Кровная связь

Глава 18 Оли

Я не очень медленно, но очень уверенно теряю рассудок, застряв в особняке Дрейвенов.

То есть, я знала, что это произойдет, но с каждым днем, когда я чувствую себя лучше и мне требуется меньше сна, зуд от желания пойти и сделать что-то становится все сильнее. Грифон пытается заглушить его, тщательно уничтожая меня в спортзале, но это только злит меня. Попытки Норта больше направлены на то, чтобы выудить больше информации о пяти годах, которые я провела в одиночестве, из первых рук, потому что он хочет знать все, на случай, если мы упустили какую-то жизненно важную информацию.

Это только заставляет меня чувствовать себя бесполезной и и угрюмой из-за того, что я веду врага к своим Связным.

Гейб лучше всех справляется с задачей отвлечь меня, но только потому, что он предлагает сопровождать нас с Атласом, чтобы мы могли потусоваться, и мы втроем проводим часы, пытаясь придумать, как, черт возьми, выбраться из этого места. Атлас хорош в этой игре, главным образом потому, что у него так много опыта в побегах от людей с хорошими связями, и некоторые из его предложений поражают нас с Гейбом.

Нокс снова исчезает.

Я не удивлена, но немного завидую тому, что он может свободно приходить и уходить. У меня есть способность буквально вырывать души людей, и все же я самый защищенный человек на этой чертовой планете на данный момент, я уверена.

Через одну невероятно медленную и скучную неделю после моего возвращения домой, Сопротивление, наконец, делает свой следующий шаг против нас.

Я узнаю об этом во время тренировки в спортзале, чуть раньше рассвета, пока потею на беговой дорожке. Гейб и Грей занимаются на силовых тренажерах, а Грифон проводит спарринг с Сойером, Феликсом и Сейдж. Сейдж в основном пытается уйти от спарринга, но каждый раз, когда она наклоняется ко мне, Грифон бросает на нее взгляд, который пугает ее и заставляет согласиться с его садистской схемой зла.

Однако у нее получается чертовски впечатляюще справляться с мужчинами вдвое крупнее ее, так что я не собираюсь спорить с ним из-за его обращения с ней.

Норт появляется в дверях с Кираном в полном снаряжении Так и тремя другими оперативниками ТакТим в тот самый момент, когда телефон Грифона начинает взрываться. Я нажимаю кнопку «стоп» на беговой дорожке и спускаюсь, хватаю полотенце, чтобы вытереть лицо, и направляюсь к толпе. Сейдж бросает на меня взгляд и подходит ко мне сбоку, разглядывая Кирана. Все еще чертовски странно находиться рядом с ними в данный момент, пока они разбираются в своем дерьме, но он мне также очень нравится после нашего пребывания в лагерях. Я полностью за то, чтобы они вместе разбирались в этом бардаке.

Я за него больше, чем когда-либо за Райли, даже зная, что им манипулировали. Я не могу просто простить и забыть, это дерьмо не по мне.

— Было совершено нападение в Дрейвене и в близлежащем поселке, — говорит Норт. Грифон злобно ругается себе под нос, шагая к раздевалке, чтобы переодеться.

Сойер обменивается взглядом с Нортом и уходит, не сказав ни слова, что кажется мне странным, но я слишком обеспокоена тем, что должно произойти, чтобы спрашивать об этом прямо сейчас. — Это все еще происходит или это зачистка? Дай мне взять рубашку. Я тоже пойду.

Норт встает у меня на пути, бросив взгляд прямо в тот момент, когда Грифон выходит из раздевалки, полностью одетый в рекордно короткие сроки, пока он поправляет ремни на своих кобурах только на ощупь. Оба они смертельно уставились на меня, как будто я сейчас непокорный ребенок, а это не так. Я веду себя абсолютно разумно.

— Это зачистка, и только полностью обученные, активные оперативники ТакТим идут туда, что означает, что Грифон — единственный из нашей группы Связных. Мы также не хотим сейчас перемещаться в большом количестве, если на то нет веских причин, так что ты останешься здесь со мной и всеми остальными.

Гейб забирает у меня полотенце и сухой стороной вытирает свое лицо, ударяя меня по руке своей в знак тихой солидарности, но сегодня у меня лишь чешется кожа.

Мои узы сейчас также голодны, что делает раздражение в миллион раз хуже. — Я больше помогаю там, чем в этом дурацком доме!

Норт качает головой, а Грифон просто поворачивается на пятках и направляется к Кирану, и они вдвоем исчезают с хлопком.

Мне хочется закричать.

— Мы все пока остаемся здесь, Олеандр, но вы все можете прийти ко мне в офис и посмотреть, как поступают отчеты, пока мы не решим, каким будет план действий.

Я обмениваюсь взглядом с Сейдж, и мы обе киваем, следуя за ним, не говоря больше ни слова. Все тоже решили пойти, и когда мы прибыли на место, Сойер уже устроился за столом Норта с ноутбуком, яростно работая. Норт берет один из свободных стульев и направляет меня к себе, положив руку мне на плечо, сжимая его, пока достает свой телефон и начинает писать кому-то сообщение.

— Что происходит? Что ты делаешь? — бормочу я, любопытная и раздраженная тем, что меня бросили в этом чертовом доме, но он хорошо относится к этому.

— Я зову Бэссинджера вниз, чтобы он посмотрел с нами. Он очень хорошо давал нам информацию, и здесь может быть что-то такое, что может быть его флагом. Я использую все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы, если это обеспечит твою безопасность.

Мои щеки пылают, и Сейдж садится на свой стул, протягивая мне руку для утешения. Я принимаю ее, слегка сжимая ее пальцы. Когда Норт находит для себя свободный стул, он подтаскивает его с другой стороны от меня. Грей стоит позади Сойера и наблюдает за его работой, а Гейб и Феликс берут стулья из столовой и садятся у стены вместе, тихо переговариваясь о том, что все это значит для нас. Я стараюсь не думать об этом слишком много.

Атлас приходит через несколько минут, игнорируя всех, и направляется ко мне. Стулья в офисе не настолько большие, чтобы мы могли разделить их на двоих, но когда я встаю, чтобы обнять его, он просто перемещает нас, пока я не оказываюсь у него на коленях.

Норт одаривает его очень недовольным взглядом. Атлас просто пожимает плечами, говоря: — Ты держал ее так далеко от меня, как только мог, не причиняя ей боли, так что можешь пока с этим смириться.

Сейдж прикусила губу, чтобы не ухмыльнуться, и тут Сойер прочистил горло. — Я понял. Я выведу потоки на большой экран. У Шора, Блэка и Рокелла есть камеры, так что мы сможем видеть то, что видят они. У них у всех также есть связь, так что если вам понадобится, чтобы они отступили, просто скажите мне.

Атлас кивает, Норт убирает телефон и смотрит, как на стене загорается большой плоский экран, и мы видим запись с трех камер.

Район не просто подвергся налету…

Это резня.

Мы все сидим в тишине, пока трое оперативников ходят по району, и мы видим кровавую бойню. Повсюду лежат тела. Как одаренные высшего уровня, так и семьи низшего уровня, улицы усеяны трупами, выставленными на всеобщее обозрение. Киран проходит мимо репортера-неодаренного, который пытается пройти через барьеры и несет полную чушь о ситуации, что неудивительно, но парни из Так не пропускают ее.

После нескольких минут наблюдения Норт говорит Атласу низким голосом: — Ты что-нибудь видишь?

Я чувствую, как Атлас пожимает плечами. — Я могу только догадываться о большей части этого… кроме следов ожогов. Это абсолютно точно Питер, один из Привязанных моей сестры. Узоры? Сразу видно, что это его дар. Подождите! Это, там. Сойер, можешь отодвинуть? Три секунды. Да, приостанови. Эта травма? Это довольно специфично. Мой отец тоже определенно был причастен к этому. Блядь. Ладно, это помогает. У него есть команда людей, без которых он не будет работать, так что это сильно сужает список мест, куда они могли бы отвезти людей. Отец работает только с тремя лагерями. Оли убрала один из них, и я могу сделать обоснованное предположение, какой из двух других он выберет.

Я прислонилась к нему. — Твоя мама сказала им? Что ты уже в этой группе Связных?

Он смотрит на меня и пожимает плечами. — Последнее, что я слышал от нее до того, как отдал свой телефон, это то, что она не говорила. Все могло измениться. Норт знал бы больше, если бы она попыталась связаться со мной по этому поводу.

Мы оба смотрим на него, и он качает головой. — Она ничего не посылала. Если мы все отправимся в лагерь на зачистку, вы должны быть готовы к тому, что они узнают.

— А мы не можем просто… оставить Атласа здесь? Разве они не изменят ситуацию, если мы уйдем сейчас?

Норт покачал головой. — Мы уже собираемся все изменить, этот рейд просто ускорил этот процесс на несколько недель. Пока Бэссинджер уверен, что предоставил нам всю необходимую информацию, мы можем рискнуть.

Атлас кивает. — Это все, что я припрятал как важное, и все остальное, о чем ты просил. Если я вспомню что-то еще или что-то появится, я уже сказал, что отдам это тебе. Все, что обеспечит безопасность Оли, будет твоим.

Мое сердце замирает в груди, как будто у меня какой-то приступ из-за его слов. Он так предан мне, даже до того, как встретил меня, а я чувствую себя такой недостойной.

Норт смотрит на меня и качает головой. — Ты выдержала два года пыток, ни разу не выдав никого из нас. Никто не заслуживает нашей преданности больше, Привязанная.

Я покраснела, а потом простонала под нос: — Только не говори мне, что и ты теперь можешь видеть мою голову. Я не могу больше этого выносить.

Он отправляет последнее сообщение на своем телефоне, прежде чем убрать его в карман, ослабляя галстук, готовясь к предстоящему переходу в снаряжение Так. — Нет. Я просто начинаю лучше разбираться в выражении твоего лица. Ты действительно видишь себя не так, как мы видим тебя, совсем не так. Нам придется это изменить.

Мне нечего сказать в ответ, поэтому я возвращаюсь к экрану и продолжаю наблюдать за кровавой бойней. Когда Грифон поворачивает к заросшему травой участку, весь воздух выходит из моих легких.

Часть кровавой бойни прикрыта белой простыней, но из нее торчит ряд маленьких ножек — явно маленьких, школьного возраста и младше. Сопротивление уничтожило их так же легко, как убило взрослых мужчин и женщин, которые решили остаться.

— Меня сейчас стошнит, — бормочет Сейдж, и Феликс вскакивает, чтобы взять корзину для мусора и сунуть ей под нос. Ее немного тошнит, и, хотя мой желудок тоже сводит судорогами и бурлит, я подавляю подступающую к горлу желчь.

Я уже знала, что такое возмездие последует, мы все знали, но видеть это — нечто иное. Знать, что… что я в какой-то мере ответственна за это, — это действительно ужасно.

Дети.

Конечно, он пошел за детьми. Это способ Дэвиса сообщить мне об этом лично.

— Как? Как это дает тебе знать?

Я не поняла, что сказала это вслух.

Я поднимаю взгляд и вижу, что все они смотрят не только на меня, но и на Нокса, который пробрался в комнату, пока я была заворожена ужасом на экране.

Я стараюсь не набрасываться ни на кого из них, потому что мне от этого становится не по себе. — К концу… моего пребывания с ним Дэвис понял, что лучший способ добраться до меня — это дети. Я не могла справиться с тем, что он мог с ними сделать. Мои узы взяли верх без боли, которая обычно требовалась, потому что я просто это позволяла, чтобы мне не… не пришлось смотреть.

Отвращение на лице Нокса вызывает у меня желание свернуться калачиком и умереть. Я полностью его понимаю. Я пряталась от боли и ужаса происходящего и была совершенно бесполезна для детей…

Норт огрызается: — Прекрати. Ты ничего не сделала…

— Да, я в курсе, пожалуйста, не надо втирать это.

Он хватает меня за руку и рывком поворачивает лицом к себе, почти выдернув меня при этом из колен Атласа. — Послушай меня, Привязанная. Ты тоже была ребенком. Тебе было четырнадцать, когда он забрал тебя, и шестнадцать, когда ты выбралась, никто здесь не считает, что ты хоть как-то ответственна за то, что сделал этот человек. Никто.

Мои глаза перебегают на Нокса, потому что, ну, он единственный, кто судит меня так же сурово, как я сужу себя. Если кто-то и собирался сказать полную правду о моей ответственности, так это он.

Он даже не потрудился ответить мне взглядом.

— Что ж, Блэк вышел на след их Транспортера, верно? Давайте убьем этих садистов и покончим с этим. Они все должны умереть с криками, и я думаю, что мы можем что-то сделать для этого, — говорит Нокс, поворачивается к нам спиной и выходит из офиса.

Норт встает и помогает мне подняться на ноги, положив теплую руку на основание моего позвоночника, тихо прошептав мне: — Я бы предпочел, чтобы ты осталась здесь, но если ты хочешь прийти и сделать свою часть работы, то нам нужно двигаться сейчас.

Я поднимаю на него взгляд, но уже знаю, каков будет мой ответ.

Я позволю моим узам убить столько из них, сколько мы сможем найти.

Голос Грифона всплывает в моей голове без предупреждения. «Это моя девочка».

* * *

Я хочу пойти в том, что уже на мне, но мои Связные не дают мне этого сделать. Норт наезжает на меня, принуждает, огрызается и заставляет надеть полный комплект снаряжения Так, на что я громко жалуюсь, потому что уверена, что выгляжу как ребенок в гардеробе ее отца.

Не помогает и то, что когда я выхожу из раздевалки в фойе, где все уже ждут, Гейб гогочет при виде меня, медленно растворяясь в раскатистом хохоте.

Я бросаю на Норта злобный взгляд, но он меня игнорирует. Грифон, который вернулся вместе с Кираном, чтобы перевезти нас всех внутрь, бьет Гейба по затылку и говорит: — Заткнись, идиот, пока она не начала ныть об этом снова.

— О чем ты говоришь? Она никогда не останавливалась, — огрызается Норт, и я обнаруживаю преимущества ботинок на тяжелой подошве, когда топаю по его ноге, и угрюмый Привязанный действительно вздрагивает.

Я забираю победу.

Атлас выходит в модифицированном костюме Так, в основном потому, что на нем меньше защитных панелей, и мое сердце на секунду замирает, пока я не понимаю, что он несокрушим и в них нет необходимости.

— Если в тебя стреляют, пуля просто отскакивает, или ты просто быстрее заживаешь? Как сильно мне придется о тебе беспокоиться?

Он ухмыляется и обнимает меня за плечи. — Она отскакивает, и это еще одна причина, почему мне разрешили прийти сегодня. Я твой живой щит на время поездки, твоя тень Одаренного, следящая за каждым твоим шагом.

Я моргаю, пытаясь представить, как пули отскакивают от его кожи, а затем усмехаюсь, хватаю его за руку и притягиваю его тело ближе к своему. — Отлично. Приготовься к встрече с моими узами. Постарайся не судить меня слишком строго, когда они начнут пытать всех в нашем районе.

Парень ухмыляется мне в ответ и опускает голову, чтобы пробормотать: — Я уже говорил тебе, что уже знаю все о твоих узах. Нет ничего, что могло бы случиться, что отпугнуло бы меня. Ты и я, ничто не может встать между нами.

Если бы вокруг нас в тесном пространстве не было миллиона других оперативников ТакТим, я бы поцеловала его, но мне кажется неправильным начинать целоваться с ним в их окружении, поэтому я делаю небольшой шаг назад, а затем глубокий вдох.

Гейб смотрит между нами обоими, а затем делает шаг в сторону, чтобы обойти меня с другой стороны, заставляя меня чувствовать себя крошечной между ними обоими. Грифон заканчивает свою сессию планирования с Кираном, отдавая приказы каждой из команд, а Норт тихо беседует с Ноксом в углу. Они выглядят так, будто им обоим не терпится начать, и, конечно, вокруг запястья Норта появилось темное кольцо дыма — один из немногих признаков того, что его сила близка к пределу. Он чувствует себя таким же ответственным за нападение, как и я, но с другой стороны.

Он — член совета, которому мешают на каждом шагу, он пытается вывести из этой ситуации живыми как можно больше людей, но другие семьи высшего уровня хотят спрятаться в своих деньгах и ничего не делать. Они не хотят тратить свои Дары и силу Привязанных, потому что чувствуют себя выше такого рода работы, что бы Норт им всем ни говорил.

И все же он чувствует, что сделал недостаточно.

«Включайся в игру, Привязанная, или я оставлю тебя позади».

Я возвращаю свое внимание к Грифону и поднимаю бровь в его сторону. «Я готова. Ничто не может так разозлить мои узы, как отбросы Сопротивления, расстраивающие моих Привязанных и моих Связных. Это очень щепетильно в отношении того, что принадлежит нам».

Его рот слегка приоткрывается при этом, а затем он начинает лаять, отдавая приказы, отматывая время прыжков, чтобы все приготовились вокруг нас. Мы идем с Кираном, естественно, и прыгаем в качестве третьей волны. Все эти термины, которым меня никогда не учили раньше и которые я учу на лету, довольно забавны, и когда оба Дрейвена возвращаются к нашей группе, чтобы мы все шли вместе, я чувствую небольшой прилив адреналина в крови.

Посмотрите на меня, я так переживаю из-за того, что стала монстром навсегда.

«И никаких разговоров о монстрах», — говорит Грифон. Я отвечаю ему вслух. — Я использую монстра во благо. Как будто мне есть дело до того, что думают другие о том, что могут сделать мои узы.

Киран смотрит на меня, затем на группу, прежде чем пробормотать: — Вот это дух! Чем больше их будет, тем меньше их будет убивать невинных маленьких детей. Убей их всех, Фоллоуз.

Возможно.

Потом нас всех выбрасывает в космос его даром, мы снова появляемся на свет на окраине лагеря, солнце уже село в этой части мира, и видимость дерьмовая.

Грифон подходит ко мне и говорит Атласу и мне: — Оставайтесь там, где я могу видеть вас все время. Блэк вернет вас домой, как только кто-нибудь из вас выйдет за рамки дозволенного.

Я киваю, стараясь выглядеть как можно более послушной и серьезной, в то время как Атлас просто коротко кивает ему.

Харрисон усмехается и язвит: — Мы все видели, что она сделала с последним лагерем, Шор. Она — наша лучшая защита. Тебе стоит немного ослабить ее.

Грифон бросает на него взгляд, от которого, я уверена, у него съеживаются яйца, а Норт подходит ко мне, натягивает свой собственный шлем спецназа на свои идеальные волосы и рявкает: — Убери свои глаза и свое мнение от моей Привязанной, пока я не навел на тебя кошмар, Рокелл.

Он немного бледнеет и пугается еще больше, когда Август вырывается из Норта и тут же оказывается у моих ног, его челюсти открываются, чтобы высунуть язык, он молча просит у меня ласки.

Я наклоняюсь, чтобы дать ее ему, и одновременно достаю Брута из-за уха, глажу их обоих и бормочу о кровопролитии и ужасах, которые мы будем творить здесь вместе всю ночь.

На мгновение вокруг меня воцаряется мертвая тишина, а затем Рокелл бормочет: — Это чертовски ужасно….

Киран прерывает его. — Я же говорил тебе! Я говорил тебе держаться от нее подальше. Ты должен быть идиотом, который сует свой нос туда, где ему не место. Шор вцепится тебе в горло и голыми руками вырвет твою селезенку, если ты еще раз взглянешь на нее, просто держись от нее подальше. На самом деле, все вы должны относиться к Фоллоуз так, будто она тоже теневое существо, потому что если ее узы решат присоединиться к вечеринке, она может быть бешеной, кровожадной тенью, потому что убьет вас так же легко, как и они. Держитесь. Блядь. Подальше.

Группа бормочет свое согласие, а затем послушно рассеивается, занимая позиции, которым их всех обучил мой Привязанный. Я наблюдаю, как они уходят, а затем выпрямляюсь, щелчком пальцев заставляя щенков следовать за мной, что они и делают, как идеальные мальчики.

— Скажи мне, если узнаешь кого-нибудь, — говорю я Атласу, и он смотрит на меня, чуть замешкавшись. Он думает, что я сомневаюсь в нем, и я тут же чувствую себя чертовски виноватой за это.

Я спешу успокоить его. — Я просто имею в виду, что если есть кто-то, кого стоит оставить в живых, чтобы Норт или Грифон могли допросить. Большинство из этих людей нам дороже мертвыми, но… если есть кто-то, кто может знать, что планируется, Грифон должен поговорить с ним.

Он кивает и снимает шлем, бросая его на землю. — Я плохо вижу в этой штуке. Давай сожжем эту адскую дыру дотла. Желательно, чтобы в ней остался и мой отец.