Ледыш и Недотрога

Глава 18. Ледат

— Тебя зовут, — заглянув в закуток, где я мыл посуду, недовольно буркнул хозяин закусочной. — Выйди.

Взгляд его выдавал беспокойство, поэтому я не стал медлить. Стянув фартук и перчатки, бросил на табурет и вышел на улицу. У самого входа, закрывая дорогу посетителям, припарковался чёрный паркетник с тонированными стёклами. Сразу стало ясно, почему Смирнов не в духе. Под ложечкой засосало от дурного предчувствия. Я приблизился к машине и постучал в окно.

Стекло медленно отъехало вниз, и я увидел надменное лицо Аида.

«Сам приехал? Плохо дело!»

Мужчина поднял на меня взгляд и скривил губы:

— Думал, я не узнаю, где ты денег взял?

В груди ёкнуло, но я лишь повёл плечом:

— Какая разница?

— Тогда тебе всё равно, — оскалился Аид, — что я купил твой долг?

— Ого, — я изумлённо покачал головой. — Обязательно было лично сообщать мне об этом? Неужели я настолько важная персона?

— Проценты капают, малыш, — почти ласково пропел Черных и махнул водителю.

Машина тронулась в момент, когда стекло начало подниматься. Я минуту смотрел вслед, пока за спиной не раздался голос Смирнова:

— Почему он так в тебя вцепился?

— Самому интересно, — невесело хмыкнул я и повернулся: — Надо работать.

— Ледат, — зазвенел колокольчиком девичий голосок.

Я обернулся, не веря ушам.

— Недотрога?! Что ты тут делаешь?

Это действительно было неожиданно. Коршева ни одной лекции не пропустила и, несмотря на близость конкурса, упрямо посещала все занятия. Правильная до скрежета зубов, она приходила на репетиции исключительно после занятий, но сегодня стояла передо мной, в самый разгар дня. Я заволновался:

— Что-то случилось?

— Ледыш, — позвал Андрей Павлович, отвлекая внимание на себя. Хозяин закусочной покосился на девушку и незаметно для неё показал мне большой палец, одобряя внешний вид моей якобы подружки. — На сегодня всё, можешь идти.

— Но…

— Всё, я сказал! — повысил голос Смирнов.

Повернулся и, насвистывая старую мелодию, скрылся в закусочной. Я посмотрел на Недотрогу.

— Говори уже. Что должно было случиться, чтобы ты прогуляла практику?

— Ничего, — лукаво улыбнулась она. — Меня на сегодня по приказу ректора освободили от занятий.

— Че-го?! — донельзя удивился я. — Ты печень кому-то отдаёшь?

— Нет, — прыснула она. — Ведь там прочно засел один злостный прогульщик!

— Хм, — у меня возникла одна теория, и она мне не понравилась. — Намерена выесть мне мозг, чтобы уговорить каждый день ходить в институт?

— Могу начать с печени, — саркастично предложила Недотрога и добавила серьёзнее: — Если ты продолжишь прогуливать лекции, то ректор не допустит группу до конкурса, и тогда все наши усилия будут напрасными.

— Это он тебе сказал? — возмутился я. Вот же старый лжец! Взял девушку за руку и увлёк за собой: — Идём.

— Я сама умею ходить! — вырвалась Недотрога и спросила: — А куда мы?

Указал взглядом на мотоцикл с козлом на баке и выгнул бровь:

— Не побрезгуешь козлом?

— С чего вдруг? — она выгнула бровь и скрестила руки на груди. — Нарисовано неплохо. Кто автор?

— Есть одна заноза в з… — начал я.

— Где-где? — Недотрога стремительно подалась ко мне.

— В ВУЗе, — выдохнул, глядя в широко распахнутые глаза на лице, которое оказалось слишком близко. Так, что я могу видеть своё отражение в расширившихся зрачках девушки. — А ты что подумала?

— Подумала, зачем мне с тобой ехать? — с ехидцей прищурилась она.

— Если откажешься, пожалеешь, — жарко выдохнул я.

— Угрожаешь? — насторожилась она и отступила. — Если не сяду на байк, забьёшь на учёбу?

— Это я уже сделал… Если не послушаешься, то никогда не узнаешь, куда я собирался тебя отвезти, — вкрадчиво проговорил я.

И, не глядя на Недотрогу, направился к мотоциклу. Откинул крышку багажника, где лежал запасной шлем, а потом подхватил свой. Надев его, уселся на сидение, и тут ощутил, как позади меня устроилась девушка. Ухмыльнувшись, бросил:

— Держись крепче, Недотрога!

И мы помчались по дороге, которая днём была почти пустой. Мимо пролетали дома, они становились ниже, расстояние между ними увеличивалось, затем пошли гаражи, а через некоторое время и они закончились. Вы выехали за город, и я прибавил скорости.

Девушка вцепилась в меня так, что стало трудно дышать, но я лишь рассмеялся. Спиной ощущал, как недотрога прильнула ко мне, чувствовал быстрое биение её сердца.

Виолетта не боялась, я был уверен в этом. Она была в восторге!

И я закричал. Со всей силой и страстью. Так, чтобы вышли злость на Аида, обречённость, накатывающая на меня всегда, как переступаю порог дедушкиной палаты, и ярость, которая сжимает горло, когда врачи снова требуют денег.

— Идите на хрен! — И, набрав побольше воздуха в лёгкие, добавил: — И не возвращайтесь!

Ощутив спиной вибрацию, я понял, что Недотрога смеётся. А через миг она тоже что-то прокричала. Так мы катились по трассе и орали что есть мочи, освобождаясь от накопившегося стресса. А после, бросив байк на обочине, гуляли по полю.

Виолетта шла впереди, проводя ладонями по высокому сухоцвету, и яркое солнце золотило её невероятно светлые волосы. Девушка казалась сказочной феей, которая вот-вот растает, оставив после себя лишь воспоминание о её прекрасной улыбке.

Зазвучала музыка, и я не сразу понял, что напеваю то, что приходит в голову.

— Что это? — оживилась Недотрога. — Я раньше её не слышала.

— Это ты, — признался я. — Так ты звучишь у меня в голове.

«Или в сердце».

Она рассмеялась и вдруг легла на траву. Глядя в небо, повторила мотив, а потом сказала:

— Красиво.

Я усмехнулся и лёг рядом.

Мы смотрели, как плывут облака, и пели только что придуманный мотив, повторяя снова и снова. На душе было легко, и казалось, что любой проблеме найдётся решение. Кажется, это был самый счастливый день за последние несколько месяцев.