Красивый. Наглый. Бессердечный - 2

Глава 23.

В старых стенах шепчут тайны, готовые открыть секреты лишь тем, кто осмелится искать.

Кир

- Не понял. Что вы собираетесь... – Моя фраза повисает в воздухе.

Гематогеныч толкает дверь. И меня обдаёт острым запахом лекарств и химии, смешанным с какой-то пахущей хренью. Лаванда что ли?

Елейным голосом, слегка приоткрыв щель, Гематогеныч произносит:

- Зоя Михайловна, мы пришли.

Бли-и-ин... Точно не собака!

С любопытством заглядываю в комнату поверх головы своего низкорослого провожатого. Там царит полумрак, слабый свет пробивается сквозь неплотно задернутые жалюзи. Везде белоснежные жалюзи, а здесь темные. Больничная кровать, стоящая прямо перед дверью пуста.

По позвоночнику бежит неприятный холодок. Кого они здесь держат?

Тихое покашливание в углу, и я, не дожидаясь, пока Гематогеныч войдёт, широко распахиваю дверь.

Не сразу замечаю пожилую женщину, сидящую в углу в кресле-качалке. Моргаю, пытаясь привыкнуть к полумраку и дать возможность мозгу осознать то, что происходит.

Снова открываю глаза и уже не смущаясь разглядываю старушку. Обычная чистенькая сухенькая бабушка. Пучок на голове, платочек на плечах, из-под сизого вафельного халата выглядывают вязаные носки со снежинками. В руках быстро мелькают спицы.

Как она вяжет при таком освещении?

В углу, где она сидит, почти человеческая обстановка. Какие-то вазочки, картиночки... Торшер! В этом стерильном здании этот уголок выглядит так, будто бабулька сидит в зоопарке, а меня привели на неё посмотреть.

- Что за хрень? – Ошеломлённо произношу вслух.

- Зоя Михайловна, у вас сегодня гости. – Снова повторяет Гематогеныч. Повернувшись ко мне, шепчет. – Сегодня она в хорошем настроении, мы старались к вашему приезду.

- Чо? – машу головой. – Кто это вообще?

Чувствую себя конченым идиотом. Тем более, что бабулька уже отложила вязание и смотрит на меня пристальным взглядом матёрого следователя. Но уже через секунду ее взгляд меняется, становится наивным и детским.

- Проходите, раз пришли. – Дребезжит старческим голосом. – Глебушка, ты печеньки мне принёс?

Гематогеныч лезет в карман и достаёт оттуда пару крекеров. Зайдя в комнату, кладёт их на стол.

- Зоя Михайловна, может чайку попьём?

Бабулька, охая, поднимается и шаркает к столу. Присаживается на табуретку и радостно засовывает в рот крекер.

А я так и стою у дверей, вжавшись в косяк. Мне пиздец, как неловко. Бабушка ест, и сравнение с зоопарком становится ещё сильнее.

- Сейчас Снежана чай принесёт, тортик. Будете ведь тортик? – Гемтогеныч противно сюсюкает.

Делает странные движения головой, показывая мне, чтобы я сел рядом.

- Можно свет включить? – Отлипаю от стены и рукой шарю в поисках выключателя.

- Нет, не надо! – Рявкает Гематогеныч одновременно с щелчком переключателя.

Яркий свет заливает палату, а женщина вздрагивает и откидывается назад, закрывая лицо с хриплым стоном.

- Снежана! – Орёт Гематогеныч и придерживает бабульку, чтобы та не рухнула назад.

С ужасом наблюдаю за происходящим, не зная, что делать. Вновь щелкаю выключателем, погружая комнату в полумрак, и бабулька издаёт странный надрывный вопль.

Да блин!

От ужаса роняю долбанную коробку, содержимое рассыпается по полу. Там какие-то бумажки, фотки, похер на них.

Господи! Включить или выключить?

- Снежана, быстрее!

В комнату врывается бухгалтер-юрист-секретарь с тортиком. Испуганно замирает рядом со мной. Теперь хрипит уже Гематогеныч.

- Позови медсестру. Кто сегодня?

- Анечка...

- Давай, быстро!

Снежана суёт мне в руки тортик, перевязанный бечёвкой, и исчезает.

- Идиот, надо было сначала торшер включить. Понемножку... – Не сразу понимаю, что это он мне. – У неё Альцгеймер, её пугают резкие изменения.

Чего орёт-то? Будто я знал! Бабулька сипит, дыхание быстрое и прерывистое. Хорошо, что худенькая, Гематогеныч бы её не удержал. Хочу поставить долбанный торт на стол и как-то помочь ему, но не решаюсь. Боюсь опять накосячить. Может быть нужно её держать особым образом. Опять что-то не так сделаю.

Чуть не расплющив меня о стену, влетает медсестра, тоже дышит тяжело и с одышкой. Наверное, та самая Анечка.

Анечке давно за пятьдесят и весу за сто пятьдесят.

Запыхавшись, опускается перед бабулькой на колено и деловито сообщает:

- Зоя Михайловна, сейчас укольчик будет.

Господи, это не зоопарк, это цирк! Распахивает полы халатика, задирает ночнушку на бедре... Я стыдливо отворачиваюсь. Всё-таки женщина, пусть пожилая, и больная...

- Ну вот и всё, Зоя Михайловна, сейчас спать пойдёте.

- А тортик? – сипит бабуля. Выгибая шею пытается рассмотреть меня или коробку. Чёрт его знает, чего она хочет.

Невольно пячусь. Почему-то мне не хочется пересекаться с ней взглядом. Я помню, какие у неё были глаза, когда я только зашёл.

И тут эта щуплая бабуля начинает визжать. Высоко, на одной ноте. Ничего страшнее я в жизни не слышал! От этого вопля у меня даже на шее волоски становятся дыбом.

- Поставь торт на стол! – орёт Гематогеныч, пытаясь перекричать её.

Не дыша бросаюсь к столу, оставляю там торт, зубами рву бечевку и открываю крышку.

Крик стихает, будто невидимый дирижёр взмахнул палочкой. И бабуля тут же обмякает.

У меня испарина на лбу от волнения. Дышу так, будто только что пробежал стометровку.

- Чего стоишь, помоги... – Снова дёргает меня Гематогеныч. – помоги переложить.

Вместе с ним и Анютой перекладываем бабулю на кровать. Он заботливо накрывает её одеяльцем.

А мне даже смотреть в её сторону страшно.

Делает резкое движение шеей, показывая, что нужно выйти. И вот это указание я выполняю с радостью! С безумной радостью.

Анюта остаётся сидеть с бабулей.

- Капец! – ладонью провожу от линии волос до подбородка, смахивая липкий пот, и приваливаюсь затылком к закрытой деревянной двери. - Что это было?

Я чувствую себя так, словно присутствовал при обряде экзорцизма. Выжат, как лимон. Ноги дрожат, сердце колотится где-то в горле.

- Она была стабильна сегодня. – Возмущается Гематогеныч. - Как можно было довести Зою Михайловну до такого состояния!

- Предупреждать надо! – рявкаю в ответ. – Что происходит-то вообще?

- Я надеялся, что знакомство с вашей бабушкой пройдёт более приятно.

- Чо... – Брови ползут на лоб. – Знакомство с кем?

- Это ваша бабушка, Кирилл. Теща Станислава Эдуардовича. Вы её единственный родственник. И теперь вам нужно о ней заботится. – Опустив голову почему-то добавляет. – Простите...