Лабиринты любви

Глава 29

Она наспех приняла ванну – на этот раз не было времени долго нежиться в теплой воде. Серафина не отходила от Сары на случай, если той вдруг что-нибудь понадобится. Вытершись насухо, Сара натянула протянутые экономкой тщательно отглаженные джинсы, надеясь, что за это время не успела растолстеть, – они и без того были ужасно тесными, купленными исключительно по настоянию Дилайт. Та требовала, чтобы Сара отправилась к Джорджио и приобрела что-нибудь по последней моде.

– Я бы поехала с тобой, детка, но… в общем, присмотри что-нибудь облегающее, посексуальнее, хотя бы раз в жизни! Ради меня и моего имиджа в этом городе! Боже, как я рада, что штаны колоколом так быстро вышли из моды!

Ох уж эта Дилайт! Затеяла опасную игру, не подозревая о последствиях! Если бы Сара знала тогда, чем это кончится!

Господи, знала бы Дилайт, что он натворит! Правда, вероятнее всего сестра посчитала бы это самым забавным приключением на свете! И решила бы, что чопорной Саре полезно немного отвлечься от своих книжек и стать героиней настоящего романа. Подумать только, быть похищенной самим герцогом, не больше и не меньше! Кроме того, что она потеряла? Несчастную девственность, которая и без того ей надоела! Все не так уж плохо – в моменты страсти Марко был неподдельно нежен, особенно в тот первый раз, когда напился…

Разозлясь на себя, Сара обернулась к зеркалу и нервно застегнула ремень. Черт с ним! Она так или иначе отомстит Марко! Как это называется в Италии? Вендетта…

Кстати, она неплохо смотрится! Линялые голубые джинсы облегают стройные ноги и при этом, оказывается, не так уж и тесны. Красная шелковая блузка подчеркивает изгибы груди. Сара дерзко расстегнула еще одну пуговку. Ну вот, теперь она – настоящая Дилайт! Дилайт, обладающая практичным, холодно-логическим умом Сары. И если она спокойно, без ссор и воплей поговорит с Марко, признается во всем, укажет без всяких упреков и обвинений (ну какой же он все-таки мерзавец!), что теперь, когда он добился своего и… б-р-р-р… трахнул ее несколько раз, может наконец отпустить. Если же считает себя обязанным заплатить, она удовлетворится гоночной моделью «ламборгини». Естественно, самой дорогой, разве она не стоит того? О да, этот недвусмысленный намек придется ему по душе!

Зато Марко, разумеется, согласится отвезти Сару в Лос-Анджелес, тем более когда узнает ее подлинное имя. Наверняка ему вовсе не улыбается стать виновником громкого скандала! Еще бы – в прежнее время он был бы вынужден жениться, а бедному папочке пришлось бы вызвать соблазнителя на дуэль.

Плотно сжатые губы Сары тронула невольная улыбка. Закалывая волосы на затылке черепаховым гребнем, девушка качнула головой. Несчастного папу удар хватит, если он когда-нибудь узнает обо всем! Его драгоценная, заботливо взлелеянная Сара никогда не отважилась бы на столь безумные, непристойные и порочные выходки. Она совсем не похожа на свою распущенную сестрицу! Или все же такая?

Может, в ней гораздо больше от черта, чем от ангела? Иначе почему она здесь и не боится выступить против самого страшного Серого Волка? И почему бы нет? Отныне ей нечего бояться!

Сара решительно направилась вниз; за спиной взволнованно лепетала обычно сдержанная Серафина:

– Но, синьорина… его светлость заверил меня, что пошлет за вами, когда будет готов. Вам вовсе ни к чему…

– Пошлет за мной? Неужели! Мне очень жаль, Серафина, но это ваш господин, не мой, пусть даже сделал меня своей любовницей, не спрашивая позволения и не позаботившись узнать, хочу ли я занять столь почетное положение! Кроме того, не выношу, когда какой-то лодырь, который будит меня ни свет ни заря, все еще валяется в постели!

Сара вовсе не собиралась исповедоваться перед экономкой, но слова сами сорвались с языка, и хотя Серафина испуганно охнула, сказанного все равно не воротишь. Довольно лицемерия! Пусть все крепостные, расстилающиеся перед своим повелителем, узнают, каков на самом деле этот гнусный феодал! Сара мысленно перебирала определения, лучше всего подходившие этому человеку.

Негодяй! Развратник! Садист! Дегенерат!

«Сара, оставь эти ругательства, уместные для прошлых веков, и вернись к обычной американской прямоте! Он… он… козел паршивый! Сукин сын! И лучше пусть не доводит тебя, иначе ты такое скажешь!»

– Синьорина, умоляю, подумайте! Герцог…

Остановившись на площадке, Сара вздохнула:

– Извините, Серафина, но не могли бы вы в разговоре со мной называть Марко по имени? Американцы не признают титулов. (Ха! Что сказал бы папочка?) И в любом случае мне не помешает узнать, где его покои, – в мои он врывается, когда ему вздумается!

Бедная женщина, по-видимому, сдавшись, начала истово перебирать четки.

– Вон та дверь, синьорина. Направо, там еще на ручке фамильный герб. Но надеюсь, синьорина передумает. Гер… синьору это не пон…

– А по-моему, он будет польщен, что мне не терпится его увидеть! – мило улыбнулась Сара. – Благодарю, Серафина. Я не позволю ему сорвать злость на вас. Grazie.[19]

– Prego, – пробормотала та, глядя вслед стройной молодой женщине, уверенно шагавшей к покоям герцога. Бедняжка! Понимает ли она, во что впуталась, маленькая бывшая девственница, которую герцог уже успел ранить в самое сердце своим циничным отношением к женщинам? Ох уж эта его мать – подумать только, оставить такие шрамы в душе и на сердце сына. Он ненавидит всех женщин, не верит им, и все же… Тут что-то неладно. Зачем герцог привез ее сюда, невинную чистую девушку, по слухам, помолвленную с Карло? И почему обесчестил ее, сделав одной из своих бесчисленных любовниц? Да это просто немыслимо! Несмотря на все свои недостатки, герцог ди Кавальери всегда считался ревностным защитником семейной чести. Если верить откровениям его личного шофера Бруно, у герцога была не одна любовница, но он никогда не выставлял их напоказ и уж в жизни не привозил сюда! Что на него нашло?

Расстроенно поджав губы, Серафина покачала головой. Кто поймет их, этих аристократов? Может, дурная кровь его матери наконец сказалась…

Сара нерешительно помедлила перед окованной железом дверью, прежде чем постучать. Несчастная! Настоящая леди, всегда вежливая, неизменно внимательная, скромная! Как жаль!

И не успела экономка удалиться, как из распахнувшейся двери донеслось грубое ругательство. У Сары сердце замерло при виде наполовину намыленного разъяренного лица. Но пришлось как-то защищаться.

– Добрый день! Я думала, ты не потерпишь, чтобы я опоздала, а мне ни за что не хотелось бы пропустить свой первый урок верховой езды!

– Какого дьявола ты тут…

– Уговорила Серафину, но не ругай ее! Я просто… просто объяснила, что между нами на самом деле, и она уступила. Можно войти?

Марко явно подумывал, не захлопнуть ли дверь прямо перед ее носом, да так, чтобы девчонка отлетела в сторону и хорошенько шлепнулась. Сара поняла, что дальнейшее промедление опасно.

– Ты не поздоровался, – надулась она. – А сам вечно твердишь, что я невоспитанная…

– Прошу!

Очевидно, сумев взять себя в руки, Марко отступил и издевательски-вежливо поклонился.

– Добрый день. И как только я закрою дверь, можешь растолковать, что именно между нами на самом деле.

Немного струсив, Сара, однако, переступила порог с приклеенной на лице лучезарной улыбкой. И даже не шевельнулась, когда он снова с треском захлопнул дверь – на этот раз за ней.

– Надеюсь, извинишь за то, что не успел побриться?

В черных глазах, задумчиво изучавших Сару, мелькнули насмешливые искорки. Взгляд задержался на ее груди, полуприкрытой огненно-красной блузкой, потом на бедрах, туго обтянутых джинсами, делавшими ее похожей на стройного юношу. Только перед Марко был не юноша, и он сознавал это каждой клеточкой своего разгоряченного тела.

Кстати, почему это Марко торчит тут, намылив одну щеку и обмотав узкое полотенце вокруг бедер, когда сам требовал, чтобы она была готова едва ли не час назад?

Ей становилось все труднее сохранять улыбку, особенно потому, что он уставился на нее с таким странным видом, словно только и мечтал о том, чтобы вскрыть ей череп, вынуть мозг и исследовать каждую мысль, чувство и эмоцию.

Сара нервно отвернулась, играя затейливым ножом для разрезания бумаг с оправленной в золото нефритовой ручкой в виде уродливой волчьей головы! Ну конечно, чего же еще ожидать!

– Пожалуй, не стоит задерживаться из-за меня, – притворно-небрежно бросила Сара. – Занимайся своими делами… а я постараюсь не мешать.

Очевидно, на большее Марко не хватило.

– Мне вообще непонятно, какого черта ты сюда заявилась! И хотелось бы все-таки знать, что ты наплела Серафине? Ради всего святого, неужели так и не научилась благоразумию и осмотрительности?

– Осмотрительность? А что это такое? Весьма странно слышать подобное от тебя!

Сара вызывающе вскинула голову, полыхая зелеными глазищами.

Несколько бесконечно долгих минут он, казалось, раздумывал, что теперь делать. Да и что оставалось? Задать ей трепку? Нет, это было бы слишком!

Сара понятия не имела, что только безобразный синяк у нее на скуле удержал потрясенного своим неслыханным поведением Марко от немедленной расправы. Да что это с ним в самом деле? И почему именно она способна проникать сквозь его цивилизованную оболочку, превращая в дикого зверя, что вполне соответствовало ее обвинениям?

Да это просто чертовка какая-то! Дилайт… маленькая прихоть его брата, с точеным распутным телом, которое теперь стало источником его наслаждений… пока Марко продолжает желать ее, несмотря на змеиный язык! Нет, он не может позволить ей безнаказанно выводить его из себя!

– Мы обсудим это позже, – буркнул он, бросив на Сару предостерегающий взгляд, отбивший у нее охоту спорить. – Если, конечно, ты не предпочтешь другой вид спорта верховой прогулке.

Сара благоразумно промолчала. Ей в самом деле очень хотелось вновь очутиться в седле, а у него такие прекрасные кони!

– Вот и хорошо! – объявил Марко, не дождавшись ответа. – Тогда, если не возражаешь, я добреюсь и оденусь.

И, показав на неудобное кресло из темного дерева с высокой спинкой, предложил ей сесть.

«Каким вежливым он становится, когда хочет!» – неприязненно подумала Сара, глядя вслед удалявшемуся герцогу. Тот демонстративно захлопнул за собой дверь ванной.

Очередная несправедливость! На дверях его покоев есть замки. Он явно недоволен вторжением Сары, тогда как сам вечно заявляется когда захочет, даже не постучав! Весьма удобно для таких, как он, – беспардонно нарушать уединение любовницы, не давая ей возможности для отказа! Тот факт, что Марко вышел из ванной в гораздо лучшем настроении, умытый и одетый для прогулки, отнюдь не смягчил ее гнева, хотя Сара постаралась не терять самообладания.

– Ну вот, mia diletta! Я не заставил тебя скучать?

Сара спрятала за спиной стиснутые кулаки. Его наслаждение, подумать только! Самоуверенный спесивый ублюдок! Но придется до поры до времени сдерживаться, не давая волю душившей злости. Он обязан отпустить ее! Иначе как ей отомстить?

Чтобы скрыть истинные чувства, Сара небрежно обвела взглядом неуютную комнату, обставленную уродливой темной мебелью, где он держал ее, словно просительницу, пришедшую умолять о подаянии.

– Я тут осмотрелась и, признаться, сильно разочарована. Скорее уж я ожидала что-то и впрямь великолепное. А эта комната больше напоминает контору.

Марко насмешливо приподнял брови, прежде чем удостоить ее ответом.

– Значит, она недостаточно хороша для тебя? Что же, ты права, я действительно использую эту комнату под свой кабинет. Для меня и это сойдет. Терпеть не могу, когда меня что-то отвлекает во время работы.

Он подчеркнул слово «отвлекает», по-видимому, намекая на ее присутствие.

– И чтобы не разочаровывать тебя, tesoro mio,[20] скажу: это не официальные покои герцогов ди Кавальери, настолько роскошные, что удовлетворили бы даже твоему взыскательному вкусу.

Он пристально взглянул на маленькие бриллиантовые серьги девушки и пожал плечами.

– Однако мне не по себе в спальне с огромной кроватью под балдахином и анфиладах комнат. Здесь мне вполне можно обитать, пока не придет время привести туда жену. Ну а теперь пойдем – тебе, наверное, не терпится вскочить в седло.

Каким безразличным тоном он упомянул про жену! Сара не выдержала:

– Жена? Так ты женат?

Не в силах устоять, она искоса поглядела в сторону спальни, дверь которой была распахнута, и увидела висевший над кроватью портрет.

– Бедная твоя жена! Это ее портрет?

Впервые за все время их знакомства Сара услышала громкий искренний и заразительный смех Марко, так непохожий на его обычный, злобно-язвительный.

– Женат? Дорогая, неужели это тебя тревожит? Не волнуйся – у меня нет ни малейшего желания связывать себя, пока не придется серьезно подумать о наследнике, а до этого еще далеко. Что же касается портрета – эта прелестная женщина – моя мачеха, вдовствующая герцогиня, вторая жена моего отца. Единственная женщина, чья внешность полностью соответствует ее истинной сущности. Достойная всяческого уважения и поклонения.

Сара неверяще распахнула глаза – просто невероятно, чтобы этот дикарь, неукротимый, вспыльчивый, насмешливый, презирающий всех и вся человек, был способен на такие чувства. Пытаясь скрыть смятение, девушка беспечно бросила:

– Ну так и есть. Недаром утверждают, что все итальянцы влюблены в своих матерей, и, кажется, мачехи совсем не исключение.

Она совершенно не ожидала такого неистового взрыва:

– Что, спрашивается, ты хочешь сказать своими грязными намеками?!

– О, Бога ради!

Какая она все же жалкая трусиха! Мгновенно пошла на попятный!

– Даю слово, я ничего такого не имела в виду. Прошу прощения, если ненароком потревожила фамильные скелеты!

У Марко был такой вид, словно он с удовольствием свернул бы ей шею. Но постепенно герцог пришел в себя, и его лицо вновь превратилось в бесстрастную маску.

– Вряд ли моя семья и ее история могут интересовать тебя, – холодно заметил он. Марко учтивым жестом указал на дверь. – Кроме того, я буду крайне признателен, если ты не станешь сплетничать со слугами. А теперь идем, пока я не передумал и снова не отослал тебя наверх немного поразмышлять в одиночестве.

Угроза была слишком реальной, чтобы Сара решилась возразить. Поэтому она проглотила уничтожающий ответ, хотя в душе бушевала настоящая буря. Во что превратил ее этот человек? Вещь. Его любовница. Шлюха. Игрушка – тут подходит любое определение.

Девушка крепко, до боли стиснула челюсти и, чтобы утешиться, стала думать о грядущей победе и возмездии. По пути к конюшне Сара, пытаясь не отстать от Марко, который, ничуть не считаясь с ней, шагал широко и размашисто, злорадно представляла его лицо, когда правда наконец откроется. Подлинная Дилайт Адамс успела благополучно выйти замуж за драгоценного герцогского брата, несмотря на все усилия Марко, а сам он сделал из себя публичное посмешище, похитив старшую сестру Дилайт. Пусть теперь попробует выпутаться, особенно когда вся эта история дойдет до сэра Эрика.