Король ничего не решает

7.39.13 Чай с пожарными

Во дворце Кан шёл дождь. Мелкие частые капли шуршали по граниту, покрытому тонкой плёнкой воды, она быстро и равномерно уходила в специальные желоба по бокам от лестницы, текла вниз, соединяясь с другими потоками и усиливая шум до плеска порожистой реки. В самом низу ручьи вливались в реку, вытекающую из-за Дворца Знаний, пересекающую двор и уходящую в сторону Дворца Наследника. Она посмотрела вниз, на реку, на перекинутые через эту реку мосты, один широкий в центре и два поуже по бокам. Дальше тянулась площадь, разделённая крупными квадратами серого гранита, упиралась в центральные ворота, запертые на засов, с маленькой приоткрытой калиткой. Уйти?

Она посмотрела в другую сторону, на красные ворота, насквозь мокрые, и оттого как будто грязные и старые, на потёки ржавчины под гвоздями, на замок, от которого не было ключа у главы дома. Под воротами устало от безысходности скулил волк, насквозь мокрый, он почему-то не уходил, а сидел в самом центре, упираясь в ворота лбом и прижав уши. Она посмотрела вверх и поняла, почему — над воротами был козырёк, с него текла вода, но на голову волка попадало всё-таки меньше, чем на хвост. Она знала другой путь.

Свернув вправо, она быстро пересекла двор, остановилась перед круглым порталом на территорию Дворца Наследника, дракон наверху показал ей зубы. Она задрала хвост и вошла — она здесь уже была, её сюда пригласили, имеет полное право.

Даррен держал её за руки и внимательно смотрел в глаза, Вера кивнула ему и отодвинулась, он посмотрел на часы, шёпотом сказал телепортисту:

— Двадцать семь. Это плохо?

Телепортист неоднозначно двинул плечами, у Веры на груди завибрировали "часы" — телепортист врал, он знал, что это плохо.

«Даррен тоже знает, сто пудов. Делает вид, что не знает, и умело врёт "часам", но он знает, скорее всего, куда больше меня. И он знает, что время телепортации зависит от того, насколько я доверяю тому, кого держу за руку, и теперь он знает, что я ему не доверяю. Впрочем, он это и так знал.»

— Госпожа Вероника, — он смотрел на неё, она делала вид, что всё ещё слегка не в себе после телепортации, кивнула, он сказал: — Я послал за Кайрис, но она пока занята, придётся подождать. Можете ходить по всем этажам, тут безопасно. Я вас оставлю, в компании ребят, на всякий случай. И на всякий случай, ребята при исполнении не едят, не пьют и не разговаривают.

Вера усмехнулась и кивнула:

— Окей.

Даррен обменялся взглядами с одним из мальчиков, кивнул и ушёл. Вера осмотрелась — они стояли у стойки во втором зале, столы были пусты почти все, а за занятыми сидели какие-то невнятные фигуры. Зато по ту сторону прозрачного зеркала она рассмотрела компанию пожарных, с которыми отлично пообщалась в прошлый раз, и решительно пошла к ним. Самый весёлый и болтливый из них, который ей в прошлый раз понравился больше всех, сидел к ней лицом и сразу её узнал, радостно поднял ладонь, она улыбнулась и подошла, кивнула всем за столом:

— Привет. Господа герои отдыхают?

— А то! — улыбнулся во все зубы её любимчик, отпихивая задницей сидящего рядом с собой, чтобы освободить Вере место: — И ты садись отдохни, а то ходят слухи, ты сегодня поработала на славу.

— Спасибо, — Вера села, положила ладони на стол, ощущая кожей тепло рук человека, который только что здесь сидел, было в нём что-то родное, неуловимое, но необоснованно прекрасное. — Меня Вера зовут.

— А меня — Макс, — пожарный протянул ей крепкую ладонь, радостно потряс, представил остальных ребят, улыбнулся хитренько: — А ты, получается, не только святая, а ещё и Призванная?

— Есть такой грех, — шутливо вздохнула Вера, он заулыбался ещё хитрее:

— И что ты можешь?

Вера сделала значительный вид и стала загибать пальцы:

— Бить людей, пить чаёк и рассказывать охренительные истории. Что из этого тебе интересно?

— Истории, конечно!

— Тогда тебе придётся угостить меня чаем.

— Чаю госпоже святой! — гаркнул в сторону кухни Макс, парни за столом рассмеялись, Вера тоже — они заражали своей энергией силы, уверенности и расслабленности, как будто были людьми с чистой совестью, которые сегодня отлично поработали и теперь с полным правом отдыхают. Она ещё раз осмотрела лица — парня с засосом среди них не было, хотя количество людей за столом было такое же.

«Заменили или сам ушёл? Надо спросить, но не их.»

Чай принесли почти мгновенно, в пузатом чайнике цвета прошлой эпохи, на нём были маленькие царапины, сколы и энергетический шлейф множества людей, которые сидели за такими же столами и болтали так же весело, много-много лет, в этой самой таверне. Макс налил ей чаю в маленькую чашку из комплекта, громко спросил, кому ещё, но ребята отказались, и он налил только себе, быстро выпил половину и выдохнул:

— Ух! Хорошо. Тебе хорошо? Рассказывай тогда.

— Спрашивай, — кивнула Вера, поднося чашку к носу — чай пах лимоном, яблоком и мятой.

«Отличный способ забить запах яда. Надо привыкать пить что-то безвкусное, бесцветное и без запаха. Воду из крана, например. Из ладоней. А лучше даже из душа. Или из туалетного бачка. Никому же не придёт в голову травить воду в бачке, да? Это было бы очень дорого. Яд же дорогой? Хотя, тут все богаты, уж на ядах экономить не будут.»

Макс допил и налил, сделал ещё глоток и сказал:

— Рассказывай, какой у тебя мир?

— Большой, — с улыбкой пожала плечами Вера, — семь континентов, летающие железные птицы, самоходные телеги. Магии нет.

— Нет магии? — округлил глаза он, Вера кивнула, он присвистнул, спросил: — А как вы пожары тушите?

— Смотря где.

— В шахтах.

— О, это большая тема, — вздохнула Вера, — там много тонкостей, много разных стратегий, в зависимости от пожара — что горит, где, почему, есть ли люди, есть ли оборудование под напряжением, есть ли возможность герметизировать, есть ли возможность протащить оборудование. — Она заметила, что все парни перестали есть и смотрят на неё очень внимательно, невинно улыбнулась и призналась: — У меня дружище служил горноспасателем, в военизированной пожарной части, называл свою работу "все оттуда, мы — туда".

Парни заулыбались, Вера продолжила:

— Его часть специализировалась на самой жести, где узкие проходы и большая глубина.

— Насколько большая? — спросил один из ребят, Вера качнула ладонью:

— Тысяча.

— Локтей? — неуверенно уточнил парень.

— Метров. Это вот столько от пола примерно, — она показала ладонью высоту, увидела, как к ним оборачиваются люди за соседними столами, кто-то переспросил с недоверием: "Сколько?!", кто-то встал и пошёл в их сторону. Стол мигом окружили специальные мальчики, чем привлекли дополнительное внимание, из-за этого начало подниматься всё больше людей, подсаживаться ближе, изучать Веру внимательнее.

Макс сидел довольный и наливал себе третью чашку чая, впечатлённо округлил глаза:

— Нифига себе, если честно. Как они туда спускаются?

— Сначала на лифте, там вот такая штука строится… — она начала объяснять, сначала на пальцах, потом подключила чашки и отобранные у соседей вилки, потом ей кто-то дал блокнот и стало вообще мармеладно. К тому моменту, как у Макса кончился чай, она почти доставила шахтёров на рабочее место, поверхностно пройдясь по натяжной станции тросов лифта и прокладке железнодорожного полотна, труб принудительной вентиляции и проводов электроснабжения. Чай остыл, толпа вокруг уплотнилась до неприличия, Вера с завистью понаблюдала, как Макс заказывается ещё один чайник и сходу опрокидывает в себя полчашки чая, и тоже решилась сделать глоток, взяв себе новую чашку. Горячая волна пробежала по горлу и осела в животе, мигом наполняя всё тело ощущением блаженного печного жара в морозный день, когда за окном воет ветер, а ты сидишь в жарко натопленной кухне, а над печкой сушатся мелко нарезанные яблоки, стало обалденно хорошо. Макс полистал её блокнот с кривоватыми схемами, медленно качая головой, усмехнулся:

— Нет, я могу поверить, что это где-то есть, я вообще доверчивый. Но я не могу понять, откуда ты всё это знаешь?

Вера отмахнулась:

— В моём городе все это знают, хочешь не хочешь, а слышишь это постоянно, видишь по телику, в газетах, от соседей и в новостях. У нас самый лучший уголь в мире, и чуть ли не самые большие шахты на континенте. И, к сожалению, внекатегорийно опасные по газу и пыли, поэтому постоянно горят, а иногда и взрываются, это постоянно в новостях. Шахтёр — профессия для отважных, потому что там очень высокий шанс не вернуться, а шанс получить букет болячек к пенсии — вообще 100 %. Какая там работа, я рассказывать не буду, тяжёлая. Дружище, который их из огня вытаскивал, два года отработал и ушёл, сказал, что теперь собирается жить долго и счастливо на поверхности, потому что в аду уже был, ему хватило.

— Ну ещё бы, тысяча метров, — хмыкнул Макс. — Как она держится вообще?

— Крепят хорошо. Отработанные горизонты закладывают. Это, конечно, уже не то, там бывают просадки, некоторые паникёры любят пророчить, что однажды весь город провалится под землю, но это люди, не разбирающиеся в матчасти — там за этим очень хорошо следят, каждый шорох в породе записан и изучен, всё постоянно измеряется и корректируется.

— Круто, — вздохнул Макс, кто-то из толпы по ту сторону специальных мальчиков спросил:

— А чем крепят?

— По-разному. Иногда по старинке, дубом, иногда высокотехнологичными шагающими опорами из стали.

— Как это?

— Ну… вот так, — она опять взяла блокнот, стала размашисто малевать высокие технологии: — Тут такая лапа, она сама сгибается и разгибается, и тут такая же, их много, тут гидроцилиндры, и они вот так друг друга по очереди подтягивают…