Кровавая правда

Глава 12

Удивительно, но когда хорошо знаешь человека, то легко считываешь его настроение.

Например, когда Бун посмотрел на Бутча, то он чувствовал раздражение Брата. По лицу не видно, скорее, по его ауре, он испускал ее, сидя на своей кушетке. Было ли дело в его опоздании? Или пропущенных СМС и звонках, на которые он не ответил, будучи в клубе?

Плевать, с таким же успехом причина могла крыться в том, что он пребывал в экстазе, дыша с Эланией одним воздухом.

Не. Бун был в адеквате. Держал себя в руках.

Он тихо прокашлялся.

— Не присядешь? — сухо сказал Бутч. — Рядом со мной. На кушетку.

Это не предложение. Не «хэй, как насчет». Скорее «выполняй-что-велено-или-получишь-по-шее».

Но, по крайней мере, Брат не выставил его за дверь. Уже хорошо.

Бун прохромал через гостиную и опустился на подушки так, словно у него горела задница. Он скрестил ноги. Выпрямил. Потом поиграл в игру «я смотрю, но не смотрю на Эланию». Он знал, что она смотрела на него, когда он зашел, но недолго.

Но что она сделала? Улыбнулась его глупой шутке. Она даже засмеялась.

В своих мыслях и потому, что он сошел с ума, он решил, что это означало их идеальную совместимость. Им суждено быть вместе.

Да, она неловко рассмеялась, приподняв уголок рта, и это знак вечного счастья и любви до гроба.

Иииии, на этой ноте, ему бы оставить в покое свою выдуманную жизнь.

Сидя в кресле, в своей обычной одежде, с заплетенной косой, Элания смотрела на хрустальные фигурки от «Баккара»[33], и он не мог сказать, нужно ли ей его присутствие. Вспоминала ли она их утренний разговор. Была ли ее улыбка от нервов или же посвящена ему. Он совсем ее не понимал.

Хорошо бы напомнить себе, что хотя четыре минуты за телефонным разговором имели для него большое значение, это совсем не означало то же самое для другой стороны их диалога.

— Мы собрались здесь потом, что я хочу, чтобы ты прослушала предыдущий звонок в службу спасения, — сказал Бутч свойственным ему спокойным тоном. — Я включу его для тебя?

Элания заерзала на своем кресле, сменив положение парки на коленях.

— Да, конечно.

Брат вернул хрустального кролика на место и положил свой телефон экраном вверх возле кроличьих лапок. Спустя мгновение послышался голос, который Бун узнал с первых секунд.

«Я… я хочу сообщить о смерти. Точнее… об убийстве. В подвале «Возрождения вампов». Это произошло прошлой ночью. Женщина. Ее… ее нашли друзья на подземном уровне. Они… они забрали ее из клуба… она мертва… — Странные звуки — Она была… ее подвесили за крюк в складском помещении и…».

Бун резко вскинул руку, выключая запись.

— Достаточно.

Когда Бутч резко посмотрел на него, Бун покачал головой.

— Она в курсе содержания. Незачем прослушивать это заново.

Элания, сидя в своем кресле, обняла себя руками, зажмурившись, и она резко побледнела до цвета муки.

Бутч достал свой блокнот на спирали.

— Это была ты?

Бун удержал себя от наезда на Брата. Конечно она, черт возьми… Бутч ведь знал это.

— Да, — прошептала она. — Я.

Когда телефон Бутч зашелся тихой трелью, Брат отключил звук и записал что-то в блокноте.

— Ты можешь рассказать, что произошло в ту ночь?

Когда Элания не ответила, Бутч продолжил:

— В настоящий момент ты наша — единственная зацепка. В двух из трех убийств в том клубе.

Она открыла глаза.

— Убитых всего три?

— Да. Первая была человеком, примерно полтора года назад. Мы сейчас ищем концы. — Телефон Бутча снова позвонил, и он, выключив звук во второй раз, спрятал его в нагрудном кармане спортивной куртки. — Элания, знаю, тебе тяжело. Я знаю…

— Нет, — ответила она хрипло. — Не знаете.

— Так объясни мне. — Бутч сложил руки вместе, словно в молитве. — Прошу.

Казалось, молчание длилось вечность. Но потом Элания открыла рот…

Раздался громкий и требовательный стук в дверь.

Выругавшись, Бутч поднялся на ноги.

— Прошу прощения, я вынужден отлучиться.

Можно посочувствовать тому, кто стоял в коридоре. Но эта драма не интересовала Буна.

Оставленный наедине с Эланией, он посмотрел на нее.

— Мне жаль, что тебе пришлось заново прослушать эту запись.

Он хотел обнять ее. Защитить от всего мира. Но они были незнакомцами.

Бутч заглянул в гостиную.

— Бун? Можешь подойти?

Он кивнул и, поднявшись, пересек комнату.

— Что такое?

Брат понизил голос.

— Хэйверс хочет видеть меня в клинике. Пришла семья, которая ищет женщину, подходящую под описание нашей жертвы. Он хочет, чтобы я решил вопрос с опознанием. Нужно назначить Элании другое время…

— Я могу поговорить с ней, — выпалил он и не дал Брату отвергнуть его идею: — Я даже запишу разговор на телефон. Слушай, она и так столько всего пережила. Не нужно таскать ее сюда по десять раз лишь потому, что ты не уверен в моем профессионализме.

Бутч посмотрел за плечо Буна.

— Хорошо. Но придерживайся фактов.

— Обещаю. Я тебя не подведу.

Бутч кивнул и подошел к Элании, сказать что уходит. А потом Бун закрыл за ним дверь.

Сделав глубокий вдох, он сел на место Бутча на диване.

— Ты не против поговорить со мной об этом?

И пока он ждал ее ответа, в тишине проигрывал различные варианты: А) Черта с два я останусь с тобой наедине; Б) Ты с ума сошел, мне пора; В) Ты вообще разбираешься в этом или импровизируешь? и Г)…

— На самом деле, я лучше расскажу все тебе.

Окей. Вау. Его пункт Г) включал скорее фразу «Я — не звезда, так что выпусти меня отсюда».

— С твоего разрешения я буду вести запись на свой телефон? — Видите, он может вести себя профессионально. — Чтобы Бутч смог прослушать, и тебе не пришлось повторять дважды.

— Я думала, что в комнате ведется запись?

Бун окинул взглядом гостиную, замечая повсюду камеры. М-да.

— Тогда для подстраховки.

— Хорошо.

Бун положил телефон на кофейный столик и, убедившись, что запись идет, откинулся на спинку дивана.

— Ты можешь рассказать, что произошло? Не торопись. Я свободен до конца ночи.

***

Элания смотрела на телефон, так было проще. По небольшому счетчику в верхней части экрана она поняла, когда началась запись, он регистрировал секунды, перетекавшие в минуты.

Это может оказаться пустой тратой времени, подумала она, учитывая, что голос, казалось, решил покинуть ее. Она не хотела говорить о кошмаре, пережитом восемь месяцев назад и который до сих пор преследовал ее. Но она обратилась к Братству за помощью. На что она рассчитывала?

И, что более важно, если она хочет поймать того, кто убивал женщин…

— Моя сестра, Изобель…

Когда имя сорвалось с ее губ, казалось, Эланию охватила печаль и воспоминания.

Она прокашлялась.

— Изобель была не похожа на меня. Она была общительной… любила шумные компании, когда вокруг нее много людей. У нее был бойфренд, и она часто ходила с ним в «Возрождение вампов».

Бун нахмурился.

— Расскажи мне об этом мужчине.

— Я никогда не видела ее такой счастливой. У нее периодически появлялись мужчины, но этот был другим. Ее глаза сияли, когда она рассказывала о нем.

— Как его звали?

— Я не знаю. — Элания пожала плечами. — Она не называла его имени.

Когда лицо Буна окаменело, Элания покачала головой.

— Это не он убил ее. Я знаю Изобель, она бы никогда не стала встречаться с агрессивным мужчиной. Она с таким восторгом рассказывала о нем. С нетерпением ждала встреч.

— Он из нашей расы?

— Да.

— Как долго они встречались?

— Она впервые рассказала мне о нем за пару месяцев до ее смерти, но у меня возникло ощущение, что на тот момент они уже встречались некоторое время.

— «Некоторое» — это сколько?

Элания взяла парку и положила на пол рядом с креслом.

— Дай подумать… она упоминала о нем в феврале прошлого года. Но ее настроение изменилось еще в человеческие праздники до этого. Да, думаю, они начали встречаться в декабре. Сложно сказать наверняка. Она всегда была очень общительной и почти каждую ночь тусовалась с друзьями. Но в те праздники что-то изменилось. Она изменилась. В лучшую сторону.

— Ты общаешься с кем-то из ее друзей?

— Не особо. — Элания покачала головой. — Я обычно провожу все время дома.

Звучало убого даже для ее собственных ушей.

— Как думаешь, кто-нибудь из друзей Изобель согласится поговорить со мной? О ее парне?

— Повторюсь, я почти не проводила с ними время, но ее аккаунт в соцсети до сих пор действует, я не нашла в себе силы удалить ее профиль в «Фейсбуке». Кое-кто есть в контактах, я могу связаться с ними.

— Было бы чудесно.

Бун еле заметно улыбнулся, и движение его рта привлекло ее внимание. У него были очень красивые губы, решила она, полная нижняя, выступающая верхняя. Они казались такими мягкими…

— Значит, у Изобель был парень, — сказал он. — И, насколько тебе известно, у них были хорошие отношения.

Так, ей нужно оторваться от разглядывания его губ.

— Да.

— И они встречались в «Вампах». Они еще куда-нибудь ходили? Она ночевала у него дома?

— Нет, почти нет. Не часто. Как правило, днем она спала в нашей квартире. — Элания посмотрела на свои руки. — Думаю, она считала, что должна присматривать за мной. Так повелось с детства.

С того времени, когда Элания была другой, беспомощной. А Изобель была для нее героем.

— Кажется, твоя сестра была достойной женщиной, — мягко сказал Бун.

— Она была самой лучшей.

Сказав это, Элания кое-что осознала. Изобель умерла, а она осталась жить, и это казалось так несправедливо. Отчасти поэтому она чувствовала себя виноватой.

— Расскажи про ночь, когда она умерла…

— Была убита, — поправила его Элания. — Ночь, когда она была убита.

Бун мрачно кивнул.

— Расскажи, что произошло. И, как я сказал, не торопись, я подожду, сколько потребуется. Я посижу здесь с тобой до рассвета, если нужно.

— Воспоминания накрывают, знаешь… — Внезапно, Элания не смогла дышать, и она выпрямилась, словно давала легким больше пространства. — Воспоминания… обо всем.

Пока она боролась с эмоциями, Бун просто сидел на диване рядом с ее креслом, взгляд ровный, тело неподвижно. И в итоге только его спокойствие позволило ей продолжить.

Сделав медленной вдох, она сказала:

— Я узнала об этом в четыре часа утра. Но у меня было время, чтобы добраться до нее.

— В «Возрождение»?

— Нет, в дом, в который они привезли ее тело. Они нашли ее в «Возрождении». — Элания сцепила пальцы в замок, потом заставила себя расслабить руки. — Она постоянно проводила время с двумя подругами. С одной она встретилась в школе для подготовки медсестер. С другой просто где-то пересеклась. Именно они искали ее в ту ночь… и одна из них нашла.

Когда Элания заплакала, Бун протянул ей что-то. Платок. Разумеется с вшитыми инициалами, под стать его положению. Элания хотела отказаться и поблагодарить его, но она ненавидела плакать. Ради всего святого, если она не в состоянии поговорить о смерти Изобель, не разрыдавшись, то где, черт возьми, она собиралась найти силы на поимку того убийцы?

Принимая предложенное, она приложила ткань к щекам.

— Спасибо.

— Могу предложить тебе воду?

— Нет, мне просто нужно пройти через это. — Она сделала еще один большой вдох и вернулась мысленно в прошлое, имена и лица заполнили пространство в ее голове, а слова застревали в горле. — Той ночью Изобель… Изобель с двумя подругами отправилась в «Возрождение». Мне рассказали, что они потеряли ее в толпе. Когда пришло время уходить, они не смогли найти ее и позвонили по телефону. Они сказали, что даже спустились в подвал, но ничего не видели и не почувствовали ничего подозрительного. Они отправились домой, думая, что она ушла одна, и забеспокоились, узнав, что она не возвращалась в квартиру.

— И как они нашли ее?

— Одна из них вернулась. Она заглянула в каждый склад, и там… — Элания прижала платок к глазам. — Там женщина обнаружила Изобель, повешенную на крюк к потолку. Ее горло было… вспорото. Она была мертва, как сказали мне. Окоченела. Нашедшая ее женщина позвонила другой подруге. Они вместе унесли тело оттуда. В клубе полно людей, ты знаешь. Они не могли оставить ее, особенно перед рассветом.

— Конечно, не могли.

Элания опустила взгляд на его телефон и какое-то время просто смотрела, за цифрами на отсчете записи.

— Я никогда не забуду стук в дверь нашей квартиры. Четыре утра. Стук. Я знала, что произошло что-то плохое, потому что к нам никто никогда не приходил домой. Изобель всегда уходила сама. Тогда я подошла к глазку… за дверью стояла женщина, и она плакала. И открыла дверь, и она буквально обрушилась на меня. Она смогла рассказать все только с третьего раза, и я не знаю, то ли я плохо слышала ее, то ли она не могла говорить. Следующее, что я осознала, — мы ехали на машине через весь город. Я даже не помню, что за машина у нее была, хорошо, что она была в принципе, ведь мы обе были слишком расстроены для дематериализации.

Подняв взгляд с телефона, Элания сосредоточилась на лице Буна.

— Я чувствовала запах ее крови в той машине. Они перевозили ее на ней.

Выругавшись, Бун закрыл глаза.

— Мне сложно это представить.

— Я все думала, что она не могла умереть. Она не могла умереть… не могла. Это казалось… Изобель была самым жизнерадостным человеком, которого я знала. Разве она могла перестать дышать?

Элания свернула платочек и промокнула лицо. Сделав вдох, она уловила мягкий аромат, словно кусочек добротного хлопка стирали в чем-то приятном и дорогом.

Она продолжила:

— Мы приехали в хороший дом. Просто хороший, не такой дорогой, как этот, но он тоже располагался в стороне от дороги, с кустарниками на территории и отдельно стоящим гаражом. — Она моргнула, видя перед мысленным взором ясную картину. — Внутри было чисто, мебель вся новая. Изобель… она лежала на полу гостиной, завернутая в белое. В простыню. Как мумия. Они положили ее на голый деревянный пол. Запах крови там был сильнее, и хотя она была завернута, я видела, как красное пятно пропитывало ткань там, где располагался затылок. Мы с ее подругой, которая обнаружила Изобель, вымыли ее для Церемонии. Другая подруга держалась в стороне и наблюдала. С приходом ночи мы втроем отвезли ее в городской парк, там полно укромных мест среди деревьев. Это было начало июня, земля была мягкой. У меня и подруги, что нашла ее, были лопаты. Мы выкопали могилу на десять футов. Копали долго. Мы положили ее в землю. Я не знаю, кто плакал больше. — Элания вскинула руки. — Я разодрала руки в кровь.

Бун подался вперед.

— У тебя остались шрамы.

— Я хотела помнить Изобель. — Элания медленно выдохнула и посмотрела на правую ладонь. — Вернувшись домой, я опустила руку в соленую воду. Как дань памяти.

Она провела пальцем по краям линий, пересекавших линию жизни. У вампиров кожа не заживает, а регенерирует, поэтому не должно было остаться шрамов.

Если только соль не войдет в контакт с раной. Тогда отметины на всю жизнь.

— Я хотела почтить ее каким-нибудь образом.

— Разумеется. Разве могло быть иначе?

Элания посмотрела на него.

— Поэтому я хожу в тот клуб. Поэтому присматривала за той женщиной две ночи назад. Поэтому пошла проверить. Я должна выяснить, кто сделал это с Изобель, и не хочу, чтобы это повторилось с кем-то еще… и один раз я провалила свою миссию, иначе мы бы с тобой не разговаривали.

Бун нахмурился.

— Слушай, Элания… Я не говорю, что ты не можешь постоять за себя, ты уже держала меня на прицеле, помнишь? Просто, прошу, не геройствуй ценой собственной безопасности.

— Я не перестану ходить в «Возрождение», — резко ответила она.

— Я не прошу об этом. Просто позвони мне. В любое время. Если что-то увидишь, если решишь, что ты в опасности, не медли и звони мне. Я сразу же перемещусь к тебе.

Ее накрыло странное чувство, и она не сразу поняла, в чем дело. Изобель всегда присматривала за ней, даже после превращения, у Элании был защитник. Сейчас, казалось, Бун принимал на себя эту трагически освободившуюся роль, и ей стало легче при мысли, что в случае чего было к кому-то обратиться.

— Обещай мне, — настаивал он. — Что позвонишь.

— Обещаю, — услышала она свой ответ. — Это все? Допрос окончен?

Потерев глаза так, будто он сильно устал, Бун снова сосредоточился.

— На самом деле, вопрос о бойфренде. Он выходил на связь после ее смерти? Пытался позвонить на ее номер, писал в соцсетях, связывался с тобой или ее друзьями?

— Насчет друзей не знаю. Возможно, он звонил на ее номер, но мне неизвестно, где ее телефон.

— У тебя нет ее телефона?

— Он был утерян той ночью. — Когда Бун, нахмурившись, откинулся на спинку дивана, Элания знала, какие мысли роились в его голове. — Это не ее парень. Я знаю. Она всегда в таком восторге рассказывала о нем. Никогда не видела ее такой счастливой, как в те два месяца.

— Я тебе верю. Просто… ты не знаешь его имени, никогда его не встречала, и он исчез после ее смерти. Тебе не кажется это подозрительным?

Элания хотела возразить ему, но, по правде говоря, порой она задавала себе те же вопросы. Но казалось предательством сомневаться в любви Изобель.

— Я не входила в ее компанию. — Элания сделала глубокий вдох. — И если он пытался связаться с ней по телефону, то я этого никогда не узнаю.

— Что с одеждой, которую она носила в ту ночь? Что-нибудь осталось?

— Ее подруга сказала мне, что вещи были разорваны, и их выбросили.

— Нам нужно поговорить с этими двумя женщинами. Как их зовут?

— Я не знаю их имени. Но могу найти в соцсетях. Их лица я не забуду никогда.

— Ты очень поможешь нам.

Элания откинулась на спинку кресла. Закрывать глаза было плохой идеей. Мир закружился.

— Ты в порядке? — спросил Бун.

— Небольшая слабость.

— Когда ты в последний раз ела?

Элания открыла глаза и начала считать. Складывая в уме часы… много часов… она нахмурилась.

— Тебе нужно покушать. — Бун протянул руку и выключил запись на телефоне. — Мне тоже. Давай возьмем перерыв и позавтракаем вместе.

Инстинктивной реакцией было желание сразу же отказать, чтобы затем вернуться домой и переодеться. Она все еще успевала в «Возрождение», и до рассвета еще полно времени. Вот только… также быстро, как возникло желание следовать-плану, найти-убийцу и держаться-на-расстоянии, перед глазами встал образ Изобель.

Она всегда носила короткую задорную стрижку, так ее красные волосы выделялись еще больше, их не сдерживали светлые пряди, которые встречались в густых локонах Элании. И у нее были ярко-голубые глаза. Потрясающие голубые, бирюзовые. И невероятно широкая улыбка, открывающая белые зубы.

Все в ее жизни было ярким, даже ее цветотип.

А если добавить ее смех? Изобель очаровывала окружающих. Пару раз Элания выходила потусоваться с ней и наблюдала со стороны, как ее сестра привлекала друзей и незнакомцев, она была восхищена ей. Все восхищались ей.

Столько раз за последние восемь месяцев Элания жалела о том, что выжила именно она. Изобель лучше нее проживала эту жизнь. Почему именно затворнице сохранили жизнь? И если бы ее сестре предложили хорошую трапезу с приятным мужчиной, когда она была голодна? Изобель бы ответила не «да». Она сказала бы «с удовольствием!»… и сделала бы все, чтобы разговор за трапезой был лучше самой еды.

Элания посмотрела в глаза Буна. Очень красивые… глаза. С густыми ресницами. Глубоко посаженные.

Она подумала о мертвом теле, которое обнаружила прошлой ночью. Если бы женщина знала, что умрет в тот вечер, если бы знала заранее день своей смерти, что бы она исправила?

Я жива, подумала Элания. Прямо сейчас, я же не мертва.

Пора уже начать жить, разве нет?

— Хорошо, — услышала она свой ответ. — Я с удовольствие позавтракаю с тобой. Но где? Здесь?

Брови Буна взлетели вверх, будто он не ожидал, что она примет его приглашение. А потом поспешно ответил:

— Доджены слишком заняты на кухне, обслуживая этот дом. Но я знаю чудесное место. Тебе понравится.