Лабиринты любви

Глава 17

– Странно, что замок не окружен рвом с подъемным мостиком, – уж тогда семья Кавальери действительно была бы надежно отрезана от всего мира! – Насадив на вилку кусочек ледяной дыни, Сара сунула его в рот и насмешливо взглянула на сидевшего напротив хозяина. – Как можно быть уверенным в том, что стены достаточно высоки, а ворота прочны, чтобы отпугнуть тех… кстати, от кого вы прячетесь? Неужели в этой части света и впрямь водятся бандиты?

Она слегка раскраснелась от жары и радости победы над Марко в последнем матче. О, как он взбесился! Хорошо еще, что не испепелил ее взглядом! Но теперь он небрежно играл бокалом, а лицо вновь стало застывшим.

– Бандиты? – с ленивым снисхождением переспросил Марко. – Скорее уж просто несчастные воришки, не в ладах с законом, мелкие грабители – мошенники и скотокрады. Нет, крепкие ворота и охранники с собаками – самое верное средство отпугнуть террористов, которые далеко не так романтичны, как бандиты, и куда более опасны. Но почему ты спрашиваешь? Тебя что-то напугало?

– Нет, конечно. Обыкновенное любопытство, вот и все, – беспечно бросила Сара. – Я немного знаю историю Сардинии по книгам. У вас здесь неплохие книги. – И немедленно вспомнив о своей роли, поспешно добавила: – Естественно, те, что с картинками…

– Понятно.

Как она ненавидит этот иронический изгиб бровей!

– Так ты читаешь по-итальянски?

– Один из маминых мужей, Пьетро Ферреро, был итальянцем и продержался достаточно долго, чтобы я смогла перенять от него несколько слов.

– Весьма кстати. Но если ты на самом деле интересуешься историей Сардинии, я мог бы помочь. Например…

– А, кому нужна вся эта лабуда!

Сара жизнерадостно улыбнулась, поняв по едва заметно сжавшимся челюстям, что снова ухитрилась обозлить его.

– Вот Коста Смеральда – другое дело! Я слышала, это обалденное местечко! Неужели не можешь отвезти меня туда! – И с надутым видом добавила: – Я уже сто лет не танцевала, и Карло, конечно, не стал бы возражать, если бы мы поехали с тобой! Боже… я торчу здесь, кажется, целый век!

Надо как можно правдоподобнее изображать сестричку да еще держать этого наглеца на расстоянии ядовитыми выпадами и резкими отповедями.

Сегодня утром она поднялась ни свет ни заря и устроилась на маленькой террасе, куда вели двери ее спальни, с намерением немного позагорать. И надо же, чтобы он наткнулся на нее, лежащую на солнце в мини-бикини!

Сара, конечно, растерялась, не ожидая увидеть его так рано, и кроме того, из транзистора лилась оперная музыка. Марко, разумеется, не удержался от саркастического замечания, так что пришлось наспех соврать, будто, пока она дремала, сменилась программа. Наконец-то найдя предлог для очередной атаки, он принялся читать ей лекцию о вреде сна на солнце и тяжелых его последствиях.

И в продолжение всей тирады Сара неловко ежилась под намеренно дерзким, медленным осмотром. Взгляд сначала задержался на ложбинке между грудями, потом на сомкнутых бедрах, и поскольку она забыла захватить с собой халатик или хотя бы полотенце, приходилось сгорать от стыда. Но непослушное сердце выбивало в груди барабанную дробь, а горло сжала судорога, не позволившая осыпать его всеми мыслимыми оскорблениями.

– Намажься кремом для загара, если собираешься пробыть здесь еще немного, – изрек он наконец. – И включи радио погромче. Найди музыку, которая не давала бы тебе заснуть!

Он небрежно покрутил ручку. Из приемника, оскорбляя слух, рванулся разухабистый рок, и не успела она опомниться, как Марко потянулся к коричневой пластиковой бутылочке с кремом.

– Я не нуждаюсь… – прошипела Сара, но неужели он станет слушать!

– Перевернись!

Попробовала бы она не подчиниться! Наверняка заставил бы силой!

– Не можешь же ты намазать себе спину! Лежи смирно, я все сделаю.

Сильные пальцы уверенно втирали крем, пока горящая кожа не стала скользкой, как шелк. Саре хотелось отодвинуться подальше, вырваться, сбежать от наглого высокомерия и утонченной жестокости, укрыться в комнате… Но разве в этом дворце-крепости существовал такой уголок, где бы она оказалась в безопасности? Волк, готовый к прыжку, выжидающий подходящего момента…

Заметив, как по телу девушки прошла нервная дрожь, Марко коротко и неприятно усмехнулся:

– Боишься, что я отхожу тебя как следует за все твои проделки? Успокойся, сейчас мне не до этого. Лучше расслабься и не трясись так! Неужели не нравится массаж?

Опять этот гортанно-нежный голос. И руки… жесткие и одновременно умелые… Размяв шею, он перешел к лопаткам, туда, где сходились узенькие бретельки купальника.

– К чему тебе надевать это жалкое подобие лифчика? Поражаюсь лицемерию женщин, особенно тех, кто исповедует свободу и равенство! Разве не ты в интервью упомянула, будто всегда загораешь нагишом, поскольку любишь, чтобы загар распределялся равномерно по всему телу? Если хочешь, я прикажу, чтобы тебя не тревожили, пока ты принимаешь солнечные ванны.

Его руки скользнули ниже, чуть сжали и принялись мять сведенные судорогой ягодицы. Не обращая внимания на возмущенные требования девушки немедленно оставить ее в покое, он провел ладонями по бедрам, снизу вверх, чуть раздвинул стройные ноги, погладил мягкую внутреннюю поверхность.

– Я чувствую, как ты трепещешь, – тихо пробормотал Марко. – Чем ты напугана? Что, уговорив тебя раздеться и предложить солнцу свое белоснежное тело, я вздумаю сыграть роль Аполлона и попытаюсь овладеть тобой? Но ведь ты сама пришла сюда, прекрасно зная, что я единственный мужчина, который может застать тебя в таком виде! Неужели, по-твоему, что-то остановит меня, если я вдруг вздумаю воспользоваться «правом первой ночи»?

Легчайшее прикосновение его пальцев к чувствительному местечку пронзило Сару, словно электрическим током и привело в чувство.

– Нет! – вскинулась она, вскакивая и разъяренно глядя на него из-под разметавшейся гривы волос.

Герцог угрожающе навис над ней.

– Что именно «нет»? – издевательски ухмыльнулся он, уставясь на тоненькую жилку, бившуюся у самого горла.

Если он дотронется до нее, она закричит… несмотря на то что ее никто не услышит, а если и услышит, уж конечно, не подумает прийти на помощь!

Но Марко внезапно отвернулся и широким шагом покинул террасу.

Вечером Сара подметила такое же странно напряженное выражение его лица, как в тот момент, когда он исчез, оставив неразвязанным ее крошечный бикини. Однако уже через мгновение оно стало спокойно-непроницаемым.

– Значит, соскучилась по дискотекам? Интересно, что ты будешь делать, если я отправлю Карло куда-нибудь на край света. Знаешь, на земле до сих пор остались места, где даже нет электричества!

Опять пытается испытывать ее на прочность?

– Именно в такое место вы заслали его на этот раз? Аргентина… бр-р-р-р! Но, думаю, что выживу, – в конце концов, выношу же я здешнее существование!

– Рад слышать, и поскольку тебе, как видно, опротивело загорать и играть в теннис, попробую устроить для тебя… более подходящее развлечение.

– Благодарю покорно!

Ответом послужила злобная гримаса, и, воодушевленная победой, Сара ничтоже сумняшеся продолжала:

– Мне уже стало казаться… только не обижайтесь… будто я заперта в замке Синей Бороды.

– Синей Бороды?!

– Ну да, – пояснила девушка. – Помните, тот тип, что убивал жен, как только они ему надоедали, и хранил их изуродованные тела в запертой комнатке…

– Прошу тебя, довольно, – оборвал не на шутку взбешенный Марко. – Да, я знаю эту сказку, но не вижу сходства между последней женой Синей Бороды и тобой. Поверь, у меня нет потайной комнаты, где спрятаны трупы бывших любовниц, и более того… – тут в его голосе прозвучала легкая издевка: – если мне придет в голову избавиться от тебя, достаточно «случайного» падения с высокой башни на острые скалы, и алчные волны унесут все следы преступления…

– Вы… кажется, угрожаете мне? – осведомилась Сара, надеясь, что голос не дрогнул, и широко раскрытыми глазами смотрела на него в безуспешной попытке унять бешеный стук сердца. Как же она забыла о его смешанной, горячей, неукротимой мавританско-испанской крови? Как же она не подумала, что он пойдет на все, лишь бы навсегда выкинуть Дилайт из жизни младшего брата?

В зеленых глубинах ее глаз таились золотые искорки. Будь они чуть потемнее, радужка казалась бы зеленовато-карей. И эти высокие, нацелованные солнцем скулы… а губы!

Марко чертыхнулся. Ну почему стоит ему увидеть эти чуть припухшие губы, и он не может удержаться от желания накрыть их своим ртом, раздавить и смять, хоть на секунду забыть о том, сколько мужчин до него припадали к этим манящим устам и сколько их еще будет!

Вот уже несколько дней она язвила и жалила его, колкости, словно занозы, впивались в сердце, и лишь невероятным усилием воли он удерживался от того, чтобы не схватить ее за плечи и начать трясти, пока голова не оторвется.

У маленькой шлюшки к тому же хватило наглости выиграть в теннис, игру, в которой редко кому удавалось его превзойти. Носилась по корту, как амазонка, и отбивала самые сложные подачи. После, еще не успев опомниться, он глухо прорычал:

– Признаться, я удивлен твоей техникой, но как-то запамятовал, что сейчас все просто помешались на теннисе!

Девчонка, однако, слишком явно торжествовала, чтобы оскорбиться, но теперь, слава Богу, Марко удалось нагнать на нее страху. Остается только не давать ей спуску, и все будет в порядке. Сучонка вполне это заслужила! Пускалась на всяческие уловки, чтобы попасть сюда, и до сих пор клянется в верности брату, несмотря на то что тает от прикосновений и поцелуев Марко. Охотится за наследством Карло, что же еще! Вряд ли у нее есть свои деньги, а знаменитый папаша так и не удосужился официально ее признать. Ну что же, он привез ее сюда, чтобы хорошенько проучить и открыть глаза Карло на его так называемую невесту.

Марко скользил по ней мрачным, оценивающим взглядом, не давая себе труда ответить на обвинения. Пусть пресмыкается! Пусть трясется от страха! Пусть смотрит на него с обреченностью загнанного в угол животного, сознающего неминуемую гибель! Ей это даже полезно – может, укоротит чересчур длинный язык и скорее согласится на его условия.

– Вот как?!

Не в силах вынести зловещего молчания и вида гнусного наглеца, Сара порывисто вскочила.

– Ах вы… если воображаете, что способны запугать меня, сильно ошибаетесь! Благодарите Бога, что я не высказала своего мнения на ваш счет, правда, стоило лишь начать, и на это ушла бы вся ночь! И… и прошу простить меня, кажется, я потеряла аппетит. Если только можно, я хотела бы завтра утром убраться отсюда!

Стремясь поскорее покинуть эту комнату и избавиться от назойливого присутствия Марко, Сара едва не опрокинула стул, не обратив внимания на невозмутимого лакея, немедленно бросившегося ей на помощь. Пусть провалится в ад этот дьявол, там ему самое место! Дилайт не имеет ни малейшего представления, во что втянула сестру! Он еще почище, чем та описывала! Нет, бежать отсюда и как можно быстрее!

– Твои манеры просто невыносимы! Кто только тебя воспитывал? Сейчас же вернись!

Но если этот стальной голос приводил в ужас окружающих, то на Сару он не произвел ни малейшего впечатления.

– Катитесь ко всем чертям! – рявкнула она, не оборачиваясь. Пусть попробует швырнуть ее через эту толстую каменную стену, так мило увитую цветущими лианами, пахнущими тропиками! Самое меньшее, что она попытается сделать, – вцепиться в него и увлечь за собой в морскую пучину!

Ярость придала ей сил пройти последние несколько шагов до украшенных затейливой резьбой дверей. Сквозь звон в ушах смутно донеслись какие-то резкие приказания на местном диалекте, как правило, употребляемом прислугой. Сара остановилась на пороге, удивляясь, почему обычно столь услужливые лакеи неумолимо загородили выход. Только сейчас смысл его слов стал понятен.

– Ты окончательно опозоришь себя своими безумными выходками! Сию секунду прекрати и сядь!

Но Сара продолжала стоять, тупо глядя на двери с блестящими позолоченными ручками, которых следовало, конечно, касаться исключительно затянутыми в перчатки руками. Она не могла заставить себя обернуться и снова встретиться взглядом со своим палачом. Он не имеет права заставлять ее!

– А… а если я не захочу? Если откажусь? Велите своим рабам силком потащить меня к креслу? Повторяю, я желаю срочно уехать отсюда и больше никогда вас не видеть! Да как вы смеете… обращаться со мной, словно с наложницей из мавританского гарема, обреченной навеки оставаться в заточении?!

– Будь ты в самом деле невольницей, моя дорогая Дилайт, вряд ли захотела бы уйти отсюда – напротив, из кожи вон лезла бы, чтобы ублажить господина и остаться его любимой игрушкой. Но прояви ты хоть малейшее неповиновение, тебя попросту выпороли бы или утопили. Радуйся, что я не собираюсь делать ни того, ни другого, если, конечно, ты не доведешь меня до крайности! А теперь, пожалуйста, вернись к столу. К чему лишние унижения?

Помощи ждать не приходилось – оба лакея стояли неподвижно, глядя в какую-то точку над ее головой. Выхода нет. Сара взвесила все «за» и «против» и, проглотив горький ком, поднявшийся к самому горлу, кивнула:

– Прекрасно. Вы, кажется, решили не оставлять мне выбора, не правда ли?

Гордо выпрямившись, словно новобранец на параде, Сара развернулась так круто, что шелковая юбка короткого платья обвилась вокруг ног. Слуга ловко отодвинул стул, и девушка, небрежно кивнув, снова устроилась за столом с видом Снежной королевы. Будь он проклят! Чего намеревается добиться этим произволом? И на какие еще уступки вынудит?