Кровавая правда

Глава 26

— Должна сказать, что ночь закончилась лучше, чем я могла представить, — прошептала Элания.

Когда его женщина прижалась к нему теснее, Бун улыбнулся. Они лежали обнаженные на ее небольшой кровати, она вытянулась у него на груди, покрывала даже не рассматривались, потому что от их тел практически исходил пар, хотя они обессилили после секса еще час назад.

Воздух пропитается темными специями, и Бун гадал, чувствовала ли это Элания.

Связывание у мужчин вампиров не трудно уловить. Но все же он понимал, что многое между ними оставалось невысказанным… это неплохо, наоборот, кажется слишком прекрасным, чтобы быть правдой.

— Знаешь, — прошептал он, — должен согласиться с тобой. Мы с тобой столько раз кончили…

Они занимались любовью черт знает сколько времени, и… к слову о страсти. По неясной причине, может, дело в стрессе, с которым они оба столкнулись, и возможности выпустить накопленную энергию… получился целый марафон. Ему даже показалось, что он заездил ее.

А потом пришло время для другой проблемы. Уборка.

— Может, стоит… — Бун прокашлялся. — Я тебя всю испачкал.

Благодаря низкому сексуальному смеху Элании он почувствовал себя Самцом Года.

— Испачкал, скажешь тоже. К тому же, большая часть во мне… пусть там и остается.

Он улыбнулся так широко, что заболели щеки.

— Ты нереальная. Знаю… знаю, это прозвучит избито, но все же: ты заставляешь меня преклонить колени и при этом возносишь до небес. Это ли не определение волшебства.

— Я бы просто сказала, что нам хорошо вместе. — Она широко зевнула, так, что хрустнула челюсть. — Очень хорошо.

Бун поцеловал ее в макушку, и они замолчали на какое-то время. Спустя минуту она со слоном скатилась с него, ложась на матрас рядом с ним.

— Тебе нужно больше места? — Спросил он, сдвигаясь.

— Кажется, я переборщила с отоплением. Подожди.

Когда Элания поднялась на ноги и подошла к термостату, вмонтированному в стену, Бун восхитился видом ее плеч… ее потрясающей задницы и ног… вспоминая, как склонился между ее бедер, лаская ее лоно ртом. Он не торопился… и с нетерпением ждал возможности повторить. Дарить ей удовольствие, слышать, как она хрипло выстанывает его имя, чувствовать самое ее интимное местечко своими губами. Все это заставляло его снова желать подобной ласки.

— Всего-то на семидесяти, — сказала она растерянно. — Похоже, это мы разгорячились.

— Можешь повторить?

Когда она повернулась к нему, Бун уставился на ее груди. Соски были насыщенно розового цвета, четко очерченные, они венчали налитую грудь, покачивавшуюся в такт шагам Элании.

Желание снова опалило его пах, член дернулся в ответ. Но как бы он не хотел ее, его тело было измотанным.

Элания остановилась возле кровати и посмотрела на его член.

— Не пойми меня неправильно, но ты все еще…

— Твердый? — протянул он. — Это ты так влияешь на меня.

Хотя ему самому в это не верилось. И внезапно пропало всякое беспокойство об отсутствии сил: Элания оседлала его, прижимаясь лоном к его члену.

— Будь честен, — сказала она, упершись руками по обе стороны от него. — И ты всегда можешь сказать нет, если не хочешь…

— Я всегда буду хотеть тебя, — простонал Бун, двигая бедрами, его уставший член требовал больше ласк.

— Если я потружусь за двоих…

— Прошу, трахни меня. — Он закусил нижнюю губу клыками, выгибаясь всем телом. — Я готов умолять, встать на колени…

Элания наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Для этого нет необходимости.

Она протянула руки к его эрекции, приподнимая ее. Когда Элания опустилась на его член, они начали двигаться вместе, снова занимаясь сексом, несмотря на прошедшие два часа дикой скачки. И по какому-то сумасшествию его хватило ненадолго. Как и ее.

Это было самое идеальное безумие.

После того как Элания снова рухнула на его грудь, какое-то время они просто лежали, выравнивая дыхание, а потом она соскользнула с него, снова перекатываясь на спину. Потеснившись, он убедился, что ей хватает места на матрасе и подушке, а потом, когда она сжала его руку, он стиснул ее ладонь в ответ.

Какое-то время они купались в покое… умиротворении.

Но кусавшие за пятки волки снова вернулись к нему, реальность вмешалась в их с Эланией святое место, словно до этого она отступила лишь перед лицом страсти: смерть его отца. Любовник его отца. Завещание его отца. И столько всего прочего.

Закрывая глаза, Бун решил не думать о том, что произошло в Доме для аудиенций. О женщине, которую спас в переулке. Или том, что он сотворил с тем мужчиной… понимая, что это было абсолютно неуместно и что такого он больше не повторит.

А еще был Син…

И, несмотря на свою решимость, он буквально превратился в оголенный провод, адреналин подскочил, словно тишина и умиротворение спальни Элании было плодородным грунтом, в котором взошли ростки стресса.

Но, ради всего святого, он считал, что пережитые оргазмы выкачали из него всю энергию. С другой стороны, он взял вену Избранной, когда его ранили на поле боя. Она придает много сил…

— Я написала подругам Изобель, — прошептала Элания.

Бун резко открыл глаза и повернул голову на подушке.

— Да?

— В «Фейсбук». Я нашла женщину, которая пришла ко мне и сообщила о ее смерти… та, с которой я… хоронила свою сестру. В общем, я отправила ей личное сообщение. А потом подумала, зачем останавливаться на этом? И написала всем, кто оставлял сообщения на ее стене после похорон.

— Кто-нибудь уже ответил?

— Некоторые. — Пауза. Потом: — Я спросила про ее парня. Имя, контакты. Возможное нахождение.

Бун заставил свой голос звучать ровно.

— Кто-нибудь знает о нем?

— Нет. Они слышали про него, но лично не знают и никогда не встречали его. — Опять пауза. — И он не объявлялся после ее смерти.

Бун постарался сдержать проклятье.

— Может, этому есть логичное объяснение.

— Раньше я тоже так думала. — Она вздохнула. — Но если он был агрессивен… не понимаю, зачем Изобель врать мне? И я же видела многое здесь, в этой квартире. Я жила с ней всю жизнь, я видела ее насквозь. Она была счастлива.

Бун мог лишь покачать головой. Из уважения к Элании и ее сестре он старался выбирать слова относительно этого вопроса с бойфрендом, но, черт, его интуиция била в колокола: даже если сестра была счастлива, порой мужчины теряют контроль. Алло… он сам слетел с катушек этой ночью в том переулке.

— Нужно продолжать копать, — сказал он. — Что насчет женщины, которая пришла к тебе? Она ответила?

— Нет, еще нет. И, как и с большинством представителей нашей расы, она использует псевдоним. Поэтому я не знаю ее настоящего имени.

Когда дрожь прокатилась по ее телу, Бун поднял голову и посмотрел на покрывало, сброшенное на пол.

— Ты замерзла?

— Я не знаю, что со мной, — ответила она устало. — Но знаю точно, что рада тебе.

Бун погладил ее руку.

— Я тоже. Тоже рад, что я здесь.

Они молчали какое-то время, и Бун потратил его, пытаясь взять под контроль подрагивающие мускулы. И не только его ноги ожили. Он снова полностью возбудился, похоть наполнила его вены. Но Мистер Счастливчик может быть свободен. Секс — последнее, что было у него на уме, даже если это первое, что значилось на повестке у его либидо. Он ушатал свою женщину и, будем надеяться, Дева Летописица благословит их и дарует множество других дней и ночей в будущем.

— Твои друзья очень любят тебя, — сказала она.

— Я тоже их люблю. — Он попытался заставить свой мозг сфокусироваться на чем-то… чем угодно. — Ты должна встретиться с другими моими одногруппниками. По крайней мере, мы дважды в месяц выбираемся в город. Выясню, когда следующий сбор и дам знать… и я сделаю все, чтобы не пропустить эту встречу.

— Разговоры с тобой о будущем делают меня счастливой.

На этой ноте его подмывало спросить, может ли он переехать к ней, учитывая, что через четырнадцать дней он останется без крыши над головой… а потом пошутить в духе «как тебе такое будущее». Но он промолчал о своих проблемах. Элании хватает…

— Будь я бедным, это имело бы для тебя значение? — выпалил он.

Когда Элания посмотрела на него, глаза в глаза, Бун подумал, что вот он истинный смысл выражения «беседа под одеялом». В их случае — на подушке.

— Я не знала, что ты богат, — ответила она. — Ну, я догадывалась, что ты принадлежишь аристократии, судя по твоему акценту, но не думала о твоем финансовом состоянии.

Он снова сжал ее руку.

— Так что? Если бы у меня не было денег, для тебя бы это имело значение?

— Нисколько. Я не знаю, что такое жить богато. Поэтому если ты не богат, это никак не повлияет на меня, я рада своей жизни.

Бун облегченно выдохнул, не удивляясь тому, насколько был важен для него ее ответ.

— Я рад. Большинство женщин Глимеры интересуют только банковские счета и кредитные карточки.

— Твой брак по договоренности. — Она помедлила. — Почему именно женщина разорвала помолвку?

Элания смутилась от своего вопроса, и Бун улыбнулся, тем самым показывая, что это для нее не запретная тема.

— Деньги тут не причем. Она любила другого. Он, кстати, тоже гражданский. Как-нибудь я познакомлю тебя с Рошель. Она очень приземленная для ее происхождения и была храбрее меня в том вопросе. Она спасла нас обоих.

— Но ты бы женился на ней? — Элания замолчала. — Слушай, если я лезу не в свое дело…

— Мне нечего скрывать от тебя.

Ощутив, как затряслась кровать, Бун посмотрел вдоль своего тела, ожидая увидеть там прокравшегося в квартиру пса, бьющего хвостом обо что-нибудь… но нет. Это его нога непроизвольно заходила туда-сюда, словно прикрепленная к чужому телу.

Усилием воли он заставил себя остановиться и сосредоточиться на вопросе Элании.

— Что до моего намерения жениться на ней, да, думаю да… я понимал, что не люблю ее, но зная аристократию, если бы я отказался от брака, она бы приняла на себя основной удар. Ни один мужчина не позвал бы ее замуж, а семья не простила бы такой позор. Это бы разрушило ее жизнь.

— Из-за сорвавшейся помолвки? — Когда он кивнул, Элания, казалось, была в ужасе. — Это жестоко.

— Да. Хорошие новости в том, что я помог ей. Я сказал своему отцу, а через него и всему обществу, что она сочла меня недостойным кандидатом. Таким образом, она избежала последствий.

— Но что случилось с тобой?

— Я же мужчина. — Он закатил глаза. — Для нас действуют другие правила. Да, мне тоже досталось дерьмо… прости за мой французский… но это не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало бы Рошель. Это нечестно, но таковы двойные стандарты в Глимере, они всегда ограничивают женщин в правах.

— Должно быть, она была очень благодарна за твой поступок.

— Да… до сих пор, думаю. Но это же не ее вина, что нас свели вместе. И не моя тоже. Так сложилась ситуация, и лучше я пожертвую репутацией, чтобы она была вольна быть с тем, кого любила, чем обречь ее на насмешки и положение старой девы.

Элания улыбнулась.

— Это и сказали твои друзья о тебе.

— Что именно?

— Пэрадайз и Крэйг сказали, что ты всегда поступаешь по совести.

Когда перед глазами встал образ окровавленного, израненного мужчины, Бун подумал, что нет, не всегда.

— Но после срыва помолвки твой отец был недоволен? — спросила Элания. — Ты упоминал о проблемах между вами, поэтому я предположила…

— Он был в абсолютной ярости. Поэтому я заговорил про деньги. Через две недели я буду бездомным и почти без гроша в кармане. Отец вычеркнул меня из завещания. Я только что узнал.

Элания снова подняла голову, и он залип на ее покрасневших щечках. Ее яркий колорит вкупе с красными и белокурыми волосами казался ему таким красивым, что он не мог отвести восторженный взгляд. И чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее становилась похоть, которая искала выход…

А головой он понимал… что мужчины все-таки свиньи.

— Я не понимаю, — сказала Элания. — Как родной отец может лишить сына наследства из-за подобной ситуации.

— Такова Глимера. И дело не только в этом.

Например, в вероятном отсутствии родства между ними и Элтэмером. И он бы поделился этой историей, но внезапно Бун понял, что устал обсуждать отца. Мужчина и так занял слишком много места в его жизни, к тому же сейчас, когда он умер, и огласили завещание? Бун не собирался тратить оставшиеся силы на купание в прошлых обидах.

Элания подняла голову и посмотрела на него.

— Поэтому ты был сегодня в центре? Чтобы прочистить голову?

Бун подумал о красном сиянии в глазах Сина. И том, что сам натворил.

— Да, — сказал он. — Я все еще вне графика, но мне нужен было… просто побыть одному, погулять по улицам. Подышать свежим, чистым воздухом. Выйдя из Дома для аудиенций, мне нужно было выкинуть все из головы, хотя бы ненадолго.

Конечно, лучше всего ему помогло убийство подонка, избившего женщину. И Син был прав. Прежде чем идти к людям, Буну нужно было выпустить пар. Особенно если он собирался к Элании.

— Повторюсь, — сказал он, — именно когда я шел по улице, на меня выбежала та женщина.

Элания устроила голову на подушке.

— Как я уже сказала, ей очень повезло встретить тебя. Как и мне.

Бун поцеловал ее в макушку и улыбнулся, глядя в потолок.

Они молчали какое-то время, но не лежали без движений. Элания ерзала возле него, словно устраивались поудобнее, и он вместе с ней.

Казалось иронией, что во время этого молчаливого дискомфорта Бун понял, что действительно любит ее.

Он любил Эланию.

Да, время не подходящее. Да, все произошло слишком быстро. Но когда он понял… он просто понял. И следующий шаг — сказать ей.

Элания тихо засыпала во сне, и Бун снова закрыл глаза, сказав себе последовать ее примеру. Будет еще время для откровений. Романтичное, с розами и при свечах.

А может он остынет и придержит слова при себе. На неделю, максимум.

Если, конечно, он сможет сохранить это счастье в секрете.

Вскоре истощение завладело им, сознание отключилось, сменяясь вакуумом и сном. Но он падал с этого обрыва с улыбкой на лице.

Он с нетерпением ждал возможности признаться ей в любви. И сделать это красиво.