Король ничего не решает

7.41.11 Знакомство с Хань Йоко

Прошло чуть больше часа, Вера перевела ещё несколько страниц и нарисовала на полях колье и серьги в стиле иллюстраций, мальчик в книге начинал вызывать уважение — он не сдавался и мыслил стратегически, она готова была поставить на то, что тигра он в итоге победит. В очередной раз пообещав себе "ещё страничку и спать", она внезапно услышала шум в библиотеке и встала, пытаясь угадать, кому принадлежат эти лёгкие и очень быстрые шаги. Вошёл Даррен, слегка бледный и смущённый, жестом отмёл все вступления и тихо сказал:

— Без любезностей, у нас ЧП.

— Что случилось?

— Шена поймала сестра, они сейчас разговаривают, он передаёт по наушнику непрерывный сигнал бедствия.

— Телепорт организуете?

Он кивнул и шагнул к ней, поворачивая амулет-шарик. Они оказались во втором зале "Чёрного кота", Даррен быстро подошёл к барной стойке и указал взглядом на зал за стеклом:

— Вон они, у входа, слева.

Вера увидела стог шёлка и пышную причёску со знакомыми украшениями, посмотрела на Даррена:

— У вас есть план?

— Вы — мой план, — он посмотрел на неё со смесью иронии и усталого цинизма, — каждая секунда разговора с родственницами может стоить Шену больших денег и проблем, он им не отказывает, никогда и ни в чём, поэтому вам достаточно заставить её заткнуться. Как можно раньше.

Вера усмехнулась, взяла из подставки на стойке чайную ложку, и пошла в первый зал, громко стуча каблуками.

Когда она вышла, на грохот каблуков обернулась часть посетителей, когда начала насвистывать песенку убийцы из "Убить Билла", головы подняли все. Стало очень тихо, Вера шла всё медленнее, насвистывая всё тише, смотрела в глаза министру Шену, который смотрел на неё как на ураган, разрушительный и впечатляющий.

Вера подошла вплотную к сидящей спиной цыньянке, наклонилась к самому уху и шепнула:

— Привет.

Девушка истекала страхом и раньше, но после этого слова начала мелко дрожать. Вера взяла чайную ложку за широкую часть, и нежно провела тонкой частью по шее цыньянки, сбоку, спереди, опять сбоку. Девушка вдохнула, чтобы что-то сказать, Вера шепнула ей на ухо:

— Ш-ш, давай не будем делать глупостей? Ты меня не знаешь, я тебя не знаю — зачем портить такие прекрасные отношения? Я сегодня добрая и щедрая, и дам тебе возможность тихо и скромно уйти отсюда своими ногами, совсем не больно. Круто я придумала?

— Да кто ты такая?! — девушка наскребла в себе сил на эту фразу, хотя прозвучала она как полузадушенный хрип, но Вера оценила. Убрала ложку в карман, обошла стол и села рядом с министром Шеном, взяла его чашку и сделала глоток, улыбнулась цыньянке:

— Я Зорина Вероника Владимировна, из бездонных рудников. А ты кто такая?

— Я — наследница Хань! — задрала носик девушка, Вера быстро окинула её взглядом — она могла бы и не представляться, по ней было видно, что она сестра Йори — тот же нос, те же узкие чёрные глаза, та же нарисованная ветка в углу глаза.

«И те украшения, которые я видела на воровке во дворце наследника, ха.»

— Которая по счёту? — прищурила один глаз Вера.

— Вторая! И я не буду разговаривать с безродной самозванкой, это недостойно!

— А воровать у собственного брата достойно? — по секрету шепнула Вера, цыньянка замерла, еле слышно прошипела:

— Что ты несёшь? Как ты смеешь?

— Ну же, вспоминай, наследница Хань, — ласково улыбнулась Вера, напевно шепча: — Гадкий моросящий дождик, лужи на дорожках ко Дворцу Наследника, холод, сквозняки… — она наклонилась ближе и резко крикнула: — И крыса!

Цыньянка взвизгнула и закрыла лицо руками, сжимаясь и отшатываясь, Вера медленно рассмеялась, откидываясь на спинку лавки и отпивая чая, подождала, пока наследница возьмёт себя в руки и сядет ровно, тихо сказала:

— А я слышала, два дня подряд носить одни и те же украшения неприлично.

— Это было позавчера! — возмутилась цыньянка, министр хлопнул себя по лбу, Вера рассмеялась, наследница прикусила губу и густо залилась краской, Вера тихо сказала:

— А ушла бы сразу, это осталось бы между нами. Не жалеешь?

Цыньянка молчала, Вера придвинула себе большой поднос с чайным набором, конфетами и печеньем, взяла одно, полюбовалась, посмотрела на девушку напротив:

— Как, ты сказала, тебя зовут?

— Я тебе не представлялась, — дрожащим голосом ответила цыньянка, безуспешно пытаясь сохранить лицо, но с дрожащими губами это выглядело глупо. — Я не буду с тобой разговаривать, я пришла не к тебе, уходи, ты здесь лишняя.

— А если не уйду, что ты мне сделаешь? — заинтригованно улыбнулась Вера, — на дуэль вызовешь?

Девушка побледнела, потом на щеках проступили лихорадочные пятна, губы напряглись, как будто сдерживали то самое опасное "да", после которого дороги назад уже не будет, Вера улыбалась всё соблазнительнее.

— Ну? Что ты сделаешь? — она отправила печенье в рот, запила чаем, указала глазами на чашку цыньянки: — Обольёшь меня чаем? Бросишь в меня печенье? Заплачешь? — цыньянка дышала всё чаще, Вера рассмеялась и изобразила плаксивый голос: — "Мама, эта тётя меня обижает!" Или нет, лучше сестра! "Йори, эта нехорошая девочка меня не боится, побей её!" А Йори такая: "Ну знаешь, я ещё раз персиком в голову не хочу", и ушла. Что с лицом, детка? Неужели я угадала?

— Заткнись, тварь, — прошипела цыньянка.

— А то дуэль, да? — с надеждой улыбнулась Вера, цыньянка молчала, Вера изобразила задумчивость: — А может, это я тебя вызову? Ты меня тварью назвала, очень-очень оскорбительно. Я сегодня такая чувствительная, — она изобразила обмахивание ладонью, цыньянка усмехнулась, задирая нос:

— Я наследница Хань, я никогда не приму вызов от безродной самозванки.

— Ну так вызови меня сама, — Вера доела печенье и взяла из подставки резную бумажную салфетку, вытерла пальцы, улыбнулась цыньянке: — Да брось, ты же этого хочешь. Только представь — Восточная площадь, влажные камни в солнечных лучах, свежий морозный воздух, только я и ты, и старое доброе насилие, незамутнённое и безгрешное, потому что взаимно желанное, страстно и нежно, господи, я почти чувствую этот запах! Вызови меня на дуэль, а?

Девушка сжимала губы изо всех сил, Вера рассмеялась как сумасшедшая, скомкала салфетку и жестом фламенко бросила ей в грудь:

— Вызови, — взяла следующую салфетку и бросила в лицо, — ну вызови. Ну давай, ты же хочешь. Как смеет какая-то Призванная так себя вести с самой наследницей Хань? — в грудь цыньянке полетела ещё одна салфетка, девушка кусала губы и сверлила Веру ненавидящим взглядом, Вера улыбалась: — Подумаешь, какие-то бездонные рудники! Вот дом Хань — это да. Или уже не "да"? — она наклонилась ближе и подозрительно прищурилась, склоняя голову набок: — Наследница Хань, как там дом? Всё нормально, всего хватает? Знаешь, иногда лучше прямо сказать, а то, если припереться без приглашения к соседям одолжить до зарплаты, можно внезапно нарваться на что-нибудь покрупнее… крысы!

Цыньянка опять взвизгнула, Вера рассмеялась, поставила салфетницу на стол и добродушно улыбнулась трясущейся наследнице:

— Иди, хватит с тебя.

— Ты не смеешь меня отпускать, — процедила девушка, — кто ты такая, ты вообще… ты пыль под моими ногами! Ты червь!

— Крыса!

Цыньянка взвизгнула, опять, точно так же, Вера рассмеялась, девушка вскочила и швырнула в неё салфетку, сквозь слёзы визжа:

— Тварь! Ты сдохнешь, я убью тебя, завтра в полдень! Я — маг, съела?! Я тебя по площади размажу, тварь… Ты безродная… — она заливалась слезами и задыхалась в рыданиях, Вера улыбалась ей, как самому долгожданному гостю:

— До завтра, милая. Закажи портрет, пусть мир запомнит тебя красивой. Пока, — она помахала ей ручкой и взяла себе ещё одно печенье, цыньянка постояла молча пару секунд, глядя красными глазами на министра Шена, Вера на него не глянула ни разу, но боковым зрением видела, что он сидит прямо и не двигается. Он не пошевелился, цыньянка вышла из-за стола и быстро пошла к выходу, там хлопнула дверь. Вера отпила чая и вернула чашку, посмотрела на министра, он сидел ровно и медленно глубоко дышал, глядя в пространство перед собой.

Вера достала из кармана ложечку и посмотрела на неё с нежным восхищением, объявляя, как тост:

— Как сказал бы мой мудрый бро, Кан Двейн Старший: "Добрым словом и чайной ложкой можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом". Да?

Она улыбнулась министру, он медленно поднял на неё глаза, в которых был искрящийся коктейль из возмущения такой наглостью и восхищения этой наглостью. Взял чашку и тихо сказал:

— Это была бесплатная помощь?

— Сегодня — да, но завтра будет платно. Вы готовы к этому?

— С удовольствием. Назовёте цену?

— Как только сама её узнаю, после боя. Если я его не переживу, заплатите Анди миллион в фонд имени меня.

— Хорошо, — он отпил чая и задумался, усмехнулся: — А если бы я сказал, что не готов платить, что бы вы сделали?

Вера равнодушно пожала плечами:

— Извинилась бы, она до завтра остынет, включит мозги, прикинет свои шансы, и если я подарю ей возможность уйти с площади без боя, она радостно за неё ухватится.

— Вы же не умеете извиняться?

— Совру, врать я умею.

— А если она не примет извинения?

— Тогда это будет моя проблема, — улыбнулась Вера, — но я не думаю, что её МДР меня сильно впечатлит, вряд ли у неё много практики.

Министр рассмеялся, закрывая лицо руками и качая головой, прошептал:

— Вера, боги… Вы демон, чёртов демон из бездонных рудников, из пучины ада, как?! Как вы за несчастный месяц в этом мире превратились в вот это?! — он очертил бессильным жестом её всю, она усмехнулась и смерила его взглядом:

— С кем поведёшься, от того и наберёшься.

Он перестал улыбаться, она встала:

— Пойду я, поздно уже.

Он встал и придержал её за рукав:

— Я вас телепортирую.

Она остановилась, он жестом приказал персоналу убрать со стола, ещё что-то непонятное приказал кому-то по ту сторону стекла за барной стойкой, повернулся к Вере и достал амулет для телепортации.

Они переместились на третью квартиру, Вера в который раз окинула взглядом бардак на столе, министр тихо сказал в пространство:

— Я буду спать в лазарете.

— Волшебных снов.

Он молчал и тоже смотрел на стол, Вера посмотрела на него, с невесёлой усмешкой добавила:

— Если что, звоните, расскажу вам, что все отдыхают, и вам бы не помешало.

— Это такая жестокая шутка, или я правда могу?

— Я не шучу с такими вещами. Вы правда можете.

— Спасибо. — Он наконец-то отвёл взгляд от стола и посмотрел на Веру, ровно добавил: — Я действительно могу позвонить.

— Звоните, — кивнула Вера. Он кивнул в ответ и пошёл к порталу. Остановился на полпути и обернулся, спросил чуть более живым тоном:

— Вы не считаете, что это странно?

Вера спокойно качнула головой:

— У меня есть друг, был в моём мире, с паническими атаками. Это приступы немотивированного сильного страха. Я про это столько читала, что такое ощущение, что у меня самой были. У меня даже приложуха в телефоне есть, для него держу, там всякие дыхательные упражнения. Ни разу в жизни не пригодилась, при мне у него не было приступов, но он рассказывал. Человек с этой фигнёй совершенно в ней не виноват, это такая же болезнь, как кашель или аллергия. Никто не виноват в том, что болеет. Болеть не плохо, плохо не лечиться. И если способ сделать лучше есть, а человек этим способом не пользуется, потому что… маньяна, не знаю, почему, то это как раз плохо. Если способ работает, пользуйтесь им.

Министр кивнул и задумался, всё ещё не спеша уходить, Вера стояла на месте и смотрела на книжные полки. Министр спросил:

— Вам не сложно?

— Нет.

"Дзынь."

Он грустно усмехнулся, Вера поморщилась:

— Я это переживу. Будем считать, что я отдаю долг за телепортацию, за те времена, когда вы ещё помогали.

— А почему это перестало работать? Я слышал от специалистов Даррена мнение, что вам легче, если вы рядом с тем, кому доверяете, — он попытался посмотреть ей в глаза, она сделала всё, чтобы у него это не получилось.

— Я слышала это от Кайрис. Это теория. Одна из.

— И что вы думаете?

— Всё может быть.

— Вы мне доверяли?

— Был такой грех.

— И перестали.

— И такой был.

— Когда?

— А вы не помните?

Он задумался, предположил:

— Когда я пришёл с запахом чужих духов.

Вера качнула головой:

— Когда я сказала убрать руки, а вы не убрали.

— Всего лишь?

Вера посмотрела на него — он выглядел удивлённым, возмущённым и озадаченным, она невесело усмехнулась и развела руками:

— Вот такое вот "всего лишь", которое меняет всё.

Он опустил глаза, она пошла к выходу, он сказал ей в спину:

— Простите.

Она полуобернулась и махнула рукой:

— Прощаю.

"Дзынь."

Министр посмотрел на "часы истины", но их было не видно под завалами вещей на столе, Вера равнодушно пожала плечами:

— Это просто словесная формула взаимного вранья, которое ничего по сути не меняет, но создаёт иллюзию, что всё нормально, и позволяет сохранять нормальные рабочие отношения.

— "Рабочие отношения".

— Ага.

— Вера… я не знаю, что сделать, чтобы вернуть всё как было.

Она смотрела в стену, не ощущая вообще ничего — он опять был в амулете.

«А я вам говорила, что ненавижу это. Буквально вчера. И Кайрис говорила. Но нет, господин министр слышит только то, что ему удобно слышать. И зачем тогда вообще что-то вам объяснять? Как со стенкой. Но стенка хотя бы не использует мои слова потом против меня.»

— Я тоже не знаю. Если будут идеи — приходите, обсудим.

— Если у вас будут идеи, тоже приходите, обсудим.

Вера кивнула с физиономией "этого не будет никогда", равнодушно сказала:

— Спокойной ночи, — и пошла дальше к выходу. Уже в дверях услышала голос министра Шена:

— Было бы прекрасно.

Она не остановилась, он больше ничего не сказал.