Лабиринты любви

Глава 23

Прошло немало времени, прежде чем Саре удалось наконец уснуть. Во сне ее преследовал огромный чудовищный волк с ощеренной пастью и сверкавшими, как горящие угли, глазами. И несмотря на то что он мог одолеть ее в мгновение ока, все-таки почему-то предпочитал держаться за спиной, играя с ней, доводя до изнеможения, пока сердце едва не разорвалось от усталости в ожидании момента, когда он сомкнет челюсти на ее горле, унося в небытие, жадно овладев…

– Нет!

Должно быть, собственный крик разбудил ее. В комнате было невыносимо душно, и она, вся мокрая от пота, лежала на сбившихся простынях.

Слава Богу, это всего лишь сон! Постепенно сердце и дыхание успокоились. Шторы были опущены, и в комнате царила темнота. Который час? И тут, судорожно всхлипнув, Сара вспомнила, что находится в тюрьме, где время не имеет значения. Какая разница, проспала она или нет! Самое страшное уже случилось: она здесь, словно крохотная мошка, навеки заключенная в куске янтаря, или недавно привезенная наложница в гареме мавританского султана, со страхом и любопытством ожидавшая, когда на нее упадет взгляд капризного и непостоянного хозяина.

Сара прижала к вискам ледяные пальцы. Сегодня ее донимали и другие, не менее странные сны, кошмары, о которых не хотелось сейчас думать. Не стоило также и вспоминать о причине этих видений и уж ни в коем случае не мучиться, воспроизводя в памяти, как он опозорил ее, раздавил гордость и самоуважение.

«Немедленно перестань!» Настал новый день, а вчера она была слишком усталой и измученной, переполненной впечатлениями от звуков, красок и образов, несомненно, каким-то образом повлиявших на подсознание, хотя происходящее на вилле наполнило ее отвращением. Но сегодня, если он вздумает прийти, она так легко не сдастся! Он не сумеет…

Поскорее выбросив из головы позорные предательские мысли, Сара вынудила себя встать с постели и боязливо взглянула на дверь. Неужели он придет сюда, за ней, чтобы довершить начатое? Или, теша мужскую самонадеянность, ждет, когда она придет к нему?

Сара с размаху ударила по кнопке вызова слуг. Сегодня, пока она не опомнится настолько, чтобы выработать подходящий план, будет разыгрывать роль избалованной одалиски, окруженной услужливой челядью. Если же герцог пошлет за ней, притворится больной и откажется спуститься. Он еще у нее попляшет!

К счастью, на звонок появилась сама экономка и, настороженно глядя на Сару, сообщила, что сейчас уже четверть восьмого вечера, но хозяин приказал не тревожить гостью.

– Неужели? Как мило!

Серафина пропустила мимо ушей эту колкость, и Сара запоздало вспомнила, что та безусловно предана ди Кавальери и служит в доме не один десяток лет. К чему ей волноваться за судьбу глупенького мотылька, имевшего неосторожность слишком близко подлететь к огню?

– Приготовить вам ванну, синьорина? Я приказала принести поднос с кофе, апельсиновым соком и сладкой булочкой на случай, если вы проголодались. И соблаговолите сказать, что хотите на ужин.

– Я… я неважно себя чувствую, – поспешно ответила Сара, чтобы скрыть, как нервничает. – Неплохо бы полежать в горячей воде; вас не затруднит приготовить ванну? А потом… прошу прощения, но мне в самом деле сегодня тяжело переодеваться и спускаться вниз к ужину. Не могли бы вы принести поднос сюда? Что-нибудь полегче – тарелки супа и салата вполне достаточно.

– И все? Но вам необходимо побольше есть.

Серафина неодобрительно оглядела стройную фигуру Сары и худенькое личико с темными кругами под глазами.

– Я совсем не голодна… однако…

Господи, она лепечет, как деревенская дурочка! Но ничего не поделаешь, надо попытаться объяснить.

– Как, по-вашему… нельзя ли попросить кого-нибудь побыть со мной немного? У вас, конечно, полно дел, но, возможно, одна из горничных согласится? Я… минувшей ночью мне снились кошмары. Не хотелось бы снова предаться искушению выйти на террасу и поддаться странному опьянению сардинской ночи.

Кажется, она попала в точку, потому что Серафина перекрестилась и молча кивнула.

– Я пришлю Терезу. Она немного знает английский. Правда, страшная болтушка и станет надоедать вам расспросами об Америке, но девочка хорошая и очень честная.

Значит, хотя бы на сегодняшнюю ночь у нее будет защита.

Но и лежа в мраморной ванне с распущенными, плавающими в воде волосами и позже, сидя перед зеркалом и расслабленно отдаваясь заботам Терезы, хлопотавшей над ней со щеткой в руках, Сара пыталась прогнать неотвязную мысль: от кого ей защищаться? И от чего?

Тереза почти не выходила из спальни и, преодолев застенчивость, жадно забрасывала ее вопросами об Америке, как и предупреждала Серафина. Сара немного поела, несколько раз прошлась по комнате и, заметив, что девушка едва подавляет зевоту, пожалела ее и отпустила. Было уже поздно, во дворце воцарилась тишина. Ей и самой следовало бы лечь в постель, чтобы наутро проснуться свежей и бодрой! У Сары было время собраться с силами, и теперь она ко всему готова! Больше он не воспользуется ее слабостью, не проникнет сквозь заново возведенные крепостные стены, не сломит сопротивление. Главное – выработать правильную стратегию.

Стратегия… преимущества… оружие…

Эти мысли хороводом вертелись в голове Сары, рассерженно метавшейся по комнате, как тигрица. Наконец, немного успокоившись, девушка остановилась перед высоким зеркалом в золотой раме, глядя в глаза собственному отражению. Оружие!

Зеленые глаза слегка потемнели и прищурились. Дилайт, разумеется, инстинктивно поняла бы, как бороться с герцогом. Да и мама Мона тоже! Но и Сара постепенно учится. И обязательно выучится!

Отступив, она критически осмотрела себя.

Глаза и волосы, конечно, унаследованы от Моны, которая и ввела в моду цвет красного дерева. Густая грива Сары не знала краски и доходила до плеч. А груди…

Рассматривая себя, как незнакомку, Сара покраснела, вспомнив, что затворилась в этой комнате в поисках сна и уединения. Настоящий кролик!

Глубоко вздохнув, девушка продолжала мысленно подсчитывать собственные достоинства и недостатки. Грудь, признаться, ничего, но не такая налитая, как у Дилайт. Кажется, мужчины любят, чтобы бюст был попышнее. А как насчет всего остального? Возможно, она и в самом деле слишком худа, но…

Сара порывисто развязала шелковый халатик и одним движением плеч сбросила его на пол. Тонкая талия и, слава Богу, плоский живот. И если ее бедра, как и грудь, недостаточно полны, ноги по крайней мере длинные и стройные, а зад не отвисает.

Прекрасно, Сара. Совсем неплохой арсенал для новобранца!

За спиной в зеркале таинственно улыбалась дама с портрета, и под ее пристальным взглядом Сара поспешно подхватила халатик и оделась, но тут же раздраженно нахмурилась. Да что это с ней творится! Еще похуже Серафины! Она вспомнила загадочные слова экономки: «Не знаю, в чем тут дело и почему одни чувствуют некоторые вещи, а другие – нет. Но говорят, здешние камни очень старые и вместе с теплом вобрали в себя много чего странного».

Тогда Сара, занятая своими мыслями, лишь пожала плечами. В наши дни, когда парапсихология шагнула так далеко, все кажется возможным. Сильные эмоции пронизывают самый воздух этого дома, навеки запечатлены в камне и дереве. В ту минуту Сара посчитала, что немного повредилась в уме, но размышлять об этом было попросту некогда.

А сейчас…

Ах, в конце концов, это всего лишь портрет! И та несчастная глупышка, которая позировала для него, умерла в нищете и холоде, отдав все ради любви.

Робко приблизившись к картине, Сара в который раз стала рассматривать красавицу испанку. Жалела ли она обо всем, чего лишилась, эта юная герцогиня? И рвалась ли к любовнику или просто пыталась избавиться от своего деспота мужа, так часто оставлявшего ее в одиночестве, вынуждавшего носить «волчий» медальон, как рабский ошейник?

Но женщина на портрете унесла тайну с собой в могилу. Она мать Марко, и мальчику было всего несколько лет от роду, когда бедняжка покинула его, герцогский палаццо и эту комнату, где, должно быть, так часто плакала по ночам, стараясь найти выход. Как много мужчин хотели бы даже в наше время видеть женщин у своих ног, покорных и безропотных! Все это длилось бы веками, если бы женщины некоторых, весьма немногочисленных стран не решились сбросить ярмо. Но тут, на Сардинии, мужчины и поныне вели себя так, словно на дворе средневековье!

Лицо Сары омрачилось. Может, именно из-за матери Марко так относится ко всем женщинам? Он, естественно, подражает отцу, приучившему его считать женщин чем-то вроде домашних животных или игрушек, которые легко купить и еще легче бросить в угол.

Такие мужчины, вероятно, подсмеиваются над самим понятием «любовь» и женятся с единственной целью – получить наследника. Того же самого ждут и от Карло, и старший брат без малейших угрызений совести идет на все, лишь бы настоять на своем.

– Только, – прошептала Сара, – со мной у него ничего не вышло, хоть он об этом еще не подозревает!

Да-да, главное, как она и подумала раньше, – стратегия! Существуют стратегия любви и военная стратегия, а поскольку между ней и Марко определенно нет нежных чувств…

Сара коварно усмехнулась. Недаром все считают, что она – истинный ученый! Теперь настала пора провести самое тщательное исследование всех сторон характера Марко, узнать его подноготную: уязвимые места (если таковые у него имеются), пристрастия и вкусы, особенно в отношении женщин.

Тут Сара поморщилась, припомнив блондинку. Марко, конечно, животное, но все же что-то человеческое в нем осталось, а у каждого гомо сапиенс есть свои слабости. Именно их и предстоит отыскать. И сыграть на них так же бессовестно, как он это сделал вчера.

Сара вздрогнула от пронзительного телефонного звонка. Кому понадобилось звонить в такой час?

Вспомнив, что во дворце лишь внутренние телефоны, Сара уставилась на аппарат. Неужели… стоит или нет отзываться? Но если она не ответит, он не задумываясь вломится сюда!

Сара схватила трубку и, немного помедлив, сказала сонным голосом:

– Э… алло!

Неплохо для начала!

– Не притворяйся, что спишь. Я знаю, когда ушла Тереза, и видел свет в твоей комнате.

Как она ненавидит этот гортанный голос!

Сара поудобнее переложила трубку.

– А тебе не приходило в голову, что я могу уснуть с зажженным ночником?

Марко многозначительно помолчал, давая ей осознать всю абсурдность подобного заявления, и коротко бросил:

– Я собираюсь поплавать в бассейне и подумал, что, может быть, ты составишь мне компанию.

– Только мы вдвоем? – кокетливо осведомилась Сара.

– Тебя так пугает подобная перспектива?

Перед глазами Сары встало насмешливое лицо с презрительно поднятыми бровями.

– Боюсь, – вкрадчиво добавил он, – что слуги уже спят, и поскольку их комнаты находятся на другой стороне двора, кроме нас, во дворце никого нет.

У Сары захватило дух. Молчание, казалось, тянулось бесконечно. Наконец вновь послышался голос Марко:

– Я просто хотел заверить тебя, что нас никто не потревожит и стесняться нет причин.

– О чем это ты? Чего стесняться? Обыкновенного купания в бассейне?

– Мне следовало бы понять, что тебя не смутит купание нагишом даже на глазах у всего пляжа! Но здесь, на Сардинии, люди очень старомодны, как ты уже успела заметить.

– Нет! – вырвалось у Сары. Для такого человека, как он, в английском языке существует довольно выразительное название, которое ей, однако, не хотелось бы употреблять вслух!

– Что значит «нет»? По-моему, я тебя ни о чем не спрашивал!

Кажется, ей все-таки удалось пробить его толстую шкуру!

– Ты поинтересовался, не хочу ли я пойти с тобой купаться, и я повторяю – ни за что! – отчетливо произнесла Сара и для пущей ясности добавила: – Я не марионетка, чтобы дергать меня за веревочки! И не верю ни тебе, ни твоему так называемому слову чести!

Голос Марко зазвенел сталью, способной, будь она настоящей, наверное, убить Сару на месте.

– Интересно, какое обещание я не сдержал? И в чем мне нельзя доверять?

«Ха, – торжествующе подумала она, – шах и мат!» Но вслух с фальшивой искренностью объяснила:

– Но ведь… ведь ты говорил, что никогда не изнасилуешь меня… и ни к чему не принудишь. Или уже забыл?

– Почему же, у меня превосходная память! – прорычал он, но тут же постарался взять себя в руки. – Как, по-твоему, почему я отослал тебя в постельку? И что ты вообразила себе, всего лишь потому, что я поцеловал тебя на пари?

– На пари?!

– Да, пари, которое мы заключили, маленькая обманщица!

Услышав его самодовольный смешок, Сара стиснула зубы от бессильной ярости.

– Я ведь не насиловал тебя, правда? И поверь, мне ни к чему прибегать к подобным крайностям. Подумай хорошенько, может, ты себя боишься, дорогая Дилайт? Не доверяешь собственным эмоциям и поэтому опасаешься поплавать нагишом с обнаженным мужчиной? Возможно, ты желаешь… жаждешь того приключения, которое так напыщенно именуешь изнасилованием? – И, пренебрежительно хмыкнув, коротко бросил: – Но все это – пустая трата времени! Я иду в зал, а ты поступай как хочешь.