Лабиринты любви

Глава 22

Как Сара ненавидела назойливый резкий прерывистый гул вертолетных лопастей, беспардонно нарушавший тишину и покой ночного, но уже посветлевшего неба! Должно быть, рассвет близко.

Сара нетерпеливо заерзала в кресле, подчеркнуто отвернувшись от спутника, хотя в крохотной кабине почти не было свободного места.

Но он, словно волк, стороживший каждое ее движение, мгновенно встрепенулся. Из темноты донесся тихий гортанный голос:

– Минут через пять начнем снижаться. Твой ремень пристегнут?

– Угу.

Она не намерена была вступать с ним в разговор: уши все еще горели от недавно подслушанной беседы. Будь он проклят, проклят, проклят!

Сара с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Как бы она хотела расцарапать его наглую физиономию! Девушка даже не подозревала, что способна на такую ненависть. Но ничего, настанет час ее торжества! Она еще увидит его позор и унижение! Докажет, что ему не удастся безнаказанно использовать людей и манипулировать всеми, кто имел несчастье столкнуться с ним.

Сара усилием воли вынудила себя вернуться мыслями к вечеринке, вспоминая все, что произошло после того, как она ушла с Сайрусом… Господи, как его фамилия? Не важно, вряд ли она встретится с ним еще когда-нибудь. Слава Богу, отделаться от него оказалось довольно легко. Старая, как мир, отговорка о необходимости сбегать в туалет безотказно сработала. Когда она, умывшись и поправив макияж, через полчаса вышла из туалетной, Сайрус исчез – вероятно, утешившись с новой партнершей.

После этого Сара постаралась вести себя поосторожнее и бесцельно бродила среди веселящихся гостей, заполнивших все комнаты просторной двухэтажной виллы. Она широко улыбалась, флиртовала, однако нигде подолгу не задерживалась, особенно если мужчины становились слишком назойливыми. Наверху оказался большой кинозал, скорее даже небольшой театр, с креслами, обитыми плюшем и расположенными ярусами. Спинка каждого сиденья откидывалась; как цинично предположила Сара, для большего удобства.

Сюда ее привел молодой человек по имени Барри, называвший себя певцом.

– У Винчи всегда самые последние порнушки, – сообщил он, кажется, втайне испытывая облегчение оттого, что она не узнала его. Впрочем, и девушка, в свою очередь, с радостью поняла, что Барри понятия не имеет, кто такая Дилайт Адамс, хотя и небрежно заметил, что у нее очень красивое имя.

Ну что же, поскольку все равно надо как-то убить время и при этом заставить Марко думать, будто она проводит его в постели с мужчиной, почему бы нет? Ей, пожалуй, даже полезно посмотреть пару-другую «грязных» фильмов. Какое счастье, что хотя бы в этом не снималась Дилайт!

Первые полчаса Сара безропотно смотрела «Грешников», стараясь не слишком ерзать на сиденье. Сначала она не могла отвести глаз от экрана… Неужели впрямь существует так много способов заниматься любовью? Но когда одна и та же сексуальная карусель начала кружиться снова и снова, а диалог состоял в основном из страстных воплей и стонов, девушке стало скучно. Барри по-прежнему смотрел фильм, правда, с довольно рассеянным видом. Из дальних уголков зала стали доноситься такие же невнятные звуки. Сара уже прикидывала, далеко ли до ближайшего выхода, когда Барри, который, казалось, до сих пор совершенно не обращал на девушку внимания, взял ее руку и положил на разбухшую ширинку.

«Боже, – не веря себе, подумала Сара, – да он, пожалуй, переплюнет того кретина на экране!» Но тут без всяких предисловий он деловито спросил:

– Хочешь отсосать?

Сара решительно сбросила его руку.

– Не очень! И вообще мне пора.

Хотелось верить, что и Барри она видит в последний раз. Как, впрочем, и остальных бездельников, особенно тех троих, что играли с Марко в пул,[14] когда Сара проходила мимо.

При воспоминании об этом Сара вновь окаменела от ненависти и ярости. Направляясь к выходу, она случайно услышала обмен репликами, заглушивший стук шара, упавшего в лузу, и остановилась как вкопанная.

– Дилайт Адамс… кажется, я читал где-то, что она невеста Карло?

Свет единственной лампы падал на зеленую поверхность стола, куда были устремлены сосредоточенные взгляды игроков – четверых смуглых мужчин в дорогих костюмах, словно отлитых по единому образцу. Богатые спесивые итальянские набобы лениво перебрасывались словами. Но тут раздался хрипловатый голос Марко, ожегший Сару, как кнутом, точно определивший ее место в его жизни.

– Ошибаешься, дружище. Не девушка Карло, а моя шлюха. Я содержу ее… пока.

Больше она ничего не желала слышать. Его шлюха! Как отчетливо он выговорил это слово, не оставляя сомнения в истинности своего отношения к ней! Глухие удары сердца отдавались в груди тупой болью. Так вот какой он хотел представить ее окружающим! Вот что думал о ней! Привез на вечеринку, чтобы выставить напоказ, как свою новую забаву… жалкую потаскушку!

Дурнота подкатывала к горлу при одной мысли о том, как все мужчины смотрели на нее и что воображали при этом.

Но Сара постаралась овладеть собой. Пусть до поры до времени считают ее кем хотят!

– Ну как, повеселилась? – спросил Марко, пока они ехали к тому месту, где ждал вертолет.

– О, еще бы! Просто конец света! А какие обалденные мужики! Не находишь, что Сайрус – кадр на все сто? Но конечно, Барри – это что-то! Я так завелась!

Она хихикнула, наслаждаясь мгновенно помрачневшим лицом и кривой усмешкой Марко. Напрасно он пытался уничтожить ее убийственным взглядом! Черта с два!

– Да, судя по твоему виду, у тебя минуты свободной не было, – издевательски протянул он, многозначительно кивая на спутанные волосы и смазанный макияж (десять минут в туалете, и ее даже мать родная не узнала бы!).

– Разве ты не для того повез меня на эту тусовку, чтобы оторваться на полную катушку?!

– Разумеется, – процедил герцог сквозь зубы.

До этой минуты никто не произнес ни слова, и теперь, отделавшись отрывистым замечанием, Марко погрузился в мрачное молчание. О чем он думает? Вероятно, изобретает новые способы побольнее унизить ее? Но на сей раз она отплатит ему той же монетой и возьмет реванш за все муки и издевательства! Его шлюха, подумать только! А как насчет белобрысой? Правда, он из тех распутников, что содержат по нескольку любовниц сразу, воображая, что на дворе все еще девятнадцатый век.

Праведный гнев поддерживал решимость Сары остаток пути. Вертолет приземлился, и она, гордо выпрямившись и стараясь полностью игнорировать спутника, направилась к дому. Но едва двери за ними закрылись и Сара шагнула к лестнице, Марко схватил ее за руку и рывком повернул к себе.

– Я советовал бы тебе немного поспать, прежде чем станет слишком жарко. А если что-то понадобится, позвони горничной.

Несмотря на мирный тон, в глазах сверкали насмешливые искорки, словно он ощутил, как напряглась узкая ладонь под его пальцами.

– Спасибо. Но это сильно отдает средневековьем, – бросила Сара, не заботясь о том, что герцог снова сочтет ее мнение вызывающе грубым. Он и без того частенько твердил о том, как она невоспитанна. – Мне жаль бедняжку, вынужденную бодрствовать всю ночь только на случай, если кому-то взбредет в голову потребовать ее услуг!

Она попыталась освободиться, но пальцы мертвой хваткой вцепились ей в руку.

– Не думал, что сострадание свойственно женщинам твоего типа! – бросил он, наслаждаясь ее замешательством.

– А мне, честно говоря, до лампочки, к какому типу вы меня относите! – огрызнулась Сара, и ее глаза полыхнули изумрудным пламенем. – И если соблаговолите отпустить меня, я последую вашему совету и отправлюсь спать, как паинька.

Свет хрустальной люстры заиграл в ее растрепанных волосах багровыми отблесками. Марко зачарованно, словно против воли, протянул свободную руку и взвесил на ладони тяжелую густую массу. Черт бы побрал похотливую алчную сучку. Откуда в ней столько соблазна, даже после того, как она ублажила сегодня всех мужчин, положивших на нее глаз! И все же с ним эта ненасытная тварь корчит из себя недотрогу! Какого дьявола он медлит, вместо того чтобы взять ее силой?! Возможно, именно этого она ждет не дождется? Он хорошо изучил тварей подобного сорта, жаль только, что Карло так и остался наивным сосунком!

– Немедленно отпустите! Не выношу, когда вы ко мне прикасаетесь! – взвизгнула Сара и, как испуганная кобылка, замотала головой. От его оценивающего взгляда просто дрожь пробирала!

– Вот как? – язвительно прошипел он. – А по-моему, ты лжешь, Дилайт – утеха всех мужчин! Ты ведь едва не отдалась мне! Признайся, что легла бы под каждого, кто сумел бы к тебе подойти!

– Вы… вы не так поняли! И ничего обо мне не знаете! Да отстаньте же, черт возьми!

Взбешенная, Сара приготовилась вцепиться ему в лицо, но он легко увернулся и, смеясь, заломил ей руки за спину, насильно прижав девушку к своему мускулистому телу.

– Ну что, посмотрим, кто из нас лжет? – продолжал издеваться Марко, с ухмылкой разглядывая ее раскрасневшееся разъяренное лицо.

– Меня… меня тошнит от тебя! – охнула Сара, проклиная собственное бессилие, но все же не оставляя попыток вырваться. – Неужели у тебя совсем нет гордости? Разве так трудно понять – я не хочу тебя! Почему бы не найти себе готовую на все женщину? Ненавижу, презираю тебя…

– Заткнись! – прорычал он, словно готовый наброситься на жертву зверь; напряженное свидетельство его страсти все сильнее прижималось к ее бедру. – Заткнись! – снова повторил Марко, с еще большей злобой, едва она открыла рот, чтобы запротестовать. – То, что я с самого начала пытаюсь доказать, не займет слишком много времени, маленькая зеленоглазая врушка с соблазнительным телом, которым ты так гордишься! Прошлым вечером каждый мог видеть на экране этот особенный взгляд, ясно выражавший полное пренебрежение к присутствию оператора и остальных членов съемочной группы! Самое главное для тебя – собственные ощущения! Ты из тех женщин, которыми управляют не разум, а чувства!

– Замолчи, замолчи! – твердила Сара, стараясь увернуться от него и пыхтя от бешенства. – Ты ничего обо мне не знаешь, потому что не видишь дальше своего…

– В эту минуту я не вижу ничего дальше твоих манящих губ, – перебил герцог, и Сара с отчаянием поняла, что, несмотря на все насмешки, он не даст ей на этот раз так легко ускользнуть. Его рот приближался к ее губам неотвратимо, с намеренной расчетливой медлительностью, заглушив наконец последнюю несвязную мольбу. Он целовал Сару до тех пор, пока ей не показалось, что шея вот-вот переломится, пока ноги не подкосились, а губы сами собой не разомкнулись. Ее захлестнули неизведанные ощущения. По-прежнему сжимая ее запястье одной рукой, Марко неспешно провел другой по спине до самого затылка. Длинные пальцы с притворной нежностью пробежались по ней, прежде чем погладить плечо и опуститься на грудь, прикрытую тонким шелком красного платья. А затем он сжал и стал теребить розовые соски, пока они не превратились в крохотные острые камешки, посылавшие молнии сексуального желания по телу. Как смеет этот мерзкий человек проделывать с ней такое? Девушка, преисполнившись отвращения к себе, невольно отстранилась, пытаясь избежать непрошеных ласк. Но голова беспомощно откинулась, и из горла вырвался тихий стон, едва беспощадные губы оторвались от ее рта и с агонизирующей медлительностью двинулись к груди, с которой уже успел сползти лиф платья.

Неужели она действительно наслаждается касанием его губ и языка к чувствительному бугорку, уже пробужденному им к любви? Как случилось, что она безумно жаждет всего, что он делает с ней, пусть даже его рука скользит по животу и накрывает маленький холмик, обжигая сквозь складки яркого шифона? Лицо Сары тоже загорелось, по телу разлилась истома. Она безропотно принимала все и трепетно ждала, что будет дальше.

Но тут Сара неожиданно оказалась на свободе – Марко так резко оттолкнул ее, что она едва не упала. К счастью, он вовремя сумел ее подхватить.

– Вот видишь? – глухо бросил он. – У тебя даже нет сил сопротивляться своей страстной натуре! Нимфоманка! Думаю, ты легла бы под самого дьявола, если бы он поманил тебя!

Как отвратительно он смеется! Словно тысячи заноз впиваются в кожу, ставшую такой чувствительной от его ласк. Мельком взглянув на ее багровое от стыда лицо, Марко усмехнулся.

– Не смотри на меня так! Кстати, не находишь, что для одного вечера впечатлений больше чем достаточно? Иди наверх, лгунишка. Возможно, я приду к тебе попозже.

Сара припустилась бежать, позабыв о гордости. Мозг крохотными молоточками долбили его последние слова: «Иди наверх, лгунишка. Возможно, я приду к тебе попозже».

Он сказал «возможно». Последний бесчеловечный поворот острого лезвия, которым он уже успел ее пронзить.

Сара мчалась по ступенькам так, словно за ней по пятам гнался сам сатана, и перевела дух только у самой двери, в которой не было замка, служившей символом ее положения в этом доме и напоминанием о другой эре, когда женщинами владели, как скотом и мебелью, и использовали как было угодно их повелителю.