал, открыла галерею, стала листать альбомы, выбирая что-нибудь впечатляющее. И как на зло, когда со спины подошёл Артур, на экране была их с Милкой фотография в купальниках.

Артур впечатлённо присвистнул, от чего Вера сделала возмущённое лицо и развернула телефон экраном вниз, Артур прикусил губу и поднял ладони, делая максимально невинное лицо, которое получалось настолько плохо, что Вера рассмеялась. Он сел напротив, пощупал тарелку и немного помрачнел, с невинной улыбкой указал на гастрономическую вакханалию в центре стола:

— Это ты всё себе взяла?

— Это Булатик был очень щедр, бери, что тебе хочется, — отмахнулась она, тоже делая вид, что собирается есть. Артур стал собирать себе новую тарелку, бросил хитрый взгляд на телефон, потом Вере в глаза, шёпотом спросил:

— Это та штука, которую ты Шену в лазарет передавала, когда он был неходячий и всех задалбывал?

— Да, это телефон. Он умеет фотографировать, — она включила камеру и сняла Артура, показала ему, у него слегка отпала челюсть. Вера открыла проигрыватель и включила одну из тех песен, которые понравились Анди, улыбнулась Артуру: — Ещё он умеет играть музыку.

Челюсть у него отпала окончательно, Вера рассмеялась и занялась тарелкой, раскладывая кусочки красиво, Артур немного пришёл в себя и спросил:

— Хочешь сказать, та картина, где ты и ещё одна девушка… это было?

— Да, это фото.

— Кто она? Выглядит опасно, — он изобразил шутливое обмахивание ладонью, Вера рассмеялась:

— О, да, она опасна. Это Милана, моя лучшая подруга, и она пипец опасна, как стихийное бедствие. Это был единственный отдых, который я позволила выбрать ей. Она сказала, что в этом году отдых полностью организовывает она, чтобы я вообще об этом не думала, она в состоянии справиться, с меня только деньги, загранпаспорт и купальник, остальное всё сделает она.

Артур уже начал жевать, поэтому молча изобразил лицо "и что тут странного?", Вера ответила:

— Просто, за год до этого, поездку организовывала я. Я изучила всю планету, где в какое время сезон, где какие достопримечательности можно посмотреть, какие рынки, что покупать, какие сувениры везти, я выучила разговорник и сохранила себе в телефон все маршруты всего транспорта, который нам может понадобиться, и даже сделала прививки от того, чем там теоретически можно заболеть, и Милку на прививку за руку отвела. Потом у нас было расписание, мы приехали, везде побывали и привезли сувениры, я торговалась с местными на их языке, они балдели и делали скидки, я ей рассказала, чего мне это стоило, она сказала, что это офигенно, и в следующем году её очередь.

Артур улыбнулся с лёгкой издёвкой:

— Она не выглядит человеком, на которого можно положиться, да?

— Ой, — Вера тяжко вздохнула и махнула рукой: — Я ей за неделю до отпуска напомнила, она сказала, что конечно же, у неё всё схвачено. Как потом оказалось, она напрочь обо всём забыла, но недели ей хватило на то, чтобы найти очень дешёвый тур в довольно дорогое, на самом деле, место. Она мне показала фотки отеля, сказала, что это супер-мега-эко-натуральный отель, там супер-мега-полезная еда и даже порошок стиральный без химии, и нам там будет офигенно, она всё узнала и всё продумала. Я спросила её, как у неё с местной культурой и языком, она сказала, что английского, естественно, хватит, это международный язык. Ага, я согласилась и неделю обновляла свой английский.

Артур улыбался с ожиданием глобальной подставы, Вера кивнула:

— Это был один из самых запоминающихся отпусков в моей жизни. Всё началось с того, что я узнала, что у нас самый дешёвый и самый отстойный рейс с двумя пересадками, туда и напрямую лететь 12 часов, а с пересадками и штормами вышло почти сутки, я думала, я сдохну. Ну ладно, прилетели. И тут в отеле оказывается, что единственный человек, который здесь говорит по-английски, это хозяин отеля, и он в отпуске. Учите местный, господа туристы. Я Милке высказалась, она мне сказала, что я скучная, унылая и нихрена не умею отдыхать, и мне надо расслабиться и плыть по течению. Я решила попытаться, тем более, что Милка в первый же день нашла себе феерически красивого чернокожего официанта, и всю неделю шарилась с ним где-то по кустам, я её почти не видела, офигенный у меня вышел отдых с подружкой.

— А ты себе чего не нашла негра?

— А у меня парень был, — Вера грустно развела руками, Артур заржал, Вера закатила глаза и пробурчала: — Танцевать с местными мне это, конечно, не мешало, но в столовку я ходила одна, Милка вообще не появлялась, я даже не знаю, что и когда она ела и где спала. Я принципиально не стала учить местный язык, да и, как оказалось, там для комфортного отдыха достаточно знать два слова — "куба либре" и "бачата", это бухло и танец. В любой непонятной ситуации — куба либре, и всё становится яснее, если всё уже ясно — то бачата, что тут ещё думать. А если бачата прошла хорошо, то почему бы и не куба либре. Хорошая страна, в общем, не заморачивается, и народ весёлый. Я утром вышла на пробежку, смотрю, парень идёт по отелю и поёт, хорошо так поёт, по-английски. Думаю — ну нифига себе, какая у них развлекательная программа интересная, да ещё и с утра. Взяла подпела. Он остановился и руки протягивает — "бачата?" Ну естественно, бачата, что ещё делать в семь утра? Потанцевали, он говорит — "куба либре?", я говорю — "а работать?" Он говорит — "маньяна", у них это значит "завтра, потом, не сейчас, никогда", одно такое универсальное, очень ёмкое слово. Это я потом узнала, когда решила всё-таки выучить их язык. Тогда я ему просто на слово поверила, что он может отойти. И по ходу дела оказалось, после второго куба либре, что он не певец, он садовник, его задача — подвязывать деревья, а поёт он потому, что… бачата. Потому что может, какая ещё нужна причина? Я ему говорю — "а нафига деревья подвязывать?" Он говорит — "Сэнди". Я не знала, что это, поэтому погуглила. Это такой способ найти любую информацию. И я узнала, что как раз сегодня в прогнозе погоды у нас ураган Сэнди, в моём мире ураганам дают имена, и шкалу мощности, у этого она была запредельная. И именно поэтому здесь отель полупустой и билеты такие дешёвые, отсюда даже хозяин уехал.

Артур перестал жевать, во всей столовой стало тише, многие развернули стулья в их сторону, чтобы видеть Веру лучше, она делала вид, что не замечает, и выступала только для Артура.

— Я пришла, Миланку разбудила, говорю — "Ты в курсе, кто такой Сэнди?" Она говорит — "Мне плевать, как его зовут, ты мне главное скажи, он красавчик?". Я говорю — "О, да, он красавчик. Он, блин, ураган. И он сегодня". Она говорит — "Ну ладно, тогда шляпу не надеваю, чтобы не сдуло. Я пошла тусить с Хулио, не скучай". Его звали не Хулио, она сама его так назвала, не спрашивай, почему. Хотя есть у меня идеи, но лучше тебе их не знать.

Артур изобразил лицо человека без фантазии, который, к тому же, не любопытен, потом рассмеялся и жестом пригласил продолжать, Вера продолжила:

— Я выхожу, в общем, в столовку, сажусь у окна, и тут за окном тропический ливень такой, стеной, с грохотом, как будто камни с неба посыпались. Пройти из ресторана обратно в бунгало вообще никак, там на метр ничего не видно, просто какая-то каша из ломаных веток, вспененной воды и вставшей дыбом земли. Я сижу охреневшая просто в шоке, подходит официант, спрашивает, что подать, чем помочь. Я говорю — "Чё за хрень за окном?", он улыбается — "Сэнди". Я говорю — "И чё делать?", Он говорит — "Бачата?" Я говорю — "Вы тут все с ума посходили?" Он на меня с сомнением посмотрел, повздыхал, и сказал — "Куба либре там". Ну, чё делать, пошла за куба либре, там уже все пляшут бачату. Такие пофигистичные все, там деревья валятся в трёх метрах, ветер воет так, что музыку не слышно, а они поют. Я бармену говорю — "Чё поют-то?" Он говорит — "Так музыку не слышно, как бачата-то без музыки? Куба либре ещё, может быть?" и рома в мой бокал доливает. А я смотрю в окно, потом на бармена, потом опять в окно, опять на бармена, он улыбается, такой красивый, зараза, они там все красивые. Говорю — "Да хрен с ним, в общем-то, с этим Сэнди, пошли бачата". Потанцевали мы, Сэнди кончился, негры часть упавших деревьев с дорожек ногами в стороны отпинали, на остальные сказали "маньяна", вокруг разруха, крыши кусками валяются, негры пляшут, поют. И чё-то меня таким дзеном накрыло. Иду, дышу себе, думаю — всё-таки неплохо мы с Милкой съездили, куба либре вполне ничего, и бармен танцует хорошо, и улыбается так, зараза… И тут это очаровательное создание берёт, ко мне наклоняется, и ласково так рукой по волосам проводит. А потом показывает мне на ладошке своей розовой воттакенного зелёного многолапого жука, который глазами вращает и хелицерами вот так вот делает, — она изобразила руками хелицеры, Артур отложил вилку, Вера продолжила: — А негр улыбается и говорит нежно так: "Ядовитый", и в кусты его бросает. А я думаю — ну вот, сцуко, это слово ты по-английски знаешь! А он мне на тропинку в джунгли показывает и с намёком говорит — "Бачата?" Блин, ты туда только что чудовище ядовитое выкинул! Я говорю — "Иди ты туда сам бачата, а я домой спать как-нибудь". Прихожу в номер, включаю свет, а там эта тварь с хелицерами прямо над кроватью на потолке сидит. Я думаю — фиг тебе, во мне уже столько куба либре, что мне до бачаты, я никуда отсюда не выйду. А там гекконы жили в комнате, местные мини-драконы, я когда в первый раз увидела, охренела конечно, но нам негр, который двери открывал, так мило на них показал и рукой махнул, типа — это ничего. Я погуглила — они обычные ящерицы, только с присосками на пальцах, не летают, не кусаются, и вообще безобидные, решила — хрен с тобой, ты тут живёшь, я тут гость, я не буду тебя трогать, живи. Он вёл себя прилично, сверчал по ночам тихонько, на кровать не лез, в тапки не гадил, я привыкла не обращать на него внимания. И тут я сижу за ноутом, и мне с потолка на клавиатуру падает эта зелёная ядовитая хрень, рядом падает геккон, хватает её и начинает с хрустом жрать, прямо посреди клавиатуры. Я смотрю на него и думаю — "я буду звать тебя Джек".

В толпе раздавались голоса и смех, Артур улыбался, Вера переложила несколько кусочков на тарелке, и продолжила выступать, листая фотки.

— Потом я узнала, почему отель супер-эко. Потому что он, блин, в джунглях! Там вся эта живность из джунглей ходит, как у себя дома, причём, живность такая же пофигистичная, как и негры. Иду как-то из столовки, тут на краю дорожки птица сидит, киви. Она с мелкую курицу размером, без крыльев, глаза вылупила, сидит такая, смотрит на мою булочку. Я думаю — жалко её, ножки тоненькие, крыльев нету, как она вообще такая убогенькая, безнадёга ходячая. Дала ей кусок булки. Она её схватила и шустро куда-то в джунгли учапала. А мне в комнату не хотелось, я остановилась, думаю, посмотрю, как она будет есть, никогда не видела, как едят бескрылые птицы. А она взяла мою булку и в болотце кинула. Думаю — ах ты ж курица неблагодарная, попросишь ты у меня ещё, я тебя запомнила. И тут эта хрень становится у болотца, и пристально на хлеб смотрит. Вокруг хлеба начинают плавать рыбки. Она этих рыбок по одной ловит и ест. Думаю — ах ты ж хитрая жопа, ну ладно, завтра подходи, помогу тебе закормить место. Всё по науке. О, вот она! — она нашла фото киви и показала Артуру, он кивнул и продолжил жевать, она перелистнула дальше, показала следующую:

— А это их банк. Там настолько безалаберно всё сделано, мне казалось, что у меня в стране бардак, но там вообще пипец. Пошла я в банк, значит, потому что меня к поездке готовила Милка, она ценами не интересовалась, она в любой ситуации в первую очередь находит того, кто будет платить, и больше ничего не ищет. Какие, нафиг, экскурсии, если она уже нашла себе Хулио? А я хотела на экскурсии, но они оказались гораздо дороже, чем я думала, поэтому я пошла искать банк. Нашла, международный. Вроде бы, серьёзная организация. Ага, щазже. Захожу, там администраторша такая красотка, знает английский, я думаю — слава богу, говорю ей — "Мне надо снять деньги с карты и поменять валюту", всё такое. И тут по радио начинается песня. И администраторша так… локтями продолжая опираться на стол, со стула приподнимается и начинает пританцовывать и петь. И остальные все, вот все вокруг начинают петь. А я смотрю вокруг и думаю — "Вера, поздравляю, ты в жопе мира. Скажи спасибо, что они хотя бы одеты, а не в набедренных повязках и с копьями". Не, чисто эстетически, я была бы не против, но… О, зацени, — она открыла следующую фотку и показала Артуру: — Повар. Не актёр, не администратор, не ведущий мероприятий, просто повар. И они там все такие. Я через время поняла, каким образом Милка выбирала страну, она просто загуглила страну происхождения своих любимых чернокожих актёров. Каждому своё, кому архитектура, кому Хулио. Не, я не расстроилась, по итогу. Я не жалею. К концу недели у меня всё было прекрасно. Я освоила два главных слова, меня уже знал весь отель по имени, у них есть слово "прима-вера" — весна, легко запомнить. Я вечерами подходила к красавчику бармену, говорила — "Мне двойную куба либре для меня, и вон ту зелёную хрень с хелицерами для моего друга Джека. Упакуй и пойдём танцевать бачату". Там любой человек может оставить любой пост, потому что бачата. Это норма. Потом уезжали, и оказалось, что у них запрещено вывозить из страны ракушки, а мне бармен одну подарил. Там феерический штраф, но я об этом не знала, я туда ехала подготовленная Милкой. И мы стоим на проверке в аэропорту, во мне прощальных куба либре уже столько, что я люблю эту страну и не хочу уезжать, мне охранник говорит — "Ракушка, нельзя, а она вот она, в чемодане, что делать будем?" А я знаю только два слова, что делать, и поэтому… "Бачата?" Он как заржал, и пошёл со мной танцевать. С нами станцевало пол-очереди, потом нам сказали "маньяна" и отпустили, у них очень серьёзно соблюдаются законы. Я Милке сказала, что это был первый и последний раз, когда она мне организует отдых, она сказала, что ей лично всё понравилось, и она не виновата, что у меня не хватило мозгов поссориться с парнем перед вылетом. У неё хватило, поэтому незнание языка ей не помешало. Её с местными очень сблизило родство менталитетов, у неё даже имя созвучно с их Милана-маньяна. Хорошо, в общем, отдохнули. О, это Джек, — она показала ему геккона, Артур сделал страшные глаза, Вера рассмеялась, качая головой и вздыхая: — Никогда больше ни ногой в эту страну, я себе поклялась. Хотя язык чуть-чуть подучила, на всякий случай. А то английский, это конечно хорошо, но случаются проколы.

— А что это за язык?

— Самый известный, во всех странах. Английская империя когда-то захватила полмира, на их языке происходит любая международная дипломатия, на нём написаны все вывески, его знают везде. Ага, кроме здесь. Неграм пофиг на международную дипломатию, если им становится не пофиг, они прибухивают, танцуют и их попускает. Полезный навык, но лично ко мне он приходит только после второго куба либре, с другими напитками не работает, я пробовала. Правда, с куба либре тоже почему-то перестало работать за пределами той страны, я так подозреваю, что дело было в бармене.

Артур улыбался и выскребал последнюю тарелку, кивнул на Верину, спросил:

— Ты чего не ешь?

— А болтаю много потому что, — она весело отмахнулась и сделала вид, что собирается поесть, улыбнулась Артуру: — Ты теперь рассказывай, твоя очередь.

— Некогда мне, — вздохнул Артур, глядя на часы, — работы много, меня отпустили на пять минут, уже пора бежать. Но я буду должен историю.

— Смотри, я запомнила, — шутливо погрозила пальцем Вера, он улыбнулся и ушёл. На его место сел министр Шен, с лёгкой укоризной улыбнулся и шёпотом спросил:

— А мне Джека покажете?

Вера молча протянула ему телефон, он посмотрел, вздохнул и вернул, кивнул на её тарелку:

— Доедайте и пойдём.

— Я говорила, что не голодная.

Он медленно глубоко вдохнул, но промолчал, мрачно спросил:

— Идём?

— Идём.

Он встал и подозвал парня с курткой, помог Вере одеться, раздал распоряжения и передал её телохранителям, пообещав присоединиться попозже.