Проклятие Бессмертных: Король в Чёрном

Глава 29

Нина

Назвать этот рынок впечатляющим — значит ничего не сказать. Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

Здесь было так много всего, что голова шла кругом. Столько деталей, столько текстур! Ткани всех цветов радуги, безделушки, оружие, инструменты и многое другое громоздились в кучах и были расставлены так, чтобы привлечь внимание проходящих мимо покупателей.

Шатры стояли один на другом под такими углами, что это могло иметь смысл разве что для кого-то где-то в параллельной вселенной. А толпы — боже правый, толпы были совсем из другой оперы!

Чудовища и люди, слуги и те, кто носил маски, — все они вносили свою лепту в безумный калейдоскоп рыночной площади. Может быть, пустой рынок выглядел бы менее устрашающим. Но движение делало это зрелище ещё более запутанным и хаотичным.

Торговцы громко расхваливали свой товар, даже перекрикивая друг друга, когда кто-то из них наступал на пятки другому своими заявлениями о «лучшем этом» или «лучшем том». В воздухе витали ароматы специй и запахи готовящейся пищи. Что-то на палочке жарилось во фритюре — судя по всему, это когда-то могло быть каким-то грызуном.

Я отступила назад, уступая дорогу проезжающей мимо телеге, и врезалась прямо в грудь Самира. Он тихо рассмеялся — звук, который я скорее почувствовала, чем услышала в гуле рынка, — и положил свою металлическую руку мне на плечо.

— Всё в порядке, дорогая? — В его голосе слышалось неподдельное веселье.

— Я просто... вау, — покачала я головой, ошеломлённая. — Я не думала, что... — Я осеклась, поняв, что мои слова могут показаться ему оскорбительными.

— Не думала о чём, милая?

— Что вы все здесь живёте. По-настоящему живёте.

— Разумеется, живём. Какое глупое замечание.

— Нет, я имею в виду, что у вас действительно есть жизнь, что вы... — Я замолчала, наблюдая за тем, как мимо проходит кто-то с гигантским существом, похожим на стервятника. Это был один из зверей Нижнемирья. Существо передвигалось на кончиках своих крыльев, словно на руках, и плелось за фигурой в зелёном капюшоне. У создания вместо головы был череп, а в его больших зияющих глазницах горели лишь крошечные белые точки света.

Тело выглядело гнилым и изорванным, рёбра грудной клетки были обнажены. Когда оно посмотрело на меня и распушило перья, его рёбра расширились и задвигались вместе с ними. Я отступила назад, к Самиру, который успокаивающе положил руку мне на плечо. Увидев, с кем я нахожусь, стервятник отвернулся и продолжил идти за своим спутником.

Итак, теперь я видела гигантского кошмарного стервятника. Замечательно.

— Значит, люди могут подружиться с чудовищами?

— Разумеется.

— А я думала, вы тут только и делаете, что убиваете друг друга.

Самир рассмеялся, на этот раз вслух.

— Насилие определяет нас, да. Но мы гораздо больше, чем это. Оглянись вокруг и увидишь мир душ, строящих свою жизнь.

Я попыталась не выглядеть смущённой после его упрёка. Он был прав. Я думала, что всё в Нижнемирье — это просто монстры, живущие в норах и ждущие своей следующей трапезы. Конечно, в них было гораздо больше, чем просто это.

— Ты полагала, что мы лишь странные создания, бродящие по залам наших жилищ, без какой-либо торговли, без суеты повседневности? Мы едим. Мы любим. Мы создаём семьи, даже если не можем иметь детей. Мы стремимся к самосовершенствованию. Мы практикуем свои ремёсла, как и любые другие. Мы такой же народ, как и ваш, во всех отношениях, кроме нашего врождённого превосходства.

Это была хорошая речь, за исключением последней фразы.

— Ха, очень смешно. Я не собираюсь касаться этого заявления и трёхметровым шестом.

— Лучше признать поражение в споре до его начала, согласен. — В голосе Самира всё ещё слышалась глубокая насмешливость. Он поддразнивал меня, и я не собиралась клевать на эту наживку. Вместо этого я показала ему язык. Он снова рассмеялся и покачал головой. Металлическая рука на моём плече ободряюще сжалась. — Пойдём.

Даже несмотря на плотность толпы, все расступались перед Самиром, как Красное море, явно боясь подойти слишком близко к Королю Теней. Было трудно вспомнить о том, что он внушал столько страха, пока я не видела это, высеченное на лицах людей вокруг, когда они съёживались от него при его приближении.

Со мной он был другим. Он терпел мою дерзость. Было ясно по тому, как другие кланялись или отшатывались от него — или делали и то, и другое одновременно, что было довольно сложным трюком, — что такое поведение было ему несвойственно.

Мы долго шли среди шатров и груд товаров. Корзины со специями высились словно песчаные дюны, ткани развевались на ветру в причудливых узорах, на некоторых были вытканы символы, словно флаги, для каждого из шести живых домов. Когда я остановилась посмотреть на уличного музыканта, который сидел и играл на ударном инструменте, которого я никогда прежде не видела, я почувствовала, как рука легла мне на поясницу.

Самир подошёл и встал рядом со мной. То, как он стоял, едва касаясь моего тела, ясно давало понять окружающим, что это означает.

— Осторожнее, — сказала я ему вполголоса, не желая прерывать выступление музыканта, — люди могут подумать, что ты якшаешься с низшей человеческой особой. Подумай о скандале.

— Это нисколько не навредит моей репутации, уверяю тебя. Мне уже нечего терять. Эта демонстрация привязанности скорее повредит твоей репутации, чем моей.

— Какой репутации? Я не принадлежу этому месту. Даже если бы принадлежала, мне всё равно, что обо мне думают люди — кто я есть или, кто я не есть.

— Хорошо. — Самир обнял меня за талию. — К тому же пусть лучше знают, что ты находишься под моей защитой. — Его рука из плоти и крови, в чёрной перчатке, которую он всегда носил на людях, заправила прядь моих светлых волос за ухо.

Когда музыкант закончил, я захлопала в ладоши вместе с толпой. Самир не стал. Мы отошли от собравшихся зрителей и продолжили бродить от ряда к ряду между шатрами и лотками. Ткани, натянутые над их товарами, должны были защищать от... чего именно? Лунного света? Дождя?

Внезапно я поняла, что никогда не видела облака в небе. Я подняла голову и не увидела ничего, только пустую чёрную бездну. Никаких звёзд, только три луны, которые зависли в небе этой ночью.

— Самир? — спросила я.

— Да, дорогая моя?

— Здесь когда-нибудь идёт дождь?

Последовала долгая пауза, и когда я посмотрела на Самира, его плечи напряглись. Мой вопрос что-то задел в нём, и я пожалела о своём вопросе.

— Неважно, — поспешила я сказать. — Забудь, что я спрашивала.

— Просто ещё одна часть нашего мира, которая увяла и умерла, — мрачно произнёс Самир. — Вместе со звёздами на небе ушли дождь, бури... снег. Здесь нет океанов, чтобы двигать ветер. Нет гор, чтобы собирать облака.

Я почувствовала, как моё сердце сжалось от мёртвого тона в голосе Самира и пустоты в нём. Я протянула руку, взяла его ладонь и переплела пальцы с его, сжимая её.

— Мне жаль.

— Это не твой грех, за который нужно извиняться.

Я подняла его руку к своему лицу и поцеловала костяшки пальцев.

— Пойдём, — сказала я с улыбкой, пытаясь вывести его из настроения, в которое я его ввергла. — Давай продолжим.

Через ещё один ряд лотков был киоск, продающий фонари. Стеклянные сферы были заполнены мерцающими искусственными насекомыми. Это были магические насекомые-заменители, которые я видела в фонарных столбах в центре города. Они были всех цветов, даже чёрного, как это ни странно. Я никогда не видела буквального чёрного света, но, конечно же, им это удалось. Скорее потому, что они освещали окружающие предметы призрачным серым тоном, чем светились сами по себе.

— Госпожа, — обратился ко мне мужчина в киоске. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он говорит со мной. Никто здесь даже не осмеливался смотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы разговаривать. Он носил толстые очки на макушке и не был в маске. Фиолетовая надпись была выгравирована на одной стороне его доброго, изрытого морщинами лица. Он едва взглянул на меня, склонившись над своим верстаком и сгибая тонкую серебряную проволоку в изящную форму филиграни. Держу пари, если бы он увидел, кто я такая — а что более важно, кто возвышается рядом со мной, как чёрная клякса, — он мог бы передумать говорить со мной.

— Они прекрасны, — сказала я мужчине. — Вы делаете потрясающую работу.

— Благодарю вас! Этой магией трудно управлять. Когда они счастливы, их представления довольно ошеломляющи.

— Они разумны? — Я моргнула. Я думала, что они были просто прославленными пластиковыми рыбками в аквариуме.

— В некотором роде. Они искусственные, поэтому у них нет душ. Но у них всё равно есть настроения и личности. — Мужчина усмехнулся.

Самир тихо фыркнул рядом со мной, явно не веря старику.

Я видела множество более странных вещей с тех пор, как попала в Нижнемирье, так что ладно, полуразумные мигающие магические сферы. Почему бы и нет?

— Им нравится быть запертыми там?

— Клетка для одного — дом для другого. — Ремесленник тепло рассмеялся. — Они маленькие чудеса, не правда ли? Уверяю вас, они не возражают против своих коконов. Более того, именно так они процветают. На открытом воздухе они не могут выжить.

Это звучало знакомо.

— Я могу посочувствовать, — сказала я с игривой улыбкой, направленной на Самира.

Самир тяжело вздохнул.

— Неужели ты всегда должна находить причину меня дразнить?

— Назови это даром.

— Хм? — Пожилой мужчина наконец поднял глаза и опустил очки на нос. Увидев меня — и Самира, — его глаза расширились, и он чуть не упал со своего табурета. — Госпожа! Мой король, простите меня! Я не знал.

Самир молчал, просто глядя на бедного старика. Неудивительно, что он нагонял на всех жуть. Мастер фонарей беспомощно заикался, снова извинялся и почти что опустился на колени, моля о пощаде.

— Всё в порядке. — Я успокаивающе улыбнулась ремесленнику. Я даже толкнула Самира локтем в рёбра, и он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я бросила на него суровый взгляд, напоминая ему вести себя хорошо.

Самир преувеличенно качнул головой в том, что, как я предполагала, было раздражённым закатыванием глаз.

— Ты не совершил никакого преступления. Разговаривать с ней не противозаконно. — Самир понизил голос, чтобы пробормотать мне: — Хотя её разговоры скоро могут стать таковыми.

Я сдержала желание снова показать ему язык.

— Извините, что побеспокоили вас, — сказала я ремесленнику.

— Нет, нет! Вы не беспокоите меня. — Он встал, отряхнулся и низко поклонился. — Я никогда не был в присутствии короля. Я рад встретить вас обоих.

«Нет, это не так», — хотела я ответить, но промолчала.

— Меня зовут Нина. — Я протянула руку для рукопожатия. Он потянулся, чтобы взять её, но взглянул на Самира и запнулся. Торговец нервно опустил руку. Это было всё равно что иметь за спиной двухтонного бешеного тигра.

— Правда, они прекрасны. — Я попыталась перенаправить внезапно невероятно неловкий момент.

— О! Ну, если позволите... — Ремесленник повернулся к задней части своего киоска и начал перебирать детали и кусочки. Он открыл ящик в том, что выглядело как шкаф на колёсах, и что-то там искал. Он бормотал себе под нос, а затем издал: «А!» — и обернулся.

В руках у мужчины было то, что выглядело как кокон странной бабочки, отлитый из выдувного стекла с изящными серебряными деталями. Он висел на конце длинной тонкой цепочки. Внутри него находилась одна мигающая крошечная сфера — одна из тех странных чёрных. Она была крошечной, гораздо меньше, чем сферы в других футлярах, и, по крайней мере, казалось, что у неё было много места.

— Она не ладит с другими, — сказал мужчина с лёгкой улыбкой. — Она предпочитает быть одна и вполне счастлива здесь, обещаю вам. Она не светилась ни разу, пока не оказалась в одиночестве.

— Это чепуха. Они не живые, — пробормотал Самир себе под нос позади меня, не услышанный торговцем.

— Могу ли я подарить это госпоже в качестве подарка? — спросил пожилой мужчина у Самира.

— Если она согласится принять.

— Я.… я не могу. — Я моргнула, удивлённая. — Это слишком красиво.

— Настаиваю. — Ремесленник протянул подарок ещё дальше, улыбаясь.

Я осторожно взяла его из рук мужчины и держала на ладони. Маленькая чёрная точка света мигала равномерно, как крошечный светлячок. Это было прекрасно. Это почти довело меня до слёз, и когда я подняла глаза, изрытое морщинами лицо торговца было полно тепла. Он знал, как много это для меня значило, просто по моему выражению лица.

— Пусть она подарит вам немного света во тьме, — мягко сказал он. Он мог понять по отсутствию знаков на моём лице, кто я такая, я знала. Это был жест чистой доброты. Я накинула длинную серебряную цепочку себе на шею и позволила маленькой мигающей сфере повиснуть в её стеклянном коконе.

— Не могу выразить, насколько я благодарна. — Я снова подняла стеклянный кокон, чтобы полюбоваться маленьким существом. Кокон легко помещался на моей ладони.

— Это моя честь. Я рад, что она нашла подходящий дом.

Самир явно устал от слащавого обмена любезностями. Он потянул меня за локоть.

— Благодарим за ваш жест, торговец. Мы пойдём теперь.

Мужчина низко поклонился, когда мы уходили, а я запинаясь выдавила наполовину невнятное прощание. Я бросила полусердитый взгляд на Самира.

— Это было грубо.

— Мне стало скучно. По крайней мере теперь я смогу найти тебя в тёмной комнате. Подумать только, он верит, что они разумны, — фыркнул Самир.

— А ты нет?

— Они продукт магии, не более того. Он старый, одинокий человек, очеловечивающий неодушевлённый предмет. — Самир внезапно казался глубоко вовлечённым в разговор, словно что-то задело его за живое. — Магия не может создать душу.

— Похоже, ты говоришь по собственному опыту.

Самир проигнорировал мой комментарий.

— И правда, эта мерзость будет мигать беспрестанно?

— Мне нравится.

— Ты выглядишь как лодка в открытом море.

— Нет. — Я спрятала кокон за ворот рубашки. — Так лучше?

— Гораздо лучше.

Внезапно в центре рынка раздались крики и шум. Это не был звук паники или страха. Это звучало скорее, как толпа на боксёрском матче.

Когда мы подошли ближе, центр рынка был расчищен в большую круглую арену. В центре находилось чудовище, которое выглядело так, словно ящерица и паук произвели на свет странного кошмарного детёныша. Оно было огромным: примерно шесть метров в длину и три в высоту. Оно выло и визжало, а его огромные чёрные крылья насекомого трепетали с почти оглушительным жужжанием. Ладно, ящерица, паук и муха произвели на свет трёхстороннего кошмарного детёныша.

— Вау, — было всё, что я смогла выдавить.

Самир рассмеялся и притянул меня ближе к краю круга. Толпы расступились перед ним безо всякой мысли, хотя некоторые бросили на меня второй взгляд. Верно. Я здесь была уродом, а не насекомое-ящерица-паук-монстр в центре поляны.

Три человека в полных доспехах противостояли чудовищу. Они были вооружены до зубов мечами, щитами, или у одного из них было копьё. Судя по тому, как кричала толпа, это не просто внезапно началось.

— Что происходит? — спросила я у Самира.

— Состязание. Либо люди победят, либо оно их убьёт.

— Ради забавы?

— И ради еды. В конце концов, существо не должно голодать. — Самир встал позади меня и обнял меня обеими руками, прижимая к своей груди. Я откинулась назад к нему, не боясь. Было время, когда я напряглась бы и попыталась бы съёжиться от него. Теперь я находила утешение в его объятиях. Более того, я обнаружила, что мне это нравится.

Бой был жестоким. Трое мужчин подкрадывались ближе, пытаясь застать зверя врасплох или в слабый момент, пытаясь обнажить его фланг или загнать его в компрометирующую ситуацию. Но существо могло летать, и оно прыгнуло вверх и перелетело через одного из мужчин.

Когда оно отправило двух других кувырком взмахом своего длинного, похожего на кнут хвоста, оно раздавило третьего под своей зазубренной лапой. Челюсти опустились, и звук щёлкающих сухожилий и рвущейся плоти был почти заглушён криками восторга толпы.

Тошнотворный хруст костей, словно ломающихся веток под ногами, заставил меня отвернуть голову и попытаться отвернуться от боя.

— Я не хочу это смотреть.

Существо разрывало человека на части. Я могла сказать это по его крикам и звуку мяса, отрываемого от кости.

Самир смотрел вниз на меня, игнорируя бой.

— Это мой мир. Наш мир. Он страдает и умирает и воскреснет завтра, как будто ничего не произошло. Это насилие — такая же часть этого места, как и безделушка, которую ты носишь.

— Я понимаю, мне просто не обязательно это любить.

Трапеза монстра была прервана, когда двое других мужчин снова вступили в бой. Существо отвлеклось на свою добычу, позволив одному из других мужчин вонзить копьё глубоко в его заднюю часть. Оно визжало от боли и яростно металось на них. Некоторым из толпы пришлось отскочить назад, чтобы избежать его хвоста, когда он разнёс груду ящиков в своей агонии.

Но оно ещё не закончило. Второй человек пал жертвой существа, так же, как и первый. На этот раз зверь научился не беспокоиться о том, чтобы съесть его, только сжать его рёбра в своих челюстях и отбросить в сторону. Мужчина покатился как тряпичная кукла, вялый и безжизненный. Его кровь растекалась лужей по булыжникам.

Моя рука теперь прикрывала рот, и я пыталась притвориться, что это всё просто шоу, фильм ужасов. Ничего из этого не было реальным. Тело человека не дёргалось в предсмертных судорогах.

Последний человек положил конец бою, когда он перекатился под чудовищем, вырвав копьё своего павшего товарища из его задней части и вонзив его прямо вверх сквозь череп существа, снизу через челюсть и вверх сквозь экзоскелет.

Звук был таким, словно вы уронили тыкву с крыши здания. Раскалывающийся и мокрый одновременно.

Мой желудок перевернулся, и я была рада, что не обедала. Я отвернула голову и на этот раз закрыла глаза. Звук падения существа на землю с громким стуком снова был почти погребён под криками толпы. Они восторженно приветствовали единственного выжившего, скандируя его имя. Элвин.

Подожди. Элвин?

Я оглянулась. Человек сорвал шлем — я узнала Работягу, слугу Каела. Его лицо заливал пот, из раны на груди сочилась кровь, но сам он лишь язвительно ухмылялся. И было понятно почему: часть тёмных пятен на нём принадлежала не ему. Раненое существо истекало густой кровью, чёрной, как уголь, но с почти зелёным отливом в лунном свете.

— Я знаю этого парня. Он один из людей Каела.

— Правда? — Самир снова заскучал. — Очаровательно. — Он развернул нас от сцены и начал идти обратно сквозь толпу тем путём, которым мы пришли.

Поразительно, как быстро случился хаос. В один момент мы с Самиром уходили от боя, а в следующий я сидела на земле. Мне потребовалась доля секунды, чтобы понять, что Самир встал передо мной и толкнул меня на землю. Ещё секунду спустя я поняла, что в его груди торчали две стрелы, пронзившие его насквозь. Наконечники капали алым. Они предназначались мне.

Толпа закричала и разбежалась, опустошая рыночную площадь так быстро, как только могла, не желая иметь ничего общего с какими бы то ни было неприятностями, что назревали. Я вздрогнула, когда что-то устремилось к моему лицу. Я подняла руки, чтобы защититься. Третья стрела зависла в воздухе. Эту Самир успел остановить жестом руки. Она вспыхнула чёрным пламенем и рассыпалась на землю.

Он схватил стрелы в своей груди, и они тоже вспыхнули пламенем и исчезли. Я поднялась на ноги, с широко раскрытыми глазами и в смятении. Только когда я увидела фигуру, стоящую в пяти метрах от нас, я поняла, что происходит.

Каел был в полных доспехах. Он стоял как кошмар из моего прошлого, того самого, каким я запомнила его в начале всех этих ужасов. В его руке был широкий меч.

Самир повернулся лицом к Каелу. Я могла видеть нескольких людей, стоявших позади Каела, двое с луками в руках. Источник атаки. Самир всё ещё истекал кровью из груди и спины, алую кровь было трудно разглядеть на его чёрной одежде, когда она стекала по нему.

Страх, как старый друг, хлынул обратно ко мне.

Было поразительно, как быстро сотни людей могли просто убраться к чёрту, когда им это было нужно. Все ушли. Торговцы бросили свои товары, решив, что не стоит жертвовать и своей жизнью тоже.

— Что означает эта трусость, Каел? — спросил Самир, его голос был тонким от боли и гнева. Хотя две стрелы, видимо, не убили бы его, это всё же была травма. Ощущение, словно я стояла рядом с бушующим огнём, охватило меня, и, глядя вниз, я увидела, что его когтистая рука была объята чёрным пламенем. Я отступила ещё дальше от него, боясь обжечься.

Каел указал на меня. Он хотел моей смерти. Послание было ясным.

— Нина... беги. — Самир сделал шаг к Каелу. — Повернись и беги, не останавливайся. Прячься. Понимаешь? — Его голос был спокойным и ровным. — Он меня не пройдёт. Но ты будешь в большой опасности здесь.

— Нет, давай просто... давай убираться отсюда вместе. Ты можешь телепортировать нас, разве не так?

— Я слишком ранен, чтобы унести нас далеко. Тогда я буду слишком слаб, чтобы защитить тебя. Я остановлю его от преследования. Найди где-нибудь укрытие, и я приду за тобой. А теперь будь милочкой и не спорь со мной хоть раз.

Я отступила на шаг, не будучи уверенной.

— Беги! — прорычал на меня Самир, когда Каел шагнул к колдуну, поднимая свой меч с земли, готовый атаковать.

И я побежала. Я повернулась и понеслась сквозь пустой рынок, через извилистые лотки и петляющие коридоры из красок и странных предметов. Звуки хаоса остались позади. Треск молний и звук взрывающихся предметов. Я не осмелилась оглянуться. Если бы Каел был умён, он бы понял, что не может убить Самира, поэтому Каел придёт за мной. Самиру нужно было только остановить его, пока я не смогу спрятаться. Пока я не смогу убежать.

Моя задача была убраться как можно дальше, как можно быстрее. Втиснуться куда-нибудь, где Каел не найдёт меня, пока Самир не сможет спасти меня.

Адреналин толкал меня вперёд. Звуки боя всё ещё бушевали. Я достигла края рынка и оказалась теперь на улицах самого города. Несясь по улицам, я остановилась на перекрёстке и огляделась. Здания были искажёнными и странными, как улицы древнего города. Постройки стояли слишком близко друг к другу и осели под странными и причудливыми углами. Фонари были наполнены теми же мигающими искусственными жуками, отбрасывавшими на улицы мерцающий, странный свет.

Я прислонилась к стене, пытаясь отдышаться, пытаясь успокоить своё сердце настолько, чтобы я могла думать.

Звук боя всё ещё бушевал, и он не звучал так, будто был намного дальше, чем, когда я начала бежать.

Вот и ответ. Каел шёл за мной. Уже раненый, Самир лишь умудрялся замедлить его. Несколько улиц спустя я вышла на небольшую городскую площадь. Гигантская статуя чудовища стояла в центре. Крылья были скручены, как странные щупальца вокруг его тела, выглядя частично как плащ или словно тысяча щупалец осьминога заменила его перья.

Кто-то стоял у основания статуи. Это была массивная, громадная фигура, одетая в кожу и звериные шкуры. Красная маска в форме черепа закрывала его лицо. Женщина, одетая в малиновое платье до пола, стояла рядом с ним, руки аккуратно сложены перед собой.

Мужчина вышел на свет, и я остановилась как вкопанная.

Каел.

Это было невозможно. Каел сражался с Самиром!

— К... Как...? — запиналась я.

— Элисара-оборотень, — пояснила Илена. — Она может принимать форму не только зверей. Её хватит, чтобы занять Самира ещё на несколько мгновений. Нам нужно было отвлечь его. Нам нужно было как-то увести тебя от него.

Я повернулась, чтобы бежать в другую сторону, и врезалась в того, кто подошёл сзади. Мужчина в окровавленных доспехах.

— Привет, крошка, — сказал он, глядя на меня сверху вниз, печаль в голосе. Элвин. — Мне правда жаль тебя, малышка.

Я попыталась обежать его, но он схватил меня и дёрнул назад. Я закричала, боролась и пыталась лягнуть его, укусить, поцарапать, ударить — что угодно. Кулак Элвина врезался мне в голову, и я рухнула на землю.

Ошеломлённая, я приложила руку к голове и застонала.

— Как я и сказал... прости.

Рука скрутила мою рубашку и подняла меня обратно на ноги. Меня толкали вперёд, но я оттолкнула Элвина от себя. Я попыталась бежать, но было слишком поздно. Массивная рука сомкнулась на моей верхней части руки.

— Нет, пожалуйста... — умоляла я, глядя на Каела. — Пожалуйста. Я ничего не сделала!

— Это не твоя вина, — мягко сказала Илена оттуда, где она стояла. — Пожалуйста, знай, что он не испытывает удовольствия от того, что должно быть сделано. Но ты — угроза этому миру.

— Нет! Я просто глупая... я даже не принадлежу этому миру! — Слёзы катились по моим щекам, бесконтрольные. Мне было всё равно. — Пожалуйста, я не... я не хочу умирать.

— Он обещает, что сделает это быстро. Он молится, чтобы твоя душа воссоединилась с твоим народом. Чтобы ты обрела покой, — сказала Илена, пытаясь звучать мягко и успокаивающе. Это не помогло.

Другая рука Каела легла мне на сердце, и я всхлипнула. Не было смысла бороться, но я не могла не попытаться. Я не могла не дёргаться против руки, которая держала меня. Он переместился, обхватив меня рукой, чтобы удержать неподвижной. Если Самир был неумолимым, то этот человек был тисками.

— Пожалуйста, я не понимаю!

— Владыка Каел сожалеет. Он надеется, что твоя душа простит его. Но он делает это ради Нижнемирья и ради людей, которым служит.

— Подождите!

Энергия затрещала между его пальцами, как молния, малиновые и опасные дуги электричества. Она вошла в меня, и я почувствовала, словно меня воткнули в розетку. Мои слова застряли в горле от боли. Нет, это было больше, чем слово «боль» могло передать. Это причиняло такую адскую боль, что я даже не могла закричать. Я бы рухнула, если бы Каел не держал меня.

Тик.

Когда это закончилось, когда электричество наконец остановилось, что-то ещё ушло вместе с болью. Чего-то ещё не хватало теперь, когда агония прекратилась. В моих ушах стояла оглушительная тишина. Великое отсутствие чего-то, что я всегда слышала, каждый день своей жизни. В отсутствии этого зияла пустая дыра.

Так.

Каел остановил моё сердце. Я посмотрела вниз, чтобы убедиться, что он не вырвал его... но нет. Только пять обожжённых отпечатков пальцев. Секунда протянулась, как агония, пока я чувствовала, как холодный пот выступил на моём теле.

Тик.

Я посмотрела на Каела, широко раскрытыми глазами и задыхаясь, умоляя его остановить это.

Так.

О боже, это было слишком. Это было просто... неправильно. Это причиняло боль, жгло, ломило и замораживало меня одновременно.

Тик.

Меня била дрожь, и всё казалось холодным. Холод — вот что победило в моём сознании. И он собирался отправить всё остальное в глубины Арктики вместе с собой. Я больше не могла стоять, и Каел опустился на булыжники и положил меня на них.

Так.

Я почувствовала вкус крови на губах. Я закашлялась, и почувствовала, как вязкая жидкость забила моё горло. Я перевернулась на бок, и моё тело содрогнулось, пытаясь очистить лёгкие от того, чему там не место. Медный, горький и густой вкус.

О боже, пожалуйста, пожалуйста, останови это...

Тик.

Шок начал брать верх. Мои глаза закатились, когда благодатное ничто наконец пришло, чтобы забрать меня. Это была не просто та тьма, что приходила прежде в Источнике Древних. Это была протянутая рука. Голос, зовущий меня к более безопасным берегам. Это была смерть, которая пришла за мной.

Так.